Shtompka_Analiz_sovremennykh_obschestv

ют. Следовательно, я остановился или потому, что считал, что полицейский имеет право меня остановить, то есть я признавал прерогативы его власти, вытекающие из правил дорожного движения, или потому, что предвидел возможность погони за мной и худших последствий. Власть в этом случае имела легитимный характер. Авторитет полицейского не был его личным авторитетом и ничего общего не имел с его личностью, он был авторитетом статуса, и я боялся не физической силы, не преобладания силы, незаконно­ го, нелигитимного по своему характеру, а скорее именно легитимного наси­ лия, то есть того права требовать выполнения своих требований и указаний, которое дает человеку занимаемая им позиция, обеспечивающая его соот­ ветствующим объемом власти.

Напомним еще раз: в сфере межличностных контактов и взаимодействий власть опирается на личностные атрибуты: преимущества духовные или свя­ занные с физической силой. Осуществляется такая власть спонтанно, ника­ ких заранее установленных правил здесь не существует. Зато в сфере соци­ альных отношений власть вытекает из правил, которые определяют права и обязанности партнеров. Существуют такие позиции, которым независимо от того, кто бы их ни занимал, заранее приписана возможность принимать за других решения, требовать чего-либо от других, отдавать им распоряжения и приказы, а в случае необходимости силой добиваться подчинения. И су­ ществуют другие позиции, подчиненные этим, первым, в которых каждый, кто их занимает, должен выполнять данные ему указания, принимать пред­ лагаемые ему решения и мириться, считаться с такого рода давлением и на­ силием. Генерал, кем бы он ни был лично, имеет право отдавать приказы солдатам, а солдат независимо от того, нравится ему это или нет, убежден он в справедливости приказа или нет, обязан приказы выполнять. Власть, реа­ лизуемая в отношениях между солдатом и генералом, является прерогати­ вой статуса генерала. Ребенок должен слушаться родителей просто и только потому, что он ребенок, и в отношениях между родителями и детьми преро­ гативой власти обладают родители. Работник должен выполнять служебные распоряжения своего начальства просто потому, что он является работни­ ком, находится на службе, занимает данное место, и в отношениях между директором и рядовым служащим прерогативой власти обладает директор. Министр должен считаться с указаниями премьера только потому, что яв­ ляется членом правительства, а в этих отношениях премьер имеет прерога­ тивы власти.

Таблица 12. Формы власти и влияния

Более того, власть в сфере социальных отношений имеет урегулирован­ ный характер, то есть подчиняется правилам, определяющим область ее при­ менения, способы ее реализации и границы применения насилия. Офицер может отдавать приказы солдатам, но не может приказывать что-либо граж­ данским лицам. Вуйт (глава сельского магистрата) может отдать какое-либо распоряжение жителям его гмины, но не соседнего города. Отец может нака­ зать своего ребенка, но не может ничего приказывать детям своих знакомых. Здесь власть ограничена субъектно (ограничена субъектами, на которых рас­ пространяется ее действие), она может касаться только определенных парт­ неров. В таком случае мы говорим, что с ней связаны определенные, как пра­ вило, ограниченные субъектные компетенции. Полицейский на дороге может задержать и оштрафовать водителя машины, который ехал с превышением допустимой скорости. Но он не может оштрафовать пешехода, если тот, ска­ жем, занимается спортивной тренировкой (бегом) и слишком быстро бежит. Профессор может требовать от студента выполнения семинарского задания, но не может решать за студента, какие фильмы ему смотреть. Директор может установить, в котором часу служащий обязан прийти на работу, но не может определить час, когда тот пойдет спать. В этом случае власть ограничена объектно (предметно), распространяется только на определенные сферы и дела. В таком случае мы говорим, что с ней связаны определенные, также, как правило, ограниченные объектные компетенции.

Наконец, в отличие от влияния или преобладания силы в отношениях между личностями, власть в сфере социальных отношений выполняется, точ­ нее говоря исполняется, в соответствии с определенными процедурами. На­ сколько в неформальных отношениях, например, в семье процедуры такого рода имеют свободный, гибкий характер, настолько по мере формализации отношений они становятся более жесткими и четко обозначенными. Как пра­ вило, очень строго и точно определяется стиль, формы, в которых можно отдавать служебные указания («приказы по службе»), приказы в армии («по цепи старшинства»), административные распоряжения («административные постановления»), судебные приговоры («в рамках гражданского или уголов­ ного кодекса»). И уж вовсе без всякого исключения как в формальных, так и в неформальных отношениях определенными правилами и процедурами ре­ гулируется способ применения принуждения, насилия, исполнения санк­ ций за неподчинение. Даже в семейных отношениях действует культурный обычай, в одних случаях допускающий телесные наказания по отношению к детям, в других - исключающий такие наказания. В преступных, мафи­ озных сообществах существует очень четко разработанный репертуар жесто­ ких, устрашающих наказаний по отношению к нелояльным лицам. Что же касается формально регулируемых отношений, например, на администра­ тивном или законодательном уровне, то все перечисления и градации воз­ можных наказаний здесь, как правило, очень точно сформулированы и ко­ дифицированы.

