ЭКЗАМЕН ПО ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН

Вночь на 28 февраля 1933 года гитлеровцы подожгли здание рейхстага какповод для гонений на компартию. Находившийся в Германии болгарский коммунист Георгий Димитров и некоторые другие коммунисты были арестованы и преданы суду по обвинению в поджоге рейхстага. Димитров с необыкновенным мужеством разоблачил преступление фашистов. Знаменитый Лейпцигский процесс, которым хотели дискредитировать не только германских коммунистов, но и все международное коммунистическое движение, вынужденно закончился оправданием Димитрова. Однако в стране развертывалась настоящая травля коммунистов. Начиная с 1933 года, тысячи членов КПГ были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря, погибли в застенках и при «попытках к бегству». Был арестован и Эрнст Тельман, руководитель КПГ, которого гитлеровцы убили незадолго до конца войны.

Вскоре преследованию подвергли и социал-демократическую партию: нацисты преподали ей практический урок легальности и конституционности. С июля 1933 года право на легальное существование получила только нацистская партия, которая стала частью правительственной машины. Установилась однопартийная правительственная система. Пребывание в рейхстаге и на государственной службе связывалось с присягой на верность национал-социализму. Центральные и местные органы этой партии имели правительственные функции. Решения съездов партии обладали силой закона.

Партия имела особое устройство: члены ее должны были беспрекословно подчиняться приказам местных «фюреров», которых назначали сверху. В непосредственном подчинении партийного центра находились «штурмовые отряды» (СА), «охранные отряды» (СС). Особое место в системе репрессивного аппарата заняла тайная полиция – гестапо, располагавшая огромным аппаратом, значительными средствами и неограниченными полномочиями.

Государственная власть фашистской Германии сосредоточилась в правительстве, а правительственная власть – в особе «фюрера». Уже закон 24 марта 1933 года разрешал имперскому правительству, не испрашивая санкций парламента, издавать акты, которые «уклоняются от Конституции». А августовский закон 1934 года упразднял должность президента, а его правомочия передавал «фюреру», который одновременно оставался главой правительства и партии. Ни перед кем не ответственный, «фюрер» пребывал в этой роли пожизненно и мог назначить себе преемника. Рейхстаг сохранялся, но только для парадных демонстраций. Иногда – в демагогических и внешнеполитических целях – гитлеровцы проводили «народные опросы», но при этом заранее объявлялось, что всякий, кто воспользуется правом голосовать тайно, будет считаться «врагом народа».

ВГермании с 1933 года были уничтожены органы местного самоуправления. Деление на земли и, соответственно, земельные ландтаги упраздняли «во имя единства нации». Управление областями поручалось чиновникам, которых назначало правительство. Германия по существу превратилась в унитарное государство.

Таким образом, формально не отмененная Веймарская Конституция в начале 30-х годов прекратила свое действие.

Тесная и непосредственная связь существовала в «третьем рейхе» между партией, государством, монополиями – экономическими гигантами типа «Фарбениндустри», «Крупп». Законом 27 февраля 1934 года в Германии учреждались хозяйственные палаты – общеимперская и провинциальные. Во главе их были поставлены представители монополий. Палаты имели важные полномочия в деле регулирования экономической жизни. Используя правительственную власть, хозяйственные палаты проводили искусственное картелирование, в результате которого мелкие предприятия поглощались крупными.

Социальные низы, ожидавшие от нацизма экономических благ, были обмануты: ни земли, ни кредита, ни отсрочки долгов они не получили. Результаты сказались быстро: средняя продолжительность рабочего дня выросла с 8 до 10–12 часов, тогда как реальная заработная плата составляла в 1935 году всего только 70% от зарплаты 1933 года. Соответственно с тем происходил рост прибылей монополий: доходы Стального треста, например, выросли с 8,6 млн. марок в 1933 году до 27 млн. в 1940 году.

