17 Понятие внутренней формы. Явление катахрезы

§ 56. Понятие мотивированности

Как уже было сказано ранее, ономасиология как раздел лексикологии изучает процесс наименования, способы номинации. Поэтому мотивированность лексического значения – одна из проблем, относящихся к этому разделу. Анализируя семантическую структуру слова, мы обращаем внимание на связь между значением и звучанием и замечаем, что иногда заключенное в слове значение имеет обоснование, т. е. мотивировку – указание на причину, почему данный звуковой комплекс соответствует данному значению. Выяснение мотивированности – это анализ процесса наименования. Например, слова «вешалка» и «плечики» – это приспособления для вешания одежды, но в первом слове мотивирующим признаком стал процесс «вешать», а во втором – предмет, на который помещается одежда: «на плечики».  О.И. Блинова предлагает понимать под мотивированностью «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его лексической и структурной соотносительности» [Блинова О.И. 1981: 30].Однако возникновение многих слов произошло в глубокой древности, и признак, лежащий в основе наименования, может быть забыт, не понятен, например: вода, хлеб и другие. К тому же каждый предмет действительности имеет несколько признаков, но один из них наиболее яркий (не всегда самый существенный) является мотивирующим признаком, или внутренней формой, в отечественную лингвистику этот термин введён А.А. Потебней (1835–1891). Например, русское слово столяр мотивируется словом стол (мебель), отсюда значение «изготовитель мебели»; английское слово «ashtray – пепельница» мотивировано значениями входящих в него компонентов: ash – зола, пепел; tray – поднос, т. е. поднос для пепла. Иногда признак, положенный в основу названия, выяснить очень легко: один и тот же предмет называется ватник, потому что утеплителем является вата, стеганка, так как изделие простегано, прошито, и телогрейка, поскольку его назначение – согревать тело.  По этой же причине у разных народов один и тот же предмет получил наименования на основании разных признаков. Так, предки славян назвали лесного зверя медведь, т. е. ведает (ест) мед; древние германцы – по окрасу его шкуры bär(бурый, гнедой), а литовцы называли двояко, используя два признака: lokÿs (лизун), klokis (курчавый, лохматый). В.Г. Гак выясняет, какой признак отражает внутренняя форма современных названий: в самолете есть привязные ремни – русское название указывает на назначение – привязать (прикрепить), по-английски: seatbelts (ремни на сиденьях), т. е. выбран признак – местонахождения ремней, а по-французски: ceinturesdesécurité (ремни безопасности), что указывает на их целевое назначение. Или: спасательный жилет – в русском наименовании подчеркивается целевое назначение, по-английски: lifejacket, т. е. жакет для жизни, по-немецки: Schwimmwestе [Гак В.Г. 1998: 202] (плавательный жилет), следовательно, мотивирующие признаки: спасать – жизнь – плавать; только последнее название указывает, в какой ситуации применим данный предмет. Таким образом, в каждом из языков выбран один из нескольких признаков, характерных для данных предметов. Подобные примеры подтверждают мысль о том, что связь между словом и предметом условна, произвольна. В то же время необходимо помнить, что эта связь между словом и предметом в каждом языке освящена традицией и обязательна для всех носителей данного языка.

Говоря об этимологии слов, нельзя не упоминуть о таком явлении, как катахрéза (греч. katachresis – злоупотребление, неправильное употребление) – соединение противоречивых понятий, т. е. сочетаемость слова с другими словами не соответствует с его этимологическому значению: черный лебедь (слово лебедь произошло путём метатезы от белый); стрелять из пушки (стрелять мотивируется словом стрела); черное белье (белье мотивируется словом белый) и т. п.

назад вперед меню