VII. Неидеальная теория: неблагоприятные условия

Несколько слов о втором виде неидеальной теории, теории неблагоприятных условий. Под этим я понимаю условия обществ, в достаточной мере не обладающих политическими и культурными традициями, человеческим капиталом, технологиями, ресурсами, материальными и технологическими, которые сделали бы возможным превращение в хорошо организованные общества. В теории несогласия мы видели, что цель хорошо организованных обществ в том, чтобы так или иначе привести незаконные режимы в сообщество хорошо организованных народов. «Режимы вне закона» в исторических случаях, указанных выше, не являлись обществами, страдающими от неблагоприятных ресурсов, материальных и технологических, или нехватки человеческого капитала или знаний; напротив, они находились среди наиболее политически и социально продвинутых и экономически развитых обществ в их время. Недостаток этих обществ заключался в их политических традициях и подоплеке институтов права, собственности, классовой структуры с поддерживающими их убеждениями и культурой. Эти вещи должны быть трансформированы, перед тем как рациональное право народов может быть принято и поддержано.

Мы можем задать параллельный вопрос: какова цель, определяемая неидеальной теорией в случае неблагоприятных условий? Ответ ясен. Сейчас, в конечном счете, каждое общество, которое обременено неблагоприятными условиями, должно быть обеспечено помощью и приведено к условиям, которые делают возможным хорошо организованное общество.

Некоторые авторы предполагают, что принцип различия, или какой-либо другой либеральный принцип распределительной справедливости, может быть адаптирован для решения этой проблемы, и соответственно, для регулирования экономического неравенства в сообществе народов [51]. Хотя я думаю, что принцип различия является рациональным для внутренней справедливости в демократическом обществе, он не подходит в качестве пути разрешения основной проблемы неблагоприятных условий среди обществ. Прежде всего, он принадлежит идеальной теории для демократического общества и не укладывается в рамки нашего случая. Говоря предметно, в сообществе народов существует множество видов обществ, и не от всех из них можно ожидать рационального принятия какого-либо определенного либерального принципа распределительной справедливости; и даже различные либеральные общества принимают различные принципы для своих домашних институтов. Иерархические общества, со своей стороны, отвергают все либеральные принципы домашней справедливости. Мы не можем предположить, что они найдут эти принципы приемлемыми для взаимодействия с другими народами. Поэтому в нашей системе либерального права народов либеральные принципы домашней распределительной справедливости не являются общими для ответа на вопрос о неблагоприятных условиях.

Подтверждает это тот факт, что в конструктивистской концепции нет причин думать, что принципы, обращенные к домашней справедливости, также подходят для регулирования неравенств в сообществе народов. Как мы уже увидели, каждый субъект - институт или индивид, политическое общество или сообщество политических обществ - может руководствоваться своими собственными характерными принципами. Что представляют собой эти принципы, может быть выработано в ходе соответствующей процедуры, начинающейся с соответствующего отправного пункта. Вопрос в том, как рациональные представители, должным образом мотивированные и разумно организованные с уважением друг к другу, были бы наиболее сильно движимы к выбору среди пригодных идей и принципов того, что соответствовало бы сути проблемы. Так как проблема и субъект в каждом случае различны, подходящие идеалы и принципы могут также различаться. Как всегда, вся процедура и выработанные в ходе нее принципы должны быть приемлемыми и в прямом отражении.

Хотя ни один либеральный принцип распределительной справедливости не подходит для разрешения проблемы неблагоприятных условий, это, конечно, не означает, что хорошо организованные и благоденствующие общества не имеют обязанностей по отношению к обществам, обремененным этими условиями. В идеальной концепции сообщества народов, которую хорошо организованные общества прямо одобряют, при правильном курсе все общества должны достигнуть условий, делающих возможным хорошо организованное общество, в противном случае им в этом нужно помочь. Это предполагает, что права человека осознаются и защищаются повсюду, и основные потребности человека должны быть удовлетворены. Таким образом, основой обязанности оказания помощи является не какой-либо либеральный принцип распределительной справедливости. Скорее, это сама по себе идеальная концепция сообщества народов, состоящего из хорошо организованных обществ, где каждый народ, как я уже говорил, является полноправным и самостоятельным членом, способным брать на себя управление их политической жизнью и поддерживающим добропорядочные политические и социальные институты как определенные тремя требованиями, изученными ранее [52].

Я сейчас не буду пытаться обсуждать, как это может быть сделано, как и проблему оказания экономической и социальной помощи, так как это требует непрерывных пожертвований, является достаточно сложным и различается от страны к стране. Более того, проблема часто не в недостатке природных ресурсов. Многие общества с неблагоприятными условиями не испытывают недостатка ресурсов. Хорошо организованным обществам требуется совсем немного; их богатство везде: в их политических и культурных традициях, в их человеческом капитале и знаниях, в их способности к политической и экономической организации. Напротив, проблема в природе публичной политической культуры и религиозных и философских традиций, которые лежат в основе их институтов. Большим социальным злом в менее обеспеченных обществах являются тиранические правительства и коррумпированные элиты; подчиненное положение женщин, подстрекаемое нерациональной религией, как результат - перенаселение, которое экономика общества может выдерживать с трудом. Возможно, нигде в мире нет такого общества, чей народ, если он рационально управляем и его численность соответствует его экономике и ресурсам, не мог бы вести добропорядочную и результативную жизнь.

Эти общие замечания показывают, что часто является источником проблемы: публичная политическая культура и ее корни, лежащие в социальной структуре. Обязательства более богатых обществ помогать в попытках исправлять ситуацию ни в коей мере не снимаются, только усложняются. Здесь снова, путями, которые мне не нужно описывать, делается упор на права человека, когда деспотизм правительств, коррупция в элитах и ущемление женщин медленно смягчаются, имея под собой основу в других видах помощи [53].