3.3. Неоклассическая, кейнсианская и институциональная теории

Тема 10. Экономическая теория западной Европы второй половины XIX столетия

Австрийская школа

Родоначальником австрийской школы был Карл Менгер (1840–1921), профессор Венского университета, опубликовавший в 1871 г. работу "Основания политической экономии", а в 1887 г. "Исследования о методе социальных наук и политической экономии в особенности". Другой представитель австрийской школы – Фридрих Визер (1851–1926) развивал идеи Менгера в своих работах "Происхождение и основные законы хозяйственной ценности" (1884), "Естественная ценность" (1889), "Закон власти" (1926). Наиболее видным представителем этой школы стал Евгений Бем-Баверк (1851–1919) – профессор Венского университета, президент Австрийской академии наук и министр финансов Австрии. Основные труды Бем-Баверка – "Права и отношения, рассматриваемые с точки зрения народнохозяйственного учения о благах" (1881), "Основы теории ценности хозяйственных благ" (1886), "Естественная стоимость" (1889), "Капитал и прибыль" (1889), "Позитивная теория капитала" (1891) и "Теория Карла Маркса и ее критика" (1896).

В вышеназванных изданиях обстоятельно излагалась теория предельной полезности, характерная для австрийской школы. Если К. Менгер формулировал основные положения этой теории, описывая индивидуальные акты обмена, то Визер уже использовал принцип предельной полезности для оценки стоимости издержек производства, а Бем-Баверк, развивая идеи Менгера и Визера, дал наиболее развернутый вариант новой теории, дополнив ее субъективистской концепцией процента.

Теория предельной полезности непосредственно противопоставлялась марксистской трудовой теории стоимости, на которой базируется теория прибавочной стоимости. Е. Бем-Баверк, указывая на железную логику "Капитала" К. Маркса, заявил, что для опровержения марксизма в целом достаточно показать несостоятельность его учения о стоимости.

Теория предельной полезности

При разработке теории предельной полезности представители австрийской школы использовали различные определения стоимости полезностью вещи (потребительной стоимостью), которые развивали еще Тюрго, Кондильяк, Германн, Сэй, и в особенности так называемые законы Госсена, сформулированные немецким экономистом в середине XIX в. Согласно этим законам, в ходе "постепенного насыщения неудовлетворенных желаний или неприятных ощущений, которые проистекают из нарушения своеобразного физиологического равновесия убывает полезность блага. Далее он утверждал, что при ограниченности ресурсов перед индивидом возникает проблема, как наилучшим образом распределить свои средства для удовлетворения потребностей. Для ответа на этот вопрос он построил схему, в которой римскими цифрами обозначал потребности человека в различных предметах от I до X, в зависимости от их значения для благополучия субъекта – от насущной к наименее важной. Арабские цифры в этой таблице показывали, как хозяйствующий субъект оценивает первую, вторую и последующие единицы блага, удовлетворяющего ту или иную потребность.

К. Менгер при решении проблемы цены, которой он подменил стоимость, опирался на метод робинзонады и исследовал поведение индивида, поступки которого подчинены поиску наибольшей выгоды, или рациональной психологии. Предложение товаров на рынке он объявил неизменным, считая, что в этих условиях ценность того или иного блага будет зависеть от спроса, а изменение последнего – от предельной полезности этих благ.

Среди основателей австрийской школы Менгер был первым, кто сформулировал принцип снижающейся полезности. Согласно этому принципу стоимость однородного блага определяется той наименьшей полезностью, которой обладает последняя единица запаса. В своей таблице К. Менгер абстрагировался от того факта, что субъективная оценка одного и того же товара разными людьми различна. Так, очевидно, что субъективная оценка хлеба предпринимателя и пролетария различна, однако они платят одинаковую цену за равное количество хлеба. Далее Менгер, ставя ценность благ в зависимость от редкости, приходил к выводу, что она определяется размерами предложения. При увеличении или уменьшении количества благ изменяется степень удовлетворения потребности предпочтения потребителей сделать количественно соизмеримыми, "австрийцы" использовали стоимостные показатели (денежные цены). Однако очевидно, что сами субъективные оценки потребителей зависят от структуры цен на предметы потребления. Итак, субъективная стоимость (предельная полезность), которая призвана определять цены, сама зависит наряду с другими факторами от цен. Следует обратить внимание на то, что в теории предельной полезности, с одной стороны, количество благ сопоставлялось с абсолютными потребностями в них, с другой – говорилось о соотношении количества благ с платежеспособным спросом. Во втором случае предельная полезность сама оказывалась производной от уровня цен. Претензия австрийской школы дать монистическое определение источника ценности благ их полезностью не увенчалась успехом.

