ЭКЗАМЕН ПО ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН

наказывалось как минимум штрафом, ибо "где кончается власть права, господствует жестокий произвол". Незаконное мщение без обращения в суд, нарушение перемирия, заключенного перед судом, захват имущества в обеспечение долга без разрешения судъи могли привести к объявлению виновного "вне закона". Вместе с тем самосуд (с соблюдением определенных правил) считался законным, если стороны не были удовлетворены судебным решением.

Особое внимание уделялось в статутах принципам организации и деятельности судов. Провозглашалась необходимость замещения должности судьи только достойными людьми, утверждался принцип суда равных, с участием высших по положению или равных свидетелей. Юстициарий, возглавляющий судопроизводство в отсутствие императора, должен был соответствовать по личным качествам своей должности, быть из свободного сословия и оставаться в должности "при хорошем поведении" не менее года. Судебное заседание следовало проводить каждый день, кроме воскресений и праздников, в отношении "прав и собственности" подданных, за исключением князей и других "высоких особ". Наиболее важные дела оставлялись на разрешение императора. При юстициарии предусматривалась должность специального нотариуса из мирян, который ведал бы приемом и хранением заявлений и жалоб, ведением протоколов и записями решений в императорском суде. Особенно рекомендовалось записывать спорные дела с указанием местности, согласно обычаям которой было вынесено решение. Таким образом, была сделана попытка создать подобие постоянной канцелярии для хранения, систематизации и изучения судебных решений и обычаев земель, что позволило бы решать дела на основе "общего" германского права.

Принципы наказания определялись характером преступления и преступника. Учитывались "дерзость" преступления, а также рецидив. За имущественные правонарушения полагалось в основном возмещение ущерба. Соучастники наказывались аналогично преступнику.

Особо оговаривалась опала - объявление императором человека "вне закона", что означало лишение чести и всех прав. Сознательно укрывающие объявленного "вне закона" подлежали равному с ним наказанию, включая города, которым грозило уголовное преследование и разрушение стен.

Статуты мира были частью императорского права, предназначенного для собственно германских территорий империи. Для Италии же издавались гораздо более обширные и разработанные своды законов, которые могли опираться на централизованные учреждения нормандского сицилийского королевства.

28. Ленное право. Поземельные отношения в период средневековья строились в Германии на тех же принципах "феодальных держании", что и в других западных странах. Однако в ленном праве Германии имелись определенные особенности. Прежде всего следует отметить отсутствие у монарха свободы в распоряжении имперскими ленами. Принцип "обязательного пожалования" наиболее почетных имперских ленов князьям лишал императора права присваивать высвободившиеся лены и присоединять их к своему домену. Существовала также специальная

разновидность ленов, связанная с правом суда над населением определенного округа. Передача императором "судебного лена", который не мог дробиться, давала ленникам, князьям и графам, право судить приказом ("банном") короля. К особенностям германского ленного права можно отнести и закрепление в нем самостоятельного права "ожидания" лена. Один человек получал право владеть леном, а другой (или несколько других) могли получить от господина право претендовать на этот лен в случае смерти законного владельца и при отсутствии законного наследника. Наконец, в Германии дольше действовало правило, запрещающее вассалу отчуждать полученный лен. Продажа лена, передача его в залог допускались только с согласия господина.

Большую роль в германском ленном праве играл институт владения. "Право на владение" являлось особым правом. Оно отличалось от фактического держания и защищалось особыми исками, аналогично сезине в Англии и Франции. Это право обычно приобреталось в результате символического обряда ввода во владение (инвеституры), но иногда могло возникнуть и по давности фактического владения леном (один год и один день без возражения господина).

