Shtompka_Analiz_sovremennykh_obschestv

туации, когда между этими элементами возникает асинхронность, несовме­ стимость или дисгармония. Один из примеров такого рода, описанный амери­ канским социологом Уильямом Огборном, - это культурный лаг (запаздывание)2. В этом случае один элемент конфигурации как бы не поспевает за другими, оказывается недостаточно развитым или не в полном объеме присутствую­ щим. Так, когда строительство автостоянок и автострад не поспевает за лави­ нообразным увеличением числа автомобилей, мы имеем дело именно с таким культурным запаздыванием в сфере конфигурации, связанной с автомобили­ зацией. Когда новое лекарство, способное обеспечить перелом или рывок в системе лечения, не может использоваться и применяться из-за отсутствия соответствующих правовых норм, мы имеем дело с культурным запаздывани­ ем в медицинской конфигурации. Другие примеры обнаруживаются там, где не хватает необходимой культурной компетенции, практического умения ис­ пользования или употребления элементов культуры. Когда навыки, компе­ тенция или дисциплина водителей оказываются не соответствующими возра­ стающим требованиям более интенсивного дорожного движения, мы говорим о культурной некомпетенции в этой сфере. Или когда рост книжной продук­ ции и печатной периодики сопровождается углубляющейся так называемой функциональной неграмотностью, то есть неспособностью к пониманию и ин­ терпретации простейших указателей, мы также имеем дело с примером куль­ турной некомпетенции, в данном случае в сфере читательской культуры. Осо­ бый случай представляет использование определенных объектов культуры в каких-либо иных целях, нежели те, для которых эти объекты были изначаль­ но предназначены. Когда компьютеры служат для украшения помещений в офисах и учреждениях, когда люди покупают книги, чтобы они служили де­ корацией в их квартире, и потому подбирают цвет обложки к цвету ковра, то есть когда эти предметы (компьютеры, книги) вместо свойственных им функ­ ций, связанных с коммуникациями, просвещением и т.д., выполняют чисто символические функции, связанные с обеспечением снобистских интересов, мы также имеем дело с одним из вариантов культурной дисгармонии.

Культура одного и того же общества редко представляет собой некий мо­ нолит. Возьмем, к примеру, национальную культуру. Несомненно, опреде­ ленные ее содержательные части формируют остов культуры, или, как не­ редко говорят, ее «главный нерв», словом, то, что определяет ее специфику и идентичность. Но рядом с этим существуют различные варианты и другие формы обычаев, языка, символики, используемых объектов и т.п., определя­ ющие различия между регионами. В таком случае мы говорим о существова­ нии определенных субкультур в рамках национальной культуры. Но могут появиться и какие-нибудь анархистские или нигилистские группы, для ко­ торых повсеместно признанные национальные традиции и святыни стано­ вятся предметом насмешек, осуждения и игнорирования. Их можно опре­ делить в таком случае как контркультуру, имея в виду их противостояние национальной культуре «главного нерва». Или другой пример: культура на­ учной среды имеет определенные характерные черты, например своеобраз-

2 Ogburn W.F., Nimkoff M.F. Sociology. Boston: Houghton Mifflin, 1950. P. 561-563.

ную научную этику. Но в ее рамках свои особые качества проявляют, напри­ мер, группы математиков, или группы физиков, или группы философов. В таком случае мы имеем дело с научными субкультурами. В научной среде может также появиться группа, ставящая под сомнение основные каноны научности: саму идею научной истины, познаваемости мира, эмпирического метода познания. Примером может служить так называемый методологи­ ческий анархизм в естественных науках или постмодернизм в обществен­ ных науках. Такие явления можно также отнести к категории контркульту­ ры, иначе говоря, к оппозиции по отношению к научной культуре «главного нерва».

Культурные универсалии

Чрезвычайно сложные по своей внутренней структуре культуры сильно отличаются друг от друга. Возникает вопрос, имеет ли эта разнородность куль­ тур абсолютный характер или в различных культурах выявляются некоторые общие элементы. Социальные антропологи и социологи с давних времен были заняты поисками таких культурных элементов, которые имели бы всеобщее распространение, встречались бы в любом человеческом сообществе, иначе говоря, занимались поисками культурных универсалий. Теоретически источ­ ники таких универсалий могли бы иметь двоякий характер. Во-первых, уни­ версалии могли бы появиться в разных обществах параллельно, независимо друг от друга как выражение некоторых универсальных потребностей или им­ перативов, проистекающих из самой природы человека или человеческих сооб­ ществ, коллективов. Во-вторых, они могли бы появиться в процессе некоего культурного обмена, проникновения или распространения отдельных куль­ тур в более широких ареалах. В этом втором случае можно говорить о куль­ турной диффузии, результаты которой будут уже не столько культурными уни­ версалиями, сколько проявлениями универсализированного культурного партикуляризма, то есть распространением вширь того культурного содержа­ ния, которое первоначально сформировалось в границах одной, особенной партикулярной культуры.

Когда мы ставим вопрос о культурных универсалиях в точном смысле это­ го слова, мы можем искать их в двух направлениях. Во-первых, в таких сфе­ рах социальной жизни (или социальных контекстах, в соответствии с терми­ нологией, введенной нами в гл. 1 книги), которые начиная с самых древних и ранних, первичных сообществ поддаются наиболее полному, тщательному и детальному культурному регулированию. При этом, как правило, указывает­ ся, что такими сферами являются семья, религия и межличностное общение (ведь язык - это необычайно сложная система культурных правил, касающих­ ся взаимопонимания между людьми).

Однако очевидно, что в этих однотипных по своей сути сферах проявля­ ются огромные различия в деталях. Существует множество форм семьи и способов семейной жизни. Столь же несомненно огромное множество идей, касающихся потусторонней жизни, представлений о Боге, религиозных ри-

туалов, правил совместной жизни единоверцев. Наконец, мы обнаруживаем невероятное разнообразие естественных языков, отраженное в мифе о Вави­ лонской башне. Так можно ли рассчитывать на выявление каких-либо уни­ версалий на этом конкретном уровне, существуют ли какие-либо конкрет­ ные культурные элементы, присущие всем областям, встречающиеся всегда и везде?