Бем-Баверк, пытаясь уйти от очевидных неувязок в теории предельной полезности, ввел понятие субституционной предельной полезности. Он заявлял, что предельная полезность какого-либо блага совпадает с той пользой, которую приносит последняя единица этого блага; причем последнее благо должно удовлетворять самые маловажные нужды. Смысл же самой субституционной полезности раскрывался на примере с утерянным пальто. Бем-Баверк утверждал, что предельная полезность такого пальто определяется предельной полезностью тех предметов потребления, которыми человек вынужден жертвовать, чтобы купить новое пальто.

Однако противоречивость присуща и субституционной стоимости. Не спасает ссылка на самые маловажные нужды при определении предельной полезности. У бедного человека субституционная стоимость утерянного пальто будет определяться предельной полезностью необходимых продуктов питания, а у богатого – предельной полезностью предметов роскоши, а это, в свою очередь, будет зависеть от структуры цен на различные предметы потребления. Выходит, что сама субституционная полезность зависит от цен. Это еще раз свидетельствует о невозможности вывести из полезности меновое отношение между товарами и дает основание сделать вывод о теоретической несостоятельности австрийского варианта концепции предельной полезности.

Главным недостатком австрийской школы явилось то, что при определении ценности она абстрагировалась от производства – решающего условия образования стоимости и от труда – единственного ее источника. Как отмечалось, представители австрийской школы основной проблемой политэкономии провозгласили исследование рационального распределения ограниченных ресурсов, или отношение человека к вещи в условиях заданности уровня производства. Товар в их концепции выступает уже в готовом виде, поэтому основные экономические закономерности выводятся из анализа обмена.

Объявляя редкость товара фактором стоимости, австрийские экономисты ставили все “с ног на голову”. В действительности относительная редкость товаров сама определяется их стоимостью. Теоретики австрийской школы обосновывали свою теорию предельной полезности, ссылаясь на редкие, невоспроизводимые товары. Но это так же сомнительно, как и попытка решать проблему ценообразования на необитаемом острове. Очевидно, что сама предельная полезность учитывает возможность наличия запасов у продавца, что, в свою очередь, предполагает постоянное их производство. Следовательно, использование принципа редкости и изолированности хозяйства для решения проблемы ценности неприемлемо.

Авторы теории предельной полезности не только игнорировали производство, они искажали и картину обмена. Австрийская школа исходила из условий, не типичных для массового производства и обмена при капитализме. Ее теоретики произвольно утверждали, что для продавца реализуемые им товары – только потребительные стоимости, которые удовлетворяют его собственные потребности. В действительности для продавца его товар не имеет непосредственной полезности. Для него имеет значение лишь стоимость товара, связанная с затратами труда. На рынке уровень цен на товары устанавливается в зависимости от общественно необходимых затрат труда, а продавцы и покупатели в своих субъективных оценках исходят из этого уже существующего уровня цен. Следовательно, сами субъективные оценки имеют производный характер, не субъективные оценки определяют цены на товары, а, наоборот, они сами определяются этими ценами.

Обращая внимание на методологические и теоретические изъяны теории предельной полезности, нельзя в то же время не отметить, что проблемы взаимодействия спроса и предложения в ценообразовании, вопросы взаимной связи потребительной стоимости (полезности) и стоимости, соотношения платежеспособного спроса и цен, затронутые в этой теории, являются важными для понимания функционирования товарного производства. Совершенно очевидно, что изучение и прогнозирование спроса и предложения, исследование конкретных рынков является актуальной задачей для экономической науки. С целью решения этой задачи современные буржуазные экономисты используют теорию предельной полезности, усилив внимание к изучению закономерностей потребительского спроса, анализу предложения, исследованию рынков совершенной и несовершенной конкуренции и ценообразования факторов производства на микроэкономическом уровне.