Имея в виду этот факт строгого регулирования, можно сказать, что власть

всистеме социальных отношений по самому своему определению легитимна

всилу определенных социальных норм, которые указывают, кто, по отноше-

нию к кому, в каких случаях, каким способом и в какой мере применения на­ силия может власть. Однако уже из прежних наших рассуждений было ясно, что, во-первых, общественные правила крайне разнородны, а во-вторых, люди по-разному трактуют иногда даже те же самые правила. Следовательно, мы должны различать разные формы легитимизации власти в зависимости от типа правил, на которых она зиждется и которые мы называем «основами» власти. А с точки зрения тех людей, которые подчиняются власти, мы должны также различать уровни принятия, согласия, акцептации этой власти в зависимости от ригоризма и мотивов подчинения или, напротив, сопротивления ей.

Формы легитимизации власти

Макс Вебер, которого мы неслучайно называем классиком теорий, свя­ занных с проблематикой власти, выделяет три формы легитимизации, или, иначе говоря, закрепления власти7. Первую из них он называет легальной. В этом случае прерогативы власти, связанной с данной позицией, а также процеду­ ры привлечения лиц к занятию этих позиций, строго определены законом. Чиновник, полицейский, ректор университета, министр обладают властью, которая основана на законах. Они обладают компетенцией, определенной законом, правом. Таким же, правовым образом определяется и способ заня­ тия людьми данных позиций (назначение, выборы, приглашение на долж­ ность, конкурс, принятие на работу и т.п.). Если люди обрели и реализуют власть в соответствии с законом, то это основанная на праве легальная власть независимо от каких-либо других обстоятельств или личных, субъективных качеств индивидов, выполняющих соответствующие функции. Когда же вла­ стная позиция оказывается занятой кем-то без соблюдения предписанной процедуры, мы говорим об узурпации власти. В свою очередь, когда власть реализуется за границами предписанных компетенций, мы говорим о пре­ вышении власти.

Хотя главным принципом и основой легальной легитимизации власти яв­ ляется закон, или право в узком смысле этого слова, как комплекс законов и положений, применяемых государственной организацией, однако такого рода легитимизация происходит и в других, не только государственных учрежде­ ниях, где существуют четко установленные правила, касающиеся выявле­ ния и исполнения власти. В этом широком смысле легитимной, легальной является, к примеру, власть главаря мафии или преступной шайки, хотя в узком смысле слова такая власть, как преступная, противоречащая закону, конечно, ни легитимной, ни легальной не может быть признана. В структу­ рах и организациях, предшествующих формированию государства, такая власть опиралась на передаваемые устно квазиправа, освещенные обычаем, - так утверждалась, к примеру, власть вождя племени или шамана. В рели­ гиозных организациях, например в католической церкви, иерархия власти обретает свою легитимность в опоре на каноническое право, а порой и не-

7 Weber M. Theory of Social and Economic Organization. Glencoe: Free Press, 1947 (1922).

посредственно, прямо взывает к Божьему помыслу, претендуя на свое боже­ ственное оправдание.

Другую форму легитимизации власти Вебер определяет понятием «тра­ диционная». Здесь власть также находит свое закрепление в правилах, но не в предписаниях закона, а скорее в вековых, повсюду распространенных и при­ знанных, оправдавших себя уже самой прочностью и длительностью суще­ ствования способах обретения и реализации власти. Власть старейшины в племени, власть отца в патриархальной семье, власть монарха правящей ди­ настии в государстве - таковы примеры позиций, на которых прерогативы власти получают обоснование и оправдание глубоко укоренившимися тради­ циями: идеи геронтократии, патриархата, династий.

В обоих случаях власть опирается на определенные правила. Но мы уже знаем, что люди занимают разные позиции по отношению к правилам. Не­ которые, основываясь на легальном подходе, признают власть, закрепленную законом или традициями, просто потому, что они верят в святость закона или традиций. Они не будут выражать свои собственные оценки правильно­ сти, рациональности или успешности принимаемых властью решений или направлений политики, ибо в подчинении власти заключается их принци­ пиальная установка. Такой подход особенно обоснован в демократической системе, где процедуры выборов и принятия законов гарантируют, что уста­ навливаемые таким образом правила отражают волю большинства граждан. В таком случае признание обязательной силы закона, независимо от того, принадлежит ли человек к этому большинству или относится к меньшин­ ству, выразившему иную волю, равнозначно принятию самих демократиче­ ских процедур. Зато в автократической, диктаторской или тоталитарной си­ стеме, где законы навязываются гражданам верховной властью, легальный подход такого рода означает отказ от личных прав, от своей личности, без­ думное подчинение власти и безропотное принятие порабощения, получаю­ щего всеобщее распространение.

Наряду с «легалистами» (сторонниками легального подхода) в каждом об­ ществе есть люди, которые дают действиям власти свою личную оценку, од­ нако, даже не признавая правильными те или иные законы и решения власти, они все же подчиняются ей из страха перед возможными санкциями. Мало кто соглашается с размером установленных налогов, но несмотря на это боль­ шинство граждан платят налоги. Мало кто признает, что полицейский был прав, подвергнув водителя штрафу, но несмотря на это большинство води­ телей платят штраф. На другом общественном полюсе оказываются люди, которые по отношению к власти принимают анархическую позицию. Они от­ казываются подчиняться власти уже потому, что изначально отрицают обя­ зательную силу закона и традиции. Раньше мы определяли такой подход как негативистский, или контраформистский. Зато другие люди оказываются в разладе, в несогласии с решениями власти потому, что они не согласны с со­ держанием этих решений. Такую реакцию мы определяли выше как нонкон­ формизм. Примеры его проявления мы найдем в различных формах, напри­ мер в акциях «гражданского неповиновения», в движениях протеста или оп­ позиционных действиях.

