Криминалистика умк

оказали определенное негативное влияние на изложение курса криминалистики в учебной программе. Привели к поиску компромиссных, не самых лучших вариантов,- как справедливо заметил Эксархопуло А. А.36,- которые, - по нашему мнению,- только и позволили, что свести к минимуму дублирование при рассмотрении одних и тех же вопросов в разных частях криминалистики, что противоречит принципиальному положению о системном подходе (принципу целостности) в исследовании науки.

Сказанным, пожалуй, можно было бы завершить рассмотрение дискуссионных вопросов, относящихся к предмету криминалистической тактики. Однако, руководствуясь вновь системным подходом, который представляет « … лишь орудие новой постановки проблемы …, а … сам по себе не дает решения проблемы»37, в настоящее время активно разрабатываются проблемы, суть которых, несмотря на их кажущуюся новизну, прежняя - включение в предмет криминалистики (тактики) положений, относящихся к области других наук38.

В основе постановки данных задач то, что криминалистическая тактика распространяется на предварительное и судебное следствие и, следовательно, должна заниматься разработкой тактических приемов для судебного следствия39. Однако, руководствуясь тем, что в настоящее время, в связи с принятием нового УПК РФ, - по выражению Баева О. Я., - «Нет ни тактики суда как такового, ни тактики судебного следствия, как такового. Есть тактика поддержания государственного обвинения в суде, и есть тактика профессиональной защиты от государственного обвинения, выдвинутого и поддерживаемого в суде»40, криминалистическая тактика должна развиваться по пути создания тактики уголовного преследования и тактики профессиональной защиты от уголовного преследования41.

Если против «доработки» тактических приемов предварительного следствия, до состояния, пригодного для их применения в ходе судебного следствия никто не возражает, то разработка тактики уголовного преследования и профессиональной защиты от него не нашла такой единодушной поддержки42. И, как представляется, вполне обоснованно.

Сомнительна исходная позиция Баева О. Я. в том, что «Не суд как таковой, а две состязающиеся в суде стороны (обвинения и защиты) являются субъектами криминалистики при судебном рассмотрении уголовных дел: прокурор – государственный обвинитель и адвокат – защитник подсудимого»43. Строго говоря, ни прокурор, ни защитник подсудимого в этом случае субъектами криминалистики быть не могут. Они являются субъектами иных, а именно уголовно-процессуальных отношений и, осуществляя свои уголовно-процессуальные функции, используют не только, как полагает Баев О. Я., криминалистические средства, но и методы других наук для собирания, представления и исследования доказательств. Поэтому, логически рассуждая, этих участников уголовно-процессуальной деятельности можно отнести к субъектам судебной психологии и других специальных наук. Да и суд, если следовать логике рассуждений автора, следует отнести к субъектам криминалистики, так как он не может ограничить свою деятельность только созерцанием происходящего противоборства сторон - обвинения и защиты. Для выполнения своих процессуальных задач, суду все же требуется применять криминалистические приемы

и средства, например, криминалистический анализ показаний. Однако одного применения данных той или иной науки, каким-либо субъектом уголовнопроцессуальных отношений еще недостаточно для изменения его процессуального статуса.

Нельзя также согласиться с мнением Баева О. Я. о роли и полномочиях суда в судебном разбирательстве, принятии им решений по рассматриваемому делу. Выслушав мнения сторон и приняв все необходимые меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, суд, по собственной инициативе может принять все предусмотренные УПК меры по собиранию, представлению и исследованию доказательств. Суд самостоятелен, независим и активен в рассмотрении дела. Мнения сторон, ходатайства и предложения не являются обязательными для суда. «Иное не позволило бы суду при рассмотрении уголовных дел давать объективную оценку отстаиваемым сторонами позициям и устранять возникающие в ходе судебного разбирательства сомнения в их обоснованности, а, следовательно, не обеспечивало бы независимость и беспристрастность суда при отправлении правосудия»44. К тому же функцией разрешения дела стороны не наделены. «Отсюда «правомочны» и целесообразны действия судей, если они хотят «напрямую» развеять сомнения в достоверности любой, а не «выборочной» информации, относящейся к существу дела. Зачем же полагаться на говорящие «стороны процесса, если судей одолевают сомнения»45. Суд по собственной инициативе, когда это необходимо задает вопросы лицам, допрашиваемым в суде, вызывает лиц, на которых ссылается допрашиваемый. Руководствуясь ст. ст. 86, 282, 283, 286-287, 288 УПК, суд реализует свое право по собиранию и исследованию доказательств, вызову для допроса эксперта, назначению экспертизы, оглашению и приобщению к материалам уголовного дела документов, назначению и проведению осмотра помещения, следственного эксперимента и др. действий.