Придя к власти, германские фашисты выдвинули расовую теорию, ко-торая провозглашала немцев господствующей над миром нацией. Эта теория послужила идеологическим основанием «большой войны», в которой «великая Германия» завоюет себе «достойное жизненное пространство». С первых дней власти гитлеровцы стали готовиться к войне: односторонне, при попустительстве США, Англии и Франции, Германия разрывает Версальский договор и создает колоссальную военную машину. В 1939 году Гитлер отдал приказ о начале военных действий против Польши. Вторая мировая война началась.

71. Германия решительным образом отвергла демократическую идеологию - вот тот глубинный мотив, по причине которого до сего времени тщательно замалчивается подлинный характер событий, происшедших за последнее время в центре Европы. Национал-социалистическая революция ознаменовала собой полный разрыв с философией, питавшей Великую французскую революцию 1789 года. Последняя объявила основные права человека некой мистической данностью, торжественно утвердила равноправие и равенство мнений и, наконец, провозгласила высшей ценностью человеческий разум. Девиз «свобода, равенство и братство» как некий победоносный ореол начал свой полет над завоеванным им цивилизованным миром. С точки зрения государственной политики он нашел свое внешнее выражение в виде западных демократий.

Физическая инерция и закон толпы привели к тому, что к демократической формуле присоединилась большая часть человечества.

Национал-социализм противопоставил этим ценностям силы, которые невозможно измерить в метрах или взвесить на весах, силы, которые нельзя осознать одним лишь разумом, - силы духа и крови! Национал-социалистическая и демократическая идеологии лежат в основе двух интеллектуально и морально различающихся миров. Невозможно увидеть и осмыслить даже внешние формы новой Германии, не попытавшись понять глубинные корни национал-социализма. Тот, кто считает возможным удовлетвориться только лишь поверхностными впечатлениями, не

вдаваясь в природную сущность национал-социализма, никогда не поймет полностью того, что происходит сегодня в Германии . Гребец, опускающий раз за разом свои весла в воду озера, видит лишь круги, расходящиеся на поверхности от его движений. Но если он сложит весла в лодку и остановит ее ход, он обязательно заметит над водной поверхностью многообразную жизнь, протекающую в глубинах волн.

То, чего мы хотим и что является центральным моментом всех наших устремлений, - это духовное преобразование всей германской нации. Сделать из немецкого гражданина убежденного до самых глубин своего сердца национал-социалиста, преисполненного решимости бороться за претворение в жизнь своих убеждений, который станет отныне живой и беззаветно преданной опорой всему национальному сообществу - вот конечная цель, которую мы ставим перед собой. Конечно, задача таких масштабов представляется задачей не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня, ибо ее реализация может стать лишь результатом кропотливой работы по индивидуальному и общенациональному воспитанию, для выполнения которой потребуются годы, а может быть, и десятки лет.

Взятие власти национал-социализмом следует рассматривать прежде всего как завоевание важного плацдарма, с которого можно начать работу по ликвидации устаревших за долгие десятилетия и даже века мировоззрений, которые мы - новые немцы - считаем ложными. Оно позволило расчистить место, необходимое для реализации нового возрождения немецкого народа, дало выход националсоциалистическому духу. Германская революция изменила лишь внешние формы веймарского государства, в основе которого лежала красно-черная система ноября, создала общественную поддержку для национал-социалистического режима. Речь идет о чисто политическом событии, вся важность которого заключается для нас в факте водружения победителем свастики на герб государства. Таким образом, первоначальная общность нового государства и национал-социализма состояла только в идентичности внешней эмблемы. Это объясняется тем, что как философская концепция, полное воплощение которой и является целью долгих лет нашей борьбы, национал-социализм не имеет абсолютно никакого отношения ни к вопросу о формах государственности, ни к вопросу о носителе общественной власти.

Германская национал-социалистическая революция знаменует собой возникновение новой мировоззренческой концепции. Тот факт, что ее основной целью является создание общности всего народа, у которой наличествовало бы расовое сознание, демонстрирует, что новому германскому идеалистическому национализму чуждо стремление к завоеваниям, ибо он обращает всю свою энергию на решение внутренних проблем страны. Любое новое использование негерманского фактора не сможет впредь ослабить организующее германское ядро нашего народа и не принесет более тем, кто будет пытаться сделать это, никаких политических выгод.