Наиболее выгодной для властей предержащих является такая ситуация, когда совпадают, накладываются друг на друга два обстоятельства: легитими­ зация власти (на основе права или традиций) и признание (формальное или меритократическое) этой власти подданными (подчиненными). В таком слу­ чае мы говорим, по аналогии с личным авторитетом, что власть обладает ав­ торитетом своей позиции. Опорой авторитета становятся как формальные «легалисты», так и те, кто на меритократической основе признает правиль­ ность действий данной власти. Обладание авторитетом приводит к тому, что власть лишь в самой минимальной мере оказывается вынужденной прибегать к насилию. Подчинение ей становится добровольным. Более того, когда ктолибо нарушает предписанные этой властью правила, не отвечает ее требова­ ниям, он встречается с давлением или санкциями со стороны других, призна­ ющих авторитет власти членов этого сообщества. Так, сестра упрекает брата: как ты можешь не слушаться маму! Спортсмены на сборах отнимают сигаре­ ты у своего товарища, поскольку тренер запретил им курить. В Швеции неко­ торые водители гудками-сигналами своих машин преследуют того, кто пре­ вышает дозволенную скорость.

Формально легитимная власть, однако, может быть и не принята людьми. Это может возникнуть и по формальным причинам (игнорирование правил легитимации), и на основаниях отказа в признании действий власти пра­ вильными или успешными. Анархисты и представители оппозиции одина­ ково опасны для власти, ибо подрывают ее авторитет. Легитимная, но ли­ шенная авторитета власть вынуждена прибегать к насилию, ибо только таким образом она может обеспечить послушание и подчинение себе. Насилие при­ водит к применению санкций за неподчинение решениям власти или во вся­ ком случае к угрозам применения таких санкций, что должно склонить лю­ дей к подчинению в силу формирования дисциплины страха. Таким образом власть осуществляет свои прерогативы. Когда речь идет о государственной власти и ее законодательно обеспеченных прерогативах, она осуществляет государственное принуждение, то есть пользуется для этого специальными органами правопорядка и правосудия, к которым относятся полиция, про­ куратура, суды, тюрьмы. Но чрезмерная эксплуатация и нагрузка этой си­ стемы для того, чтобы добиться послушания граждан, оказываются и слиш­ ком дорогостоящими, и практически трудновыполнимыми, и небезопасны­ ми для государственной власти, ибо они усиливают в обществе антагонизмы и атомизацию. Немного утрируя, скажем, что в таком случае власть хочет рядом с каждым гражданином поставить полицейского, который будет сле­ дить за этим гражданином. Но в таком случае сразу возникнет проблема: а кто будет следить за полицейскими, чтобы те хорошо следили за граждана­ ми? И так далее без конца (ad infinitum). Полицейские государства, пытаясь осуществить такой тоталитарный контроль, иногда доходят до полного аб­ сурда. Открывшиеся ныне данные о действиях спецслужб ГДР показывают, что в деятельность STASI было вовлечено едва ли не большинство граждан, и каждый при этом следил и доносил на других.

Третья форма легитимизации власти, которую Вебер называл харизмати­ ческой, - это ее стремление опереться не на общие правила (определенные

законом или обычаями), а на особые, личные отношения между теми, у кого власть, и подчиненными. Выше мы уже анализировали понятие харизмы, когда рассматривали проблемы лидерства в социальных движениях. Здесь лишь на­ помним, что речь шла о выявлении и интерпретации определенных способно­ стей, талантов, умения отдельного человека, представляющихся необычайны­ ми, сверхвозможными, даже нечеловеческими. Определенные достоинства ин­ дивида: моральные, интеллектуальные, организаторские, руководящие - выделяются крупным планом, идеализируются. Преувеличиваются тем обще­ ством, которое в этом смысле становится социальной базой харизмы. Никто не обладает харизмой сам по себе, харизма выявляется лишь тогда, когда этот человек находит сторонников, последователей, поклонников, фанатов, верных единомышленников. Чтобы обрести харизму, надо увлечь за собой других людей, получить общественный резонанс. Такое обретение человеком хариз­ мы означает, что ему дается право решать за других, за данное сообщество, и вместе с тем это означает готовность такого общества не раздумывая подчи­ няться его решениям. Легитимизация и признание власти здесь неразрывно связаны друг с другом, а потому успешность действий харизматической вла­ сти, как правило, является наивысшей. И напротив, отказ от послушания свя­ зан с ущербом для харизмы, которая становится мнимой, как известный «го­ лый король».