Американский этнолог Джордж Мэрдок (George Murdock) пытался в меж­ военный период собрать в архиве Университета в Лос-Анджелесе информацию на темы исторических и современных, примитивных и переживших модер­ низацию культур. Этот гигантский проект привел его к выводу, что суще­ ствуют только две общие культурные установки, которые присутствуют во всех исследованных обществах: правило «не убий» и запрет на кровосмеше­ ние (англ. incest), то есть на сексуальные отношения с самыми близкими родственниками. Если сохранение жизни является очевидным императивом биологического существования и прочности общества, то менее ясна причи­ на, по которой возникло столь же универсальное осуждение кровосмеше­ ния. На эту тему написано много томов. Некоторые авторы искали этому биологическое объяснение, указывая на неблагоприятные генетические по­ следствия и осложнения, вызываемые кровосмешением. Другие (а для нас это как раз более интересно) пытались выяснить причины этого явления в социальном контексте. Кингсли Дэвис (Kingsley Davis) утверждал, напри­ мер, что отношения такого рода подрывают естественную и неукоснитель­ ную иерархию власти и влияний в семье, ибо интимность сексуальных отно­ шений оказывается в противоречии с подчинением детей родителям, млад­ ших старшим и т.д. Скрещивание интимных отношений с отношениями власти и подчинения приводит к дезорганизации и хаосу. Аргументами, под­ тверждающими правоту Дэвиса, могут служить многие примеры из области, выходящей за границы семейных отношений, когда речь уже не может идти о кровосмешении, но складываются аналогичные ситуации. Я имею в виду нередко выявляемый в художественной литературе, фильмах, телевизион­ ных сериалах и театральных спектаклях сюжет, касающийся тех драмати­ ческих последствий, к которым приводят интимные отношения между людьми, обладающими властью, и подвластными им: между секретаршей и ее началь­ ником, учеником и учительницей, студенткой и профессором, медицинской сестрой и врачом, рядовой служащей полиции и комендантом полицейского участка3.

Независимо от того, ограничимся мы необычайно скупым перечнем уни­ версалий, составленным Мэрдоком, или попытаемся его немного расширить, несомненным фактом останется то, что естественная, вытекающая из ситуа­ ции, складывающейся внутри общества, и побуждаемая этими внутренними причинами универсализация культур проявляется в крайне ограниченной, минимальной сфере. Зато необычайно богатым оказывается реестр схожих, подобных друг другу явлений культуры, возникающих в результате контак­ тов между культурами. При таком контакте культурные элементы подверга-

3 Davis К. Human Society. New York: Macmillan, 1949.

ются диффузии, как бы переплывают из одной культуры в другую, оказыва­ ются заимствованными, унаследованными, навязанными со стороны другой культуры, смешанными с элементами собственной культуры. Можно выде­ лить несколько типичных ситуаций, в которых происходят такого рода кон­ такты. Первая - это подчинение более слабого общества более сильным, в результате происходит посредством силы или убеждения внедрение доми­ нирующей, господствующей культуры и ликвидация локальных культур. Практика колониализма, а также процессы христианизации, например, в Латинской Америке или в Африке дают тому множество примеров. Из бо­ лее близкого нам исторического опыта можно вспомнить политику герма­ низации и русификации на польских землях, эта политика носила именно такой характер, причем введение языка рассматривалось, и совершенно справедливо, как ключевой момент в навязывании Польше культуры стран, совершивших ее разделы. Иной характер обретает ситуация смешения куль­ тур в многонациональных сообществах, где многочисленные группы эмиг­ рантов вносят свой культурный вклад, подвергающийся сложной, главным образом стихийной, обработке. Классическим примером такого рода явля­ ется «американский плавильный тигель», в котором формируется своеоб­ разный культурный сплав.

Третий вариант культурных контактов имеет более опосредствованный характер, ему совсем не обязательно сопутствуют завоевания или физические контакты между разными обществами. Он реализуется посредством своеоб­ разного перетекания, обмена культурными духовными ценностями и продук­ тами через рынок и средства массовой информации. Этот процесс иногда ха­ рактеризуют как культурный империализм, отмечая, что его особенное усиле­ ние сопровождает эпоху глобализации. Глобализация представляет собой чрезвычайно сложное явление, и мы посвятим ее рассмотрению специальную главу, но уже предваряя этот анализ, мы можем сказать, что одним из прояв­ лений глобализации является распространение во всемирном масштабе так называемой западной культуры, главным образом в ее американском обли­ чий. Независимо от того, происходит ли принятие этой культуры по причинам ее привлекательности или дело здесь в тех экономических рычагах воздей­ ствия, которые стоят за этой культурой и обеспечивают эффективный марке­ тинг, рекламу, пропаганду, результатом этого процесса оказываются униформизация и вместе с этим регресс локальных культур. Одинаковые продукты в одинаковых супермаркетах, одинаковые номера в одинаковых отелях, одина­ ковые машины на одинаково переполненных улицах, одинаковые гамбургеры в одинаково устроенных ресторанах Макдональдса, одни и те же голливуд­ ские фильмы в однотипных кинозалах, одни и те же хиты на радиоволнах и в дискотеках, одинаковые адидасы, джинсы, майки, одинаковые, хотя и «наци­ ональные» издания «Плейбоя» и «Пентхауза», одинаковые свободные нравы, все более вызывающая «неформальность» в манерах, одежде, одинаковые ма­ нии по поводу «равноправия полов» и «политической корректности» и, нако­ нец, один английский язык, все более последовательно исполняющий роль универсального средства общения и взаимопонимания. Когда-то польские кре­ стьяне, эмигрировавшие в Америку, переживали там культурный шок, кото-

рый так выразительно описали У. Томас и Ф. Знанецкий. Сегодня они чув­ ствовали бы себя в Америке как дома. Да к тому же им и не надо эмигриро­ вать, так как «Америка» уже въехала в их собственные деревни.

От этноцентризма к «политической корректности»

К разнородности или, напротив, униформизации культур можно относить­ ся по-разному. Сталкиваясь с отличием или чужеродностью культуры, люди нередко занимают этноцентристскую позицию. Это убеждение в исключи­ тельной, особой ценности их собственной культуры и даже в ее превосход­ стве над другими культурами. Как эгоцентризм в индивидуальном масшта­ бе является концентрацией человека на самом себе, стремлением мерить все остальное своей меркой, соотносить с собственными интересами, так и эт­ ноцентризм в общественном масштабе - это концентрация внимания на соб­ ственной группе, оценка других обществ по ее критериям, соотношение все­ го, что происходит в мире, с собственными групповыми интересами, притя­ заниями и требованиями. Когда критерии собственной культуры применяются к оценке способа жизни других обществ, очень просто дойти до удивления, неприятия, осуждения и враждебности. Может также появить­ ся стремление к навязыванию другим собственной культуры, разумеется, «в их же интересах», «ради их пользы». Ибо ведь «наше» заведомо лучше всего чужого.