В нашем понимании национал-социализм заключается не только в факте существования нового государства как такового, но представляет собой глубокую убежденность, духовное обновление и утверждение своего концептуального мировоззрения. Двумя основными столпами, базируясь на которых

эволюционирует наша жизненная доктрина, являются примат коллективных интересов над личными и создание подлинного народного сообщества. Невозможно быть и стать национал-социалистом не признав, не прочувствовав и не опосредовав в своих действиях эти главные жизненные ценности националсоциализма.

Эгоизм, личная выгода - самые низменные человеческие чувства. Они оправданы, когда речь идет о проявлении консервативного инстинкта, который существует в допустимых рамках. Однако они быстро деградируют до уровня алчности и примитивной зависти, когда выходят из этих рамок. Именно такая зависть вооружила Каина против Авеля. Накануне мировой войны те же алчность и жадность натравили народы друг на друга, что стоило жизни почти 12 миллионам человек и привело к срыву поступательного развития германской промышленности. Этот порок эгоизма, витающий над человечеством с самого его рождения, должен быть изжит наконец из человеческих сердец. «Я», пишущееся с большой буквы, должно быть замерено на «Ты» или «Мы», если человечество и прежде всего Германия хотят жить.

Одновременно необходимо засыпать ров, который был вырыт ненавистью классовой борьбы и ложной верой в солидарность пролетарского интернационализма, с одной стороны, и кастовым духом, тщеславием происхождения, условий жизни, богатства и образования - с другой. Нужно, чтобы в полном соответствии с духом национал-социализма противостояние, порожденное этими различиями, растворилось в святой, грандиозной и всеобщей народной солидарности. Конечно, будет трудно сломать барьеры, возведенные материалистической ненавистью и индивидуализмом между единокровными соотечественниками. Однако именно в этом вопросе бойцам штурмовых отрядов надлежит быть примером, оказывать поддержку и указывать путь. Национал-социализм - это не только определенная направленность политической воли. Главное, он — философское мировоззрение, требующее для своей реализации политическую борьбу. Революция заключается не только в смене соответствующих фаз борьбы за власть и даже не в завоевании этой власти — она предполагает преобразование на базе новой философии самого германского менталитета. Таким образом, национал-социалистическая революция — это процесс философского воспитания; процесс, отправная точка которого берет свое начало в глубине веков и цель которого окажется достигнутой лишь тогда, когда последний член германского сообщества станет в своих помыслах и поступках представителем и носителем доктрины национал-социализма.

72. Среди всех когда-либо существовавших в мире тоталитарных режимов могут быть выделены, по меньшей мере, три основные разновидности. Во-первых, это национал-социализм, прежде всего, в Германии. Во-вторых, коммунизм, оказавшийся значительно более распространенным и исторически устойчивым. Два наиболее очевидных и бросающихся в глаза примера - СССР и Китай, однако в этом же ряду исследователи нередко называют режим Кваме Нкруме в Гане и некоторые другие африканские режимы, Румынию и Албанию в Восточной Европе, Кубу в

Латинской Америке. В-третьих, это тоталитарная теократия, представленная, прежде всего, фундаменталистским режимом аятоллы Р.Хомейни в постреволюционном Иране.

Как мы увидим далее, для всех этих режимов в той или иной степени свойственны характеристики тоталитаризма. Тем не менее, вписываясь в аналитические рамки тоталитарных, выделенные режимы обладают и несомненным, заслуживающим осмысления своеобразием, что можно проследить по следующим основным направлениям:

1)природа идеологии режима и способы ее воздействия на политический процесс;

2)концепция и внутреннее устройство тоталитарной партии;

3)основные черты и социальный состав правящей элиты, роль лидера;

4)степень государственного контроля экономики и силовых ресурсов;

5) пути прихода режима к власти, или его происхождение.