Обязательства в ленном праве в основном определялись феодальным обычаем, который регулировал отношения вассалитета и был достаточно универсален для всей Европы. Ленник, принесший господину присягу на верность, являлся "обязанным" господину как "его" человек. Военная служба, о которой господин в присутствии двух свидетелей объявлял за шесть недель до похода, должна была осуществляться в пределах "германской земли". Кроме того, ленник должен был принимать участие в заседании суда своего сеньора. В свою очередь, сеньор не должен был отвергать принятие вассальной зависимости и лишать ленника своего владения, ибо, согласно "Саксонскому зерцалу", "никто не может быть лишен владения, если только оно не будет у него отнято по суду". Если же господин отнимал у вассала имение или необоснованно и несправедливо отказывал в наделении леном, то ленник мог жаловаться высшему сеньору, который должен был потребовать у нижестоящего сеньора оказать надлежащее правосудие под угрозой перехода имения и вассалитета в руки вышестоящего сеньора. Городское право. Средневековое право наделяло город статусом "корпорации" - совокупности граждан как единого целого, с правами юридического лица. В сборниках городского права Германии подчеркивается его авторитетное королевское происхождение, ибо король "дал купцам право, которое он сам постоянно имел при своем дворе". Символами города в связи с этим стал крест на

рыночной площади и висящая королевская перчатка, "чтобы видно было, что в этом месте действует королевский мир и воля короля".

Первоначально основываясь на принципах и институтах земского и ленного права, особенно в сфере брачно-семейных и наследственных отношений, германское городское право в процессе усиления самостоятельности германских городов все больше насыщалось собственными принципами и нормами. Особое внимание стало уделяться регулированию ярмарок и торгов, вопросам распоряжения собственностью и взыскания долгов. В германских городах довольно рано были приняты ярмарочные и вексельные уставы, детальную регламентацию получили договоры купли-продажи, в том числе в кредит, договоры залога и ссуды,

поручения и комиссии. В постепенно выделяющемся из городского права торговом праве получили свое дальнейшее развитие институты векселя и торгового товарищества.

В распоряжении собственностью, купленной за собственные средства, горожанин был полностью свободен, он мог свободно завещать имущество на сумму свыше трех шиллингов при одном условии - "пребывания в здравом состоянии".

Германское средневековое право, в том числе и городское, отличалось особой суровостью в отношении должников. Если ответчик не мог отдать долг через суд и заплатить штраф судье, следовала конфискация имущества или арест до тех пор, пока не находился желающий заплатить долг за ответчика. Кроме того, кредитор мог использовать свои методы воздействия, например, держать должника в кандалах на скудной пище; при этом оговаривалось, что должника "нельзя мучить". Германское городское право содержало и другой оригинальный принцип, отличающий его по вопросу долговых обязательств от ленного и канонического права: сын освобождался от уплаты долга умершего отца, если его "не поставили в известность об этом долге, как требуется по закону".

Городское уголовное право, охраняя "городской мир", устанавливало достаточно простой перечень наказаний, без квалифицированных и мучительных разновидностей. За убийство или ранение со смертельным исходом, изнасилование, нападение на дом виновный наказывался отсечением головы, за иные ранения - отсечением руки. Обычная кража без отягчающих обстоятельств, а также нарушение правил торговли наказывались позорящим наказанием (острижением и бичеванием). Кроме того, проступки в сфере торговли сопровождались лишением права заниматься торговой деятельностью без особого разрешения ратманов. За остальные преступления, характерные для городской жизни, - захват движимого имущества, нарушение владения, оскорбление шеффена, нарушение поручительства - назначался штраф. И только особо "бесчестное" посягательство на чужую собственность - ночная кража, кража у спящего человека, когда вор был застигнут с поличным, могло быть наказано повешением и разрушением дома преступника.

Особой тщательностью отличалась в германском городском праве разработка вопросов организации судопроизводства, доказывания и правил процесса. Городской суд возглавляли бургграф, назначаемый сеньором города, и его заместитель (шультгейс), которые судили приказом короля или князя. Бургграф лично должен был рассматривать дела три раза в году, а в его отсутствие это делал шультгейс. Кроме того, в юрисдикцию бургграфа входили все дела о насилии, преследовании, нападении на дом, если виновного застигали на месте преступления, а также все дела, которые возникали "за 14 ночей" до официальных судебных дел бургграфа. Кроме назначенных судебных чиновников выбирались две категории судей - городские шеффены (пожизненно) и ратманы - советники (на один год). Ратманы в основном созывались "по совету мудрейших" для разбора дел о нарушении правил городской торговли. Основная масса дел, таким образом, рассматривалась коллегией городских шеффенов, которая имела общую юрисдикцию в отношении горожан и иностранцев. При этом подчеркивалась

исключительная подсудность горожан городскому суду - они не могли обращаться в суд за пределами города.

