6. Право на ведение процесса от собственного имени в защиту интересов другого лица (процессуальные стороны)

Как правило, судебный процесс возбуждается тем, кто стремится к защите своего собственного права, и против того, на ком лежит соответствующая этому праву обязанность; предполагаемый кредитор становится истцом, а вероятный должник - ответчиком.

Однако в ряде случаев субъектный состав материального правоотношения может выходить за рамки элементарной схемы «кредитор - должник». Например, наследодатель может назначить исполнителя завещания, возложить на него обязанность по управлению наследственной массой в интересах наследников. Реализуя эту обязанность, исполнитель завещания вправе предъявлять иск от собственного имени - предположим, для истребования находящегося у третьих лиц имущества наследодателя. Он может стать и ответчиком, если кредитор наследодателя предъявит к нему иск. В том и другом случае исполнитель завещания будет действовать в качестве стороны в интересах наследников. Своеобразие его статуса состоит в том, что ему не принадлежит право или обязанность, составляющие предмет спора, другими словами, он не обладает активной или пассивной легитимацией. Он является процессуальной стороной (процессуальным истцом или процессуальным ответчиком). В основе его способности к участию в судопроизводстве лежит особое полномочие, обозначаемое в немецком праве терминами Prozessfuehrungsbefugnis или Prozesstandschaft, т. е. полномочие на ведение судебного производства от собственного имени в интересах другого лица - носителя оспариваемого права или обязанности (бенефициара).

Такое полномочие допустимо в ограниченных случаях, поскольку речь идет об исключениях из принципа индивидуализма, лежащего в основе современного правового регулирования. В имущественных правоотношениях принцип индивидуализма обусловливает свободу владеть, пользоваться и распоряжаться собственностью, свободу совершать сделки, вступать в состав организации и выходить из нее. В процессуальных правоотношениях эта максима выражена в принципах диспозитивности и состязательности.

Право на ведение процесса от собственного имени в защиту интересов другого лица допускается: а) как правило, только в силу закона ( в Австрии, Швейцарии, а также других странах, в том числе относящихся к системе общего права); б) либо (значительно реже) в силу соглашения (в ФРГ).

а) Процессуальная сторона в силу закона

Непосредственно в силу закона полномочие на ведение судебного производства от собственного имени в чужом интересе предоставляется лицам, которые вправе вести судебное дело в силу своего служебного положения (1), в силу процессуальных предписаний (2) или норм материального права (3).

(1) Процессуальная сторона в силу служебного положения (Prozessfuehrung kraft Amtes). К таким субъектам судопроизводства, например, относятся:

• конкурсный управляющий (§ 80 германского Положения о несостоятельности, § 81 и след. Конкурсного устава Австрии, ст. 240 Федерального закона о взыскании долгов и конкурсе Швейцарии);

• управляющий наследством (§ 1985 ГГУ, ст. 554 ГК Швейцарии), исполнитель завещания (§ 2212, 2213 ГГУ, ст. 518 ГК Швейцарии);

• лицо, назначенное судом для осуществления узуфрукта в порядке, предусмотренном § 1052 ГГУ.

Статус этих лиц (назовем их управляющими) в ФРГ является спорным. Какой принцип лежит в основе их правового положения? Действует ли такой управляющий как представитель бенефициаров или же он обладает самостоятельной правосубъектностью?

Немецкая правовая доктрина проводит различия между тремя вариантами решения проблемы:

• Управляющий рассматривается в качестве самостоятельной стороны, в то время как последствия судебного решения в отношении находящегося в управлении имущества распространяются на других лиц (теория самостоятельной процессуальной правосубъектности управляющего). Такой подход объясняется необходимостью обеспечения нейтральности управляющего, который должен выполнять свои функции как в интересах собственников или бенефициаров имущества, так и в интересах кредиторов, претендующих на это имущество. Баланс интересов нарушится, если он будет действовать в качестве представителей первых.