Как обычно в рассуждениях Вебера, это выделение трех форм легитимиза­ ции власти имеет характер несколько односторонних, вымышленных конст­ рукций, как сам он говорил, «идеальных типов». В реальных общественных ситуациях различные формы легитимизации власти могут переплетаться, накладываясь друг на друга, и тем самым взаимно друг друга усиливать. Так, например, предписания закона могут формулировать и санкционировать то, что уже было заключено в давних традициях. Это характерно, например, для современных конституционных монархий, в которых власть короля, вытека­ ющая из династической традиции, вместе с тем подкреплена законом, а тем самым четко определена и в ее прерогативах, и в ее компетенции. На это мо­ жет еще наложиться личная харизма монарха, примером чего может служить положение Хуана Карлоса в Испании. Также и чисто традиционная легити­ мизация власти, еще не опирающаяся на конституцию, может быть укреплена за счет харизмы. Те монархи, о которых больше всего говорится в учебниках истории, строили свою власть на обеих основах. Другие же оказались быстро забыты. Иная ситуация возникает при совпадении легальной и харизмати­ ческой легитимизации власти. Известно, что среди премьеров, президентов, генералов встречаются и такие люди, которые являются только государствен­ ными чиновниками высокого ранга или представителями военной элиты, и такие, которые становятся истинными вождями своих народов, предводите­ лями, идолами гражданского поклонения. Редко, но все же случается, что по­ являются такие личности, как Наполеон, Вашингтон, Линкольн, Ленин, Де Голль. Может случится и так, что кто-либо благодаря своим харизматичес­ ким достоинствам, раскрывающимся в обращенных к массам речах, обретет высокий государственный пост (например, победит на выборах, успешно осу­ ществит государственный переворот, возглавит революцию и т.п.). Примеры:

Фидель Кастро или Мао Цзе-дун. Может быть и так, что только благодаря обретению высокой должности как бы ниоткуда взявшийся человек обретет известность, окажется у всех на виду и получит возможность для деятельности, которая будет способствовать развитию и признанию его харизматических способностей. Как свидетельствуют все биографы Иоанна Павла Второго, его история может служить именно таким примером. Несомненно, выдающийся, высокоинтеллектуальный и благородный человек, он все же только с обрете­ нием Апостольской столицы (должности Папы Римского) стал ведущим ха­ ризматическим авторитетом современного мира. Здесь мы явно имеем дело с совпадением легальных, традиционных прерогатив власти и личной харизмы, что необычайно расширяет поле деятельности носителя такой власти и уси­ ливает ее значение.

Легитимизация и признание власти, как все общественные явления, под­ лежат непрерывным изменениям. Вебер описывал переход харизматической власти в легальную, называя этот процесс рутинизацией харизмы. Харизма возникает, когда создаются определенные условия общественного резонанса, который получают личные достоинства какого-либо человека. Но харизма и исчезает, когда эти условия меняются. Здесь мы имеем дело с подвижным, изменчивым, преходящим характером отношений. Мы характеризовали этот процесс выше, в гл. 7, приводя в пример биографию Леха Валенсы. Это, может быть, классический пример обретенной и утраченной харизмы - про­ цесса, составляющего законченный цикл. Можно привести аналогичные примеры перехода от традиционной к легальной легитимизации власти, когда традиция становится закрепленной в законе. Примером тому явля­ ются уже упоминавшиеся выше конституционные монархии. Возможен также и обратный процесс к рутинизации харизмы, при котором легальная власть слабеет и исчезает, а остается только харизматическая власть, преж­ де сопровождавшаяся легальной легитимизацией. Так, отстраненный пре­ зидент Филиппин Эстрада утратил легальную власть в результате предъяв­ ленных ему обвинений в коррупции. Но несмотря на это многомиллионные толпы его сторонников еще долгое время демонстрировали готовность за­ щищать его, оказывая ему полную, массовую поддержку. Также и традици­ онная власть может утратить свою легальную основу и вернуться к своей традиционной форме в чистом виде. Когда в Румынии или Болгарии была ликвидирована монархия, живущие в эмиграции представители этих царс­ ких династий в определенной мере сохраняли традиционное влияние в об­ ществе, а ныне предпринимают отнюдь не безнадежные попытки возвраще­ ния к власти.

Еще более поразительным изменениям подлежит признание власти теми, кто подчиняется этой власти. Эти изменения могут происходить независимо от динамики легитимации власти. Известно, что общественным признанием пользовались порой и узурпаторы и те, кто превышал свои властные полно­ мочия. Переход от признания к оппозиции по отношению к легитимной влас­ ти и наоборот, от оппозиции к признанию, может происходить в зависимости от конкретных результатов проводимой политики. Общественные настроения бывают сильно изменчивыми.

Лидерство

Процесс кристаллизации отношений власти лучше всего наблюдать в ма­ лых группах, где он более всего исследован. Замечено, что в возникающих за­ ново группах очень быстро проявляется неравенство влияний, какие могут оказывать на группу отдельные ее члены, а в организованных группах также очевидно неравенство властных прав, связанных с определенными статусами. Особенно характерным процессом является выделение в группах лидеров и

конституирование руководящих позиций.