Противоположная позиция - это культурный релятивизм. Это восприя­ тие множества и разнообразия культур и признание того, что способы дей­ ствий и мышления, характерные для разных обществ, можно понять только в их собственном, специфическом контексте правил, символов, значений и цен­ ностей. Культурный релятивизм - это определенная констатация фактов, со­ ставляющая противовес той слепоте, какая свойственна этноцентризму, од­ нако еще не содержащая никаких оценок, ограничивающаяся утверждением культурного плюрализма. Толерантность - это уже нечто большее, ибо она уже включает в себя выявление ценностей разной величины и силы. В самой слабой своей форме она означает пассивное принятие как некой данности раз­ нообразия, различий, разнородности культур, с признанием за каждой из этих культур права на существование и на отличие от других. В более силь­ ной своей форме она означает активное утверждение культурного разнообра­ зия, в котором видится не только неизбежность, но и позитивные ценности, которые необходимо активно поддерживать и укреплять. Такую форму толе­ рантности мы находим в широко пропагандируемой сегодня идее культурно­ го плюрализма (или в английской версии мультикультурализма), которая опре­ деляет основу деятельности международных организаций (ООН, ЮНЕСКО и др.). В несколько ином виде она выступает в интеграционной стратегии Евро­ пейского Союза, который декларирует свое стремление стать «Европой на­ ций», то есть именно поддерживать, а не нивелировать богатство национальных традиций и черпать силу в культурном разнообразии стран, вступающих в этот Союз. Идея толерантности обретает порой и еще более сильную форму, кото-

пая в свою очередь, уже может вызывать некоторые сомнения. Дело в том, что среди идеологов крайнего либерализма появился взгляд, предусматри­ вающий не только разнообразие, но и равноценность разных культур. В этом случае отбрасывается возможность каких бы то ни было ценностных срав­ нений культур друг с другом, более того, утверждается, что каждая культура имеет такую же ценность, как и любая другая культура. С этих позиций не­ допустимой оказывается критика местных нравов, обычаев, образа жизни, верований или практик. Точно так же недопустимой становится и апология какой бы то ни было культуры. Термины, определяющие более низкий и бо­ лее высокий уровень культурного развития, что-либо, что можно считать «худшим» или «лучшим», отсталым или прогрессивным, примитивным или продвинутым, варварским или цивилизованным, не имеют права на существо­ вание в лексиконе сторонников так называемой политической корректности, их заменяет одно-единственное понятие «другие». Более того, не только оцен­ ка, но и презентация любой культуры, согласно этике сторонников этой по­ зиции, должна проводиться так, чтобы обеспечить каждой культуре равное место, равную трактовку. В «Энциклопедии культур мира», недавно появив­ шейся в Америке, где особенно выразительно и последовательно претво­ ряется концепция «политической корректности», с аптекарской точностью отмерено одинаковое количество страниц и для культуры французской, не­ мецкой, английской, и для культуры зулусов или австралийских абориге­ нов. Точно так же и в истории литературы столько же места уделяется Ита­ лии и Монголии, России и Сьерра-Леоне, а в истории музыки симфонии Бетховена трактуются примерно так же, как мелодии мексиканских mariachi. Здесь благородная идея толерантности доведена до крайности, и, как это часто бывает с крайностями, она переродилась в свою собственную карика-

туру.

Иначе представляются позиции, формирующиеся перед лицом все более усиливающейся униформизации культур, связанной с наступлением глоба­ лизации. Здесь в оппозиции к космополитическим установкам оказываются установки на защиту и сохранение местных идентичностей. Самые резкие новые формы протеста против глобализации, которые мы характеризовали как новейшую третью волну социальных движений, пока концентрируются главным образом на экономических проблемах, но с уверенностью можно ска­ зать, что в недалеком будущем они соединятся с поднявшимся еще раньше, хотя и не в столь бурных формах, движением в защиту местных культур. Ут­ верждение или отрицание глобализации зависит, как нам кажется, от несколь­ ких моментов. Во-первых, этот процесс будет по-разному приниматься в стра­ нах, откуда исходит культурная экспансия, и в странах, куда она проникает извне. Американец не может иметь что-либо против того, что английский язык оказывается продвинутым до ранга мирового языка, хотя бы потому, что этот процесс освободит его от необходимости изучения иностранных языков. Но иначе смотрит на это Франция, где принимаются даже специальные зако­ ны в защиту французского языка. Китаец не будет протестовать против того, что китайская кухня распространится во всем мире, но сторонники собствен­ ных кулинарных традиций в других странах могут воспринять этот процесс

как угрозу. Диктат итальянской моды во всем мире не будет раздражать итальянца, но может вызвать протест у любителей собственного, местного фольклора в других странах. Во-вторых, существенным моментом является экономическая, политическая и военная мощь той страны, которая стано­ вится центром культурной экспансии: если эта мощь будет вызывать доста­ точно сильное ощущение безопасности и значительности, то в этой стране можно будет обойтись и без настойчивого подчеркивания культурной иден­ тичности и отличия. Зато слабые или зависимые страны ищут силу и защиту в культуре, всячески оберегая ее своеобразие. В-третьих, существенная раз­ ница возникает между профессиональными кругами. В некоторых профессио­ нальных кругах сам характер их деятельности, их работы навязывает некий «надлокальный» подход, международное видение. Они становятся естествен­ ными пропагандистами и реализаторами глобализации. Примерами могут служить круги международного бизнеса, финансов, среда, связанная с функ­ ционированием средств массовой информации, а также творческая среда, круги спортсменов, ученых. Но есть и такие профессиональные группы, ра­ бота которых имеет четко выраженную местную оценку; таковы, например, шахтеры, аграрии. В-четвертых, определенную роль может играть также ме­ сто проживания. Теоретики так называемого урбанизма, понимаемого как своеобразный, городской образ жизни (и отличающегося тем самым от рурализма - культуры сельских общин, аграриев), давно указывали на то об­ стоятельство, что именно города являются колыбелью космополитичных, надлокальных, транснациональных позиций, в то время как деревенская жизнь определяет ограничение кругозора до чисто локальных дел и опреде­ ленный провинциализм мышления. Наконец, в-пятых, важными могут быть и чисто индивидуальные предпосылки и установки. Для тех, у кого сильно развита потребность в обеспечении своей безопасности, важным оказывает­ ся сходство, «привычность» ситуаций, в которых они оказываются. Это имен­ но им адресованы рекламные обращения администрации отелей «Шератон», подчеркивающие, что и в Пекине, и в Варшаве, и в Париже, и в Каракасе путешественник найдет такие же, одинаково мебелированные номера, такую же самую ванную и такой же бар в отеле. Это именно такие, ищущие безо­ пасности американские туристы толпами валят в Макдональдс на Пьяцца ди Спанья в Риме, в то время как на любой соседней улочке они могли бы найти прекрасные итальянские ресторанчики. Таким же образом поступают и некоторые поляки, которые ищут за границей колбасу в магазинах и пель­ мени в столовых. Зато другие ценят новые впечатления, необычный опыт, новации, оригинальность, отличия, экзотику. Для них униформизация и, как это называет Джордж Ритцер (George Ritzer), «макдональдизация» невыно­ симы, они соответственно ищут локальную аутентичность, колорит, особен­ ные вкусы, нравы. Именно такой смысл всегда имел туризм, который по само­ му своему определению означает посещение других, чужих стран. Естественно, он существенно меняет свой характер, когда эти чужие страны становятся все более похожими друг на друга.

