istor-i-teor soc

личные формы. Поэтому наличие различных исходных данных не позволяет сделать вывод, что последствия данного отрезка развития будут одинаковы с последствиями другого отрезка. Первичные элементы и силы, образующие общественные явления, так необозримо разнообразны, что они вызывают то одни, то другие, прямо противоположные им последствия. Отсюда, считает Зиммель, и сменяющие друг друга самые противоположные утверждения в социальном познании по отношению к каким-либо одинаковым явлениям, которые выдаются за единственное и окончательное в стремлении достижения общественного блага. Именно эта неопределенность конечных результатов в социальном познании доказывает своеобразный характер социального материала (по отношению к природному), не поддающийся вследствие своей сложности никаким точным расчетам (8, 310).

Необходимо отметить, что Зиммель выступает против теорий прогресса как тенденции общественного развития, базирующихся на признании существования объективных законов исторического развития. Он исходит из тезиса, что в истории в каждый момент условия уже не тс, что были прежде. Можно сказать, что в прошлом из таких-то условий вытекало то-то. Но в данный момент условия новые, и поэтому на основании бывшего мы не можем сказать, что нименуемо должно быть в будущем1. Каждый закон предполагает повторение, а история их не знает: в нес входят только неповторяющиеся (индивидуальные) факты. Следовательно, в ней нет ни необходимости, ни причинности, а есть лишь функциональная связь элементов мира. Поэтому нет закона исторического развития.

Единственным регулятором социальных процессов является «индивидуальный закон» для каждого из них. Такой закон, наряду с созданием культурных форм, инициирует также способность социальной жизни к творчеству, определяет жизнь и поведение людей. По Зиммелю, нельзя говорить о законах социального развития. «Конечно, каждый элемент общества движется по естественным законам, но для целого законов пет; здесь, как и во всей природе, нет высшего закона, который возвышаясь над законами, управляющими движениями мельчайших частей, объединял бы эти движения всегда одинаково и соединил бы их, приводя к одному и тому же общему результату. Поэтому мы не можем знать, не скрыты ли в каждом из двух кажущихся одинаковыми общественных состояний тс силы, которые в следующее мгновение извлекут их них совершенно различные явления» (8,

310),

2. Философская социология.

Зиммель рассматривает философскую социологию в двух аспектах: а) как теорию социального познания и б) как метафизику существующих' отдельных областей на основе истолкования установленных фактов. Ее за-

1 Данный подход к объективным законам исторического процесса получил развитие в концепции «вечного цикла» культуры и модели круговорота незамкнутых типов культуры П. Сорокина, являющейся альтернативой модели круговорота замкнутых локальных цивилизаций (О. Шпенглер, А. Тойнби и др.). ( См. об этом: П. Сорокин. Человек, цивилизация, общество. — М.: 1992).

302

дача — прослеживание исторических судеб форм в связи с их культурно-обусловленным содержанием.

Связывающим звеном между философской и чистой социологией выступает понимание как орудие познания. Первая, являясь теорией познания, разрабатывает теоретико-познавательные и социологические ориентиры для второй: термины, идеи, предпосылки несоотносимые с опытом (вневременная интерпретация). Являясь средством исторического понимания социальных явлений, философская социология выступает как философская методология познания данных и фактов с помощью общенаучных методов — индукции, типологии и т. п. — в социологическом анализе.

По мысли Зиммеля, постижение содержания и смысла исторических событий достигается в тех случаях, когда соответствующему анализу подвергается также и связь исследуемого явления с исследователем: его интересами и интересами представляемой им социальной группы. Данная неизбежная субъективность не является у него тем недостатком (проблема нейтральности социологии), который надо преодолеть. Она есть форма истолкования, посредством ее сырой материал приходит к новому образу (7, 541). Историческая истина не является простой репродукцией, а представляет собой активность духа, которая делает из своих предметов нечто, чем они еще не являются (541). Этот личностный характер познания отличен от биографии (личной жизни) познающего, Личность — это человек данного произведения, носитель этой идеи. «Сначала люди познают, чтобы жить, но существуют люди, которые живут, чтобы познать» (8, 47).

Как и вся история, историческая истина приводит все единичное к общему смыслу, какового часто не было в сознании ее «героев». Из своего прошлого она извлекает те значения и ценности, которые способны вой ти в искомую нами картину.

Гарантией «надсубъективности» по отношению к субъективному познанию объективности1 у Зиммеля является идея априорности познания.

