6.3. Культурно-историческая концепция л.С.Выготского

Рассматривая проблему происхождения и развития сознания человека необходимо остановиться на культурно-исторической концепции Л.С.Выготского.

Значение этого фундаментального для психологии труда трудно переоценить, так как именно он определил научные пути решения не только проблемы происхождения, но и в большей степени вопросы развития психики человека.

С точки зрения сегодняшнего понимания выражение «культурно-историческая» вызывает ассоциации с этнографией, культурной антропологией, взятых в исторической перспективе. Но в работах Л. С. Выготского мы не найдем описания временного социально-культурного контекста, но увидим конкретный анализ взаимодействия с социальной средой. Во времена Л. С. Выготского слово «историческая» несло идею принципа развития, а слово «культурная» подразумевало включенность субъекта с социальную среду, являющуюся носителем культуры как опыта, накопленного человечеством.

Одна из фундаментальных идей Л. С. Выготского – о том, что в развитии психики человека следует различать две сплетенные линии. Одна – естественное «созревание». Другая – культурное совершенствование, овладение культурными способами поведения и мышления.

Культурное развитие заключается, во-первых, в овладении такими вспомогательными средствами поведения, которое человечество создало в процессе своего исторического развития, и какими являются различные виды знаков и символов: язык, письмо, система счисления и т.п. А во-вторых, культурное развитие связано с усвоением таких приемов поведения, которые основываются на использовании знаков в качестве средств для осуществления той или иной операции.

Например, «узелок на память» выступает как знак, средство, с помощью которого человек овладевает памятью. Сам по себе знак не связан с конкретной деятельностью. Эту связь образует только человек, наделяя смыслом этот, казалось бы, бессмысленный акт. Увидел «узелок» и вспомнил, что и как надо делать.

Вхождение, таким образом, в культуру видоизменяет самого человека: меняется способ действия, структура приема, все психические операции, наподобие того как включение орудия перестраивает весь строй трудовых операций. И механизмом такой трансформации психики человека является интериоризация.

Интериоризация ("превращение во внутреннее") это переход от внешних действий к внутренним. Механизм интериоризации сводится к следующему. На основе действий с материальными предметами человек постепенно переходит к оперированию их идеальными образами, т.е. к действиям в уме, а затем и к моделированию различные отношения между объектами.

Например, начальное освоение какой-либо деятельности протекает под внешним контролем и указаниями учителя. Одновременно с освоением внешней стороны выполнения действий, человек осваивает и внутреннюю, т.е. те указания. Однако теперь субъект обращает их на себя, используя их для организации деятельности. Так, в ходе интериоризации происходит превращение внешних «указаний» во внутренние: образы, элементы внутренней речи

Таким образом, сформировавшись на основе внешних действий, умственные действия сами начинают регулировать внешние действия. Т.е. происходит процесс экстериоризации (внешним проявлением), что обеспечивает возможность сознательной, творческой активности.

Вот еще один пример, показывающий роль культурных факторов в формировании высших психических функций человека. Оказавшись с момента рождения в культурном мире ребенок вынужден овладевать созданными до него способами употребления орудий, способами общения и т.п. Овладение подобными культурными способами поведения вызывает кардинальное преобразование так называемых натуральных (наличных) психических форм в идеальные (культурные, высшие), собственно, человеческие способности (воображение, произвольная память, абстрактное мышление).

Рассмотрим это на конкретном примере: овладения ребенком и обезьяной умения пользоваться ложкой. Первоначально их действия будут мало, чем отличаться. Не зная «что это», не умея использовать предмет в соответствии с культурным назначением, они оба будут действовать беспорядочно, не усматривая никакой целесообразности в обращении к орудию при приеме пищи. Однако затем, научившись управлять ложкой, их поведение кардинально изменится. Для обезьяны ложка навсегда останется предметом, с помощью которого она ест суп, т.е. предмет будет привязан к конкретному использованию в конкретной ситуации. Для ребенка, овладение «орудийной логикой» ложки потребовало не столько освоения внешней стороны действия (как для обезьяны), сколько «открытия» и использования внутреннего, культурно заложенного эталона, в данном случае – «замещение» руки. Теперь это не только предмет, с помощью которого можно есть суп. Ложка для ребенка может стать и совком при игре с песком, и емкостью для зачерпывания и переноса каких-либо веществ, например, воды. Открытие и использование, к примеру, эталона формы, заложенного в ложке, позволит ребенку использовать ложку в качестве «формы» для «песочных пирожков» или элементарного устройства весов.

Подобный перенос способа действия, придумывание стало возможным благодаря воображению. Но стимулом, медиатором к развитию этой высшей человеческой функции выступило освоение культурного эталона, заложенного в действиях с ложкой. Таким образом, даже элементарная ложка является для ребенка не изолированным предметом (как для обезьяны), а культурным знаком, орудием высшей психической функции воображения.

Таким образом, овладев природой с помощью орудий, человек научился овладевать собственной психикой, используя психологические орудия – знаковые средства.