За срыв заседания суда, неявку в суд судьи любого уровня, начиная с ратманов и кончая шультшейсом, подлежали штрафу, как и стороны, участвующие в деле. Устанавливалось только три законных причины для неявки в городской суд: болезнь, плен и служба государству за пределами страны.

Городское процессуальное право делало особый акцент на гарантиях прав обвиняемого: краткосрочности разбирательства, объективности доказательств, недопущении самосуда. Ответчик или обвиняемый имели право на скорый суд: бургграфа или шультгейса, если не заседала коллегия шеффенов или ратманов, шеффенов, если отсутствовал бургграф или шультгейс, или любого избранного горожанами на месте судьи, если отсутствовали иные судьи. Дело между горожанином и чужеземцем должно было рассматриваться безотлагательно с вынесением решения в тот же день.

Вину пойманного на месте преступления или невиновность объявившего себя таковым требовалось тем не менее доказать с помощью единогласного подтверждения факта "сам-седьмой" (т.е. с помощью шести свидетелей). Помимо свидетелей во многих случаях требовались и другие доказательства совершения преступления. Если такие доказательства имелись, они не могли быть опровергнуты присягой. Если же их не было, городское право считало необходимым оправдать обвиняемого даже при наличии свидетелей. Кроме того, запрещался самосуд даже при поимке преступника на месте, и вводились более мягкие правила доказывания в отношении женщин. Если женщина не была захвачена на месте преступления, она могла освободиться от ответственности присягой о своей невиновности.

29. Второй важнейшей сферой имперского права было законодательство о «земском мире». Для того чтобы пресечь местный сепаратизм и феодальные усобицы, императоры провозглашали обязанность подданных во всей империи соблюдать некоторые новые правила, преследование нарушений которых включалось не в местную, а в императорскую юрисдикцию. Наказания за такие нарушения также определялись впредь не местным правом, а волей императора. Подданным как бы следовало соблюдать «земский мир». Одним из инициаторов этого правового института стала римская католическая церковь, которая более других страдала от феодальных раздоров и для которой единство права было чуть ли не единственным путем для укрепления своей власти в Германии.

Первый общий закон о «земском мире» был объявлен в 1103 г. (формально объявление считалось действительным на один год)*. Подданные должны были принести присягу в том, что не будут совершать посягательств на те институты и сословия, которые взяты под императорское покровительство: против церкви, духовенства, купцов, евреев, женщин, детей. В последующих конституциях (с 1119

по 1235 г. их было не менее 17) содержание «земского мира» постоянно расширялось. В круг охраняемых императором включались другие категории жителей империи (мельники, охотники, жители придорожных селений и др.), а также новые возможные нарушения их личных и имущественных прав. В правление Фридриха II постановлениями о «земском мире» было предписано охранять также имущество земских и церковных правителей и князей ( Майнцский статут 1235 г.).

* До этого в XI в. были приняты местные статуты мира в герцогствах Швабии (1039) и Баварии (1094). По правовому смыслу они отличались: местные герцоги как бы договаривались с феодальными сословиями о поддержании мира.

Запреты, вытекавшие из требования «земского мира», были особенно важны потому, что традиция и закон признавали за феодалами привилегию «кулачного права» – самому с помощью слуг или военного отряда восстановить нарушенное право или отомстить обидчику («Если в дороге встретится твой враг и ты можешь вредить ему, вреди»). Нарушения требований «земского мира» впредь грозили отобранием ленного пожалования, а родовые владения переходили родственникам.