1)Априори социального взаимодействия: дополнение фрагментарных вос приятий участниками взаимодействия самоочевидными типизациями на ос нове взаимопринадлежности социальному кругу. Мы представляем себе каж дого человека как тип, к которому он принадлежит в силу своей индивиду альности: мы мысленно подводим его под некий всеобщий тип. «Мы все суть фрагменты не только всеобщего человека, но и нас самих» (8, 515).

2)Априори эмпирической социальной жизни: каждый элемент общества есть не только его часть, но и, помимо того, еще нечто. В частности, человек не полностью входит в общество. Социальная роль затрагивает те составляющие его сущности, что придают определенный нюанс обще нию индивида с другими людьми и предопределяют результаты деятельно сти (8, 527).

3)Априори «принципиальной гармонии»: между индивидом и обществом имеет место принципиальная гармония, и ее мера есть показатель обоб-

I

1 Объективное в этом контексте — это то, что относится к содержанию (к материалу вещи, делу), а не к переживанию и оценке в рамках философского употребления понятий субъект и объект.

303

ществленности. Каждый человек, вновь вступающий в общество, «находит строго определенное, словно ожидающее его место, с которым должна гармонировать его энергия» (8, 523). Отсюда вытекает императив: искать его, покуда не найдешь.

Данные априори есть одновременно и необходимое условие познания социолога, и условие возможности социальности как таковой, что невозможно без взаимного понимания.

3. Формальная (чистая) социология.

Обращение Зиммеля к философии жизни как методологической основе его социологии, позволило ввести в нее проблематику духовной жизни. При этом он следует кантианскому учению как оппозиции обычному эмпиризму: исследование душевных сил человека носит внеэм лирически и характер. В духе неокантианства Зиммель рассматривает действительность как результат влияния духа — формообразующей деятельности нашего духа. Духовная жизнь выступает в определенных формах: словах и деяниях, образах или содержаниях вообще, где как-то актуализируется духовная энергия личности (8, 21—22). Формообразование открывается как условие самых элементарных представлений, как созидающее то, что мы обычно принимаем просто в виде данного материала нашего познания. Таким образом, каждая форма вещей, в которых они суть действительное представление нашего опыта, — есть действие познающего духа.

Формообразующая деятельность подразумевает разделение содержания (материала) и формы. При каждом формировании внутренние энергии множество элементов объединяют в единство: материал получает форму как их связь благодаря тому, что из совокупности всех элементов одна часть выделяется и противопоставляется всем другим как образущее единство (7, 39). «Каждое формирование есть отделение: линия, посредством которой мы вводим форму в плоскость, отделяет одну ее часть от другой; и оно есть также объединение, ибо одна часть противопоставляется другой» (7, 39). И далее, «то, что мы называем формой, есть с точки зрения осуществляемой ею функции объединение материала». Только это объединение создает из данного материала объективное содержание, которое в пространстве обладает реальностью и становится формой и условием наших элементарных представлений.

По Зиммелю, форма неизменна и является индивидуальностью, то есть абсолютно отлична от формы в другой момент. «Наделенная этой метафизикой уникальностью, форма отделяет запечатленный ею материальный предмет от иначе оформленных других вещей, дает каждой из них индивидуальный образ» (8, 18). В непрерывном потоке идущей вперед жизни имеет место борьба против исторической завершенности и формальной засты-лости любого содержания культуры.

Формальная социология изучает и классифицирует формы — универсальные способы воплощения исторически изменчивых содержаний. За выявлением чистых форм, отделенных от содержания, следует их упорядочение, систематизация и психологическое описание в историческом времени. Зиммель подчеркивает, что форма (как и материя) не может быть потеряна, потеряна может быть лишь ее единственная возможность реализации.

304

Материал и форма, сами по себе нерушимые, образуют разрушающиеся отдельные вещи: разрушение есть распадение связи между материалом и формой (8, 102). Формальная социология вычленяет из всей совокупности социальных явлений чистые формы, подобно тому, как геометрия относится к физико-химическим наукам о материи: она исследует форму, через которую материя вообще превращается в эмпирические тела, — форму, которая сама по себе существует, конечно, только в абстракции, также, как и формы обобществления. Она (как и геометрия) предоставляет изучение содержания этих форм (или тотальных явлений) другим наукам, рассматривая лишь их чистую форму.