Сказанное убедительно свидетельствует об активной роли суда в состязательном судопроизводстве, о том, что и суд наряду со стороной обвинения и защиты нуждается в криминалистических приемах. Однако Баев О. Я., отрицая эту необходимость и предлагая разрабатывать только тактику обвинения и защиты от него, руководствуясь принципом состязательности и равноправия сторон перед судом (ст. 15 УПК РФ) не учитывает другую составляющую этого принципа, а, именно равных возможностей в познании и исследовании обстоятельств рассматриваемого уголовного дела всеми профессиональными сторонами, в том числе и судом, а не только государственным обвинителем и защитником.

Следовательно, если быть последовательным, то необходимо признать, что криминалистика должна заниматься разработкой: криминалистической тактики обвинения, криминалистической тактики защиты от обвинения, что в силу противоречия целей и задач несовместимо в одной науке, и, наконец, криминалистической тактики исследования и оценки доказательств (разрешения дела). В этом случае неизбежна реструктуризация криминалистики, так как она становится неким многоотраслевым конгломератом с различными функциям, целями и задачами. Употребление термина «тактика уголовного преследования» и «тактика

адвокатская» в изложенном выше контексте ничего не меняет по существу вопроса, а только подчеркивает существенное различие в деятельности названных субъектов по целям и средствам их достижения. Когда поиску истины, ассоциируемой с полным, всесторонним и объективным расследованием уголовного преступления, противостоит поиск истины, имеющий значение только в той мере, в какой этот «поиск» отвечает интересам подзащитного46. Поэтому тактику защиты от обвинения можно определить как некую совокупность средств и приемов для достижения намеченной цели47.

Как явствует из п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ защитник может «использовать иные не запрещенные настоящим Кодексом средства и способы защиты». Столь широкие возможности в использовании средств и способов защиты от законного и обоснованного государственного обвинения (ч. 4 ст. 37 УПК РФ), видимо, обусловлены существующим «неравенством» на досудебной стадии расследования между сторонами, осуществляющими уголовное преследование и защиту от него, являются некоей «компенсацией» со стороны законодателя. Однако это не меняет сути тактики защиты, в основе которой постулат – разрешено все, что прямо не запрещено законом. Поэтому правильно говорить не о включении в предмет криминалистики тактики профессиональной защиты от законного и обоснованного обвинения, а о разработке и усовершенствовании в системе криминалистики (тактике), как общих научных рекомендаций, так и относящихся к производству следственных действий с участием защитника. Необходимость в подобных рекомендациях подтверждается, в том числе и новыми законодательными изменениями в судопроизводстве (см. Федеральный закон от 06 06. 2007 № 90-ФЗ «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс РФ» и Федеральный закон от 05. 06. 2007 № 87-ФЗ «О внесении изменений в УПК РФ и ФЗ «О прокуратуре РФ»).

Руководствуясь сказанным нельзя согласиться и с позицией Кисленко С. Л. и Комиссарова В. И., предлагающих разрабатывать в рамках криминалистической тактики специальные рекомендации «по повышению эффективности поддержания государственного обвинения в суде»48. Представляется, что перспектива разработки в процедуре судебного следствия специальных криминалистических тактик - государственного обвинения и профессиональной защиты от него формировали отрицательное отношение к созданию судебной тактики в целом49. «Питательной средой» для подобных опасений было утверждение о том, что тактика предварительного следствия, исходя из ее названия – «следственная» представляет тактику только для следователя50. Однако дело тут вовсе не в слове «следователь», а в слове «следствие» - предварительное, судебное, в рамках которых использовать положения криминалистической тактики могут все профессиональные участники судопроизводства51. Следовательно, развитие криминалистической тактики должно идти не по пути создания специальных криминалистических тактик, - субъектов уголовно-процессуальной деятельности, а по пути разработки и совершенствования научных рекомендаций, использование которых в равной степени, возможно, всеми профессиональными участниками расследования с целью полного, всестороннего и объективного установления обстоятельств уголовного преступления. Это положение играет весьма важную роль в понимании содержания и назначения всей

криминалистики, как науки о технических средствах, тактических приемах и методах, разработанных и творчески приспособленных на основе данных естественных, технических и иных специальных наук и обобщения следственной практики, применяемых в ходе расследования на основе познания закономерностей и механизма преступления в соответствии с уголовно-процессуальными нормами для обнаружения, собирания и исследования фактических данных о совершенном преступлении в целях быстрого, всестороннего и объективного его раскрытия и предупреждения.