• На том основании, что результат судопроизводства, в котором принимал участие управляющий, как и заключенные им сделки, связывают собственников или бенефициаров, он рассматривается как представитель этих лиц {теория представительства). Предполагается, однако, что действия такого представителя не должны определяться только лишь субъективными желаниями представляемых лиц, а ориентируются на объективные интересы.

• Промежуточное положение занимает органическая теория, в рамках которой управляющий имуществом рассматривается как самостоятельный, автономный представительный орган, связанный в своих полномочиях целями управления, а не только интересами представляемых лиц.

По мнению большинства немецких правоведов, в наибольшей степени с действующим правом согласуется теория представительства.

Так как управляющий ведет процесс в интересах других лиц, то X. как процессуальная сторона и X. как обладатель индивидуальных прав и обязанностей — различные субъекты правоотношений. Это обстоятельство предопределяет особенности решения процессуальных вопросов. Так, если требование, первоначально предъявленное к управляющему как к процессуальному ответчику (например, иск о выплате процентов из конкурсной массы на основании предл. 1 § 169 германского Закона о несостоятельности), преобразуется в требование об ответственности конкурсного управляющего за ненадлежащее исполнение им своих обязанностей, то оно должно оформляться новым иском. Судебное решение по делу, в котором конкурсный управляющий был процессуальной стороной, распространяется на собственников или бенефициаров имущества, находящегося в управлении, но не на самого управляющего. Для определения территориальной подсудности таких дел имеет значение место нахождения управляемого имущества. Управляющий имеет право на облегчение бремени судебных расходов, если эти расходы не могут быть оплачены из средств управляемого имущества, а его личное имущественное положение значения не имеет. Собственники или бенефициары дают показания в качестве свидетелей, а не дают объяснения как стороны.

(2) Процессуальная сторона в силу процессуальных предписаний. Необходимость соответствующих процессуальных норм обусловлена отчуждением объекта судебного спора или передачей права, ставшего предметом иска. Такого рода сделки в ГПК некоторых швейцарских кантонов (§ 49 ГПК Цюриха, § 23 ГПК Typray) рассматриваются как основание для процессуального правопреемства: лицо, приобретшее спорное имущество или право, может заменить соответствующую сторону, связывая себя всеми действиями, совершёнными в ходе производства до его вступления.

Однако возможны принципиально иные правила. Так, согласно ГПК ФРГ стороны после возбуждения судебного производства не утрачивают права распоряжаться объектом спора и заявленным требованием (абз. 1 § 265). В то же время отчуждение вещи или уступка требования не имеют последствий для процесса. Новый кредитор (цессионарий) не может без согласия противной стороны заменить в судебном производстве бывшего кредитора (цедента), вступить в дело в качестве третьего лица с самостоятельными притязаниями на предмет спора (абз. 2 § 265) или предъявить самостоятельный иск (абз. 3 § 261). Допустимо, однако, его участие в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований. Аналогичные предписания устанавливают § 234 ГПК Австрии, а также предл. 2 абз. 2 ст. 21 Федерального гражданского процессуального кодекса Швейцарии. При таком регулировании цедент вынужден вести тяжбу от собственного имени в интересах другого лица (цессионария). Следовательно, эта разновидность Prozessstandschaft используется при передаче объекта спора или уступке права требования вместо института процессуального правопреемства.

(3) Процессуальная сторона в силу норм материального права. Эта разновидность процессуальной стороны встречается, например:

• при ведении дела, относящегося к общему имуществу, одним из сособственников (супругом при управлении общим имуществом -§ 1422, 1428, 1429 ГГУ; участником полного или коммандитного товарищества по спорам из отношений с участием товарищества о взыскании в пользу товарищества - actio pro socio). В этом случае ведущий производство обладает процессуальными полномочиями, которые выходят за границы его материальной легитимации. От собственного имени он может осуществлять судебную защиту общего интереса. Его право на ведение дела не исключает аналогичных полномочий других сособственников, участников объединения или самого объединения;