Этот процесс вытекает из трех взаимосвязанных друг с другом необходимостей, которые выступают в большинстве групп. Во-первых, из необходи­ мости координации действий, направленных на достижение групповых це­ лей. Во-вторых, из необходимости обеспечения внутренней интеграции, или целостности, группы. В-третьих, из необходимости утверждения важных для группы идеалов и ценностей посредством индивидуальных образцов, а также реализации достойных способов поведения. Именно этим общественным по­ требностям отвечает появление лидера группы. Иногда это может быть один человек, способный заставить других членов группы действовать эффективно и слаженно, создать между ними сильные связующие узы и самому стать для них образцом поведения. Иногда в одной группе появляются лидеры как бы разных профилей, разных специальностей. Кто-то, кто обладает наиболь­ шими знаниями и опытом, может привести группу к наиболее успешной ре­ ализации целей («экспертная власть»), кто-то, у кого есть таланты созда­ ния оживленной товарищеской атмосферы, способен создать в группе об­ щий климат солидарности, лояльности, взаимного доверия, обеспечить интересное или приятное времяпровождение («власть затейника, органи­ затора»), наконец, кто-то третий, кто великолепно олицетворяет групповые ценности и идеи, становится живым образцом для подражания («власть мо­ рализатора»).

Визвестных исследованиях бостонских молодежных кланов, проведенных

впериод между Первой и Второй мировыми войнами Уильямом Ф. Уайтом (William F. Whyte) и опубликованных в его книге «Общество на углу ули­ цы»8, ставшей классическим примером углубленной и тонкой эмпирической социологии, наряду с другими проблемами освещаются вопросы, связанные с критериями выбора группой своих лидеров. Здесь выделяются внешние кри­ терии, связанные со статусом данного человека в более широком обществен­ ном контексте, за границами исследуемой группы, а также внутренние крите­ рии, связанные с его действиями в данной группе. Вступая в группу, человек приносит с собой как бы в приданое свой прежний, уже приобретенный им социальный статус. Например, у него могут быть материальные ценности, вы­ сокий престиж, слава, значительные влияния, богатый запас знаний, здоровье

ихорошее физическое состояние. Все это облегчает ему путь к позиции лиде­ ра, причем значение этих факторов различно в зависимости от характера груп­ пы. Например, в группе бизнесменов цениться будут богатство и влияние, в

8 Whyte W.F. Street Corner Society. Chicago: The University of Chicago Press, 1981 (1943).

группе ученых - знания и научный капитал, в группе артистов - професси­ ональный престиж или слава, в преступном клане - деньги, влияние, а так­ же легенды о прежних удачных разбоях и побегах от полиции. Однако самы­ ми важными оказываются те достоинства, которые проявляет человек в про­ цессе своей деятельности внутри данной группы. К этим достоинствам прежде всего относятся высокий уровень уверенности в себе и доминирую­ щий характер поведения. Далее следуют товарищеские способности, простота в общении с другими людьми, чувство коллектива и умение вести себя в си­ туациях, складывающихся в коллективе. На третьем месте оказывается за­ меченная особая компетенция в делах и сферах, ценимых в данной группе (в бостонских молодежных кланах это была физическая сила, умение добить­ ся успеха у девушек, мастерство игры в кегли). На четвертом месте - образ­ цовое соответствие принятым, признанным в группе нормам и ценностям (например, в молодежных кланах это грубость, «мужской» стиль речи, сле­ дование особой моде в одежде, стрижке и т.п.).

Обретенная однажды позиция лидера открывает возможности для укреп­ ления и расширения власти. Лидер обладает ислючительными возможностя­ ми манипуляции, разделяя между членами группы награды и наказания, со­ здавая группы своих близких сторонников и изолируя группы противников. Он может более успешно осуществлять селекцию информации, касающейся его лично, скрывая возможные ошибки и провалы и рекламируя успехи. На­ конец, он может, по крайней мере некоторое время, использовать кредит до­ верия, каким уже одарила его группа. Увеличенная этим кредитом доверия неконтролируемая свобода действий лидера позволяет ему идти на нестан­ дартные и рискованные предприятия инновационного и реформаторского ха­ рактера, которые, если повезет, подтвердят и усилят его исключительную по­ зицию в группе. Таким образом, обретение позиции лидера приводит в дви­ жение самоусиливающийся механизм укрепления и расширения его власти. Безусловно, это дает ему шанс. Но он не должен упустить его. Неуспешные действия могут довольно быстро подорвать доверие к лидеру и поставить его власть под сомнение. Доверие является «хрупким», непрочным благом: его легко разрушить, а потом очень трудно восстановить.

Лидерство в группе может быть реализовано различными способами. Мы выделяем три типа лидерства, три стиля руководства: автократическое, демо­ кратическое и на основе полной свободы действий (иногда его называют то­ лерантным). Выбор стиля может зависеть от индивидуальных, личных качеств лидера, а также от внешних обстоятельств, от контекста, в котором он дей­ ствует. Когда позиция лидера институционализирована, как это бывает в фор­ мальных группах, обладающих уставными организациями, его действия регу­ лируются нормами или предписаниями, допускающими больший или мень­ ший произвол: они могут, например, позволять ему принимать единоличные решения или, напротив, обязывать его проводить консультации, советоваться, получать коллективную поддержку, проводить процедуру контрассигнации и т.п. Но даже и в том случае, когда руководство никак не институционали­ зировано, осуществляется спонтанно, все же могут существовать ограниче­ ния в правах и действиях лидера, вытекающие из традиций, характерных

для определенных социальных контекстов. Преступный клан или группа тер­ рористов, как, впрочем, и футбольная команда, могут считать естественным автократический характер руководства, в то время как научное товарище­ ство или артистическое объединение будут требовать демократического или свободного, толерантного руководства. Это следует из глубоко укоренивших­ ся в этих сферах общественной жизни традиций. Когда стиль руководства лидера не соответствует данному социальному контексту, не согласован с традицией, он может встретить сопротивление, отказ подчиняться, явное не­ послушание.