Национал-социализм отличает, прежде всего, его националистическая идеология с мощным компонентом антисемитизма, проповедью чистоты нордической, арийской расы и культом силы. Конечно, коммунизму и теократии тоже не были чужды мотивы национального превосходства и первопроходчества, также как и неприязнь к еврейской нации, однако нигде больше задача избавления мира от евреев не рассматривалась как основополагающая и идеологически приоритетная, нигде больше она не воплощалась с такой неумолимой последовательностью и методичностью. Национал-социализм, кроме того, был по преимуществу националистической идеологией, проповедовавшей идею превосходства одной нации над другими, в то время как большевизм отличал его интернационалистский характер и, по крайней мере, формальная приверженность федеративному, многонациональному государству. Что касается идеологии движения Хомейни, то хорошо известна его приверженность идее "экспорта исламской революции". Хотя, справедливость требует оговориться, что на практике коммунистические государства далеко не всегда следовали интернационалистской политике и убеждениям, а нацизм, подобно коммунизму и теократии, отнюдь не был лишен элементов интернационализма (58).

Еще одна составная и весьма специфическая часть национал-социалистической доктрины - ее принципиальный элитаризм, граничивший с пренебрежением к массам и существенно отличавшийся, например, от коммунистического популизма. Известно, что нацизм недвусмысленно осуждал и отвергал демократию как принцип организации общества или партии, стремясь строить свою организацию в строгом соответствии военного подчинения "снизу доверху". Признак национальнорасовой принадлежности был основным и абсолютным в отборе на службу фюреру, и невозможно себе представить еврея или славянина-члена НСДАП. Подобное же пренебрежение к демократии как идее типично западной и безбожной было характерно и для фундаменталистского ислама, в особенности, в том виде, в каком он преподносился и проповедовался Хомейни. Коммунизм же позволял некоторые поблажки для лиц с не слишком благополучным классовым происхождением и выдвигал в качестве своей визитной карточки лозунг подлинной, "пролетарской демократии" и "демократического централизма" как принципа устройства внутрипартийной жизни.

Такое отношение к демократии нашло яркое отражение в концепции о внутреннем строении тоталитарных партий и движений. Хомейни в Иране не пришлось создавать свое движение - он с успехом воспользовался сетью религиозной организации, приобретя авторитет значительной части духовенства и прихожан. Для него "первичными парторганизациями" послужили мечети. Что касается коммунизма и национал-социализма, то здесь различия вполне очевидны. Большевистские представления о массовой организации формировались исходя из опыта социалистических и профсоюзных движений, имевшихся в XIX веке в Европе. Даже ленинская концепция партии "нового типа" как организации профессиональных революционеров была лишь адаптацией этих представлений к специфическим условиям царского самодержавия. Напротив, представления нацистов и фашистов о партии были связаны с совершенно иным историческим опытом, опытом Первой мировой войны, а также с осознававшейся необходимостью противопоставить себя коммунистам и социал-демократам (59). Отсюда разветвленная сеть штурмовых отрядов, без которой Гитлер никогда не получил бы доступа к власти, четко подчеркнутый военизированный характер организации, бросавшаяся в глаза любовь к дисциплине и подчинению, а также внешним символам приверженности нацистской идеологии (униформа, свастика и пр.), использованию военной терминологии. В СС и СД не было ничего, напоминавшего бы собой относительную независимость местных партийных коммунистических ячеек, а тесное переплетение высших военных и партийных чинов имело место с самого возникновения партийной организации. При коммунизме же армия всегда оставалась лишь одним из инструментов правящей партии, не более того.

В ходе революции 1925-1927 гг., которая проходила под лозунгами о необходимости урегулировать арендные и налоговые отношения в деревне; организовать крестьянское самоуправление в Китае под руководством компартии появляются первые советские районы. Хотя революция с помощью иностранных держав была жестоко подавлена, опыт советского строительства в Китае продолжился в течение 1931-1935 гг., когда на Китай напала Япония. Именно тогда создается проект Конституционной программы Китайской советской республики, не воплощенный, однако, в жизнь из-за трудностей военного времени. Что касается принятых в тот период законодательных актов, то это: Закон о труде, установивший 8-часовой рабочий день; Земельный кодекс, распределивший землю между крестьянами и разрешивший свободную куплю-продажу земли; Гражданский кодекс, по существу содержавший лишь основы гражданско-правовых отношений, т.к. многовековые традиции конфуцианства не позволили создать полноценный кодекс. В 1932 г. был принят Гражданско-процессуальный кодекс Китая.