Процесс разделения содержания и формы имеет место и в общественном существовании. Содержанием является все то, что наличествует в индивидах в виде влечений, интересов, целей, психических состояний и движений, то, из чего формируется воздействие на других людей или что способствует восприятию этих воздействий, то есть материя, обобществления (8, 486). Форма есть взаимодействие элементов, благодаря которому они образуют единство (8, 489). Собственно, по Зиммелю, «общество» в себе есть такое существование с другим, для другого, против другого, где материальные и индивидуальные содержания и интересы благодаря влечению или цели, обретают либо сохраняют формы. Последние получают собственную жизнь в общении: начинают существовать в отрыве от своих корней в содержании.

Общение в «чистом» виде вычленяет из действительности социальной жизни чистый процесс обобществления. «Ведь лишь общающиеся представляют собой «общество вообще» без всяких давлений, ибо они являют собой чистую, принципиально объединенную от всяких особенных содержаний форму всех односторонне характеризующих «обществ», воплощающих общество в некой словно бы абстрактной картине, разрешающей все содержания в чистой игре форм» (8, 489). Жизнь сама ограничивает себя в самостоятельно созданных формах и только в этом ограничении себя существует.

В историческом процессе в жизни вырастают дифференцированные потребности, которые не могут удовлетворяться объектировйнными (застывшими) формами. Жизнь выходит (трапсцендирует) за их ставшие чуждыми пределы, освобождается (разрушает) от старых форм и собственной динамикой формирует новые.

Зиммсль определяет социологию как науку об обществе: она исследует формы социальной действительности, яатяющиеся универсальным способом воплощения исторически изменчивых содержаний. Последнее рассматривается им как исторически обусловленные цели, мотивы, побуждения человеческих взаимодействий. В совокупности взаимодействий формы и наполняющего ее содержания реализуется общество. Поэтому оно предстает как меж индивидуальное, межличностное — психическое явление. Вместе с тем, каждое индивидуальное (эмпирическое) явление детермениро -вапо влиянием человеческого окружения. Отсюда, у него общество предстает в двух аспектах: в каждый социологический момент, и как таковое, которое существует вне любого явления, — чистая форма. В этом плане общество является так же агрегатом чистых форм.

305

Данное множество социальных форм Зиммель классифицирует на основе отделения некоторых аспектов (фрагментов) социальной жизн и от их «живой» реальности: социальные процессы, социальные типы и модели развития. В результате у него складываются многоуровневые структуры социальных форм. Их игре1 в каждой рубрике Зиммель посвятил специальные темы в разных работах: господство и подчинение; одиночество и свобода; верность и благородство; жизнь и смерть; денежное хозяйство; разделение труда; конфликт; красота; мода; религия; принцип числа во взаимодействии; принцип пространственной локализации; пересечение социальных кругов и т. п.

Необходимо отметить, что Зиммель создавал «Формальную социологию» в условиях, когда в Германии ни психология, ни социология еще не считались научными дисциплинами: в немецких университетах психология относилась к философии, а социология вообще не читалась. Проблематика, которая начиналась осознаваться как социологическая, шла под рубрикой либо философии, либо истории, либо политической экономики. Зиммель ввел понятие «социации», утверждая, что в ней заключена сущность социальных явлений: это то, что существует в индивидах, группах в форме влечения, цели, склонности, психического состояния, движения души — все, что имеет (или опосредует) воздействие на других или воспринимает таковое воздействие. Анализ «игры форм» формальной школой в понимающей социологии способствовал формированию повой дисциплины в немецком обществе. Данная проблематика получила дальнейшую разработку в трудах немецких социологов Ф. Тенниса, Л. фон Визе и др., а также оказала определенное влияние па развитие структурно-функциональ- ного направления в социологии. Кроме того, многие идеи, рассмотренные Зиммелем в рамках чистых форм социации, было положены в основание социологии религии, конфликта, культуры, города, экологии и др.

3.2.Чистая социология Ф. Тенниса

Входе развития культуры друг другу противостоят две эпохи: эпоха общества приходит на смену эпохи общности,

Ф, Теннис

Ф. Теннис развивает проблематику формальной социологии, но исходит из установки, что «национальный дух» (общее творчество) имеет генети-

1 Зиммелъ одним из первых придал символический смысл игре, отличающий ее от чистого развлечения. Реальные силы, потребности и импульсы жизни создали такие целесообразные формы нашего поведения, которые затем в игре или скорее в качестве игры, превратились в самостоятельные содержания1 охота, ловушки, тренировка тела и духа, соревнование, риск, ставка на случай и т. п. Все это вышло из потока чистой формы, порвало ее с материей (которая, собственно, и придала всему этому характер жизни всерьез) и, обретя реальность в себе самом, стало избирать или создавать предметы, в которых сохраняет себя и дает чистое отображение. Данная идея об игре как «игре бытия», источнике культуры получила развитие в работах Дж. Мида, Дж. Морено, И Хеизинги и др. (См. об этом1 Хсйзипга И. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. — М. —Л.: 1992).