К особым посягательствам на «земский мир» стали относиться 1) нарушения привилегий церкви (неповиновение церковным властям, неуважение духовных лиц, еретичество и т. п.), 2) нарушения императорских привилегий (незаконный сбор пошлин, фальшивомонетничество, мятежи), а также использование в год «земского мира» своего кулачного права, грабежи на больших дорогах и вблизи городов. Специальные новые постановления о «земском мире» иногда направлялись против специфических преступлений (например, конституция 1158 г. против поджигателей). Согласно статутам, все большее число видов убийств стало подлежать каре, а не выкупу (убийство ночью, по открытой вражде, сопряженные с изнасилованием).

На протяжении XV в. постановления о «земском мире» стали более долгодействующими: на 5 лет (1467), 10 лет (1474). Наконец, в 1495 г. райхстаг и император утвердили постановление о «вечном земском мире» и создании постоянного имперского суда, где должны разбираться нарушения сложившегося имперского права.

Имперское законодательство о «вечном мире» способствовало формированию нового уголовного права. На рубеже XI – XII вв. в германском уголовном праве произошел своего рода переворот: на место исторического права с наказаниями преимущественно в виде компенсаций-штрафов пришло уголовное право, охраняющее публичный интерес, карающее преступника действительно уголовными наказаниями. Оценка совершенного преступного деяния стала связываться со степенью опасности и злостности нарушения «земского мира». Наказание определялось тем, к какому из двух основных классов преступлений – «злодеяние» или «проступок» (Ungerichte – Frevel) – причислялось содеянное, а также сословным положением преступника. Свободных и за тяжкие, «неправые»

дела наказывали повешением или отсечением руки; несвободных – «на коже и волосах» (т. е. поркой или клеймением). От тяжких наказаний свободные, однако, могли откупиться деньгами – тогда им по собственному выбору определялось наказание из второй группы.

Одним из самых важных правовых рычагов имперского законодательства было полномочие императора объявить того или иного преступника, просто виновного в чем-либо «вне закона». Это означало лишение чести и прав, потерю сословного, феодального положения в рамках империи, а также запрет на какую-либо помощь осужденному. Город, укрывший осужденного, подлежал общей каре – вплоть до разрушения стен.Круг правовых отношений повседневной жизни регулировался правилами не имперского законодательства, а местными обычаями, феодальным правом, существенно различными в разных землях Германии. К XII – XIII вв. появились памятники права, в которых отразилась новая правовая традиция, пришедшая на смену варварским правдам.

30. Каролина — важнейший памятник средневекового германского уголовного права. Первый проект Каролины был составлен в 1521 году Вормсским рейхстагом, затем были разработаны Нюрнбергский (1524), Шпеерский (1529) и Аугсбургский (1530) проекты. Утверждена Каролина в 1532 году рейхстагом в Регенсбурге в царствование Карла V. Источниками Каролины были Бамбергское уложение (Bambergensis — “mater Carolinae”) и почти идентичное ему Бранденбургское уложение (Brandenburgika — “soror Carolinae”), составленные Шварценбергом (Freiherr Johann von Schwarzenberg), жившим в 1463— 1528 гг. Им были использованы предшествующие немецкие и итальянские источники. Особенно значительным было влияние итальянского права на развитие положений общей части уголовного права Каролины.

Каролина действовала полностью или частично на всей территории Германии, причем в отдельных местах признавалась как Gemeines Deutsches Recht (общее германское право) по 1870 год. Она была издана в период обостренной борьбы между феодалами и крестьянами, между центральным германским правительством, стремившимся к установлению абсолютизма, и местными феодалами.

Поражение революции 1525 года ухудшило и без того тяжелое положение крестьян. Каролина еще более усиливала феодальный гнет.

В двенадцати тезисах требований, которые были выдвинуты крестьянами во время восстания, было написано: “До сих пор велось обыкновение, что ни один бедный человек не имел права ни охотиться на птиц, ни ловить рыб в господских владениях. Это кажется нам (совершенно несправедливым, несогласным с братской любовью и словом божиим...” (п. 4). Победившая феодальная контрреволюция установила в Каролине: “Тот, кто ворует рыбу из прудов или водоемов, должен быть также наказан подобно вору. Но если кто вылавливает рыбу из текучей незапруженной воды, принадлежащей другому лицу, то он должен быть подвергнут телесному или имущественному наказанию, в зависимости от сорта рыбы, обстоятельств дела и

звания лиц...” (ст. 169). Это означало, что применялись все наказания, полагавшиеся за кражу, вплоть до смертной казни.

