Глава 8 Миф о происхождении отца

В радикальном пессимизме греков все было ограничено, ничто не было всемогущим и вечным. Хотя боги были бессмертны, но не вечны, мы узнаем об их происхождении, и о том, что они должны были сражаться, чтобы закрепиться на своих местах, и могли потерпеть поражение. Их власть была ограничена. Им угрожало соперничество со стороны других богов и удары судьбы, которым они были подвержены так же, как люди.

Иудейско-христианский монотеизм объявляет Бога существовавшим вечно. В начале священной книги Бытия описывается происхождение человека и мира. В первом тексте, предназначенном для греков, «Теогонии», Гесиод рассказывает о происхождении богов.

Вначале был Хаос: не просто беспорядок, как мы представляем себе сегодня, а бесконечные возможности (глагол kaino значит «распахиваться»). Потом была Гайя, Земля. Она породила Урана, Небо, подобного ей, посредством продолжения себя, а не через соитие. Земля, женского рода, место хтонических божеств, представляла центр культа древнего населения Средиземноморья. Небо, мужского рода, место олимпийцев, символизировало направление, в котором двигалось новое патриархальное общество. Миф рассказывает, что было в начале и что возникло потом.

Потом Гайя и Уран породили циклопов, которые создали гром и молнию — могущество неба.

Теперь начал разрастаться открытый и хаотичный конфликт между Небом и Землей, мужским и женским. Первоначальная пара породила и других детей. Но отцу они не были угодны, и, чтобы они не путались под ногами, он вновь заточил их в чреве матери. Этот наиболее архаичный из Греческих мифов, как нам представляется, изображает психологию мужчины до изобретения моногамии и семьи. Мужчины, который практически является животным: дети его не касаются, их производит тело матери.

Гайе это не понравилось. Она сделала серп и попросила сыновей наказать отца. Они отступили, испуганные. Только Кронос не колебался. Отец-Небо пришел к Матери-Земле, полный желания. Кронос серпом отрезал ему гениталии и бросил их далеко от себя. Но капли крови опять оплодотворили Гайю, и родились Эриннии, богини первого правосудия, которое было связано с кровью и местью.

Это может быть аллегорией процесса формирования семьи. Изначальный мужчина, родитель, который не растил детей, оказался кастрирован, стал бесплодным: эволюция вытеснила его, потому что он был антагонистом женщины, желавшей умножать жизнь, и угрожал жизнестойкости потомства. Миф прямо говорит нам: отец-животное ведет поединок не с заботливым отцом, а с сыном, который хочет выжить.

Так Небо и Земля утратили первоначальное единство и были насильственным образом разделены, как случается в мифах о происхождении мира многих культур. Уран был устранен, но сохранилась архаическая обязанность отца насаждать свою власть и бороться за нее с сыном.

Наступил черед Кроноса. Объединившись с Реей, он породил многочисленное потомство. Но от Гайи и Урана Кронос знал, что сын отнимет у него власть, поэтому он пожирал детей в тот самый момент, когда они рождались. Всех, пока не настал черед Зевса. И опять решение принимала Гайя.

Должен был родиться божественный мальчик, судьба которого была править небом, а его родитель поджидал его с раскрытыми челюстями. Небеса должны поддерживаться Землей, чтобы они не рухнули, с их воздушными созданиями и новорожденными, под давлением новой, громадной ответственности. И великая мать, бывшая в основе всего, от этой ответственности не уходила. Гайя обманула Кроноса, заставив его проглотить камень, обернутый в пеленки, и спрятала Зевса на Крите, чтобы выкармливать и воспитывать его ⁰. Она поместила его в недоступном гроте, среди гор и лесов. Там, в чреве матери-земли, доверенный первобытной силе, на острове, где обитали великие богини и божественное дитя Дионис, в центре того восточного Средиземноморья, где, возможно, был распространен материнский культ, вырос новый бог и установился новый порядок. Предполагалось, что абсолютная власть должна была принадлежать молодому небесному отцу, но по инициативе древней земной матери. Именно так, как говорят нам реконструкции доисторических цивилизаций, две эти силы были связаны компромиссом и союзом.

Став сильным, Зевс свершил правосудие: в первый раз речь шла не о личной мести, дающей что-то самому мстящему, а об удовлетворении Эринний, внешнего принципа правосудия". Он отомстил старому богу Урану, применив идею равенства. Неважно, что это равноправие было первобытным и жестким. У нового царя было теперь намерение. Был совершен громадный шаг вперед, как по сравнению с бессмысленной жестокостью, с которой началась «Теогония», так и по сравнению с параллельными восточными мифами. Это тоже стало характеристикой правления отца: иметь программу.

Зевс также освободил братьев своего отца. В знак благодарности они вручили ему гром и молнию, которые Гайя хранила под землей. Еще раз власть в повествовании смещается на небо. И снова прежняя земная богиня способствует ее утверждению.

Но окончательная власть олимпийцев и правление Зевса среди них еще не были гарантированы. Последовала смертельная борьба между Титанами и богами с Олимпа. Последние победили с помощью сторуких чудовищ, которые были помещены в заключение Ураном и теперь стали союзниками Зевса. Когда борьба закончилась, выступила Гайя и убедила богов вверить Зевсу высшую власть.

Гесиод, который, вероятно, представлял свое время с большим реализмом, чем аристократичный Гомер, включает в повествование многие темы: j антагонизм между небом и землей, отцом и матерью, но также между богами и людьми, мужчинами и женщинами и разными видами сверхчеловеческих существ, Титанами и собственно богами. Эти образы показывают нам, каким медленным и неуверенным было утверждение власти отца.

