15. Часть 2

В глубине мифа (равно как и религии) лежит иерофания, проявление священного в мирском. Миф – если смотреть на это явление с особой точки зрения – это нисхождение духа в материю. Как душа дает телу жизнь и смысл, так и миф предлагает человечеству присоединение к целостности, к ценности духа, во все времена считавшейся высшей ценностью. Известный исследователь мифологии, антропологии и истории религий Мирча Элиаде (1907-1986) писал: «Современный представитель западной цивилизации испытывает определенное замешательство перед некоторыми формами проявления священного: ему трудно допустить, что кто-то обнаруживает проявления священного в камнях и деревьях. Священным камням и деревьям поклоняются именно потому, что они представляют собой иерофании, т.е. «показывают» уже нечто совсем иное, чем просто камень или дерево, а именно – священное…» («Священное и мирское»). Мифологическое мышление тем и обогащает восприятие и переживания человека, что включает в его непосредственный опыт не только естественнонаучные признаки и свойства предметов и явлений, но также и особый компонент, одухотворяющий предметы и явления, наделяющий их нуменом или маной, т.е. священной силой, происходящей от божества. Таким образом, миф принадлежит так называемому холотропному сознанию, ориентированному на ценности сакрального мира, вечно живую символику природы и развитие духа в тесной связи с ними. Восприятие мира индивидуумом безгранично расширяется. Вспомним У. Блейка (1757-1827): «В каждой птице, в небе круг чертящей – скрыт бесконечный мир Блаженства». Или древнейший гностический афоризм, своего рода коан западного мира: «Переломи ветку, и ты найдешь там Иисуса». Чтобы понять значение и смысл этих фраз, необходимо понимать, что такое миф. Элиаде продолжает: «Иными словами, для людей, обладающих религиозным [= мифологическим ] опытом, вся Природа способна проявляться как космическое священное пространство. Космос, во всей его полноте, предстаёт как иерофания» (там же). Никакое научное, рациональное или хилотропное мышление не способно одарить человека возможностью такого охвата Бытия и точно также бессильно снабдить его надежным инструментом для постижения этой безграничной свободы. Руны – плоть от плоти мифа, основа канувших в мифическую же Лету обрядов, символы универсальной формулы развития мира и человека, выражающие идею богов. Живи мы тогда, когда руны широко были в ходу, когда с их помощью и под их руководством человек воспринимал Природу не как объект экологии, а как живой источник духовного опыта и полезного потенциала, люди были бы избавлены от внутренних врагов. А уж опаснее этих недругов на свете нет никого. Быть в разладе с самим собой – худшее из зол. Из-за этого люди разрушают семьи, угрожают благополучию своему и других, впадают в психопатию, спиваются, сводят счеты с жизнью, сходят с ума. А невротичное общество представляет угрозу для мирного существования стран и народов. Советское общество было очень невротичным. Запад – своего психологическая Тень Союза ССР – испытал это на себе. Коммунизм это тоже миф, и счастливы были те, кто хранил в своем сердце его пламя. Поэтому бесполезно переубеждать нынешних пожилых людей в том, что некогда они жили в душной атмосфере тоталитарного общества. Столь же бесполезно уверять аборигена, не знакомого с «цивилизацией», что с его стороны наивно и глупо считать себя потомком крокодила. Коммунизм заменил православную веру марксистко-ленинской, дал новый свод «священного писания» вместо прежнего «опиума для народа», манифестировал пророков новой веры, не менее бородатых, нежели ветхозаветные, учредил новый духовно-карательный орден, который, впрочем, исповедовал граждан не хуже инквизиции. Какие уж тут руны! То был до неприличия религиозно-воинствующий атеизм, но он был синтетичен, поэтому не умел искренне утешить, укрепить и усладить страждущие Бога души, несмотря на то, что сохранил многие важные символы (серп и молот в качестве мистического