306

ческий приоритет над индивидуальным: первым звеном в общественной жизни является сообщество, а не индивид. Главное внимание он уделяет социальной группе как целому (гештальт), чья сила определяется взаимозависимостью частей (отдельных членов). Чем сильнее гештальт, тем больше положение и поведение его отдельных членов зависит от внутригупповых отношений. Так, в примитивных обществах, где родственные связи очень сильны, разрыв с группой ведет к смерти. Теннис особо подчеркивает, что кардинальным пунктом его теории является субъективное обоснование взаимодействий в обществе: человеческий дух как воля и разум формирует исторические процессы. Образующиеся в ходе межличностных взаимодействий «социальные сущности», которые непосредственно переживаются, носят социально-психологический характер. В этом плане социальная психология относится у него к социологии.

Концепция социологии Тенниса опирается на различно ориентированные методологии при решении конктретных задач, а предложенная им модель преопределила не потерявшие своей актуальности и в наши дни дискуссии о структуре социологии.

Общая социология, по мысли Тенниса, должна рассматривать все формы существования людей (включающие и взаимоотрицаиия), в том числе и общие с формами социальной жизни животных. Однако подробно он ее не рассматривает.

Специальная социология имеет только ей присущий предмет — социальное, которое образуется за счет взаимодействия людей. В свою очередь, она включает в себя:

1)Чистую (теоретическую) социологию, разрабатывающую формали зованную систему внеисторических — «чистых» категорий, с помощью ко торых контролируется линия развития «общности» и «общества».

2)Прикладную социологию, близкую по идее философии истории, в которой дедуктивным путем истолковываются процессы исторических из менений, социального развития.

3)Эмпирическую социологию (социографию), представляющую собой наблюдение и изучение социальной жизни в определенной стране (районе страны) с применением статистических методов.

Данная модель социологии носит эклектический и полупозитивистский характер, что усложняет ее понимание, но не умаляет иовационные тенденции. В частности, Теннис является одним из первых, кто пытался со -

307

единить теоретическую и прикладную социологию, а также придать ей эмпирический характер, отграничивающий социологию от философии. Он был одним из пионеров эмпирических исследований социально-экономических условий жизни гамбургских портовых рабочих, состояния преступности, тенденций в области самоубийств. Его эмпирическая социология выступает как описательная наука, ориентированная на позитивистский идеал объективности и свободы от ценностных влияний, а также независимости от практической социальной деятельности — политики. Теннис считает, что ученый не может исходить из желаемого научного результата, он хочет только знать (быть беспристрастным). Практик же, наоборот, начинает с желания чего-то конкретного. Вместе с тем, разделяя науку и социальную практику, он видит задачу первой в том, чтобы паука была полезной для практической — политической — деятельности.

Социальная воля

Воля к существованию несет в себе условие для общения, в то время как воля к выбору создает общество.

Ф. Теннис

Социальное, по Теннису, возникает, когда сосуществующие люди находятся в состоянии «взаимоутверждсния». В качестве высшей инстанции социального существования человека, он определяет сознание. Последнее, в свою очередь, предопределяется волей: на основе своей воли (в духе Б. Спинозы и А. Шопенгауэра) люди вступают в отношения друг с другом. Сведение социальных отношений к волевому началу и составляет суть тен-нисовской психологизации социологии.

Многие воли, согласуясь друг с другом, образуют «социальную волю». При ее реализации возникает сила, пробивающая дорогу вопреки другим волям, противостоящим ей. Социальные воли возникают во взаимодействиях людей как социальные сущности, которые можно «желать» или «мыслить» в качестве субъектов коллективного желания и действия — непосредственно переживаемое взаимодействие личностей.

Тип воли определяет у Тенниса тип социальной связи. Он выделяет два типа воли: естественная инстинктивная воля и рассудочная избирательная воля.