Теория производительных благ

Австрийская школа, как было показано, при разработке теории предельной полезности игнорировала анализ процесса производства и труда. Однако буржуазная экономическая наука была вынуждена все же исследовать издержки производства, которые должен учитывать каждый капиталистический предприниматель. Решая эту проблему, "австрийцы" разработали теорию производительных благ, в которой предпринимается попытка психологизировать издержки производства и трактовать их как своеобразную полезность. Все блага были разделены на потребительные, удовлетворяющие личные потребности, и на производственные, к которым отнесены средства производства и труд. При этом труд рассматривался не как живой творческий процесс, а как одно из многочисленных благ и отождествлялся со средствами производства. Естественно, возникал вопрос: чем же определяется стоимость этих благ? Визер, а вслед за ним и Бем-Баверк, исходя из общего принципа определения ценности полезностью, заявляли: производительные блага своей стоимости не имеют, поскольку прямо не удовлетворяют человеческие потребности. Эти блага трактовались ими как будущие, или потенциальные, потребительные блага. Полезность производительных благ они определяли полезностью потребительных благ, которые могут быть полезны с их помощью. Из этого делался вывод, что стоимость издержек производства имеет производный характер и отражает только стоимость конечного продукта.

Бем-Баверк писал: "не издержки производства дают ценность своим продуктам, а, наоборот, издержки производства получают ценность от своих продуктов". Этот процесс он иллюстрировал курьезной аналогией, заявляя, что подобно тому, как луна светит отраженным светом солнца, так и производительные блага отражают стоимость потребительных благ. Но подобная аналогия не заменяла доказательства.

Бем-Баверк пытался классифицировать все блага в зависимости от того, как близки они к удовлетворению человеческих потребностей. В первый разряд были включены сами потребительные блага, во второй – производительные, участвующие в непосредственном производстве потребительных благ, в третий – те, которые участвуют в производстве благ второго разряда, и т.д. Бем-Баверк демонстрировал такую классификацию на примере образования ценности железа. Поскольку из железа изготовляется множество различных потребительных стоимостей, которые имеют различные полезности, а значит, и различные ценности, то "ценность единицы производительных средств определяется, пользой и ценностью продукта, имеющего наименьшую предельную пользу среди всех продуктов, на производство которых хозяйственный расчет позволил бы употребить эту единицу производительных средств".

Первооткрывателем этой идеи был Визер, который издержки производства связывал с предельной полезностью довольно сложным образом. Он утверждал, что ценность продуктов определяется ценностью издержек производства, а ценность последних – предельной полезностью предельного потребительного блага. Эту идею он изложил в докладе на семинаре Книса, где трактовал издержки как приносимую в жертву полезность. Это положение в историю буржуазной политической экономии вошло под названием "закон издержек производства", или "закон Визера". Действие этого закона австрийская школа распространяла на все блага, исключались только "свободные блага", куда отнесены земля, воздух и т.д. Эти рассуждения свидетельствуют о том, что "австрийцы" исказили сущность стоимости издержек производства (производительных благ), перевернув все с ног на голову. Они утверждали, что стоимость издержек производства является производной величиной от стоимости конечного продукта, в то время, как в действительности сама стоимость конечного продукта является воплощением общественно необходимых затрат труда в процессе его производства. Они игнорировали тот факт, что стоимость средств производства переносится на производимый ими новый продукт. В корне ошибочно и отождествление австрийской школой труда со средствами производства, в результате чего труд рассматривался не как процесс, совершающийся между человеком и природой, а как материальная вещь.