Длинное отступление рассказывает о самом знаменитом из Титанов, Прометее. Он обманул Зевса из любви к людям и впервые дал им огонь. До того времени люди были только мужчинами. Но в наказание им, согласно Гесиоду, Зевс, в свою очередь сделал им дар: женщин ². Они описаны как бедствие. Как трутни среди пчел, они пользуются продуктами, но ничего не производят: Гесиод, похоже, не обращает внимания на тот факт, что трутни мужского пола и что среди пчел производят только женские особи. Мужчина, который женится, страдает всю жизнь; тот, кто не женится, тоже страдает от отсутствия детей. Ценности архаической Греции понятны. Борясь с быстротечностью жизни, иметь потомство — единственное благо: подразумевается, в преемственности между отцом и сыном. В то время как Зевс представляет собой наиболее возвышенную мужскую фигуру, которой, хоть и с большого расстояния, мужчины могут вдохновляться, женские персонажи окружает полный пессимизм. Гесиод говорит, что женщина — это genos , то есть отдельное племя, по сути своей неспособное давать. Невозможно представить себе более радикальное несоответствие, чем между ее фигурой и фигурой Гайи, Великой Богини Матери. Пандора, женский прототип, о котором рассказывается в «Трудах и днях», отличается непредусмотрительностью, непобедимым любопытством и прежде всего жадностью: все это отрицает материнские качества.

Представляется, что Гесиод хочет доказать, что идеал женственности может быть найден только в богинях, в то время как земные женщины безнадежны. Кто, в таком случае, рождает и кормит детей? Может даже показаться, что таковой была заслуга первозданной матери, но что поэт не наблюдает ничего подобного среди женщин, которые его окружают. Все перипетии этой истории объясняют, как от изначальной божественной матери, рядом с которой был отец, равный ей, мы перешли к божественному отцу, иерархически превосходящему богинь, которому подчинены мужчины, наделенные еще большим превосходством в сравнении с женщинами. Рассказ ведет нас к отцу, который является всем, а женщина оказывается почти ничем: даже не матерью.

Прежде чем завершить «Теогонию», Гайя делает пугающий крутой поворот, который кажется желанием вернуть все назад, в ее архаическое царство, и это показывает нам, как опасна Великая Мать. Охваченная желанием, она сочетается с Тартаром, божеством печального подземного царства мертвых: мрачным символом, отрицающим сияющую жизнь, которая должна появиться при рождении. От этой чудовищной любви рождается бог-чудовище Тифей: на плечах у него было сто огненных голов драконов и змеев, явные символы хтонического мира, который не хочет подчиняться, и говорил он, как животные. Мир возвращался в животное состояние, потому что Тифей хотел подчинить его себе. Но Зевсу удалось выступить против него с молнией, небесным оружием, и низвергнуть его. Застонала земля, признав себя побежденной, и Тифей был посажен в Тартар, откуда до сих пор посылает нам бури, которые губят людей, не имеющих убежища.

Затем Зевс сочетался с Метидой, чье имя означает разум мудрый и осторожный. Гайя и Уран предсказали ему, что у него родится потомство, отличающееся великими качествами, которое захочет занять его место. Поэтому, когда Метида собиралась рожать, Зевс проглотил ее. Двойная, свирепая хитрость. С одной стороны, бог предотвратил опасность. С другой, богиня-осторожность теперь обреталась внутри него и могла вечно давать ему советы ⁶. Миф хотел таким образом отметить — с помощью насильственного действия, — отделение от опасности первичных богов. Но это было не все. Божественная дочь, которая была во чреве Метиды, была той, что отвечает за разум, мудрость и непобедимую воинскую доблесть: богиня Афина. Но она в данный момент находилась в теле отца, и ее надо было родить. Так и случилось, и однажды она появилась, уже в полном вооружении, из головы Зевса.

Одним жестом новый царь богов укрепил собственное превосходство, включив в себя качества, которых больше всего не хватает первобытному склонному к насилию мужчине, и стал единственным родителем — отцом, который порождает без матери, — и получил себе непревзойденного союзника, действующего также как алиби. Богиня Афина в самом деле обладала всеми качествами дочери одного отца: она была мужественной и покровительствовала только мужчинам-победителям. Она вступила в битву на стороне Ахилла, когда ему оставалось только добить Гектора, уже осужденного на весах Зевса. Она устроилась благосклонно на мачте, чтобы помогать управлять кораблем Улисса, когда тот уже избивал безоружных и застигнутых врасплох женихов. Афина обладала качествами, которые по традиции считаются мужскими: «Мое сердце (...) все для мужчины. Я принадлежу только отцу». В то же время ее представляли как женщину расчетливую и очаровательную, нечто вроде духовной любовницы двух героев «Илиады» и «Одиссеи».

«Теогония» содержит неистощимый список других поступков Зевса, которые символически рассказывают о его колонизации женского континента. Он женился на Темиде, породившей Оры, богинь времен года; Евномии, добром законе; Дике, правосудии; Ирине, мире; потом породил Мойр, богинь судьбы как благой, так и плохой: все эти качества и сейчас считаются фемининными. Теперь они как дочери подчинены сильнейшему богу-отцу. Затем Зевс женился также на Деметре, богине плодоношения полей, непревзойденной благотворной матери; и Мнемозине, памяти, которая породила ему Муз, во всех культурах наставниц искусств. Дело было сделано. Посредством войны, хитрости, обольщения и порождения новая мужская власть распространила свое влияние на основные качества жизни, в том числе те, которые имели как эмблему женское божество.