К 1934 г. под контролем коммунистов находились уже шесть крупных районов Китая, организованных по советскому принципу. Лидер компартии Мао Цзэдун, возглавлявший ЦК КПК, провозгласил курс на оказание эффективного сопротивления японской агрессии, который принес коммунистам немалые политические дивиденды – в противовес гоминьдану, по существу превратившемуся в те годы в однопартийную диктатуру.

По окончании Второй мировой войны Китай принял участие в качестве страныучредителя в конференции в Сан-Франциско, где 26 июня 1945 г. 50 государств мира поставили свои подписи под Уставом ООН. 24 октября 1945 г. Устав вступил в силу после ратификации. Среди главных органов ООН ключевое значение получил Совет Безопасности из 15-ти членов, в том числе 5-ти постоянных, имеющих статус «великой державы». Заметим, что и в наши дни Китай входит в число постоянных членов, обладая ядерным оружием, самым большим в мире населением, огромной территорией, а также быстро развивающейся экономикой. Китаю, как и другим «великим державам», дано право применять вооруженные силы против «государства-нарушителя и «право вето». Таким образом, Китайское государство входит с 1945 г. в число «великих держав», не только формально, но реально является «великой державой» по всем современным показателям.

Между тем окончание Второй мировой войны, а также разгром Японии дополнительно создали в Китае благоприятную ситуацию для коммунистической партии. В 1945 г., после поражения Квантунской армии Японии и освобождения советскими войсками северо-востока страны, завершилась 8-летняя война, и народная армия развернула широкие наступательные операции по освобождению Китая. КПК установила свою власть и новые порядки на значительной территории страны. Примечательно также, что КПК следовала курсу политики СССР, а официальное гоминьдановское правительство — политическому курсу США. Таким образом, к середине 40-х гг. на территории Китая сложился дуализм государственного строя: официальное гоминьдановское правительство контролировало территорию, где проживало около 70% населения, но в то же время коммунистическая партия взяла под свой контроль в лице «народных правительств» остальные 30% .

Летом 1946 г. в Китае началась гражданская война, продолжавшаяся три года (1946—1949), в которой гоминьдан потерпел поражение. В результате гоминьдановское правительство Чан Кайши было изгнано из Китая. А 21 сентября 1949 г. открылась первая сессия Народной политической консультативной конференции, в работе которой участвовали представители разнообразных политических движений и общественных организаций. Сессия приняла Общую программу, которая до принятия конституции должна была играть роль Основного закона Китайской Народной Республики. Согласно ст. 17 Общей программы все прежнее китайское законодательство отменялось. Конференция избрала Центральное народное правительство во главе с председателем ЦК компартии Мао Цзэдуном. Он же стал председателем Народно-революционного военного совета. 1 октября 1949 г. было торжественно провозглашено создание Китайской Народной Республики. Общая программа объявляла КНР «государством новой демократии», которое «ведет борьбу против империализма, феодализма, бюрократического капитала, за независимость, демократию, мир, единство и создание процветающего и сильного Китая». В Общей программе было определено, что новая государственная власть представляет собой «демократическую диктатуру народа», основанную на союзе рабочих и крестьян.

Во вновь провозглашенной республике почти сразу же была издана Директива об отмене гоминьдановской «Полной книги шести законов», поскольку Мао Цзэдун

заявил: «Если есть программы или законы – следует руководствоваться ими, а если нет – то надо руководствоваться политическими установками новой демократии». В этот период принимаются: Закон о земельной реформе, на основе которого была осуществлена конфискация земель помещиков, а также скота и инвентаря, причем все это распределялось между «нуждающимися» крестьянами. Закон о браке признавал свободу вступления в брак и принцип единобрачия. Был также принят Закон о судах и прокуратуре, которые строились по образцу соответствующих органов Советского Союза.