Знаменитый польский социальный антрополог. Большую часть своей жизни, связанную с профессиональной деятельностью, он провел в Великобритании, США и на Полинезийских островах, на территории которых проводил полевые исследования. Он оказал сильное влияние на социологическую мысль, особенно на так на­ зываемую функционалистскую школу. Наиболее значительными его произведениями являются «Аргонавты западной части Тихого оке­ ана» (1922), «Преступление и обычаи в диком обществе» (1926),

«Сексуальная жизнь диких племен северо-западной Малайзии» (1929), «Научная теория культуры» (1944).

Культуру Малиновский считал основным стержнем социальной жизни, рассматривая ее как совокупность всего социального наследия: «оборудование, учреждения, материальные достижения, технические процессы, идеи, обычаи, традиции, ценности», а также мифы, магия и религия. Культура, по его представлению, имеет четыре характерные особенности: она образует определенную целостность, она интегрирована внутри этого целого, ее элемен­ ты выполняют своеобразные, свойственные им функции и она представляет инструменталь­ ный аппарат, обеспечивающий реализацию человеческих потребностей. Антропология должна сосредоточиться на анализе функций: ее целью является выяснение сущности антропологи­ ческих фактов посредством анализа той роли, какую они играют в интегральной системе культуры, а также в обеспечении потребностей членов общества.

Люди в своих действиях руководствуются потребностями двоякого характера: первич­ ной, связанной с их биологической природой, и вторичной, связанной с их общественной сущностью, с тем, что они живут в обществе вместе с другими людьми. Потребности людей удовлетворяются при посредстве определенных институтов, организаций или коллективов людей, объединенных общими задачами, общими нормами и располагающих общими тех­ ническими средствами. Каждый институт, каждая организация такого рода складывается из следующих компонентов: изначальные основы (поставленные цели, главные ценности), личный состав, нормы (технические или обязательные), материальное оборудование, дей­ ствия, предпринимаемые персоналом, и реально исполняемые функции. Первичным по­ требностям соответствуют организации первичного характера: те, что обеспечивают людей продовольствием; институты, охраняющие семью, родственные связи, брак и воспроизве­ дение человеческого рода (рождаемость); организации, обеспечивающие охрану и защиту перед лицом различных угроз для жизни людей в данном обществе. Вторичным потребно­ стям соответствуют институты права, экономики, образования и политические структуры. Смысл каждого такого института понятен только в контексте той своеобразной целостной системы, в которой он существует и действует.

Культурные перемены имеют экзогенный характер, проистекают из контактов, сопри­ косновений, столкновений или конфликтов с другими, отличающимися от данной культу­ рами. К примеру, первичные культуры оказываются под сильнейшим воздействием евро­ пейской цивилизации. Нарушение гармонии культуры имеет временный, переходный ха­ рактер, ибо культуре свойственна тенденция к восстановлению равновесия и обретению целостности.

Л и т е р а т у р а

Malinowski В. Dzieła [Собрание сочинений]. Т. 1-10. Warszawa: PWN, 1998-2001. Paluch A. Malinowski [Малиновский]. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1981.

Flis M. Malinowski [Малиновский] // Encyklopedia Socjologii. T. II. Warszawa: Oficyna Naukowa, 1999. S. 156-159.

Szacki J. Historia myśli socjologicznej [История социологической мысли]. Т. II. Warszawa: PWN, 1981. S. 695-711.

Культурная традиция

Иногда культуру определенной группы определяют как наследие. Этим подчеркивается важная особенность культуры - она имеет свои корни в прош­ лом. Культура не создается мгновенно, она является своего рода накоплени­ ем, итоговым продуктом человеческой активности длительное время. Она пе­ редается из поколения в поколение, сохраняя значительную преемственность и постоянство. Образцы деятельности, способы мышления, типичные объек­ ты и средства, с которыми мы имеем дело в нашей повседневной практике, не придуманы нами самими. Самое большое, что нам иногда удается, это несколь­ ко модифицировать их, однако в значительной мере мы получаем их в гото­ вом виде из прошлого. Это накопленное культурное достояние иначе называ­ ется традицией.

Это понятие может иметь три разных трактовки4. В самом широком смыс­ ле традицию понимают как все, что было раньше, связывают ее со всем про­ шлым данного общества. В более узком понимании, с которым мы имеем дело значительно чаще, традиция включает в себя только те элементы прошлого, которые оказывают непосредственное влияние на современность, иначе гово­ ря, это прошлое, присутствующее в современности. Наконец, в самом узком смысле традиция - это только такие элементы прошлого, которые оказываются выбранными, особенным образом выделенными ныне живущими людьми.

Как же это возможно, чтобы прошлое присутствовало в современности? Иначе говоря, каковы те механизмы, посредством которых осуществляется продолжение и наследование культурной традиции?

Если дело касается материальной культуры, то этот вопрос представляется довольно простым: объекты или материальное оборудование, инструмента­ рий просто имеют свою физическую прочность, продолжительность существо­ вания. Нас окружают дома, церкви, мосты, дороги, предметы мебели, постро­ енные когда-то в прошлом. Нас окружают преображенные человеком возде­ ланные поля, леса, сады, огороды, реки, искусственные озера - всему этому когда-то был придан такой облик. Некоторые из материальных объектов мог­ ли за это время сменить свои функции, свое назначение. В таком случае они представляют собой так называемые культурные пережитки. Бронислав Ма­ линовский иллюстрировал это таким примером: дрожки на улицах большого города - это уже не транспортное средство, а развлечение для туристов или романтически настроенных влюбленных.

4 Shils E. Tradition. Chicago: The University of Chicago Press, 1981.

Идейная культура продолжается во времени иначе, через память, сохра­ няющую идеи, убеждения, взгляды, утверждения, символы, язык. Сам чело­ век помнит то, что он познал, чему научился. Но посредством коммуникаций с другими людьми он может чрезвычайно расширить это поле знаний, а имен­ но узнать у них все, что они знают, о чем они думают. Наконец, посредством определенной фиксации или регистрации идеи, прежде всего в письменной форме, но теперь также и с помощью электронных средств, можно создать по сути неограниченное поле информации, доступной человеку, как иногда го­ ворят, «для обогащения всего человечества».

