Глава Vll. Глобальное общество 213

теряем из-за узости этих подходов, мы находим в реализме (с

маленькой буквы У.

Основой для любого обсуждения пионерских подходов должна

быть последняя работа Розенау. Он справедливо гордится тем, что

завершил рукопись своей работы <Turbulence in World Politics> в

августе 1989 г. - как раз накануне грандиозных событий, связан-

ных с развалом советского блока, потому что в отношении дина-

мики глобальной политики в книге уловлено многое из того, что

помогает понять сущность происходящих политических измене-

ний. Розенау продолжит свое исследование <фрагментации> и

взаимосвязи, все более концентрируя внимание на существовании

возможных параллелей между научными теориями хаоса и слож-

ности, с одной стороны, и проявлениями глобальной политики -

с другой. Он также дал экстенсивное описание <глобального

управления>, понимаемого в широком смысле как <система правил

на всех уровнях человеческой деятельности - от семьи до между-

народной организации, в которой достижение целей посредством

управления имеет транснациональные последствия>. <Управление>

в его понимании <охватывает действия правительств различных

уровней, но оно включает в себя также и многие другие каналы,

через которые идет поток команд в форме выдвигаемых целей,

издаваемых директив и выполняемых политических стратегий>.

Розенау подчеркивает, однако, что такие слова, как <управление>

и < команды>, не должны пониматься как иерархическое правило

для многих групп и что на формирование результатов могут влиять

даже индивиды [Rosenau, 1995; 1992] . И он совершенно обосно-

ванно исследует взаимодействие между изменениями на микро- и

макроуровнях.

Основное направление совместной работы автора настояш.ей

главы и Мэнсбэча часто пересекается с позицией Розенау. Наша

модемы глобальной политики, выведенная частично из анализа шести

довестфальских исторических систем, - это мир многих типов

государственного устройства (и разновидностей внутри типов), ко-

торые сосуществуют, сотрудничают и конфликтуют, а также часто

' По-пидилюму, речь идет о реализме <здравого смысла> п протипоположность <раци-

ональной> теории политического реализма. - Пер.

214 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОБЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

выполняют одни и те же задачи, как курица и цыплята. Государ-

ственное устройство в нашем понимании в определенной мере

совпадает с институционализацией и иерархией, а также с воз-

можностью мобилизации сторонников для достижения политичес-

ких целей (т.е. для реализации ценностей). Каждое государствен-

ное устройство - это <полномочия> в рамках той или иной

конкретной <области> с имеющимися в ней людьми, ресурсами и

проблемами, на которых (которые) оно оказывает существенное

влияние или контролирует их. Полномочия не нуждаются в

<легитимности>; виды идентичности индивидов, как правило,

многообразны, а лояльностью пользуются только те государствен-

ные устройства, которые дают людям то, в чем они нуждаютс^ и

чего они хотят. Политические границы, как известно, не были

неизменными; наоборот, в ходе истории они изменялись, причем

иногда очень сильно. Государственные устройства всегда являются

<исчезающими>, хотя их изменение не бывает однонаправленным.

Фактически мы согласны с Розенау в том, что общая картина

выглядит как одновременное слияние и расщепление, когда неко-

торые государственные устройства процвета.ют, а другие увядают

и отмирают. Тем не менее не все государственные устройства и

связанные с ними виды идентичности и лояльности исчезают

полностью; как правило, они имеют тенденцию встраиваться в

рамки последующего государственного устройства, функционируя

в этих рамках с относительной автономностью или же сохраняясь

в них лишь как память, которая когда-нибудь может восстановить-

ся [см.: Ferguson, Mansbach, 1996; 1996a; 1996b; Ferguson,

Mansbach in press].

Хотя Кеннет УОЛЦ основал свою версию неореализма относитель-

но распределения возможностей в международной системе на поло-

жении реализма о том, что главными акторами мировой политики

являются государства, другие попытки системно-уровневого анализа

оказались еще более впечатляющими. Например, Бэрри Бузан и

Ричард Литтл заявили, что уолцевская концепция структуры является

настолько же ограниченной, насколько и темной в отношении

одинаково важных акторов, институтов и процессов, которые они

стремятся анализировать. Их подход является отчасти перспектив-

ным, потому что выводит исторические тенденции с довестфальской

эпохи в Европе, хотя, возможно (как это следует из контекста), они