Если (восставшие крестьяне требовали, чтобы леса были переданы в распоряжение общины, и “каждый в случае нужды мог получить от общины дрова и лес” (п. 5), то Каролина устанавливала наказание за кражу и запрещенную порубку леса “по обычаю данной земли или места” (ст. 168), то есть по старонемецкому праву. Крестьяне в своих требованиях писали: “Мы чувствуем себя глубоко обиженными той безбожной несправедливостью, с которой постоянно увеличивают наши наказания...”, а в Каролине имеет место значительное усиление наказаний по сравнению с тем, что говорилось ранее в Landsrecht. Жестокость наказаний в Каролине является исключительной даже для той эпохи.

Яркую характеристику Каролины дал Ф. Энгельс, писавший: “Из тех назидательных статей Каролины, которые говорят об “отрезании ушей”, “отсечении носа”, “выкалывании глаз”, “обрубании пальцев и рук”, “обезглавлении”, “колесовании”, “сожжении”, “пытке раскаленными щипцами”, “четвертовании” и т. д., нет ни одной, которой бы милостивый сеньор и покровитель не мог бы применить к своим крестьянам по своему усмотрению. И кто бы мог оказать крестьянину защиту? В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые хорошо знали, за что они получают деньги” 1.

Стремление создать единый источник уголовного права и процесса встретило на рейхстаге в Регенсбурге противодействие. Окончательному принятию проекта помешали сепаратистские тенденции Саксонии, Бранденбурга и Пфальца.

Эти тенденции имели своим результатом то, что в окончательном тексте Каролины говорится: “Мы не желаем, однако, сим наставлением лишить курфюрстов, князей и сословия их исконных, унаследованных и правомерных обычаев”. Но в конце текста Каролины все же перечисляются “дурные, неправильные обычаи, кои соблюдаются в иных местах и краях”, и говорится: “Мы повелеваем, дабы все власти упразднили такие обычаи, и они не должны впредь применяться, соблюдаться и поддерживаться, ибо мы в силу императорской власти отменяем, уничтожаем и окончательно искореняем их настоящим (постановлением), и они не должны впредь вводиться” (ст. 218).

Каролина содержит положения уголовного права и уголовного процесса. Из 219 статей уголовному праву посвящены 77 (ст. ст. 104—180); все остальные статьи касаются вопросов уголовного процесса.

В области процесса и судоустройства Каролина восприняла идеи иностранного права. Происходит вытеснение, хотя и не окончательное, шеффенов и замена их специалистами-юристами. Окончательное решение спорных и нерешенных вопросов передается во многих случаях ученым юристам. Обвинительный процесс заменяется инквизиционным. Значительно расширяется письменность судопроизводства, отпадают непосредственность и гласность. Процесс ведется судом по собственной инициативе, и содействие обвинителя не является более необходимым, так как движение процесса происходит по инициативе суда, а не сторон. Признание не имеет строго решающего значения, и суд должен убедиться в искренности признавшегося (ст. 48 и сл.).

Центральным пунктом производства является пытка (ст. ст. 16, 20, 25, 27, 28, 44, 53, 56, 58 и др.) Доказательства путем косвенных улик исключаются (ст. ст. 22, 67). Основной стадией процесса является следствие, и последнее судебное заседание уже не имеет никакого значения и носит чисто формальный характер (ст. 93). Права обжалования приговоров не имеется.