«Криминалистическая тактика, - пишет Возгрин И. А., - являясь самостоятельным разделом криминалистики, представляет собой систему теоретических положений и научно обоснованных рекомендаций по организации и осуществлению следственной деятельности»52. По существу это определение отражает взгляды автора на криминалистическую тактику, как систему рекомендаций для следователя (дознавателя).

И, хотя, следователь является основным, если можно так сказать, «пользователем» тактических рекомендаций криминалистики на досудебной стадии судопроизводства, с этой позицией, по изложенным выше соображениям, согласиться никак нельзя.

Анализируя литературные источники и судебно-следственную практику Возгрин И.А. приходит к выводу, что существующее сегодня название «криминалистическая тактика» состоит из умения следователя (дознавателя) рационально выполнять следственную деятельность, и изучения сущности и искусства организации этой деятельности. Криминалистическая тактика уже с 70-х годов прошлого столетия, понимается, как самостоятельная часть криминалистики, исследующая не общие вопросы организации расследования преступлений, а интенсификацию следственной деятельности, повышение эффективности которой, как основного элемента по борьбе с преступностью, составляет ее цель. Причем под следственной деятельностью автор понимает широкий спектр обязанностей уполномоченного от имени государства должностного лица, без учета того, что в этой деятельности относится к предмету криминалистической тактики, а, что к предмету других наук, например, таких, как НОТ следователя53.

С выводами Возгрина И. А. согласиться нельзя. Во-первых, общее единодушное мнение о криминалистической тактике, исследующей вместо общих положений организации расследования преступлений интенсификацию следственной деятельности, никак не выводится из анализированных им определений ее предмета54. Везде речь идет о тактике расследования, а не следственной деятельности. Во-вторых, сколько было «сломано копий» чтобы поменять название «следственная тактика» на «криминалистическая тактика», по надуманной причине, что рекомендации следственнойтактики, якобы, разрабатываются только для следователя, а должны и для других профессиональных участников судопроизводства. В предлагаемой же интерпретации целью криминалистической тактики, и, теперь уже реально, становится деятельность одного участника – следователя (дознавателя). В- третьих, данная концепция совершенно исключает распространение

криминалистической тактики на судебное следствие, в то время как это противоречит общепринятой сегодня позиции. Даже основоположники отечественной тактики расследования не были столь категоричны и допускали использование тактических приемов в процессе судебного следствия55. И, в-четвертых, включение следственной деятельности в предмет криминалистической тактики в объеме, значительно превышающем ее криминалистический аспект, приводит к необоснованным выводам, что профилактика преступлений, предупредительная деятельность следователя, относятся к криминалистике. В то время как это вопросы quest2криминологии и уголовного процесса.

Представляется, что криминалистическую тактику можно определить как часть криминалистики, состоящую из научных рекомендаций, образующих систему тактических приемов, применяемых в специфической деятельности при расследовании уголовных дел, по организации и планированию расследования преступлений, применению логических и психологических методов познания, творчески приспособленных и используемых в соответствии с уголовнопроцессуальными нормами в целях полного, всестороннего и объективного выяснения всех подлежащих доказыванию обстоятельств совершенного преступления.

Содержание криминалистической тактики образуют, с одной стороны, теоретические основы, состоящие из понятийного аппарата, системы и задач криминалистической тактики, понятия тактического приема и предъявляемых к нему требований, роли правовых, гуманитарных наук и следственной практики в формировании и разработке тактических приемов и т. д.; с другой – практические рекомендации, которые, в свою очередь, бывают общими, т. е. направленными на эффективное расследование преступления в целом (например, организация согласованного проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в ходе расследования уголовного дела, планирование расследования и др.) и тактическими приемами, относящимися к производству отдельных следственных действий, таких, как осмотр места происшествия, quest5обыск, допрос и др.

