Ограничение ответственности

Несмотря на то что в конкретном случае могут быть установлены рассмотренные выше основания наступления ответственности, она может быть ограничена, а то и вовсе исключена.

Существующие ограничения или исключения требуют, однако, учета определенных принципов. Так, с точки зрения судов общей юрисдикции для исключения (ограничения) ответственности необходимо наличие значительного публичного интереса в таком исключении (ограничении); причем потерпевший должен понимать возможность исключения ответственности*(25). С точки же зрения публичного права, поскольку ответственность государства вытекает, в частности, из требования правового государства, ее исключение (ограничение) требует своего обоснования в виде защиты других конституционных ценностей.

Исключение ответственности при наличии специальных норм об ответственности. В соответствии со ст.34 Основного закона государство перенимает ответственность только "в принципе". Это правило - общее, и в виде исключения закон может запретить переложение ответственности. Однако установленное законом исключение ответственности не является свободным усмотрением законодателя; оно требует особого правового обоснования и ограничивается узкими и нетипичными особыми случаями. Например, нотариусы несут самостоятельную ответственность на основе специальной нормы Федерального положения о нотариусах (Bundesnotarordnung). Их ответственность в конечном итоге сильно ограничена, и в правовой науке все чаще ставится под сомнение оправданность таких ограничений ответственности*(26).

Возможность получения возмещения другим способом. Наиболее противоречивым ограничением ответственности государства является норма абз. 1 § 839 ГГУ: "Если должностному лицу вменяется в вину лишь неосторожность, ответственность на него может быть возложена только в случае, когда потерпевший не мог получить возмещение другим способом".

Приведенная норма придает ответственности за небрежность должностного лица лишь субсидиарный характер: она наступает только в случае, когда невозможно использовать другие нормы гражданского права об ответственности. Данное ограничение ответственности предстает своего рода ее негативным основанием, которое должен учитывать истец: только при отсутствии возможности получить возмещение в других местах он может требовать возмещения со стороны государства. Тем самым в отличие от других ограничений ответственности доказывание отсутствия возможности получить возмещение в других местах возлагается на истца.

Настоящее ограничение возникло в связи с существовавшим во время появления данной нормы принципом самостоятельной (персональной) ответственности должностных лиц за причиненный вред. Тем самым предполагалось поддержать "продуктивность" должностных лиц по принятию решений, побороть их боязнь отвечать за каждую ошибку своим имуществом, и, таким образом, создать эффективное управление. Однако с момента переложения вреда на государство эта норма превратилась фактически в фискальную привилегию. Ее существование не может быть больше в полной мере оправдано изначально заложенными в нее публичными интересами.

В немецком праве суды не имеют возможности не применять норму права; если суд считает закон неконституционным, он обязан поставить вопрос о проверке конституционности перед Федеральным конституционным судом (ст. 100 ОЗ). Основанием же допустимости постановки вопроса о конституционности является невозможность конституционного истолкования. В данном случае суды стали конституционно истолковывать данную норму; сфера ее применения была ограничена. В частности, в основе одного из ограничений ее применения лежит принцип равенства в ответственности. Так, данный принцип находит свое применение в отношении случаев причинения вреда должностными лицами при участии в дорожном движении (например, при полицейском патрулировании). В данной ситуации иск о возмещении вреда, причиненного должностным лицом, в конечном итоге не будет отличаться от требования в рамках института ответственности, сложившегося в самостоятельную систему в сфере "права дорожного движения", действующего для всех его участников. В связи с этим нельзя ставить остальных участников дорожного движения в невыгодное положение по сравнению с должностными лицами*(27).

В обычных же случаях, поскольку данная норма все же остается действующей, потерпевший должен исключить возможность обращения за возмещением другим способом. Чаще всего такая возможность существует, если какое-либо иное лицо (помимо должностного лица и потерпевшего) содействовало в причинении вреда и на основе закона с этого иного лица может быть потребовано возмещение вреда.

Однако и здесь суды, осознавая очевидную несправедливость (ответственность с должностного лица переложена на государство, а оно, в свою очередь, продолжает пользоваться привилегиями должностного лица в смысле субсидиарности ответственности, и вред, им причиненный, без какой-либо объективной причины перелагается на частное лицо), все же ограниченно подходят к субсидиарности.

Возможность возмещения вреда иным лицом (не государством) должна быть реалистичной: потерпевшее лицо не должно до бесконечности безуспешно пытаться получить возмещение от других лиц для получения в будущем возможности воспользоваться гарантией возмещения вреда со стороны государства. Государство не может больше ссылаться на данную норму, если потерпевший попытался обратиться за возмещением ему ущерба к иному лицу, однако из-за неплатежеспособности последнего иск не мог быть удовлетворен, а возможность получения возмещения еще и от других лиц была выявлена только в процессе рассмотрения иска потерпевшего к государству о возмещении вреда*(28). Норма о необходимости обращения за возмещением к иным лицам не будет также учитываться, если изначально было ясно, что шансы на успех такого иска чрезвычайно малы: например, при необходимости исполнения решения за рубежом*(29).