Каролина предусматривала религиозные преступления, в том числе: богохульство (ст. 106), клятвопреступление (ст. 107), колдовство (ст. 109). Ересь не упоминалась. Некоторые государственные преступления, предусмотренные в Бамбергском уложении — оскорбление величества, своего господина, дезертирство,— из Каролины исключены, осталась только общая наказуемость за памфлеты (Schrnachschrift — ст. 110). Дальнейшие статьи карали за подделку денег, документов, межевых знаков. Большое внимание уделено охране нравственности и чести; карался противоестественный разврат, кровосмесительство, изнасилование, совращение малолетних, супружеская измена, двоебрачие и т. д. Среди имущественных преступлений указывается “Ferretung” (преступление, близкое к злоупотреблению доверием), поджог, разбой и очень подробно — кража (ст. ст. 157—175). Запрещается под угрозой смертной казни личная месть (Fehde). Тяжелые наказания угрожают за мятеж (Aufruhr) и Landzwang, состав преступления, имевший в виду, очевидно, участников крестьянских восстаний.

Большое число статей рассматривает вопрос об убийстве (ст. ст. 130 — 155). Специально предусматривается отравление, детоубийство, подкидывание детей, аборт, а также обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, в частности необходимая оборона, неосторожное убийство, причинная связь и ряд процессуальных вопросов, связанных с рассмотрением дел об убийстве. Последняя статья этого раздела (ст. 180) предусматривает незаконное освобождение арестованных.

Многие составы преступлений, таким образом, отсутствуют, например, телесные повреждения, оскорбление, повреждение имущества и т. д.

Характер наказаний в Каролине отличается сугубой жестокостью. Основное наказание — смертная казнь разнообразными способами: четвертование, колесование, сожжение, повешение, утопление, закапывание живым, сажание на кол, отрубание головы мечом. Из числа других наказаний упоминаются талион, членовредительские наказания, конфискация имущества. Лишение свободы имеет лишь небольшое значение.

Каролина была опубликована на немецком языке и впервые издана в Майнце и 1533 году (Editio princeps — Ivo Schoffer); после этого Каролина неоднократно переиздавалась. Русский перевод Каролины печатается впервые 2.

31. До середины XIII в. юстиция оставалась во Франции почти полностью в пределах местных кутюмов. И суд вершили главным образом на уровне вассалов. (Бомануар в своем сборнике «Кутюмы Бовези» даже особо оговорил, что «сеньор не судит в своем суде, судят только его люди»). Высшей инстанцией был королевский двор, однако для того, чтобы получить право защищать там свое дело, надо было или

принадлежать к высшим вассалам короны, или получить особую привилегию на это. Формирование единой общегосударственной юстиции началось с реформ Людовика IX в середине XIII в. (см. § 28.1). Самым важным средством укрепления централизованной юстиции, подчиненной единой государственной воле короны, стал парламент.

Обособление судебных функций королевского двора (курии) стало заметным с усилением централизаторских тенденций в политике королей в 1250-е годы. С 1254 г. в королевской курии стали вести регулярную запись состоявшихся решений королевского суда, оформилось собственное делопроизводство. Наконец, с 1260 г. заседания королевской курии, посвященные судебным делам, стали проходить отдельно от тех, где рассматривались финансовые вопросы; со временем среди членов курии и королевских советников сложилась специализация. Так произошло образование особого королевского суда – парламента (от франц. parler – говорить). Его официальным местопребыванием стал Париж. Первоначально значение парламента было неотделимо от значения королевского двора (во второй половине XIII в. он и назывался Cour de parlement). Как часть курии, парламент сохранял свой феодальный характер: в его составе доминировали светские и духовные вассалы короля, главным образом постоянно пребывавшие при дворе. На протяжении XIV в. феодальный элемент в составе и делах парламента значительно сократился, членами его стали особые советники, которых избирал король. В 1319 г. было запрещено участвовать в работе парламента прелатам. По королевскому ордонансу (указу) 1345 г. установилась стабильная организация парламента: его стали составлять только советники из духовных или светских лиц, назначавшиеся королем. Появилась особая должность выборного президента парламента (1366). По ордонансам 1389 и 1401 гг. выборный порядок был распространен на всех советников. Право окончательного одобрения кандидатур оставалось за канцлером. В начале XV в. на место выборности в организацию парламента пришел порядок кооптации (самопополнения). Члены парламента сами определяли 2–3 кандидатов на вакантную должность, а окончательное утверждение принадлежало королю. Такой принцип организации парламентского суда до известной степени обособил его от королевской власти, а парламентские советники превратились чуть ли не в особое сословие. Король перестал лично присутствовать на заседаниях парламента. Его интересы при рассмотрении правовых вопросов или судебных дел представляли королевские прокурор и адвокат. Но возможность личного присутствия короля попрежнему признавалась, а в случае обвинений против пэров Франции оно считалось парламентом необходимым.

