36.Проблема бытия в философии см ворд

Битие и ничто см ворд

37.Материальное и идеальное.

Материальное и идеальное. Исходное определение категории идеального

Противопоставленность категорий материального и идеального означает вместе с тем их взаимополагаемость. Взаимополагаемость указанных категорий выступает как их взаиморазличие, что позволяет наряду с фиксацией необходимой связи между ними избежать их смешения и выявить относительную самостоятельность проблематики духовных явлений. Ее разработка требует специфических познавательных средств, во многом определяемых методологическими функциями категории идеального.

Итак, содержание категории идеального выявляется лишь путем сопоставления ее с категорией материального. Но чтобы сделать это, нужно предварительно решить вопрос: каково соотношение «материи» и «материального»? Имеем ли мы дело с различными терминами, обозначающими одно и то же, или тут две категории? Если «материя» и «материальное» — разные категории (пусть и весьма близкие), то в чем особенности каждой из них?

В нашей литературе по этому вопросу высказываются разные точки зрения. Одни авторы полагают, что «материальное» тождественно «материи», ибо означает не что иное, как объективную реальность (см. [168, с, 21 – 22])'.

Другие видят в них два понятия, которые нельзя отождествлять. Под «материальным» в таком случае понимают всякое свойство материального объекта (см. [144, с. 50]). Так, И. С. Нарский считает, что «материальность и материя не являются тождественными понятиями» [151, с. 64]. По его мнению, отношение между этими категориями глубоко диалектично, ибо выражает связь материи с ее свойствами (см. [151, с. 63—65]). Такой взгляд вытекает из общего подхода И. С. Нарского к проблеме материи и сознания, формулируемой им как «антиномия-проблема». Он пишет: «Сознание материально, ибо оно есть продукт материи, и оно же идеально, ибо оно глубоко отлично от производящей его материи, которая определяется через отношение порождаемого ею этого cвоего продукта. Материя порождает сознание как свой материальный и нематериальный продукт. Материальное есть и не есть материя» (курсив наш.— Д. Д.) [151, с. 33—34].

Действительно, соотношение фундаментальных категорий несет в себе заряд антиномичности. Преодоление антиномии возможно в конкретном философском контексте, в котором каждая из противоположных категорий интерпретируется с помощью других категорий, и это позволяет принять определенное теоретическое решение. Диалектика предполагает не только возможность антиномии, но и возможность ее разрешения. Иными словами, антиномия не должна консервироваться, она выступает лишь в качестве наиболее абстрактного, начального пункта движения теоретической мысли, призванного снять неопределенность в том или ином конкретном отношении. Поэтому, когда утверждается, что «материальное есть и не есть материя», необходимо выяснить, в каком именно смысле и отношении.

И. С. Нарский отмечает, что «сознание материально в смысле материальности причины своей идеальности» [151, с. 69], а также «в смысле материальности того содержания, которое отражается в сознании» [151, с. 70]. Общая направленность его мысли понятна: он стремится подчеркнуть производность сознания от материи, его отражательный характер. Однако остается все же неясным, в каком смысле «материальное... не есть материя». Ведь это означает, что материальное не является объективной реальностью и, значит, материальное есть идеальное. Но как тогда обособить в данном отношении материальное от идеального? Даже если мы скажем, что «некоторые материальные явления суть идеальные» (а это обязывает утверждать и обратное), то и тогда трудно будет найти основания для какого-либо разграничения указанных понятий. Создается чрезмерная неопределенность, возникающая в результате абстрактного отождествления противоположностей. Эта неопределенность имеет, правда, то основание, что идеальное есть возможность материального и наоборот.

Идеальное необходимо связано с материальным (материей), но вряд ли допустимо утверждать, что материальное необходимо связано с идеальным. Уже в этом пункте обнаруживается четкое логическое различие, имеющее фундаментальное значение. Идеальное способно превращаться в материальное, как и наоборот (например, в актах опредмечивания и распредмечивания). Но это не дает оснований для абстрактного отождествления указанных категорий, ибо идеальное в одном и том же смысле, в одном и том же отношении не может быть одновременно и объективной реальностью.

Не проясняется вопрос и в том случае, когда под материальным понимается нечто, отличное от объективной реальности. Нам думается, что не существует логически корректного способа различения терминов «материя» и «материальное», если мы остаемся в концептуальной структуре основного вопроса философии. Важно постоянно иметь в виду, что «единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» [4, т. 18, с. 275]. Поэтому материальное означает всякий предмет, процесс, всякое свойство, отношение и т.п., существующее объективно, т.е. вне сознания и независимо от него. Иначе говоря, материальное есть синоним материи. Здесь не две категории, а одна.

В противном случае нарушается логическая структура основного вопроса философии, а вместе с ней и определенность категории материи, ибо эта определенность может быть сохранена только при условии противопоставления материи сознанию (материального идеальному). Мы целиком разделяем критическое отношение П. В. Копнина к попыткам определения материи «как таковой, как некоторой субстанции» (см. [106, с. 53]). «Вне отношения бытия к мышлению понятие материи не имеет смысла» [106, с. 53].

Материалистическое решение основного вопроса философии не устраняет логической взаимопротивопоставленности категорий материального и идеального. От того, что идеальное необходимо связано с материальным и обусловлено им, оно не становится материальным, а если становится, то оно уже не является идеальным. Поэтому утверждение, что идеальное есть материальное (даже если оговаривается его смысл: как свойство материального), является, на наш взгляд, некорректным, ибо создает диффузию этих категорий, видимость, будто возможно чисто онтологическое определение материи или сознания.