Высшим органом государственной власти в КНР стал Центральный народный правительственный совет (ЦНПС), который сформировал остальные центральные государственные органы: Государственный административный совет (высший орган государственного управления, т.е. исполнительный орган), Народнореволюционный военный совет — орган руководства вооруженными силами, Верховный народный суд и Верховную народную прокуратуру. Вместе с ЦНПС эти органы составили Центральное народное правительство КНР.

Параллельно с разработкой новой Конституции в Китае по инициативе правящей партии коммунистов развернулась борьба против «трех зол» в партии (коррупция; расточительство; бюрократизм) и «пяти зол» в среде буржуазии (подкуп работников госаппарата; уклонение от уплаты налогов; хищение государственной собственности; махинации с госзаказами; хищение экономической информации и использование её в спекулятивных целях). В итоге кампании физически было уничтожено около 4,5 % сотрудников госаппарата, а в рамках борьбы с контреволюцией пострадало около 800 тысяч человек. Судебная система в то время изобиловала «чрезвычайными судами» -- военными и народными трибуналами, причем народные суды, как и в СССР, находились в «двойном подчинении», подчиняясь вышестоящему суду и народному правительству.

20 сентября 1954 г. принимается Конституция КНР. Основы государственнополитической системы определялись верховенством компартии (КПК). В ст. 1 Конституции Китай провозглашался «государством народной демократии, руководимым рабочим классом и основанным на союзе рабочих и крестьян». Высшая власть была предоставлена Всекитайскому собранию народных представителей (ВСНП), а в период между его сессиями — постоянному Комитету ВСНП (в составе 79 чел.). Новым для Китая стал институт Председателя КНР, которого избирали на четыре года из граждан старше 35 лет. Он параллельно был главой государства и председателем Государственного комитета обороны, представлявшим Китай в международных отношениях. Исполнительным органом стал Государственный совет КНР, который управлял министерствами.

В1945 освобождённый от японского господства Корейский полуостров был разделён на зоны влияния США и СССР. Северная часть полуострова находилась под советским контролем.

Всвязи с тем, что разгром Японии произошёл быстрее, чем ожидали участники войны, страны-победительницы оказались не готовыми к решению вопроса о будущем Кореи. Тем временем корейцы желали независимости, и стихийно создавали свои органы власти. В северной части полуострова в феврале 1946 года образовался Временный Народный Комитет Северной Кореи во главе с Ким Ир

Сеном. В ответ на провозглашение 15 августа 1948 года корейского государства в американской зоне оккупации, 9 сентября 1948 года была провозглашена КНДР.

73.-77. Как глава государства современный президент США обладает реальной полнотой власти. Это обусловлено тем, что в самой известной президентской республике президент не только глава государства, но и глава

исполнительной власти: в департаментах США, подчиненных президенту, сейчас занято около 3 млн. служащих. Дополнительный штат госслужащих работает в примерно 60-ти «независимых» агентствах, правительственных корпорациях и квазиофициальных учреждениях, на деле обслуживающих исполнительную ветвь власти.

Уже с середины XIX века сложилось мнение, что в США утвердилась «президентская форма правления». Это положение связано в первую очередь с усилением фактической, а не предписанной конституцией власти президента. Так, в период между двумя мировыми войнами роль президента как главы исполнительной власти значительно усилилась. Возросла численность служащих его кабинета; начало этой тенденции положил президент Вудро Вильсон еще в годы Первой мировой войны. А в годы Второй мировой войны было создано Исполнительное бюро президента, в которое вошли: Управление по делам Белого дома, Бюро бюджета, а позднее – Национальный совет безопасности, Управление гражданской и оборонной мобилизации, Совет экономических консультантов. Исполнительное бюро, не обладая легальным статусом, готовило проекты решений, которые непременно учитывало правительство.

Президент Соединенных Штатов имеет право издания нормативных актов и применения вето на законопроекты конгресса – и активно их использует. Так, в 40-е годы XX века в американскую правовую жизнь вошла практика делегированного законодательства, согласно которой конгресс уполномочивал президента издавать исполнительные приказы, содержание которых, по сути, мало, чем отличалось от законов. И за период с 1933 по 1944 годы Президент Ф.Д.Рузвельт издал около 4 тыс. таких приказов (за этот же период Конгресс принял 4,5 тыс. законов).