• в случае предъявления одним из супругов иска к третьему лицу на том основании, что другой супруг распорядился своим имуществом без его необходимого согласия (§ 1368 и 1369 ГГУ), или в случае предъявления одним из родителей иска о взыскании с другого родителя алиментов, право на которые принадлежит ребенку (абз. 3 § 1629 ГГУ);

• когда имеет место предъявление иска одним из кредиторов о депонировании на имя всех кредиторов вещи, которая является объектом обязательства (предл. 2 абз. 1 § 432 ГГУ);

• в производстве по делам о гражданской ответственности, связанной с пребыванием вооруженных сил иностранных государств на территории Германии. Иск должен предъявляться к ФРГ, которая становится процессуальным ответчиком, ведя дело от собственного имени, но в интересах соответствующего государства (абз. 2 ст. 12 и ст. 25 Закона от 18 августа 1961 г. о статусе Вооруженных сил НАТО, ст. 24 Договора между СССР и ФРГ от 12 октября 1990 г. об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории Федеративной Республики Германии).

б) Процессуальная сторона в силу соглашения

В ФРГ при определенных условиях обладатель субъективного права может заключить сделку, в силу которой его интересы в суде может защищать другое лицо от собственного имени. В этом случае происходит отделение субъективного материального права от процессуального: обладатель материального правомочия передает производное от него право на иск, сохраняя за собой само материальное правомочие, становясь в определенном смысле бенефициаром судебного производства (хотя он связан не только положительным, но и отрицательным для него результатом процесса). Благодаря данному институту:

• ведение процесса может осуществлять лицо, компетентное в соответствующем споре, например, если им является цедент, осведомленный об обстоятельствах дела лучше, чем цессионарий;

• бенефициар может выступить по делу в качестве свидетеля, что для немецкого судопроизводства является актуальным, поскольку объяснение стороны является субсидиарным средством доказывания и поэтому не всегда допустимо (§ 445 и след. ГПК);

• бенефициар может также освободиться от неудобств судебной тяжбы, бремени судебных расходов или в некоторых случаях сохранить свое инкогнито.

Это те преимущества, которые выгодно отличают институт производства в чужом интересе от уступки требования в полном объеме или ведения процесса от собственного имени с участием адвоката.

Прямых предписаний относительно его допустимости законодательство не устанавливает. В качестве косвенного обоснования используется § 185 ГГУ, согласно которому распоряжение неправомочного лица о каком-либо предмете действительно, если оно последовало с предварительного согласия правомочного лица. В данном случае согласие отождествляется с передачей права на судебную защиту, т. е. права распоряжаться предметом спора. Передача полномочия рассматривается не в качестве гражданско-правовой сделки, а как процессуальное действие, хотя общие условия ее действительности подчиняются нормам Гражданского кодекса. В частности, она может следовать из конклюдентного поведения.

Только передачи полномочий для возникновения права на ведение процесса от собственного имени в чужом интересе недостаточно. Свободное распоряжение процессуальными функциями, по мнению немецких правоведов, таит опасность злоупотреблений (например, если право на иск передается малоимущему в целях получения бесплатной адвокатской помощи и льгот по оплате судебных расходов). На пресечение злоупотреблений направлено дополнительное требование: к ведению процесса в чужих интересах допускаются только те лица, у которых в деле имеется свой требующий защиты интерес. Он имеется, если решение способно повлиять на права или обязанности лица, уполномочиваемого на ведение процесса3.

В частности, это может иметь место благодаря особенностям германского акционерного права. Согласно Акционерному закону передача именных акций осуществляется с согласия общества (§ 68). Правом оспорить решение акционерного общества обладает тот, кто номинально является его акционером. Очевидно, что в ситуации, когда акции такого общества были проданы, а согласия на их передачу не последовало, лицо, купившее эти акции, в деле об оспаривании негативного решения акционерного общества имеет собственный интерес, поэтому суд допускает его к ведению процесса (вместо акционера, продавшего акции).