Разумеется, логическая противопоставленность материального идеальному (и наоборот) не является абсолютной, исключающей их взаимопереходы через посредствующие категориальные звенья. Последние же, если они найдены, позволяют теоретически выразить единство материального и идеального в человеческой деятельности, при разработке проблемы «сознание и мозг» и во многих других отношениях. Но это не снимает логической противопоставленности категорий материального и идеального в каждом случае их использования. В. И. Ленин писал: «Конечно, и противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна» (курсив наш. —Д. Д.) [4, т. 38, с. 151]. По словам В. И. Ленина, это противопоставление не должно быть «чрезмерным», преувеличенным, метафизическим [4, т. 18, с. 259; т. 29, с. 104].

Приведенные высказывания В. И. Ленина часто истолковываются так, будто за пределами основного вопроса философии указанное противопоставление вообще снимается. Но это неверно, ибо сохраняется «относительность данного противоположения». Отсюда вытекают важные следствия:

категории материального и идеального сохраняют свои мировоззренческие и методологические функции и за пределами гносеологической проблематики (что мы обсудим ниже);

все мыслимые логические отношения противопоставленности этих категорий охватываются диалектическим единством абсолютности и относительности: в одном конкретном отношении такая противопоставленность носит абсолютный, а в другом – относительный характер.

Но во всех случаях логическая противопоставленность указанных категорий так или иначе сохраняется. И в этом выражается их взаимополагаемость. Если материальное есть объективная реальность, то идеальное не может быть ни чем иным, как субъективной реальностью. Определение идеального в качестве субъективной реальности является исходным и должно сохранять свое значение во всех контекстах, где употребляется категория идеального. В противном случае категория идеального утрачивает смысл.

Недопустимость какого-либо затушевывания логической противопоставленности категорий материального и идеального, смешения идеального с материальным настоятельно подчеркивалась классиками марксизма. Критикуя И. Дицгена, В. И. Ленин писал: «Что и мысль, и материя «действительны», т.е. существуют, это верно. Но назвать мысль материальной – значит сделать ошибочный шаг к смешению материализма с идеализмом» [4, т. 18, с. 257]. «Что в понятие материи надо включить и мысли... это путаница, ибо при таком включении теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, материализма идеализму...» [4, т. 18, с. 259]. Мысль идеальна, а не материальна; она существует лишь в качестве субъективной реальности, ее нельзя отрывать от человека, выносить за пределы человеческого сознания. «Ничье ощущение», «ничья мысль» — это, по словам В. И. Ленина, «мертвая идеалистическая абстракция» [4, т. 18, с. 238].

Понимание идеального (духовного) как человеческой субъективной реальности, т.е. реальности наших мыслей, чувственных образов, внутренних побуждений и т.п., последовательно проводилось К. Марксом и Ф. Энгельсом.

В противоположность Гегелю К. Маркс указывал, что идеальное есть не более чем явление человеческого сознания, отражение материального в голове человека: «...идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [1, т. 23, с. 21]. Для классиков марксизма идеальное не существует вне человеческой головы. Анализируя процесс труда, К. Маркс приводил свое знаменитое сравнение сознательного действия с инстинктивным: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально» (курсив наш. —Д.Д.) [1, т. 23, с. 189].

Особенно четко характеристика идеального как субъективной реальности выступает при рассмотрении роли потребления в процессах производства. К. Маркс отмечал, что «потребление создает потребность в новом производстве, стало быть, идеальный, внутренне побуждающий мотив производства, являющийся его предпосылкой» [1, т. 46, ч. 1, с. 28]. «...Потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель» [1,т. 46, ч. I, с. 28].

К. Маркс резко выступал против смешения категорий материального и идеального, того, что существует «во мне» как субъективная реальность, и того, что существует «вне меня» как объективная реальность. Он, как и В. И. Ленин, указывал на социальную подоплеку такой понятийной сумятицы, под покровом которой действительное изменение мира замещается его иллюзорным изменением – лишь в мысли, в воображении, в прожектерском мечтании. Вскрывая идеалистичский характер пресловутой «абсолютной критики» Б. Бауэра, К. Маркс замечал: чтобы освободиться от угнетения, «недостаточно сделать это в мысли», ярмо угнетения «не сбросишь с себя никакими идеями. А между тем абсолютная критика научилась из «Феноменологии» Гегеля по крайней мере одному искусству – превращать реальные, объективные, вне меня существующие цепи в исключительно идеальные, исключительно субъективные, исключительно во мне существующие цепи и поэтому все внешние, чувственные битвы превращать в битвы чистых идей» [1, т. 2, с. 90]. Здесь четко выражено понимание того, что такое идеальное и что такое материальное и почему нельзя выдавать идеальное за объективную реальность.

В этой связи важно еще раз подчеркнуть, что диалектический анализ проблемы идеального исключает нарушение элементарных логических норм. Формальная логика, как хорошо показано В. Н. Костюком, «запрещает не диалектическое противоречие, а эклектику, софизм, путаницу» [111, с. 175].

Во избежание чрезмерной неопределенности необходимо строго соблюдать логическое противопоставление категорий материального и идеального и всюду сохранять исходное определение идеального как субъективной реальности.