союза мужского и женского принципов мироздания, пятиконечная звезда, известная еще со времен пифагорейцев…). Сейчас, когда церковь хлынула по стране, словно поток, перекрытый до того шлюзом, люди не удовлетворены пассивной ролью рабов Божиих. Множество причин побуждает нас искать третий путь меж христианством и безверием. Альтернативу представляют не русские, экзотические учения. Достоевский, фанатично убежденный в том, что русский человек обязательно должен быть православным, описал бы эту ситуацию как очередное преступление и с той же психологической достоверностью изобразил бы закономерное и неотвратимое наказание. Но, слава Богу (христианскому? иудейскому? мусульманскому?), что в кодексе прав человека прописана свобода вероисповедания, и нам не угрожает опасность быть сожженными на костре христианства в позорной шапке еретика и с томиком Достоевского в кармане в качестве сопроводительной записки. Где причина того, например, что отворачивая лик свой от христианства, люди открывают сердца язычеству и рунам? Этот процесс закономерен, ибо «трансцендентность христианского мифа утрачена, а вместе с ней и христианское представление о целостности» (К.Г. Юнг). Рунический миф наоборот, расширяется. Косвенное доказательство тому – Ваше внимание к данной книге и к рунической литературе в целом. Заметим вскользь, что упомянутая целостность и является целью мистического путешествия. Тем более, в контексте христианской веры. Но уже спустя десять веков своего существования она исторгла из себя гностически настроенных катаров и альбигойцев, богомилов и иже с ними, свято веривших в то, что материальный, осязаемый мир создан не Богом, но Дьяволом. Христианство утопило в крови эти ереси, сперва закономерно породив их. Ибо что еще оставалось людям, которые чувствовали противоречие в фигуре навязанного им Бога? Формально христианство отрицает свойственный ему дуализм, но фактически несет в себе это ядро раздора и сомнения. С крестовым походом против альбигойцев католичество возвело одну из преград в своем движении; сейчас мы имеем возможность наблюдать, как маятник совершенно перестает раскачиваться. Правда, в 2000 году Ватикан сделал попытку оживить свой миф в связи с т.н. «пророчеством Фатимы», в котором Богородица предупреждала о покушении на убийство Папы Римского Иоанна-Павла II. Третье пророчество продолжает храниться в строжайшей тайне, причем не исключено, что обстановка вокруг него накаляется намеренно. Ходят слухи, что это пророчество касается нашей страны. Но пока Церковь бессильно пытается себя реанимировать, люди переносят свое внимание на другой миф. Язычество, в частности, лишено непроходимых теологических тонкостей и сложных богословских нюансов, оправдывающих любое преступление Божье во имя некого неизреченного блага и великого промысла. Чушь. Все самое лучшее, что есть или было в христианстве, пришло в него из язычества, – как символы, так и ритуалы. Белые христиане говорят, что Бог белый. Чернокожие их оппоненты заявляют, что Бог черный. Во имя своего Бога они истребляют друг друга. Язычество не боится дуализма, только последний лишен тех инфернальных, сатанинских красок, которые христиане любят приписывать темной стороне жизни. Порой язычество сурово, как каменные лики идолов, но лежит ближе к Природе и Космосу. Собственно, именно оно и открыло эти понятия вообще, первым проложив для человека дорогу к совершенству и цельности. В конце концов, оно дало нам руны. Рунический миф едва было не оборвался навсегда в рамках беспощадной борьбы с ересью, а говоря шире – с независимым от Рима мышлением и свободой. Тем не менее, этот миф продолжает жить, и у него вдохновляющие перспективы. Хотя руны и пытаются пересадить в навозную кучу, состоящую из средиземноморской магии и христианской демонологии, - они верны духу своего мифа. Каждый из нас способен включиться в этот миф и получить свою долю поддержки и мудрости. Эти тайны уж точно не прячут за кодовыми замками и видеокамерами.