Правда, Карл Менгер не выделял трех факторов производства и считал, что все производительные блага равнозначны, а распределение общей стоимости продукта происходит между всеми разнообразными производительными благами. Производить подсчет он предлагал путем использования "метода лишения". Расчет ценности производительного блага рекомендовалось осуществлять путем выявления влияния на предельную полезность конечного продукта, устранения незначительной части данного блага из процесса производства. В отличие от Менгера, Визер принимал трехфакторную концепцию. Он утверждал, что начинать надо с изучения сочетания факторов (капитала, труда и земли) и далее определять, какая доля стоимости может вменяться каждому фактору. Кроме того, он предлагал сравнивать ценность данного предмета потребления с ценностью другого предмета, изготовленного из тех же материалов, но в других пропорциях. Этот метод получил название метода производительного вклада. Бем-Баверк же, рассматривая проблему распределения, ратовал за "метод альтернативных издержек". Он заявлял, что стоимость производительного блага, которое исключено из процесса производства, нужно подсчитывать, исходя не из его влияния на конечный продукт, а по стоимости производительного блага, которое заменило исключенное.

Психологическая теория процента

Представители австрийской школы предприняли попытку создать субъективно-психологическую концепцию прибыли. Этой цели и была посвящена работа Бем-Баверка "Капитал и прибыль", где доказывалось право капиталиста на прибыль путем сведения ее к проценту.

В этой работе давалась тенденциозная интерпретация теории прибыли в истории экономической науки, начиная от древнегреческого мыслителя Аристотеля и до конца XIX в. Однако основное внимание Бем-Баверк сосредоточил на критике теории эксплуатации, сторонниками которой считал К. Маркса и всех социалистов.

Теории прибавочной стоимости К. Маркса Бем-Баверк противопоставил свою теорию процента. Используя субъективно-психологический метод исследования, он "сконструировал" такие категории, как "настоящее благо" (заработная плата) и "будущее благо" (средства производства и труд рабочих). Рассуждал Бем-Баверк следующим образом. Он заявлял, что благо, которым человек пользуется сегодня, неравноценно тому благу, которым он будет пользоваться завтра, что ценность нынешних благ при равных условиях всегда больше ценности таких благ в будущем.

Следует обратить внимание, что объяснение этому положению давалось сугубо потребительское и психологическое. Оно гласило, что человек настоящее ценит дороже будущего, часто неопределенного, и поэтому готов платить за благо насущного дня больше. Из этого делался вывод, что процент возникает в результате влияния фактора времени на стоимость благ. "Люди обменивают определенную сумму будущих обязательств, – писал он, – на меньшую сумму денег, так как потребительские блага, которые можно приобрести за эти деньги сегодня, они ценят так же, как большее количество тех самых благ в будущем". Таким образом, источник процента усматривался в разнице оценок будущих и настоящих хозяйственных благ, а сам процент объявлялся вечной и естественной категорией. Процент у Бем-Баверка выступает как результат "ожидания" капиталиста, хотя в действительности ни "ожидание", ни время сами по себе не могут быть источником стоимости. Следует отметить, что в приведенных рассуждениях Бем-Баверка прибыль сводилась к проценту.

Согласно Бем-Баверку, труд – это "благо будущего", так как он создает продукт только через определенный период, а следовательно, рабочий – владелец "будущего блага". Предприниматель же, нанимая рабочего, дает ему "настоящее благо" при выдаче заработной платы. Капиталист и рабочий, по мнению Бем-Баверка, обмениваются этими благами. Получается, что труд по истечении времени создаст какие-то блага, и эти блага из-за более низкой оценки будущих благ по сравнению с настоящими будут по стоимости превышать заработную плату. Это превышение и составит процент, а вернее прибыль капиталиста. Эксплуатация, с точки зрения Бем-Баверка, здесь отсутствует, а более высокая стоимость продукта труда по сравнению с ценой труда (заработной платой) при добровольном обмене отражает равноценность и справедливость отношений капиталиста и рабочего.

Теория процента Бем-Баверка внутренне противоречива и не отражает реального процесса образования дохода капиталиста, поскольку вся проблема процента сведена к "цене времени". Несостоятельность такого решения проблемы становится очевидной, когда возникает вопрос: кто должен определять разницу в стоимости настоящих благ и благ будущих? В теории Бем-Баверка таких оценщиков не предусматривалось. Но сами рабочие такой нормы установить не могут, потому что они не в состоянии дать сравнение субъективной полезности предметов, приобретенных на заработную плату, и выработанной ими продукции. Это несопоставимо, даже если исходить из субъективной полезности психологических явлений.