Другой пример положительного решения вопроса о наличии достаточного интереса связан с уступкой требования в целях обеспечения исполнения (до возбуждения производства относительно этого требования): за цедентом может сохраняться право на ведение процесса, в особенности если он гарантировал правовую чистоту переданного требования.

А вот обремененное долгами и неимущее общество с ограниченной ответственностью, которое не имеет перспектив в продолжении деятельности, по мнению Федерального суда, не имеет собственного интереса в предъявлении иска от собственного имени и за свой счет по поручению и в пользу лица, которому оно уступило требование, составляющее предмет иска.

Как правило, в делах с участием иностранцев допустимость договорной передачи права на ведение процесса определяется по закону места суда (lex fori). Но если полномочие делегируется иностранным конкурсным управляющим и речь идет о требовании, которое относится к зарубежному конкурсному производству, то иностранное право, регулирующее это конкурсное производство, определяет допустимость и условия такой передачи.

В принципе лицо, действующее в качестве процессуальной стороны, должно указать на предоставленное ему полномочие, позволяющее ему вести процесс, и раскрыть имя того, чье право оно в этом процессе защищает. Этот принцип не действует, если внешне сторона выступает как носитель права (например, если уступка требования, предпринятая для обеспечения обязательства, не раскрывается и цедент предъявляет иск как обладатель этого требования).

с) Правовые последствия ведения производства от собственного имени в чужом интересе

Лицо, в защиту которого ведется процесс (например, сособственник, участник товарищества, супруг), не является стороной, поэтому все процессуальные вопросы, связанные с личностью стороны, решаются с учетом субъективных свойств того, кто ведет дело. Бенефициар может выступить в суде в качестве свидетеля, его место жительства или место пребывания значения для определения территориальной подсудности не имеет. А вот при решении вопроса о льготах по несению судебных расходов его материальное положение может быть принято во внимание.

Сложной является проблема юридического значения процесса для бенефициара. Связан ли он последствиями факта возбуждения производства? Вправе ли он, например, начать собственную судебную тяжбу о том же предмете? Распространяется ли на него судебное решение? Может ли оно быть исполнено в принудительном порядке для него или против него?

Разрозненные предписания и судебная практика не позволяют определить, как эти вопросы решаются в принципе: являются ли положительные ответы на них общим правилом или, напротив, исключением. Хотя общий ориентир (не бесспорный) доктрина предлагает. Если право на ведение дела в чужом интересе носит исключительный характер, т. е. обладатель спорного права или спорной обязанности не допускается к участию в процессе в качестве стороны (как, например, в случае ведения процесса конкурсным управляющим или одним из родителей для взыскания алиментов в пользу ребенка), то судебное решение должно на него распространяться. В противном случае его субъективные права и обязанности становятся недоступными для судебной власти.

Когда же субъект спорного правоотношения также вправе вести процесс, то его безусловное подчинение судебному решению, вынесенному без его участия, наносит ущерб индивидуальному праву на судебную защиту и поэтому вряд ли оправдано, например, если речь идет об actio pro socio или о делах по поводу общих прав или имущества. В этих случаях лицо, недовольное судебным решением, может его оспорить, а согласное - воспользоваться им.

Если полномочие на ведение дела в чужом интересе следует из договора, то судебное решение распространяется на носителя права: делегируя свои процессуальные права, он связывает себя последствиями их реализации.

Среди конкретных предписаний, которые дают прямой ответ на часть поставленных вопросов, следует отметить:

• § 325 ГПК ФРГ, предусматривающий, что вступившее в силу судебное решение распространяется на стороны и лица, которые после возбуждения производства стали правопреемниками сторон либо приобрели владение на спорную вещь таким образом, что одна из сторон либо ее правопреемник стали опосредованным владельцем (например, арендодателем или ссудодателем);

• § 327 ГПК ФРГ, согласно которому решение, вынесенное по делу между исполнителем завещания и третьим лицом относительно права, находящегося в сфере управления этого исполнителя завещания, распространяется на наследников. То же значение имеет судебное решение, вынесенное относительно предъявленного к наследству требования, если исполнитель завещания вправе вести процесс.