Естественная воля есть унаследованный (прошлый) от предков способ мышления и восприятия: она проявляется «во взглядах, нравах и совести» человека. Естественная воля является «психологическим эквивалентом тела» и предстает в формах инстинктивных влечений, привычек и памяти. В основе ее лежат бессознательные мотивы, с которыми уживается разумная воля. Поэтому данный тип воли предстает как воля, содержащая мышление. В связи с естественной волей рассматриваются аффективные, эмоциональные, полуинстинктивные побуждения и влечения, реализующиеся в деятельности.

Рассудочная воля есть рационально ориентированная на достижение цели воля, которая целенаправлено выбирает средства и согласуется с ясной

308

осознанностью. Данная избирательность предстает в формах «умышленности» (свободного поведения вообще), «произволения» (отдельных действий) и «понятия» (связывающего само мышление). Этот тип воли предстает как мышление, содержащее волю. Поэтому, в связи с рассудочной волей рассматривается мыслительная система целей, намерений, средств, содержащаяся в людских головах и называемая «устремлением».

Все типы и формы воли находят проявление в деятельности и поведении людей: направляющая их воля образует взаимоутверждающие отношения — социальные. Отсюда у Тенниса вытекает основная типология последней: общность и общество. Как целое, они представляют собой формы, которые не зависят от конкретных субъектов, составляющих преходящую материю (содержание) формы. В этом качестве общность и общество являются предметом чистой социологии.

Чистая (теоретическая) социология

Теоретическая социология, следовательно, имеет лишь один объект, ей присущий, один подлинный предмет: «социальное».

Л. фон Визе

Основу историко-социальной концепции Тенниса составлят установка, что в ходе развития культуры противостоят друг другу две эпохи: эпоха общества приходит на смену эпохе общности1. Тем самым его концепция сводит социологию к «социологии культуры» — наукам о культуре в духе виндельбандовско-риккертовского неокантианства. В этом отражается ориентация Тенниса на социологический номинализм с его индивидуализирующим (идеографическим) подходом к историческим событиям как единичным (уникальным) — неповторяющимся «историческим индивидуальностям». Связывающим звеном между ними выступает его схема «чистых» (априори) понятий, которая создается с помощью геометрического метода (типа Гоббса и Спинозы), освобождающего форму (пространство) от содержания. По мнению Тенниса, формальная дедукция различных форм социальной жизни осуществляется вне оценочных суждений. Она свободна от влияния индивидуальных и групповых (классовых) интересов, эгоизма. Воля и разум (рациональное мышление) конструируют абстракции, которые позволяют достичь всеобщего и универсального социального знания.

Таким образом, у Тенниса чистая социология — это абстрактная, теоретическая дисциплина, которая в понимании социального мира ослабляет историзм (немецкую историческую школу) в пользу рационального мышления — абстрактно-дедуктивных методов. Он выстраивает разветвленную систему «чистых» — внеисторических (идеальная конструкция) социологических понятий, с помощью которых конструирует схему социальной

1 Теннис разделяет идею разграничения «культуры» (присушен общности) и «цивилизации» (присущей обществу), развиваемую Н. Я. Данилевским, О. Шпен-глером и др. В рамках данной дихотомии общество подавляет (вытесняет) общность, первое есть вырождение второго, а общность есть «анти-общество».

309

эволюции1. Понятиям «общности» и «общества» он придал базисный характер (статус) и с их помощью типологизировал традиционную, интимную, «лицом к лицу» групповую организацию деревни и «эмансипированную», неличную групповую организацию города2.

1.Исходным пунктом рассмотрения перехода от общности к обществу у Тенниса является обобщение повседневных явлений, которые, лишаясь исторического содержания, подвергаются формализации. Он противопос тавляет «знание» и «незнание», затем «симпатию» и «антипатию» как чув ства, которые определяют сферу индивидуальных взаимоотношений. Дру гой уровень образуют «доверие» и «недоверие». При этом важно, «связаны» ли люди или «свободно» противостоят друг другу. Далее дифференциация, которую он сопровождает для пояснения историческим и экономическим материалом, продолжается аналогичным образом.

2.Субъектом естественной инстинктивной (сущностной) воли является «самость» — органическое единство, определенное самим собой. Общин ные отношения предполагают «высшую самость», что предопределяет глав ные экономико-правовые категории: владения, земля, территория, семей ное право. В результате, образуется общность.