Предприниматель такого сопоставления дать не может, поскольку полезность благ, приобретаемых на заработную плату, и полезность благ, созданных трудом рабочих, прямого отношения к нему не имеют. Да и вообще субъективные оценки очень неопределенны. Для того чтобы "обойти" этот вопрос, Бем-Баверк включил в свою концепцию процента положение о так называемых косвенных (окольных) методах ведения производства, понимая под ними удлинение периода производства с использованием капиталоемких процессов.

Это удлинение связано с наличием многих звеньев производства промежуточного характера, которые необходимо пройти до момента создания готовой продукции. Бем-Баверк рассуждал следующим образом: применение сегодняшних потребительных благ в производительных целях обеспечивает большее количество благ в будущем. При найме рабочего происходит эквивалентный обмен заработной платы (сегодняшних потребительных благ) на большее количество труда (будущих благ). Количество потребительных благ, которые можно получить при помощи производительного использования сегодняшних благ, возрастает в связи с более высокой физической производительностью применяемых с их помощью косвенных методов производства.

Лозаннская школа

В зрелом развернутом виде математическая теория экономического равновесия представлена в трудах крупнейшего буржуазного экономиста-математика, основателя лозаннской школы Леона Вальраса (1834–1910). Вальрас опубликовал свое основное произведение "Элементы чистой политической экономии" в 1874 г., где сформулировал ряд субъективистских "законов", уже представленных в работах Госсена и Джевонса (которые Вальрас тогда еще не читал). Главная заслуга Вальраса состоит в создании замкнутой математической системы (модели) общего экономического равновесия, которая претендовала на то, чтобы объяснить во взаимосвязи все категории капиталистического хозяйства на базе принципа субъективной полезности. Основные элементы системы равновесия Вальраса фигурируют в буржуазных учебниках политэкономии и по сей день.

Социально-экономические взгляды Вальраса можно охарактеризовать как буржуазно-реформистские. Свою теорию он выдвигал в качестве обоснования ряда реформ, направленных на обеспечение "эффективной конкуренции" и социальной поддержки неимущим слоям со стороны государства, которое, по мнению Вальраса, должно национализировать землю и таким путем приобрести необходимые средства.

Л. Вальрас делил всех агентов производства на две группы: владельцев производительных услуг (земли, труда и капитала) и предпринимателей. Это основополагающее деление общества (на владельцев факторов производства и предпринимателей), которое с тех пор вошло во все буржуазные учебники политэкономии, не раскрывает, а маскирует коренную дихотомию буржуазного общества – деления на пролетариат и буржуазию. Таким образом, в самой основе математических моделей Вальраса заложен рыночный подход к экономическим явлениям.

По мнению Вальраса, владельцы производительных услуг являются продавцами указанных услуг и одновременно покупателями предметов потребления, предприниматели, наоборот, выступают покупателями производительных услуг и продавцами потребительских продуктов. Производство и потребление оказываются связанными посредством двух взаимодействующих рынков производительных услуг и потребительских продуктов. Равновесие в этой системе Вальрас характеризовал как состояние, при котором эффективный спрос и предложение производительных услуг равны и при котором существует постоянная, устойчивая цена на рынке продуктов и, наконец, продажная цена продуктов равна издержкам, выраженным в производительных услугах. Два первых условия относятся к равновесию обмена, третье – к равновесию производства.

В теории Вальраса равновесие, с одной стороны, рассматривалось как явление чисто функциональное, с другой стороны, как проявление субъективного стремления индивидов к максимуму полезности в условиях свободной конкуренции. Фактически Вальрас не искал условия равновесия, он стремился обосновать существование при капитализме свободной конкуренции устойчивого равновесия. Главную основу такого равновесия он видел в образовании средней или равной нормы прибыли на капитал как предпосылки максимума полезности. "С одной стороны, максимальная эффективная полезность, с другой стороны, единица цены, будь то продукта на рынке продуктов, услуги на рынке услуг или чистого дохода на рынке капиталов – таково, следовательно, двойное условие, согласно которому стремится организоваться мир экономических интересов подобно тому, как мир астрономических движений стремится организоваться согласно двойному условию притяжения, прямо пропорционального массам и обратно пропорционального квадрату расстояния".

