12.Концепции Евразийства.

Евразийство (Трубецкой). С его точки зрения Русский тип культуры принадлежит к Азиатскому типу культуры.

Сущность этой концепции: Россия принадлежит к особой культуре, образовавшейся

под влиянием восточных(степные, кочевые народы), южных (Византия), западной

культур, она и не лучше и не хуже чем любая из них, она есть сама по себе

другая культура.

Среди русской эмиграции возникла особая группа евразийцев(Совитский, Трубецкой, Флоровский), которые обобщили идеи, высказывавшиеся в Росс с конца 19 в. Смысл их теории был в стремлении преодолеть противоречия и крайности русского славянофильства. Суть их учения была в том, что Росс., русс. культ., русский народ- не Европа, не Азия, а Евразия. Взгляды евразийцев 1 Рос. идет особым путем, не Европейским и не Азиатским, а Евразийским. 2 Культ. Р. Со всеми её этносами - симфоническая культ. 3 Р. Человек, носитель русской культуры в условиях Евразийской симфонической культуры России, неизбежно становится симфонич. личностью. 4 Гарантом существования такой личности и такой культуры евразийцы считали православие Первый съезд евразийцев и последний состоялся в 1932г., т.к. евраз. Скомпрометировали себя в глазах русс. эмиграции согласием с большевиками. Трубецкой прямо говорил: «Мы сходимся с большевиками в отрицании всей прежней русс. и западной культуры, и в стремлении к коренной перестройки этих культур.» Евраз. хотели обогородить большевистскую идею, и это их погубило. Идеи русс. евраз. были возрождены, проанализированы и развиты Л. Гумилевым В евр. существует несколько суперрегионов: Европа-I -Зап. Евр., Евр.-II-Центр Европы. Не один из этих регионов не исчерпывает понятия Европы, Европейской культуры. У России с культурой Зап. и Центр. Европы есть общие корни- хрестьянство. Однако, Росс. Остается суперрегионом-III, с огромным евраз. жизненным пространством, евраз. содержанием и евр. характером русс. культуры. В конце 20в. Конструктивным выходом русские политологи, культурологи, философы считают триединую Европу.

Евразийство как социокультурный феномен. Попытка духовного облагораживания большевизма, его интеграции в контексте первородной русской идеи, стали смыслом едейно – политического движения, которое в 1921 провозгласило себя как евразийство. Его основатели Словицкий, Флоровский, Карсавин, Трубецкой – заявили о себе сборником “Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения Евразийцев.”, затем книгой “На путях утверждения евразийцев”, своеобразным манифестом “Евразийство” По оценке Бердяева, евразийство – это единственное идейное направление, возникшее в эмигрантской сред. Все остальные направления “правые ”, ”левые” – носят дореволюционный характер и поэтому безнадежно лишены творческой жизни и значения в будущем. Символ веры евразийцев заключался в 4-х основных идеях: 1)утверждение особых путей развития России как Евразии 2) идея культуры как симфонической личности 3) обоснование идеалов на началах православной веры 4) учение об идеократическим государстве. С этих позиций Россия, представляет собой особый мир, который развивается отдельно от Европы и Азии, и этот мир надо называть Евразией. Евразийцы первыми поставили под сомнение знак равенства между русской национальностью и славянским этносом. Серединная европейская культура в отличии от евровейской, является синтезом славянских и византийских предпосылок, в центре синтеза – соборная или симфоническая личность которая подчеркивает взаимосвязь человека с семьей, сословием, народом. Гарантом существования и совершенствования такой личности является православие как единственная вера, обладающая качеством не только симфоничности но и вселенсхости. Государство организует единство и цельность всех сфер европейского мира путем осуществления единой культурно-государственной идеологии правящего слоя, ее носители должны быть близки к народу. Евразийцы поддерживали гос. строительство СССР, отвергали коммунизм как прозаподный, но поддерживали большевизм. Евразийство было заметно идейным явлениям в течении 10-ти летия, но состоявшийся в 1932 г. первый съезд евразийской организации оказался последним. Евразийцам первым удалось расслышать живые и острые вопросы того времени, но они не смогли дать ответов на них. Идея евразийского синтеза была во многом дискредитирована согласием с большивизмом.