Чем отличаются между собой три стиля руководства? Автократический ру­ ководитель осуществляет власть самостоятельно и монопольно, он стоит над группой. Демократический руководитель заботится о координации, о советах, старается объяснить свои решения членам группы. Он ведет себя как «первый среди равных». Толерантный руководитель реализует решения, которые сво­ бодно принимает сама группа и до минимума ограничивает собственное вме­ шательство в процесс принятия таких решений, он только старается служить группе в силу своей компетенции и исполнительских способностей и навыков. Он выступает как «невидимый советник», действуя в интересах группы. Точнее различие между этими стилями можно представить с помощью четырех вопро­ сов. Во-первых, как обозначаются цели и задачи групп? Автократический руко­ водитель навязывает их группе, демократический руководит процессом, выяв­ ляя эти задачи и цели в группе, а толерантный руководитель оставляет реше­ ние этих вопросов на усмотрение группы, которое принимается в ходе свободной дискуссии. Второй вопрос: как определяется реализация групповых задач? Ав­ тократический руководитель указывает, какими должны быть стратегия и ме­ тоды действий, конкретно определяя каждый последующий шаг в ходе действий. Демократический руководитель представляет группе альтернативные сцена­ рии, стараясь раскрыть шансы каждого из них, связанные с ними затраты и меру риска. Толерантный руководитель может выступить советником, если группе будет нужна информация, необходимая для создания плана действий. Третий вопрос: как распределяются задания между членами группы? Автократический руководитель распределяет конкретные задания между членами группы, кото­ рых сам выбирает для соответствующей роли. Демократический руководитель оставляет распределение заданий самим членам группы, в крайнем случае вы­ ступая с определенными аргументами и убеждениями. Толерантный руководи­ тель не участвует в распределении заданий между членами группы. Четвертый вопрос: как относится руководитель к членам группы? Автократический руко­ водитель четко и явно высказывает свое личное мнение о членах группы, разде­ ляя между ними наказания, взыскания, а также похвалы в адрес конкретных членов группы в присутствии всех других. Демократический руководитель ста­ рается сосредоточить внимание на объективной оценке успешности действий, указать пути их возможного совершенствования. Толерантный руководитель редко позволяет себе персональные оценки, в крайнем случае ограничивается общими комментариями по поводу деятельности группы.

Не существует однозначного ответа на вопрос, какой стиль руководства следует считать лучшим. Во-первых, потому, что об успехе лидера свидетель-

ствуют (и определяют этот успех) две разные вещи: эффективность группы в решении поставленной задачи, позволяющая членам группы реализовать свои инструментальные цели, и субъективное удовлетворение от самого участия в деятельности группы, проистекающее из слитности, цельности группы, ее интеграции, высокой морали. Эффективности обычно способствует более автократическое руководство. Зато удовлетворение от самого членства в группе значительно выше при демократическом руководстве. Однако и та­ кого рода утверждения имеют лишь приблизительный характер, ибо многое зависит еще и от типа, разновидности группы, от характера задач, которые перед ней стоят, от социального контекста, в котором она функционирует. Трудно себе представить демократическое голосование на фронте в момент военных действий. И так же трудно представить себе автократический дик­ тат на научном совете или в комитете экспертов, пытающихся осмыслить и решить какую-либо задачу. А кроме того, каждый тип лидера имеет и свои достоинства, и свои недостатки. Ценой успешности автократического руко­ водства становится замкнутость поля проявления инициатив, новаций, ка­ кие могли бы внести в общее дело члены групп, во главе которых стоят де­ мократические или толерантные лидеры. И наоборот, ценой за ту мобилиза­ цию всех членов группы и учет их предложений, их мнений, какая возможна при демократическом и толерантном руководстве, оказывается неоператив­ ность руководства, трудности в принятии решений, потеря времени и энер­ гии в бесконечных дискуссиях.

Важнейшие понятия и термины

Автократическое руководство - стиль руководства, основанный на навязывании сверху единолично принятых решений без консультаций с членами группы.

Авторитет - легитимная власть, признанная теми, к кому она адресована.

Анархизм - отказ от признания чьих-либо прав принимать обязательные для других решения.

Власть - такие отношения между людьми, при которых существует вероятность, что одна из сторон осуществит свою волю даже вопреки сопротивлению другой сторо­ ны, иначе говоря, возможность принятия обязательных для другого человека ре­ шений.

Влияние - власть, опирающаяся на аргументы, убеждения, личный авторитет, признан­ ный другой стороной.

Господство (доминирование) - ситуация, в которой асимметричные отношения власти возникают между группами, причем одна из этих групп имеет возможность обеспечить свои интересы ценой интересов или вопреки интересам другой.

Государственное принуждение - осуществление прерогатив государственных органов власти с помощью специально созданных для этого институтов при обращении к наи-

более жестким наказаниям, право на которые имеет только государство, например лишение человека свободы или жизни.

Демократическое руководство - стиль руководства, основанный на роли координато­ ра, содействующего принятию решений большинством членов группы.