Задачами криминалистической тактики являются разработка и совершенствование тактических приемов для эффективного расследования преступлений. Решаются эти задачи посредством связи криминалистической тактики с логикой, психологией, научной организацией труда и другими специальными науками, данные которых являются основой для формирования тактических приемов. Причем данные указанных наук превращаются в криминалистические приемы и методы путем их творческого использования криминалистической тактикой, т. е. приспособления, под которым понимается создание научных рекомендаций, разработанных с учетом специфики судопроизводства (правовые принципы, сроки и др.), условий применения (как правило, конфликтная ситуация, соперничество и противоборство сторон) и других особенностей56.

Положения логики, психологии, научной организации труда и других наук широко используются в процессе предварительного и судебного следствия

следователями, судьями и другими профессиональными участниками процесса расследования преступлений не только в форме рекомендаций криминалистической тактики. Поэтому не все действия следователя, судьи и других профессиональных участников судопроизводства, в которых имеют место элементы логики, психологии, научной организации труда и иных наук следует считать тактическими приемами. Так, каждое следственное действие, осуществляемое в сфере общения, предполагает определенный круг его участников. Поэтому одним из важных компонентов в этом случае является использование законов психологии общения. В этой части участники процесса расследования используют выработанные психологией научные знания.

Эффективность расследования в целом, производство любого, предусмотренного законом следственного действия, предполагающая достижение их целей при максимальной экономии времени, обусловливает необходимость использования участниками следственных действий современных достижений научной организации труда.

Производство любого следственного действия должно быть подчинено законам логики, что обеспечивает строгую внутреннюю структуру, целесообразную последовательность действий следователя, судьи и других участников процесса расследования, направленность на устранение противоречий в установлении истины.

Положения теории познания, реализуемые в процессе расследования посредством наблюдения, сравнения, измерения, моделирования и эксперимента, а также законы логики (индуктивное, дедуктивное умозаключение и др.) служат основой и являются правилами построения криминалистических версий, которые, в свою очередь, определяют направление планирования, как расследования уголовного дела в целом, так и производства тех или иных следственных действий.

Важным источником для разработки и совершенствования тактических приемов является также практика расследования. Здесь следует отметить двоякое значение практики. Во-первых, какой-либо тактический прием в процессе расследования преступления может быть случайно открыт тем или иным следователем или другим профессиональным участником. Получив в дальнейшем распространение, признание и подкрепление данными специальной науки, он прочно входит в практику расследования. Необходимость в научном подкреплении таких тактических приемов, законами логики, психологии, НОТ и др. наук, объясняется тем, что они, как правило, страдают в определенной степени стихийным характером возникновения, бессистемностью, неполнотой. Во-вторых, тактические приемы, сформировавшиеся на закономерностях иных специальных наук и рекомендованные практике, получают оценку с точки зрения их пригодности. Приемы, не отвечающие требованиям практики расследования, отбрасываются ею, как действия не оправдавшие себя.

Нельзя забывать и то, что применение тактических приемов осуществляется в рамках деятельности, урегулированной уголовно-процессуальным законом. Поэтому криминалистическая тактика находится в постоянной связи с наукой уголовнопроцессуального права. Эта связь, как показывает анализ специальной литературы, является не простой и носит достаточно сложный характер57, поскольку весь арсенал научно-тактических средств направлен на эффективное расследование преступлений,

то масштабы и возможности его применения должны соответствовать принципам и положениям уголовного судопроизводства и уголовно-процессуальной науки, чтобы их можно было использовать в доказательственной сфере деятельности по расследованию преступлений. «Следовательно, применение норм уголовнопроцессуального закона, их точное и полное осуществление на практике – это точка соприкосновения науки уголовного процесса и криминалистики, в которой фокусируются их усилия, quest3направленные к общей цели»58.

Криминалистическая тактика связана с другими частями криминалистики – криминалистической методологией, криминалистической техникой и криминалистической методикой расследования отдельных видов преступлений. Криминалистическая методология исследует и разрабатывает теоретические основы криминалистики, имеющие общенаучное (науковедческое) значение. Поэтому криминалистическая тактика в своих исследованиях руководствуется не только общими положениями уголовного и уголовно-процессуального права, но криминалистической методологии. Научные рекомендации криминалистической тактики, в свою очередь, так же оказывают влияние на теоретические исследования общей части криминалистики. Особенность эта прослеживается, например, в формировании системноструктурного подхода к исследованию содержания науки в целом и тактики в частности, определении обоснованных, оптимальных связей элементов криминалистики, как с иными науками, так и внутри собственной научной системы.