Нормативная культура, то есть образцы адекватного и правильного пове­ дения, сохраняется во времени посредством механизмов двух видов. В сфор­ мулированном дискурсе, в языке ценности и нормы могут подлежать запоми­ нанию: передаваться устно, а также обретать некие прочные «прописные» ис­ тины, начертания на «скрижалях» истории или коды, такие, например, как библейские десять заповедей, рыцарский кодекс чести, уголовное право. Кро­ ме того, они могут сохраняться в продолжительных, постоянных, повторяю­ щихся практиках. Действия людей имеют склонность к инерции, то есть к повторению в форме, подобной той, в какой они совершались прежде. Если прав был Габриэль Тард (Gabriel Tarde), люди имеют склонность к тому, что­ бы наследовать, подражать, имитировать действия других людей. Английский социолог Томас Коннертон (Thomas Connerton) подчеркивал особенное зна­ чение ритуалов, то есть четко формализованных, стандартизованных прак­ тик, для переноса во времени нормативных образцов. Сферой, особенно богатой ритуалами, является религиозная традиция, проявляющаяся в густо насыщен­ ных символикой обрядах, церковных праздниках, в ритме литургического года и т.п. Множество ритуалов заключено в играх, забавах, танцах, церемониях, связанных с инициацией определенных новых ролей (например, мореплава­ теля, воина), а также в переломных, знаковых моментах человеческой био­ графии (крестины, дни рождения, конфирмация, свадьба и т.д.). Во всех этих случаях нормативная культура сохраняет свою прочность и продолжитель­ ность не столько посредством запоминания правил, сформулированных в определенном дискурсе, сколько посредством их реальной, повторяющейся реализации.

Вся совокупность тех процессов, в ходе которых человек воспринимает окружающую его культуру и превращает ее в свою собственную культуру, на­ зывается социализацией. Особый вид социализации представляет аккульту­ рация, то есть восприятие и освоение культурных норм, отличных от тех, ка­ кими данный человек обладал прежде. Это может совершаться, к примеру, в результате культурного контакта. Понятие социализации, или аккультурации, мы одинаково распространяем на стихийные попытки, пробы, ошибки, вер­ бальное обучение (воспитание, внушение), а также на приучение посредством тренинга к определенным действиям. Культура наследуется при посредстве ее носителей, индивидов, которые, осваивая содержание культуры (интернализуя его), оказываются способны передавать эти культурные нормы другим в процессе социализации или требовать их исполнения от других с помощью так называемого социального контроля. Оба эти процесса - социализации и

социального контроля - будут нами подробно проанализированы в после­ дующих главах.

Самое узкое понимание традиции выделяет из всех присутствующих в со­ временности реликтов прошлого только некоторые. В этом случае мы смот­ рим в прошлое с точки зрения нынешних потребностей, ожиданий, стандар­ тов и в этом свете выбираем некоторые объекты, идеи и нормы как особенно подходящие. Иногда критерием выбора становится сама древность, старинность определенных объектов или идей. Вскрытые археологами руины, воз­ раст которых измеряется веками, представляют ценность уже в силу самой своей давности. Рисунки в пещере Ласко ценятся не столько в силу эстети­ ческого, сколько в силу хронологического фактора, их древности. При этом возраст объектов оказывается относительным. Разные общества имеют раз­ ные, свои собственные временные горизонты, в которых давность объектов или явлений становится сама по себе привлекательной. В молодых обществах, с короткой историей и плоским временным горизонтом, сравнительно недав­ ние объекты могут рассматриваться как древние памятники. В обществах, имеющих долгую историю и глубокий временной горизонт, благородную цен­ ность могут обрести вещи только очень давнего происхождения. В Америке предметом музейной ценности может стать стул времен Великой депрессии 1930-х годов; в Италии он должен был бы относиться ко временам Римской империи.

В итоге такого обращенного в прошлое выбора, проводимого на основе раз­ личных современных критериев, только некоторые здания становятся памят­ никами, которые подлежат охране и превращаются в объекты паломничества туристов. Только некоторые предметы мебели попадают в антикварные мага­ зины. Только некоторые картины украшают стены музеев, только некоторые музыкальные сочинения исполняются в филармониях, только некоторые кни­ ги включаются в каноническую хрестоматию польской литературы, только некоторые доктрины входят в учебники философии, и только некоторые сим­ волы появляются на национальных знаменах. Точно так же только некоторые обычаи, нравы, моральные образцы и правовые нормы рассматриваются как достойные уважения, считаются героическими, воспринимаются как вечные идеалы.

Традиция в этом самом узком смысле, в этой наиболее узой сфере играет весьма значительную роль в процессе социализации. Она заключает в себе квинтэссенцию того, что с современных позиций признается в культуре наи­ более ценным. Такие культурные явления, как правило, более притягатель­ ны, имеют наибольшую силу воздействия на социализованных адептов, по­ рождают наиболее сильную идентификацию с наследуемой культурой.

Выборочный принцип при формировании культурной традиции в край­ них случаях может приводить к конструированию или созданию видимости традиций, фактически никогда не существовавших, то есть к приписыванию абсолютно современным объектам, идеям или взглядам давней генеалогии. Английский историк Джордж Хобсбаум приводит как пример развитую и яко­ бы древнюю традицию шотландских горцев, включающую и особый костюм, и характерный колорит клетчатых тканей, и многочисленные геральдические

символы, и народные мелодии, заключая, что все это вымышлено и изобрете­ но в XVIII в. как предмет забавы двух скучающих британских аристократов. В этом случае традиция создана буквально из ничего5. Не столь крайняя фор­ ма аналогичных тенденций заключается в реконструировании традиции, то есть в использовании определенных реальных фактов прошлого, преображен­ ных в совершенно ином контексте и новым способом. Отели в бывших мона­ стырях, как, например, отель «Хилтон» в Будапеште или «Капуччини» в Амальфи, виллы с фасадами средневековых замков или в колониальном сти­ ле, «античная мебель», сходящая с фабричных конвейеров, костюмы в стиле ретро, автомобили, стилизованные под автомобили 1930-х годов, - все это примеры таких культурных реконструкций.

Однако и такая сконструированная традиция подлежит процессу социа­ лизации, передается так же, как и подлинная традиция. И свое влияние на действия людей она оказывает таким же образом. Вспомним знаменитую «те­ орему Томаса»: «Если люди рассматривают некоторые ситуации как реаль­ ные, то они реальны в своих последствиях»6. Искусственные, вымышленные традиции, включаясь в цикл передачи из поколения в поколения и проходя таким образом через несколько поколений, обретают патину времени, знак под­ линности и давности. Попытки указать на их искусственное, недавнее проис­ хождение вызывают обиду и воспринимаются как святотатство.