Легализм - проистекающее из уважение к закону (праву) признание власти легаль­ ной.

Легальная власть - власть, подкрепленная предписаниями закона (права) и процедура­ ми назначения на властные должности.

Лидерство - спонтанное, идущее снизу обеспечение одного из членов группы властными правами по отношению к остальным - правами принимать решения, осуществлять координацию.

Насилие - применение для осуществления своих решений, требований или указаний пол­ номочий, наделенных прерогативами власти, для реализации определенных санкций за неподчинение властным решениям или, по крайней мере, угрозы применения таких санкций, что должно склонить людей к подчинению посредством создания дисципли­ ны страха.

Нонконформизм - публичная демонстрация неподчинения власти, проистекающего из отказа признать легитимными те законы или традиции, на которых она держится, или из непризнания харизмы обладателя власти.

Объектная компетенция - ограничение сферы власти определенной областью дей­ ствий.

Оппортунизм - признание власти только из-за опасения и страха столкнуться с насили­ ем и негативными санкциями.

Превышение власти - реализация властных прав за пределами субъектной или объек­ тной компетенции.

Преобладание - власть, опирающаяся на «голую силу», прежде всего физическую, без согласия с другой стороны.

Рутинизация харизмы - преобразование харизматической власти в легальную, связан­ ное с формализацией особых личных отношений признания и поддержки между носи­ телем власти и подчиненными.

Субъектная компетенция - ограничение сферы власти определенным кругом лиц.

Традиционная власть - обоснованная святостью традиций, выявляющих определенные социальные позиции или определенных лиц в качестве носителей власти.

Толерантное руководство - стиль руководства, выражающийся в служении группе ис­ ключительно в роли советника и эксперта, в предоставлении полной автономии и свободы при принятии решений самим членам группы.

Узурпация власти - достижение власти с нарушением законодательно предписанной процедуры.

это всего лишь описание того состояния, которое минуту тому назад выгляде­ ло иначе, а спустя еще мгновение будет уже другим. Общество не столько су­ ществует, сколько делается, формируется, преображается.

Если мы присмотримся к происходящим в обществе процессам, то есть к осуществляющимся со временем характерным изменениям, то легко обнару­ жим, что они весьма разнородны. Прежде всего, мы имеем дело с определен­ ными «повседневными», или «ежечасными», процессами, которые идут непре­ рывно, постоянно: в социальных группах, обществах, в глобальном человече­ ском сообществе. Еще раз обращаясь к аналогиям из сферы естественных наук, скажем, что в этом случае мы имеем дело со своего рода физиологией обще­ ства. Она поддерживает функционирование общества в неизменной форме, как иногда говорят, обеспечивает непрерывное воспроизводство общества. Сторонники функциональной теории утверждают, что существуют определен­ ные императивы общественной жизни, которые должны быть реализованы, чтобы общество могло существовать. К такого рода императивам относятся, например, рождение и воспитание новых членов общества, добывание средств существования, координация индивидуальных действий, исполнение правил совместного проживания и т.п. Именно это обеспечивают демографические, экономические, политические, культурные, контрольные и иные процессы.

Но существуют и процессы иного рода - такие, в ходе которых сама об­ щественная целостность подвергается изменениям. Здесь мы уже имеем дело с иной шкалой динамики, с иной временной перспективой, в которой развива­ ются эти процессы - уже не повседневные, а исторические. Давние общества были совершенно иными, чем современные. Будущие общества наверняка будут иными, чем современные. Изменениям подвергаются те составляю­ щие, которые формируют общество: культура, социальные структуры и даже внутренние, репродукционные процессы, которые идут иначе, чем прежде. Например, меняются экономическая системы, политический строй, культур­ ные правила, образ жизни и т.п. Социологи говорят в этой связи о эволю­ ции, развитии общества.

Итак, мы приступаем к рассмотрению динамичных, временных аспектов общественной жизни, к анализу общественных процессов. Прежде всего при­ смотримся к «физиологическим», репродукционным, повседневным процес­ сам. Важнейшим из них является процесс социализации.

Генезис человеческого образа жизни

Проблема социализации возникает тогда, когда мы задумываемся, откуда люди получают знания, убеждения, умения, правила, нормы, ценности, кото­ рые они потом реализуют в своих действиях. Для того чтобы действовать, все мы должны иметь какие-то предварительные данные, информацию, какиенибудь схемы поведения, какие-нибудь образцы, идеалы, представления о це­ лях, которые управляют нашими действиями. Откуда все это берется?

На такой вопрос существует два противоположных друг другу ответа. Пер­ вый, впрочем, в своей крайней форме встречающийся редко, сводится к сле-

дующему: все это - дело биологии и генетики. Люди наследуют определенные человеческие импульсы, поведенческий репертуар, способы действий, схемы мышления, которые свойственны всему человеческому роду. Не что иное, как человеческая природа предрасполагает человека к определенным действиям, указывает на то, как должны эти действия протекать и на что быть нацелены. Именно в этой человеческой природе закодированы определенные идеи, ин­ формация, взгляды, необходимые для выживания человеческого рода. Люди живут, действуют, мыслят характерным образом потому, что реализуют пред­ назначение, полученное ими по наследству.