В конечном итоге признается, что расходы на такие предварительные обращения с исками к другим лицам могут быть заявлены в качестве косвенного вреда, подлежащего возмещению в рамках иска об ответственности государства, поскольку, как уже было сказано, истец обязан доказать отсутствие возможности обращения за возмещением к другим лицам.

Учет вины потерпевшего. В отличие от нормы, устанавливающей субсидиарность ответственности, вытекающей из небрежного нарушения должностным лицом своих обязанностей, учет вины потерпевшего как ограничение ответственности рассматривается как вполне соответствующее конституционным требованиям. В соответствии с абз. 3 § 839 ГГУ "обязанность возмещения не возникает, если потерпевший умышленно или по неосторожности не принимал мер по предотвращению вреда средствами правовой защиты".

Данная норма проистекает из деликтной природы ответственности должностного лица, на нее распространяются и общие гражданско-правовые нормы об учете вины потерпевшего в возникновении вреда. Так, в § 254 ГГУ установлено следующее:

"1. Если возникновению вреда способствовала вина потерпевшего, то обязанность возмещения и размеры подлежащего выплате возмещения зависят от обстоятельств, в частности, от значительности вреда и от того, какой стороной он причинен.

2. Это правило действует также в случае, когда вина потерпевшего состоит лишь в том, что он либо не указал должнику на опасность возникновения значительного вреда и должник не предвидел и не должен был предвидеть эту опасность, либо не принял меры по предотвращению или уменьшению вреда".

В конечном итоге для установления совиновности потерпевшего в смысле права ответственности государства будут применяться общие гражданско-правовые критерии.

В то же время в рамках действия нормы абз. 3 § 839 ГГУ учитывается принцип первоочередности (приоритета) первичной правовой защиты (т.е. административно-правовых исков, направленных против властного акта) перед вторичной, каковой является норма § 839 ГГУ в совокупности со ст. 34 ОЗ, т.е. ответственность государства за действия должностных лиц. В этом смысле для определения наличия или отсутствия совиновности потерпевшего необходимо будет задать вопрос: мог ли он избежать вреда, если бы предъявил, например, негаторный иск (Unterlassungsklage)? Если да, то иск о возмещении ущерба в рамках ответственности государства будет исключен. Однако при этом необходимо учитывать, в какой степени можно было быть уверенным в том, что иск в рамках первичной правовой защиты непременно помешал бы возникновению вреда. Так, Федеральный верховный суд*(30) исходит из того, что потерпевший, не воспользовавшийся первичной правовой защитой, не должен считаться совиновным в возникновении вреда, если шансы на удовлетворение такого иска были такими небольшими или сомнительными, или если нельзя было предположить, что потерпевший воспользуется этим средством.

В российском праве также может быть поставлен вопрос об учете вины потерпевшего, хотя норма ст. 1083 ГК РФ звучит несколько иначе:

"1. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

2. Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089), а также при возмещении расходов на погребение (ст. 1094)".

Однако в Гражданском кодексе РФ не упомянуто такое ограничение ответственности, как непринятие потерпевшим мер по предотвращению вреда средствами правовой защиты, что ставит под сомнение обязанность потерпевшего предварительно обращаться за первичной правовой защитой (т.е. ставить вопрос о незаконности административного акта) для последующей возможности предъявления иска о возмещении вреда. А это, в свою очередь, порождает вопрос о том, в какой степени государство должно полностью возмещать вред даже в случаях, когда лицо заранее (имея такую возможность) не позаботилось о прекращении нарушения его прав (путем, например, обращения за отменой противоправного административного акта), допустив, тем самым, например, больший вред (из-за длящегося характера вмешательства) и обратившись за его возмещением, в то время когда вред мог быть был бы уменьшен, если бы потерпевший воспользовался первичной защитой.

Ограничение ответственности за судебные решения. На основе ст.34 Основного закона государство принимает на себя обязанность возмещения вреда, причиненного должностными лицами независимо от того, к какой "ветви" власти они относятся. В равной мере это распространяется и на судей. Однако абз. 2 § 839 ГГУ установил ограничение ответственности судей при принятии ими судебных решений: "Если должностное лицо нарушит свои служебные обязанности при вынесении судебного решения по правовому вопросу, оно несет ответственность за причиненный вследствие этого вред только в случае если нарушение обязанностей составляет уголовное преступление. Данное положение не применяется к нарушающему обязанности отказу или при задержке выполнения им своих служебных обязанностей".

Цель данной нормы - не защита судей как таковых, а защита судебных решений от новой их проверки на предмет нарушения служебной обязанности судьями. Поскольку это ограничение является "предметным", а не "персональным", данная норма не только касается нарушения служебных обязанностей непосредственно при самом вынесении окончательного решения; она распространяется на деятельность, устанавливающую основания, на которых строится судебное решение.

Стоит обратить внимание, что аналогично истолковывается и п. 2 ст. 1070 ГК РФ Конституционным Судом РФ: ограничение ответственности судей распространяется только на осуществление правосудия в смысле разрешения дела по существу и определения материально-правового положения сторон и не должно распространяться на процессуальные вопросы (от принятия заявления и до исполнения судебного решения), в том числе при окончании дела путем прекращения производства по нему и оставления заявления без рассмотрения*(31).