Евразийство возникло среди эмигрантской интеллигенции 20-х гг. как реакция на события 1917 года и было устремлено отнюдь не оправдать их, а извлечь из них некоторые, наиболее общие исторические и геополитические уроки. Хотя евразийцев за якобы симпатии к большевикам резко критиковали такие авторитеты, как Бердяев, Ильин и Федотов (Карсавин был евразийцем), не говоря уже об открытых западниках, это течение русской культурологической мысли внесло заметный вклад в осознание судеб нашей Родины. Достаточно сказать, что видными деятелями евразийства, восходящего еще к некоторым высказываниям Ф.М. Достоевского, были — несмотря на свои немалые личные счеты с большевиками — такие известные ученые разных областей знания, как филолог и культуролог князь Николай Сергеевич Трубецкой (189O—1938), сын известного академика, историк Георгий Владимирович Вернадский (1886—1967), видный географ Петр Николаевич Савицкий (1895—1968), искусствовед Петр Петрович Сувчинский (1892—1985), религиозный философ Георгий Васильевич Флоровский (1893—1979) и другие. В самом общем виде их взгляды сводились к следующему: Россия — это не Европа и не Азия, а совершенно самобытная страна-континент Евразия с преобладанием в ней не европейского, а «азийского» («туранского»), более органичного для нее начала. При этом Европа, включая западное славянство, представлялась евразийцам отнюдь не образцом, а опасным для российской культуры фактором. Так, идеи представительной демократии и социализма, якобы противопоказанные Евразии, по мнению евразийцев, были искусственно занесены в Россию с европейского Запада. Российский социум уподоблялся ими некой «симфонической личности», в которой православие, являясь основным цементирующим началом, не вступало в противоречие с другими, нехристианскими религиями и культурами, а плодотворно сосуществовало и взаи-мообменивачось с ними. Христианство — не «элемент» определенной культуры, а «фермент», привносимый в самые разнообразные религиозно-культурные общности, утверждал, например, Н.С. Трубецкой. Подобно славянофилам, критикуя Европу и выступая против европоцентризма, евразийцы, однако, не грешили идеализацией русского бытия, хотя и считали, что европейцы, обогнав россиян в экспериментальной науке, отстают от них в идеологии и нравственности. Важнейшим моментом в доктрине евразийцев было их отношение к роли государства как инструмента принуждения, особенно необходимого в условиях Евразии, где либерализм и слабая власть, по их мнению, всегда оказывались чем-то чуждым и непривычным для большей части народа. Переосмысливая славянофильское понятие соборности, евразийцы считали наиболее подходящей для России формой государственного устройства так называемую идеократию, т.е. такой принцип организации общества, когда выдвинутый народом «правящий слой» объединяет и сплачивает определенная идея или доктрина, в русских национальных условиях, конечно, не марксизм-ленинизм, а более традиционное православие. «Тот тип отбора, который, согласно евразийскому учению, ныне придан установиться в мире, и в частности в России-Евразии. — писал Трубецкой, — называется идеократическим и отличается тем. что основным признаком, которым при этом отборе объединяются члены правящего слоя, является общность мировоззрения». Пониманием и практическим осуществлением этого принципа евразийцы, в частности, объясняли и чисто организационные успехи большевиков, цинично подменивших православие импортированным марксизмом-ленинизмом. В качестве сторонников уже не русской, а более широкой — российской идеи евразийцы интересны прежде всего тем, что они ставили благо евразийской многонациональной общности превыше любых внутриполитических, в том числе и межнациональных, распрей. Так, П.П. Сувчинский, словно обращаясь к нам, гражданам России 90-х гг. XX века, писан «Отношение к Родине должно иметь аспект несоизмеримости со всеми внутриобщественными отношениями; потеря этой установки ведет к гибели патриотической гордости и к утверждению беспомощно-индивидуальной гордыни и исключает возможность служения. А служить — это значит, поняв судьбу своей родины, волею творить ее... Необходимо во всей глубине пробудить историческую память России... которая за последние века стала мельчать, потеряла способность синтетически охватывать всю прошлую судьбу своей веры, культуры и государственности, перестала прошлое воскрешать в настоящем».