Еще в XIX веке президента Э. Джексона (1829–1837) называли тем президентом, который сместил баланс между президентом и конгрессом в сторону президента, т.к. его 12 вето оказались непреодолимыми для Капитолия. Ф.Д.Рузвельт применял обычное вето уже 372 раза, а карманное – 263 (это рекорд в данной области), причем преодолеть вето Рузвельта конгресс смог лишь всего девять раз. Следовательно, в определенных условиях принцип разделения властей (законодательной и исполнительной) замещался принципом их сотрудничества – или противоборства.

Ф.Д.Рузвельт как президент США приобрел те полномочия в области регулирования экономики, которые до этого были привилегией лишь конгресса и законодательных собраний штатов. Вторая мировая война

способствовала созданию президентом многочисленных подчиненных ему комитетов, которые стали бдительно контролировать экспорт, распределение сырья, оборудования, рабочей силы, военное производство. С окончанием войны

эти комитеты не только не исчезли, но даже укрепились, а вместе с ними возрос авторитет президента.

Усилению института президентства способствовало также появление «сильных» харизматичных президентов в XX веке: республиканца Т. Рузвельта (1901–1909), демократа В. Вильсона (1913–1921), демократа Ф.Д. Рузвельта (1933–1945), демократа Д.Ф. Кеннеди (1961–1963), республиканца Р. Рейгана (1981–1989). В области внешней политики именно Ф.Д. Рузвельт положил начало практике издания президентом исполнительных приказов о начале военных действий, не нуждавшихся в формальном предварительном согласии конгресса, и стал реальным главнокомандующим. Впоследствии многие военные акции американских президентов – Трумэна в Северной Корее, Л.Б.Джонсона во Вьетнаме, Дж.Бушастаршего в Персидском заливе – сводились к беспрепятственному осуществлению ими своих внешнеполитических полномочий без предварительных санкций конгресса США.

Законодательная власть, сосредоточенная на федеральном уровне в конгрессе США, в течение XX века подвергалась эволюции. В правление «слабых» президентов конгресс усиливал свои прерогативы за счет так называемых «подразумеваемых полномочий» (ст.1, разд.8, п.18 Конституции). Эластичная конституционная формулировка, предполагающая право конгресса издавать все законы, каковые будут «необходимы и уместны», допускает, что конгресс может учредить самостоятельное расследование (например, Уотергейт при Р. Никсоне или «Моникагейт» при Б.Клинтоне) и возбудить процедуру импичмента. Импичмент в отношении американских президентов ни разу не заканчивался судом над ними. Тем не менее, в истории были три случая попыток отстранения президентов посредством импичмента: в отношении Э.Джонсона в 1868 году (в Сенате не хватило одного голоса); Р.Никсона в 1974 году (он подал в отставку, не дожидаясь окончания процедуры) и Б.Клинтона – в 1999 году (импичмент не состоялся). Заметим, что значительно усложнилась современная процедура прохождения законопроекта в конгрессе: она включает примерно 20 стадий. Основная работа по подготовке законопроекта ведется по устоявшейся практике в комитетах конгресса, которые получили название «кладбища законопроектов», потому что большинство законодательных инициатив

завершается именно в их недрах. Но в то же время почти 90% законопроектов, одобренных постоянными комитетами конгресса, обречены на то, чтобы стать законами. В конгрессе множество комитетов: объединенные; комитеты всей палаты; специальные; согласительные; постоянные (у последних самая главная роль). В современном конгрессе 22 постоянных комитета в палате представителей и 16 в сенате (в конгрессе первого созыва в конце XVIII века их было три, а к 1945 г. – более 100). Пережившие реформу в 70-е годы XX века комитеты конгресса сейчас работают в режиме открытости, и на должность их руководителей приглашают не по принципу старшинства, как было раньше, а по принципу профессионализма. Особенностью американской законодательной системы является уза-коненный лоббизм («проталкивание законопроектов»). Этот процесс давления на законодателей имеет свою предысторию: например, Закон 1878 года рассматривал лоббизм как преступление, а Закон 1907 года запретил трестам вносить деньги в