Криминалистическая тактика способствует наиболее полному и эффективному применению научно-технических средств, использование которых обусловлено не только техническими возможностями работы с различными следами, но и тактическими соображениями. В свою очередь, от того, какие научно-технические средства используются, зависит и меняется тактика следствия. Положения криминалистической техники и криминалистической тактики реализуются в практической деятельности по расследованию преступлений через криминалистическую методику расследования отдельных видов преступлений, в которой они синтезируются с научным содержанием последней.

Развитие теоретических основ криминалистической методики расследования отдельных видов преступлений, сказывается на научном состоянии криминалистической тактики. Так, в результате исследования и изучения способов совершения преступлений, их влияния на конструирование методик расследования создаются предпосылки для совершенствования тактических приемов и развития криминалистической тактики.

§ 2. Понятие тактических приемов, критерии их допустимости и общие свойства

Криминалистическая тактика зародилась как тактика отдельных следственных действий и состояла из отдельных тактических приемов по производству того или иного следственного действия59. Это было обусловлено формированием криминалистики в системе уголовно-процессуального права и отсутствием ясного представления о природе тактических приемов и их связи с иными специальными

науками. Поэтому при разработке тактики следственного действия принадлежность тактических приемов к той или иной науке не учитывалась, а решающее значение имело только содержание следственного действия.

Можно сказать, что этот подход в формировании тактических приемов без каких-либо серьезных изменений просуществовал до середины 50-х годов прошлого столетия, когда были вскрыты его существенные недостатки и внесены конкретные предложения по их устранению и совершенствованию всей системы тактических приемов криминалистики60.

Современная криминалистическая тактика накопила значительный арсенал тактических приемов, обеспечивающих достижение целей собирания и оценки доказательств по расследуемому уголовному делу. Их содержание и направленность различны. Одни из них носят общий характер, другие направлены на успешное осуществление того или иного следственного действия. Однако разнообразное понимание природы тактических приемов, целей и задач, на достижение которых они направлены, порождает сомнительные, а порой неверные представления о двойственной юридической и естественнонаучной природе тактических приемов, направленных на поисково-познавательную деятельность (ППД) должностных лиц, осуществляющих практическое следоведение и распространяющихся на такие виды следственной деятельности, которые не связаны с собиранием, исследованием и оценкой доказательств (превентивные, розыскные, административные, организационно-технические и т.п. меры)61.

При этом в системе криминалистической тактики предпринимаются попытки разработать тактические приемы на все случаи жизни, что, само по себе, невозможно, да и не нужно. В результате вместо тактических приемов, выбор которых составляет элемент творческой деятельности профессиональных участников судопроизводства,

предлагаются различные методические схемы, ограничивающие quest9это творческое начало62.

О сомнительной научной и практической ценности подобных изысканий свидетельствует, например, мнение, что общим объектом такого тактического воздействия является поисково-познавательная ситуация63. В действительности ситуация, не являясь непосредственным объектом тактического воздействия, как, например, участники судопроизводства, определяет условия, пределы и др. параметры применения тактических приемов. В свою очередь, применение тактических приемов оказывает опосредованное влияние на ситуацию, меняя ее в ту quest10или иную сторону.

Сказанное относится и к такому понятию, как «тактическая операция», которую в одних случаях относят к средствам криминалистической тактики, а в других методики расследования отдельных видов преступлений64. Поэтому тактическая операция рассматривается как направление программированного расследования, носящего ориентирующий или жесткий характер65, под которым понимается « … систематизированный перечень методических рекомендаций по уяснению ситуации, определению цели и выбору средств решения некоторых типичных следственных задач»66. По существу речь идет о выполнении тех или иных процессуальных задач

расследования, посредством проведения комплекса разнообразных следственных, оперативно-розыскных, организационно-технических, превентивных и иных действий следователя. Например, «изобличение» обвиняемого, задержание, «сбор информации», «фиксация» связи обвиняемого с объектом преступного посягательства, «поиск» преступника и других элементов того или иного вида преступления, «проверка» алиби или других фактов и обстоятельств расследования и т. п.67. Поэтому подобные тактические операции не являются структурным элементом криминалистической тактики, как, например, понятие «тактическая задача», образуемое системой относительно простых тактических приемов (потому и тактическая), объединенных одной целью.