Создание культуры

Культура продолжается, сохраняет постоянство, прочность, передается по наследству. Но в то же время культура постоянно изменяется, и где-то в прош­ лом она имеет свои истоки и начала. Каждый элемент культуры когда-то об­ разовался, имеет свой генезис. Культура, как и все остальное в общественном мире, является творением, продуктом деятельности людей.

Людей - это значит, кого же? Кто является субъектом этого культурного творчества? Возвращаясь к тому анализу, какой мы произвели в гл. 7 книги, мы должны указать как на основной способ создания культуры на массовые действия. Там мы приводили пример, связанный с характером естественного языка, который создается и изменяется в процессе коммуникативных действий огромных масс людей, которые говорят и пишут. В обычных, повседневных беседах, разговорах появляются новые обороты речи, новые слова, они усваи­ ваются, накапливаются на протяжении длительного времени, и таким обра­ зом формируется без каких-либо специальных намерений собеседников весь сложнейший национальный язык. Особую роль в этом процессе играют вза­ имные заимствования или подражания - своего рода культурная диффузия между существующими независимо друг от друга языками. Ярким примером может служить массовое появление англицизмов в польском языке последне­ го десятилетия. Возьмем другой пример: угроза СПИДа побуждает многих

5Hobsbawn E., RangerT. Invention of Tradition. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

6Thomas W.I., Thomas D.S. The Child in America. New York: Knopf, 1928. P. 572.

людей к ограничению сексуальной свободы, к воздержанию. Они это дела­ ют независимо друг от друга, руководствуясь собственными опасениями. Но на массовом уровне это приводит к изменению образа жизни, со време­ нем генерирует новые нравственные образцы и моральные императивы. Сравнение молодежи эпохи «сексуальной революции» 1960-х годов с со­ временным поколением молодежи свидетельствует о глубоких культурных изменениях.

Культурные изменения могут происходить также в развитии коллективно­ го поведения. Американский социолог Ральф Тернер (Ralph Turner) сформу­ лировал теорию выявления социальных норм в толпе. Он выявил, как в про­ цессе спонтанного и хаотичного поведения в толпе наступает своего рода «вза­ имное приспособление друг к другу участников», их действия оказываются подобными, похожими друг на друга, так что в конце концов вырабатываются очень простые, рудиментарные правила поведения, к которым все начинают приспосабливаться, причем «другие» люди, сами не участвовавшие в данных ситуациях, берут на вооружение эти правила и приводят их в исполнение. Дальнейшая стандартизация таких правил происходит в рамках прочных со­ ставляющих культуры, типичной для больших скоплений людей. Посмотрим, например, как похоже, почти одинаково ведут себя люди, составляющие ауди­ торию на концерте рок-музыки: эти руки, взметнувшиеся вверх, раскачиваю­ щиеся в такт музыки тела, характерные возгласы и выкрики. Здесь мы уже имеем дело не со спонтанной реакцией зрителей, а с поведением, регулируе­ мым правилами, которые уже сложились, кристаллизовавшись из прежних спонтанных реакций. В этом убедится каждый, кто захотел бы в этой ситуа­ ции вести себя иначе. Он, несомненно, ощутит на себе то принудительное воз­ действие, которое Дюркгейм описывал как признак «социальных фактов» (иными словами - культурных примеров и стандартов).

Многие социальные движения предпринимают целенаправленные усилия к тому, чтобы осуществить культурные изменения. Некоторые из этих движе­ ний - реформаторские, или, как называл их Нейл Смелзер (Neil Smelser), «ори­ ентированные на нормы», ставят перед собой ограниченные цели, а именно изменение каких-либо социальных норм или признанных в данной культуре способов действий. Примером может служить движение анонимных алкого­ ликов, направленное на воздержание (в местах, где принято пить). Другие ра­ дикальные, или по терминологии Смелзера «ориентированные на ценности», движения ориентированы на кардинальное изменение самих целей, которые люди ставят перед собой, предпринимая те или иные действия. Примером может служить движение, направленное на охрану природы (в местах, где природа подвергается уничтожению). Новейшая волна антиглобалистских движений ставит перед собой наряду с доминирующими экономическими тре­ бованиями также определенные культурные цели. Особое значение в этих движениях имеет протест против потребительской идеологии во имя более высоких целей бытия.

Творческая активность, приводящая к формированию культуры или изме­ нениям в культуре, может предприниматься организованными группами. Вы­ разительным примером действий, непосредственно и сознательно направлен-

ных на изменение стиля, вкусов, образцов, могут служить кампании, прово­ димые фирмами, диктующими моду, дизайнерами новых автомобильных се­ рий, производителями пива или студиями звукозаписи. В целом, мода по са­ мой своей природе - это такая область, в которой образцы, стандарты и пра­ вила, нередко строго обязательные, никогда не появляются спонтанно, а являются результатом целенаправленных манипуляций. Иной, более опосред­ ствованный характер носит механизм культурного влияния, исходящего из административных или правительственных центров. Они редко предприни­ мают непосредственные реформы культур, зато часто действуют в этом на­ правлении при решении других задач. При формировании новых институци­ ональных структур происходит такое изменение контекста человеческих дей­ ствий, в силу которого естественная реакция адаптации влечет за собой изменение обычаев, нравов, традиций, правил или ценностей. Например, введе­ ние в Польше в 1989 г. капиталистической рыночной экономики постепенно приводит к полному изменению культуры труда, а формирование демократи­ ческих политических институтов - к перелому в сфере политической культу­ ры. Утверждение новых культурных образцов может также стать целью про­ пагандистской кампании в средствах массовой информации, которые стремят­ ся непосредственно оказать влияние на сознание людей и преобразовать это сознание по-новому.

Наконец, надо обратить внимание на такой чрезвычайно эффективный спо­ соб формирования и модификации культуры, каким является деятельность выдающихся индивидов: новаторов, первооткрывателей, изобретателей, мыс­ лителей, моральных авторитетов, религиозных пророков, писателей или ху­ дожников. Без них не было бы культуры. Сам процесс, в результате которого индивидуальные культурные инновации падают на «благодатную почву», по­ лучают распространение, материализуются в объективной реальности, обре­ тают прочность, оказывается настолько сложным, что его анализ мы отложим и посвятим ему специальную главу.

Важнейшие понятия и термины

Аккультурация - процесс врастания человека в культуру, отличающуюся от той, в кото­ рой он был воспитан (которую он освоил в процессе социализации).

Диффузия культуры - перетекание культурных элементов или целых культурных ком­ плексов и конфигураций между различными культурами.

