170 А. М. Горькому

Дорогой А. М.! Насчет приезда — это Вы напрасно. Ну, к чему я буду ругаться с Максимовым, Луначарским и т. д.? Сами же пишете: ершитесь промеж себя — и зовете ершиться на народе. Не модель. А насчет отталкиванья рабочих тоже напрасно. Вот ко­ли примут наше приглашение и заедут к нам, — мы с ними покалякаем, повоюем за взгляды одной газетины , которую некие фракционеры ругают (давно я это от Лядова и др. слышал) скучнейшей, малограмотной, никому не нужной, в пролетариат и социа­лизм не верящей.

Насчет нового раскола некругло у Вас выходит. С одной стороны, оба — нигилисты (и «славянские анархисты» — э, батенька, да неславянские европейцы во времена вроде нашего дрались, ругались и раскалывались во сто раз почище!) — ас другой, раскол будет не менее глубок, чем у большевиков и меньшевиков. Ежели дело в «нигилизме» «ершей», в малограмотности и пр. кое-кого, не верящего в то, что он пишет, и т. п., — тогда, значит, не глубок раскол, и даже не раскол. А ежели глубже раскол, чем больше­вики и меньшевики, — значит, дело не в нигилизме и не в не верящих в свои писания писателях. Некругло выходит, ей-ей! Ошибаетесь Вы насчет теперешнего раскола и справедливо говорите: «людей понимаю, а дела их не понимаю».

То, что Вам и Максимову кажется неискренностью и никчемностью и проч. в «Про­летарии», объясняется совсем иной точкой зрения на весь современный момент (и на марксизм, конечно). Мы почитай-что два года топчемся на месте, жуя те вопросы, ко­торые Максимову все еще кажутся «спорными», которые давно

Речь идет об органе Большевистского Центра — газете «Пролетарий».Ред.

Добавление насчет «справедливо»: оговариваюсь. Не понимая дел, нельзя понять и людей иначе, как... внешне. Т. е. можно понять психологию того или другого участника борьбы, но не смысл борьбы, не значение ее партийное и политическое.

222 В. И. ЛЕНИН

решила жизнь. И ежели бы продолжали мы «спорить» о них, мы бы и сейчас топтались зря. А разойдясь, мы покажем рабочим ясно, прямо, определенно два выхода. Выбор рабочие социал-демократы сделают легко и быстро, ибо тактика хранения (в консервах) революционных слов 05—06 года вместо применения революционного метода к новой, иной обстановке, к измененной эпохе, требующей иных приемов и иных форм органи­зации, эта тактика мертвая. К революции пролетариат идет и придет, — но не так, как до 1905 года: тем, кто «верит», что идет и придет, но не понимает этого «не так», — тем наша позиция должна казаться неискренней, никчемной, скучной, на неверии в пролетариат и социализм основанной и т. д. и т. д. Вытекающее отсюда расхождение, несомненно, достаточно глубоко, чтобы сделать раскол — по крайней мере, загранич­ный — неизбежным. Но даже и отдаленно не приближается он к глубине раскола большевиков и меньшевиков, если говорить о глубине раскола партии, социал-демократии, марксистов.

Вы удивляетесь, как я не вижу истеричности, недисциплинированности (не вам бы говорить, не Михаилу бы слушать) и прочих злокачеств Михаила. Да вот я на малом его имел случай проверить: я думал, что беседы у нас с Вами не выйдет, что писать не к чему. Под впечатлением разговора с Михаилом написал сразу, сгоряча, не перечитав даже письма, не отложив до завтра. Назавтра думаю: сглупил, поверил Михаилу. А ока­залось, что, как бы Михаил ни увлекался, а постольку прав он вышел, ибо беседа у нас с Вами все же получилась, — не без задоринок, конечно, не без изничтожения «Проле­тария», ну, да ведь чего уж тут поделаешь!

Жму крепко руку. Н. Ленин

Написано в ноябре, не ранее 20,

1909 г.

Послано из Парижа на о. Капри (Италия)

Впервые напечатано 15 октября Печатается по рукописи

1924 г. в «Красной Газете» № 236

И. И. СКВОРЦОВУ-СТЕПАНОВУ. 2 ДЕКАБРЯ 1909 г. 223