Так «простые» тактические приемы определение границ исследования, обзорное ознакомление с материальной обстановкой, выбор направления движения

идр. составляют содержание сложного тактического приема по организации исследования материальной обстановки. Коммуникабельное поведение лица, осуществляющего допрос, возбуждение интереса и активности его участников, преодоление негативной позиции и устранение конфликта образуют сложный тактический прием по формированию психологического контакта следователя с другими участниками следственных действий. Установление фактической возможности воспринимать событие, проверка внутреннего соответствия отдельных частей сообщаемых сведений, а также соответствие их содержания данным других доказательств, являются составляющими тактического приема по криминалистическому анализу показаний. По существу эти сложные тактические приемы являются ни чем иным, как тактическими задачами по эффективному исследованию материальной обстановки, формированию психологического контакта

икриминалистическому анализу позиции, того или иного участника судопроизводства.

Следует сказать, что тактические задачи непосредственным образом связаны с задачами расследования преступления, которые разрешаются, в том числе и через выполнение тактических задач. Однако по степени общности тактические задачи значительно отличаются от задач расследования, позволяя достигать лишь промежуточного результата, формируя условия к достижению наиболее общих целей расследования.

Несостоятельность ряда изложенных выше позиций четко прослеживается и в связи с принятым УПК РФ. Это относится к точке зрения о том, что определенные нормы закона, несмотря на их императивный характер исполнения, являются тактическими приемами, если в них содержится тактический смысл68 и к позиции, согласно которой объектом криминалистической тактики является деятельность следователя или другого лица, осуществляющего практическое следоведение69.

Уголовно-процессуальный закон содержит общие способы действий, ограждающие, например, свидетеля, обвиняемого от незаконного воздействия при допросе и т. п. Они обеспечивают достижение целей уголовного судопроизводства, образуя тактическое содержание уголовно-процессуального закона, придают ему некий тактический смысл и относятся ко всем следственным действиям. Данное

положение определяет эффективность всего уголовно-процессуального закона и создает ситуацию, благоприятную или неблагоприятную для разработки, совершенствования и применения тактических приемов криминалистической тактики. Таким образом, можно разрабатывать самые лучшие современные тактические средства, но их применение не обеспечит объективного и всестороннего расследования преступления, если сам уголовно-процессуальный закон несовершенен.

От того, что ряд тактических рекомендаций, имеющих существенное значение для уголовного судопроизводства, в процессе его совершенствования, с позиций повышения тактического содержания закона был включен в его нормы, вследствие чего эти рекомендации приобрели правовое содержание, не дает повода утверждать, что и некоторые нормы закона являются тактическими приемами. Прав Белкин Р.С. когда говорит, что нормативное закрепление законодателем тактического приема является признанием целесообразности его применения во всех случаях производства следственного действия, как наиболее эффективного средства и, что, если данный способ действия стал обязательным, он не перестает быть способом действия70. Однако из этого не вытекает, что способ действия во всех случаях тождественен понятию тактического приема, как считает автор. Существует множество разнообразных способов действий, но далеко не все они являются тактическими приемами криминалистики. В силу структурных изменений тактические способы становятся средствами уголовно-процессуального закона, со всеми вытекающими из этого различия неодинаковыми правовыми последствиями. Кроме этого, объектом изучения науки уголовно-процессуального права являются одноименные нормы закона, а криминалистической тактики – тактические приемы. В связи с этим, сравниваются не наука и закон, представляющие разные явления, а тактические приемы и нормы права. Поэтому исключение из предмета криминалистики тех или иных тактических приемов, ставших нормой уголовно-процессуального права явление вполне нормальное, а не несостоятельное, как утверждает Белкин Р. С. К тому же, он сам справедливо пишет, «что наука и закон – несравнимые явления»71. Если учесть, что в интерпретации автора речь идет о сравнении криминалистической науки и уголовно-процессуального закона, то это выглядит как констатация того, что в силу существенных различий, как тактические приемы не могут входить в предмет науки уголовно-процессуального права, так и нормы права не являются предметообразующим элементом науки криминалистики, а потому и исключаются из ее предмета. Возражая авторам рассматриваемой точки зрения, Винберг А. И. указывал, что эта позиция ведет к смешению предметов уголовного процесса и криминалистики. «Так ведь можно придти к выводу,- писал он,- что уголовный процесс является частью криминалистики»72.

Рассматривая изложенные выше проблемы задолго до этого, автор этих строк писал, что, если придерживаться логики рассуждения сторонников отождествления тактических приемов с нормами закона по их тактическому смыслу, то, следует признать, что, если тактический прием, перешедший в закон, остается приемом, то и при обратном переходе закона в прием последний останется законом. Однако несостоятельность подобного утверждения была очевидна. Сегодня в связи с