Возрастание роли парламента как центрального органа королевской юстиции усложнило его внутреннюю организацию. С XV в. парламент стабильно подразделялся на несколько палат: 1) Великая, где разбирались только жалобы на решения местных и низших судов (ее составляли до 40 советников во главе с президентом); 2) Следственная, где расследовались и решались особо крупные или по тем или иным соображениям важные дела королевской юрисдикции (в ней было до 30 членов); следственных палат могло быть и несколько – до 5; 3) Кассационная, где пересматривались решения низших королевских судов; их также позднее могло быть несколько, и в каждой было по 10 – 15 советников. В 1453 г. окончательно

оформилась еще одна, особая 4) Палата башенки (Tournelle) – в ней расследовались

ирешались особые уголовные и уголовно-политические дела. Исключительного значения дела или политико-юридические вопросы рассматривались в общем собрании парламента.

Парижский парламент рассматривался как основной суд королевства. Наряду с ним уже в XIII в. было признано сходное значение и за аналогичными учреждениями, традиционно существовавшими в провинциях. Каждое из таких носило свое традиционное наименование (в Нормандии – Палата Шахматной доски, в Лангедоке – парламент, и др.). На протяжении XV в. провинциальные учреждения преобразовались в местные парламенты. Второй (после Парижского) сложился в Тулузе (1443), затем в Гренобле (1451), Бордо (1462), Руане (1515) и т. д. – всего до 20-ти. По своей организации они походили на Парижский. Но только первый располагал Великой палатой с особыми полномочиями высшего королевского суда

идаже до некоторой степени судебно-политическими полномочиями. Компетенция парламента была неопределенной и, по сути, всеобщей, распространявшейся на все королевство. Создание провинциальных парламентов ограничило территориально компетенцию Парижского, однако исключительные права последнего остались несомненными. В качестве суда первой инстанции парламент судил королевских вассалов, а затем знать, обладавшую судебными привилегиями. Он был апелляционной инстанцией на решения судов бальи и сенешальств. Парламент располагал и собственным правом возбудить дело. В период сословной монархии это полномочие никак не ограничивалось, в период абсолютной – королевский двор (правительство) мог отозвать любое дело на «собственный суд» короля (как правило, это происходило в случае нежелательных для короны процессов). Со временем парламент стал играть и политическую роль. Реализуя особое право издания приказов во исполнение королевских повелений о возбуждении дел, парламент столкнулся с необходимостью контролировать ход издания королевских ордонансов (указов общего значения). Из этой стороны деятельности парламента к XV в. сложилось его право-обязанность регистрировать новоиздающиеся королевские ордонансы, а в случае выявленных несоответствий предыдущим и ранним – представлять королю возражения – ремонстрации на ордонансы. Со временем эта сторона деятельности парламента приобрела активно политическое значение, сделав парламент орудием оппозиции короне, а не только собственно правового контроля.

Парламенты, помимо прочего, осуществляли постоянный судебный контроль за низовыми судами – прево, байлями, вигье, и за окружными – бальи и сенешалами. Сеньориальная юстиция до XVI в. оставалась вне такого контроля. Однако наиболее важные дела, т. н. королевские случаи (касавшиеся личности короля, прав короны, преступлений на больших дорогах, специально отмеченные ордонансами тяжкие преступления), перешедшие в свое время в компетенцию бальи, объективно попали под юрисдикцию парламентов.

В XVI в. парламенты расследовали основную массу преступлений по стране. Они далеко не были чистым орудием централизованной репрессии: обвинительные приговоры составляли всего до 22% выдвинутых обвинений. Правда, значительное число обвиненных отпускалось «оставленными в подозрении». Самыми массовыми