Доминирующая (господствующая) культура - преобладание одной культуры над другими, вытекающее из предлагаемого этой культурой особо привлекательного обра­ за жизни, или утверждаемое военной или экономической силой теми, кто представля­ ет эту культуру, или осуществляемое посредством навыков и технологий, пропаганди­ руемых или внедряемых на основе маркетинга представителями этой культуры, а воз­ можно, на основе сочетания всех этих моментов. Результатом такого процесса является односторонняя культурная диффузия, а также эрозия локальных культур.

Идейная культура (или символическая культура) - характерная для данного общества совокупность убеждений, взглядов, верований, а также значений, связанных с явлени­ ями и предметами, лучше всего закодированных в языке.

Контркультура - образ жизни, осознанно и целенаправленно противопоставляемый гос­ подствующей в данном обществе культуре.

Конфликт поколений - вариант культурного конфликта, обостряющегося в период быстрых культурных изменений, при котором младшее поколение осваивает культурные образцы и взгляды, отличающиеся от образцов и взглядов, типичных для старшего поколения.

Культура - весь совокупный образ жизни, характерный для данной группы, в которой аккумулируется все, что люди как члены данного общества «делают, думают», и все, чем они «обладают» (образы действий, мыслей, материальное обеспечение).

Культурная амальгамация - смешение элементов, происходящих из разных культур, приводящее к формированию своеобразной новой культурной системы.

Культурная идентичность - уникальный для каждого человека комплекс почерпнутых из разных источников культурных элементов и сущностей, с которыми он себя иденти­ фицирует, реализуемый в жизни этого человека.

Культурная конфигурация - сочетание различных культурных элементов, сконцентри­ рованных вокруг одного объекта, идеи или ценности (например, автомобильная куль­ тура, научная цивилизация, потребительская культура).

Культурная некомпетенция - недостаток знаний, умения, навыков и рефлексов, необхо­ димых для использования новых технических устройств, а также для освоения новых способов мышления и новых образцов отношений между людьми или форм организации.

Культурная традиция - накопленное, исторически унаследованное культурное достоя­ ние данного общества.

Культурное самосознание - способность отделить культурные правила от повседнев­ ной, рутинной практики, что позволяет рассматривать собственный образ жизни толь­ ко как один из возможных, а не абсолютно правильный; эта способность составляет важнейшее условие принципа релятивизма и толерантности.

Культурные пережитки - элементы культурной традиции, которые полностью утрати­ ли и изменили свои первоначальные функции.

Культурные универсалии - черты культуры, встречающиеся во всех известных сообще­ ствах как исторического прошлого, так и нашей современности.

Культурный лаг (запаздывание) - несинхронные ступени развития различных составля­ ющих культурной конфигурации (например, отсутствие законодательного регулирова­ ния, позволяющего использовать уже совершенные научные открытия или техничес­ кие инновации).

Культурный диссонанс - противоречие между культурными сущностями - нормативны­ ми ожиданиями, способами мышления, стилями потребления, предлагаемыми челове­ ку разными культурами, к которым он одновременно принадлежит.

Культурный империализм - навязывание господствующей культуры в региональном, континентальном или глобальном масштабе.

Культурный комплекс - важная совокупность культурных элементов общего содержа­ ния или общего функционального назначения.

Культурный контакт - установление взаимодействия и социальных отношений между группами, живущими в рамках отличающихся друг от друга культур.

Культурный конфликт - антипатия, враждебность или борьба между контактирующи­ ми группами различного образа жизни, диктуемого их культурой.

Культурный партикуляризм (и его проявления во множественном числе) - исключи­ тельные, «экзотические» образы жизни, поначалу ограниченные рамками только од­ ной конкретной культуры.

Культурный релятивизм - осознание огромного разнообразия культур и исторической обусловленности культурных различий.

Культурный остов - центральные, главные для данной культуры ценности, идеи или объекты, имеющие решающее значение в выявлении ее своеобразия.

Культурный элемент - самая малая (элементарная) выделенная составляющая культу­ ры (правило, идея или объект).

Материальная культура - характерная для данного общества совокупность объектов - инструментов, устройств, жилья, одежды, продуктов питания, средств связи, хозяйствен­ ных животных и т.п.

Нормативная культура - совокупность характерных для данного общества правил по­ ведения - норм и ценностей.

Перекрещивающиеся давления - одновременное давление различных, накладываю­ щихся друг на друга и не совпадающих в своих сущностях культур, в границах кото­ рых живет человек.

Ритуалы - индивидуальные или коллективные способы действий, совершаемых согласно точно и формально установленному сценарию, которому должны соответствовать все участники этих действий, находящиеся под сильным давлением

Рурализм - своеобразный образ жизни - комплекс правил, идей и устройств, характер­ ный для деревенских жителей.

Социальные факты - включенные в сферу сознания и формирующие нормы поведения сущности, которые проявляются в обществах и оказывают на членов этих обществ принудительное воздействие, ограничивающее какие-либо их действия или принужда­ ющее их к каким-либо действиям.

Субкультура - особенности образа жизни меньших групп, проживающих в сфере дей­ ствия более широкой, признанной членами этих групп культуры, имеющей более высо­ кий статус, иначе говоря, различные субкультуры - это «вариации», образующиеся вокруг общего культурного ствола.

Толерантность - понимание и принятие культурных отличий и даже рассмотрение их как ценностей, обогащающих репертуар образов жизни.

Транснациональная культура - образы действий, мыслей и материального обеспече­ ния, общие для региональных, континентальных сообществ и даже для всего глобаль­ ного сообщества (например, европейская культура, исламская).

Урбанизм - своеобразный образ жизни - комплекс правил, идей и устройств, характер­ ный для городских жителей.

Цивилизация - комплекс материальных предметов, конструктивных идей или инженер­ ных решений, реализованных в этих предметах (иначе говоря, технологий), а также умение адекватно пользоваться ими (практических компетенций).

Этноцентризм - убеждение в бесспорном, не подлежащем сомнению характере способа жизни собственной группы и даже в особой, исключительной ценности собственной культуры и в ее превосходстве над другими культурами.

Рекомендуемая литература

18, 26, 27, 28, 33, 36, 52, 58 (см. «Сто книг с моей книжной полки»)

Глава 11

Ценностно-нормативная система

Уже в концепции «социальных фактов» Дюркгейма, предвосхищавшей де­ финицию понятия культуры, было выявлено, что главной чертой этих «фак­ тов» оказывается принудительное воздействие, давление на человека. Спустя много лет после Дюркгейма, исходя из совершенно иных предпосылок, созда­ тель теории психоанализа Зигмунд Фрейд (Freud) определил, что природа и культура находятся в оппозиции. При этом культуру он рассматривал как силу внешнюю, навязанную извне и ограничивающую природные импульсы и ин­ стинкты. Большинство определений культуры подчеркивают, что она ориен­ тирует на правильный, ожидаемый в данном обществе образ жизни, описыва­ ет то, как люди должны поступать, что может не совпадать с тем, что они хоте­ ли бы делать и как они поступают на самом деле.