В условиях капиталистической конкуренции в той мере, в какой цена и количество отдельно покупаемого продукта находятся в обратной связи друг с другом, тенденция к равновесию спроса и предложения действует вовсе не на основе "максимизации полезности" индивидов, а на основе стремления каждого капиталиста к максимизации прибыли. Колебания в пропорциях производства будут происходить до тех пор, пока все капиталисты не получат равную прибыль от своих вложений в разные отрасли хозяйства. Ограничителями колебаний являются физически допустимые пропорции производственного и непроизводственного потребления, с одной стороны, издержки производства – с другой. Наиболее глубокую основу процессов капиталистического рыночного регулирования производства составляют производство и распределение стоимости и прибавочной стоимости.

Теория Вальраса может быть объяснена так. Каждой рыночной цене соответствует свой способ рационального распределения товаров, исходя из максимума субъективной полезности, свой спрос и предложение. Таких максимумов полезности для субъекта может быть столько, сколько цен. Реально осуществимым максимумом субъективной полезности является тот, при котором устанавливается равенство спроса со стороны каждого отдельного индивида предложению товаров со стороны другого индивида. Иными словами, цена определяет спрос, спрос обусловливает предложение, а сама цена определяется максимумом субъективной полезности в условиях равенства спроса и предложения. В конечном счете цена товара, с одной стороны, ставилась в зависимость от совокупности остальных цен, а с другой стороны – от субъективной полезности.

Его последователь и преемник по лозаннской школе Вильфредо Парето (1848–1923) открыто провозгласил в качестве своей главной задачи создание "чистой" экономической теории, избавление политической экономии от понятия ценности вообще и "полезности" в частности. Он полностью отказался от каузального анализа в пользу функционального, заменив "логический метод" математическим. С этой целью Парето ввел вместо количественного понятия субъективной полезности порядковое, т.е. субъективное предпочтение, а вместо сопоставления порядковой полезности отдельных благ – сопоставление их наборов. Равно предпочтительные наборы двух благ описывались "кривыми безразличия" (заимствованными у Ф. Эджуорта). Функция порядковой полезности наборов из двух товаров измерялась высотой поверхности в трехмерном пространстве. Аналогичную замену количественных категорий "тягости затрат", "отрицательной полезности" на порядковые Парето производил в анализе издержек производства. В итоге разные сочетания издержек оказывались "равно предпочтительными" с позиции достижения данного эффекта. Взаимное пересечение поверхностей безразличия дает "тропинки" оптимального восхождения от одного уровня полезности к другому с минимальной "тягостью".

Парето полагал, что равновесие исчерпывающе характеризуется пятью основными условиями.

1. Взвешенные (по ценам) предельные полезности (предпочтения) равны для всех товаров.

2. Для всякого субъекта сумма доходов равна сумме расходов.

3. Количество всех благ до установления равновесия и после такового равно.

4. Цены готовых товаров равны издержкам производства.

5. Запас производительных благ – это данная величина и используется полностью; иначе говоря, имеющееся количество первичных продуктов равно количеству этих продуктов, трансформированных в процессе производства в другие продукты.

Система общего экономического равновесия, разработанная математической школой, характеризуется не только элементами, но и критерием самого равновесия. Этим критерием в работах Госсена, Джевонса, Вальраса и Парето явилась максимизация субъективной полезности, однако в различной интерпретации.

Л. Вальрас противопоставлял метод Джевонса как "индивидуалистический" якобы "коммунистическому" подходу Госсена. Отождествив коммунистическое распределение с субъективистски истолкованным, грубоуравнительным, Вальрас высказался в пользу позиции Джевонса. Критерием равновесия он признавал не общую максимизацию полезности, а ее максимизацию для каждого отдельного индивида в пределах обладания определенным исходным запасом благ.

Дальнейшее уточнение критерия устойчивого равновесия сделал Парето, сформулировав условие, получившее впоследствии название "оптимум Парето". Равновесие трактовалось как состояние, при котором было бы невозможно улучшить положение кого-либо из участников обмена без того, чтобы не ухудшить положение хотя бы одного из остальных.