Общность — это сообщество (единство), которое порождается естественной волей3. Она является исторически первичным образованием и существует в семье, соседстве, дружбе и народе. Для общности характерны обычаи, религия, согласие, которые лежат в основе эмоционально-органи- ческих отношений. Связи общности базируются на чувстве близости и отличаются стабильностью контактов, длительностью и поддержкой традиций. Они спобоствуют сохранению собственной самотождественности.

Общность также способна включать в себя и другие, меньшие органические единства или, соотносясь с равными себе единствами, конституировать целое (гештальт). Например, семью как целое конституируют эмо- ционально-органические отношения родства ее частей: мать и дети, братья

исестры, отец. Каждый человек выступает как самотоятельная органи-

1Проблема «чистых понятий» как «идеальных типов» получила разработку в социология М. Вебера.

2Данная проблематика разработана Теннисом в основной работе «Общность и общество» (1887), в которую во втором издании (1912) был внесен подзаголовок «Основные понятия чистой социологии». Сама работа над «чистыми понятиями» вошла разделом «Операционализация понятий»: значение любого понятия опреде ляется операциями, применяемыми для его измерения. Если же таких операции нет, то понятие не имеет смысла. Дихотомия общности и общества открывает Тен нису возможность привлекать в систему чистой социологии политико-правовые и экономико-правовые формальные категории как досовремснной, так и современ ной эпохи. В частности, применительно к договорно-обмснному характеру общества он вводит основные понятия денежного хозяйства' имущество, деньги, контракт, кредит, обязательное (торговое) право, гражданское (буржуазное) общество.

3Категория «общность» у Тенниса подчеркивает исторический тип отношений, характерный для людей «органической» общности и тем отличается от понятия «община», подчеркивающего исторический прообраз этого типа отношений — древнюю общину.

310

чсская единица. Лишь в целом — семье — он мать или сестра, и данное целое конституировано отношениями его членов.

Социальные отношения в общности как бы получаются в наследство: в них вступают в момент рождения, их не выбирают, а получают от предков. В этом проявляется их консерватизм — традиционализм.

3. Субъектом рассудочной избирательной воли является «искусственное» лицо — внешнее механическое единство, определяемое внешним (случайным) образом. Это идеальная конструкция мышления, которая ищет единства во множестве проявлений. Она может относиться к «индивидуальному лицу» — отдельному, независимому от других лиц человеку, вступающему с ними в рационально-избирательные отношения, а также и к коллективу («фиктивное лицо») — множеству лиц, составляющих целое. В результате образуется общество.

Общество — это искусственное (вторичное) образование, порождаемое рассудочной волей. Для него характерна разделепность, обусловливающая ситуацию обмена и создающая фиктивное единство. В обществе люди взаимодействуют в расчете на выгоду. При этом для удовлетворения своеволия, эгоизма и улаживания раздоров используются такие средства, как договор, политика, общественное мнение, которые лежат в основе рационально-избирательных отношений. Договорно-обменные связи основываются на рациональных целях и отличаются целесообразностью, расчетом, ограниченные участием, договоренностью и относительным постоянством.

Социальные отношения в обществе создаются каждый раз как бы заново

—рационалистическое общество общественного договора. В этом проявляется антитрадиционализм: в общество вступают «как на чужую землю». Само же видение нового общества было у Тенниса крайне абстрактным. Он лишь прочерчивает линию социальной эволюции как процесса рационализации социальных отношений: из культуры народности (общность)

—в цивилизацию государственности (общество), которая в пределе должна вырасти в «мировое государство», являющееся делом торгового класса. При этом будут преображаться духовная жизнь и способ мышления, когда религия, опирающаяся на глубины народной жизни, уступит место науке, опирающейся на разум и рациональность. Именно данный путь «естественного развития» как смены культуры цивилизаций вызывал алармистские настроения и критику существующего статус-кво.

Разработанную систему «чистых» понятий Теннис переносит в прикладную и эмпирическую социологию в качестве общих установок.

Прикладная социология

Назначением прикладной социологии Теннис считал анализ динамики исторического развития, в ходе которого он наполняет «чистое» понятие (форма) фактическим материалом (конкретное содержание). В приклад - ной социологии демонстрируется процесс исторических изменений как вытеснение общности (народности и культуры) нарастающей социальностью — обществом (цивилизацией и государственностью). Он рассматривает как воля и разум в конкретных исторических мирах движут исторические процессы (семья, нравы, право, хозяйствование, общественное мнение и др.) в сторону возрастающей рациональности, соотнося ее с дого -

311