Неудивительно, что многие авторы считают правила или образцы поведе­ ния культурным остовом. Среди многих концепций человека, которые мы приводили выше: homo socius, homo politicus, homo economicus, homo ludens, homo reciprocus и т.д., имеет место и такая, согласно которой человек - это существо, руководствующееся правилами, а от животных его более всего от­ личает именно то, что он обладает культурой, прежде всего блоком правил, определяющих внешние границы для его собственной индивидуальной ак­ тивности.

Сфера культурного регламентирования очень широка. Она охватывает все три элемента принятой нами дефиниции культуры: «то, что люди делают, то, что они думают, и то, чем они обладают». Общество навязывает человеку обя­ зательные образцы мышления, например в зависимости от эпохи требует от него мышления мифологического, религиозного или научного. В еще более узком смысле образцами мышления, типичными для нашего времени, явля­ ются такие принятые, утвердившиеся понятия, как демократия, равенство, либерализм, или в некоторых кругах «политическая корректность». Культу­ ра также определяет и подсказывает человеку, что нужно читать, какие филь­ мы смотреть, какую музыку слушать, а творческим людям - в каком стиле

писать, как создавать фильмы, как сочинять музыку. Более того, культура вмешивается даже в наши сны. Мало кто признается публично, к примеру, что видит эротические сны. А ведь этот сегмент культуры, которую мы опре­ делили как идейную культуру (или иначе, общественное сознание), явно име­ ет принудительный аспект. Мы подчеркивали также, что принудительное зна­ чение оказывается связанным с объектами материальной культуры, при этом, когда речь заходит о том, «что носят», «в чем ездят», «в каких домах живут», «какую мебель покупают», людям диктуется тот выбор, какой они должны сделать, а производителям указывается, что они должны шить, какие делать автомобили, как строить дома, какую проектировать мебель.

Однако главным предметом социального регулирования являются дей­ ствия. И правила, которые касаются того, «что делается» («что мы делаем»), гораздо в большей мере, чем того, «что мы думаем» и «чем мы обладаем», мы рассматриваем как особый центральный сегмент культуры, отделяя его от об­ щественного сознания и стилей материальной культуры. В настоящей главе мы проведем более детальный анализ этого центрального сегмента культуры, в котором сконцентрированы правила, касающиеся людских действий. Для его обозначения в социологии используются разные термины: «социальнонормативная система», «нормативная структура», «регулируемая подсистема», «система поддержания образцов». Отталкиваясь от работ классика польской социологии Флориана Знанецкого, мы будем говорить о ценностно-норма­ тивной системе.

Нормы и ценности

Поскольку культурные правила касаются действий людей, нам следует вспомнить некоторые идеи и понятия, введенные нами в первых главах книги в парадигме действия. Там мы характеризовали действие как двучленный ком­ плекс, включающий, с одной стороны, определенные средства, способы, ме­ тоды поведения, а с другой - цели, к которым должно привести использова­ ние этих средств, способов или методов. Мы говорили об инструментальной, волюнтаристической, утилитаристской или теологической модели действия. В сущности любое действие теоретически можно разложить на такие две со­ ставляющие, хотя в действительности такое разделение может и не выступать столь отчетливо (хотя бы в действиях, связанных с понятием самоцели, когда цель действия заключается в самом способе данного действия, например при товарищеском общении и беседе).

Представление о двучленном характере действия позволяет разделить пра­ вила на два вида. Правилам, или регулированию, может подлежать выбор средств, способов или методов действия. Но регулирование охватывает также цели, на которые направлено действие. Правила, предметом которых являют­ ся способы или методы действия, средства, используемые для достижения цели, называются культурными нормами. Они устанавливают, что должны делать люди. А правила, предметом которых являются цели действия, назы­ ваются культурными ценностями. Они определяют, какие цели являются до-

стойными, правильными, истинными. Формулируя это несколько иначе, мож­ но сказать: ценности указывают на то, к чему люди должны стремиться, а нор­ мы - на то, как люди должны достигать этих целей. Примерами ценностей, типичных для нашего времени, то есть принятых, утвердившихся в нашей куль­ туре целей действий, могут быть: уровень жизни, состояние, слава, образова­ ние, физическая подготовка, здоровье. А примерами норм, содержащих реко­ мендации принятых, признанных способов достижения этих целей, являются хорошая школа, напряженная работа, упорная тренировка, последовательное продвижение по службе (карьера).

Надо подчеркнуть, что предлагаемое разделение в известной мере услов­ но, это вопрос конвенции, главным преимуществом которой является анали­ тическая простота. Существуют и другие способы понимания и различения норм и ценностей. В частности, ценностями часто считаются некоторые фун­ даментальные, высшие правила, касающиеся вещей наибольшего значения, а конкретными импликациями этих ценностей являются нормы, регулирующие более простые и приземленные дела. В таком случае отношение данных поня­ тий (ценности и нормы) приобретает иерархический характер, а в нашей трак­ товке они стоят в одном ряду, на одном уровне и обозначают определенную логическую последовательность человеческих стремлений (стараний достичь своей цели) и результатов (этих стараний).

Сила регулирования

Культурные правила, как нормы, так и ценности, могут содержать мень­ ший или больший груз обязательности. Иначе говоря, с ними могут быть свя­ заны более сильные или более слабые общественные ожидания относительно правильных адекватных действий. Выделим прежде всего культурные импе­ ративы, а именно категорические требования определенного способа поведе­ ния или определенной цели. Они могут быть сформулированы двояко: в по­ зитивном плане как приказы и в негативном плане как запреты. Первым от­ вечают те общественные ожидания, которые можно выразить словом «надо» (или «должен»), а вторым - те ожидания, которые можно выразить словом «нельзя» или «невозможно» («недопустимо»). «Водитель автомобиля должен ехать с правой стороны дороги» - это пример указующей нормы. «Водитель не может ехать во встречном направлении по улице с односторонним движе­ нием» - это пример запретительной нормы. То же самое касается ценностей. «В наши времена каждый человек должен получить образование» - это цен­ ностное (аксиологическое) указание, наказ. «Нельзя затрагивать и унижать достоинство другого человека» - это ценностный запрет.

Культурное правило может содержать и более слабое напряжение фактора обязательности - не приказывать и не запрещать, а только допускать опреде­ ленное поведение или определенную цель. В таком случае мы говорим о до­ пуске, о разрешении. Соответствующие общественные ожидания выражаются словом «можно» или «допустимо». Положительным образом сформулирован­ ное разрешение указывает, что, если кто-либо желал бы поступать данным об-