Противоположный ответ - все типично человеческие формы и способы жизни не являются результатом биологического наследования, а добыты людь­ ми, получены ими от общества, в котором они родились и выросли. Именно их общество диктует им, как мыслить и как действовать. Чтобы стать полно­ ценными, зрелыми членами своего общества, люди (еще будучи детьми) должны всему этому научиться. При этом речь идет не только об учебе в школьном смысле, то есть об организованном и запрограммированном учеб­ ном процессе, но о всей совокупности влияний, которые общество оказывает на отдельного человека, посредством которых оно передает ему, как бы влива­ ет в него, прививает ему образцы и правила, содержащиеся в культуре. Имен­ но это мы имеем в виду, говоря о процессе социализации. Социализация - это процесс, благодаря которому отдельный человек приспосабливается к образу жизни своей группы и более широкого сообщества путем обучения тем пра­ вилам и изучения тех идей, которые содержатся в культуре.

Существуют два аргумента, убеждающие в преимуществах теории соци­ ального, а не биологического генезиса человеческого поведения. Первый - это известный, по крайней мере со времен древнейших заморских путешествий, факт, что людские сообщества живут весьма по-разному. Те образцы поведе­ ния, правила и идеи, которые в одном обществе кажутся совершенно очевид­ ными, в другом - могут вообще отсутствовать. На их месте могут выступать совершенно иные, но столь же обязательные и очевидные для этого другого общества образцы и модели, которые тем, кто попадает сюда из другого обще­ ства, представляются удивительными, экзотичными. Мы уже писали об этом, называя такое явление культурным плюрализмом, или проявлением поликуль­ турного уклада. Тогда мы обращали внимание на то, что культурных универ­ салий, то есть таких образцов поведения и правил, которые можно было бы встретить всегда и везде, что указывало бы на их естественное, биологическое происхождение, чрезвычайно мало.

Несомненно, всеобщим институтом является семья. И наверняка биологи­ чески обусловлено то, что каждый человек появляется на свет в какой-либо семье, которая должна быть настолько прочной, чтобы обеспечить опеку и за­ боту о нем в относительно длительный промежуток времени, охватывающий его младенчество и детство. Однако независимо от того, что люди должны ро­ диться и жить в каких-нибудь семьях, оказывается, что характер этих семей (то есть то, какая именно это семья) чрезвычайно разнообразен. Как органи­ зована семья, из кого она состоит, какие отношения связывают ее членов, ка­ кова структура родства, каково отношение к детям, как происходит разделе-

ние труда, обязанностей и выполнение различных обязательных функций, кому принадлежит власть - все это чрезвычайно различно в человеческих со­ обществах. Значит, это не может вытекать из общей для всех людей природы, а скорее, должно быть следствием культуры, вносящей в жизнь человека ог­ ромное разнообразие.

Другой аргумент связан с несколькими известными, хорошо исследован­ ными психологами случаями, когда человеческое дитя в силу различных пе­ рипетий судьбы, например брошенное или потерянное, вырастало и, если мож­ но так сказать, воспитывалось в среде зверей. Оказывается, в таком случае оно не проявляет никаких типично человеческих навыков и компетенций: не может пользоваться речью, общаться с другими людьми, ничего не знает ни об окружающем мире, ни о себе самом, лишено чувства идентичности, не го­ воря уже о всех моральных стандартах, образцах, нормах, ценностях. Более того, так называемые «волчьи дети» не только не научились, будучи оторван­ ными от человеческого сообщества, но не выработали, не развили в себе и са­ мих психических механизмов обучения. Они были уже не в состоянии «навер­ стать упущенное», позднее освоить те уроки человеческого общежития, кото­ рые миновали их в детстве, они оставались невосприимчивы к обучению, были не в состоянии научиться говорить и освоить другие общественные правила. Даже самые лучшие воспитательные и педагогические приемы и средства, которые в этих случаях применялись, ничего не могли дать, если в развитии человека пропущенным оказался естественный этап социальных контактов и влияний, с которыми нормальный ребенок встречается в своей семье. Эти существа уже навсегда оставались в таком получеловеческом, неполноценном состоянии. Следовательно, человеческий образ жизни не наследуется есте­ ственным, биологическим способом, а прививается ребенку из той групповой культуры, в которой этот ребенок родился и растет. Именно этот процесс и является социализацией.

Скажем сразу, что в своих крайних формулировках ни первый, ни вто­ рой ответ не является точным. Здесь идет речь не о дилемме природа или культура, а об определенном взаимодействии, взаимной поддержке обоих этих факторов. Трудно отрицать роль биологии, генетически передаваемых и, несомненно, совершенствуемых в процессе эволюции признаков, кото­ рые отличают человеческий род от всех иных популяций. Но так же трудно признать, будто все сводится к биологии, ибо в таком случае мы не сможем объяснить ни культурного плюрализма, ни того, почему для формирова­ ния человеческих качеств необходимо общественное окружение. Биология обеспечивает определенные предпосылки, исходные диспозиции, потенци­ альные возможности стать человеком в полном смысле этого слова. Но то, насколько эти потенциальные возможности реализуются, как будут функ­ ционировать психические механизмы (например, способности к обучению, к общению при помощи языка и т.п.) и каким конкретно будет сформиро­ ванный с их помощью образ жизни (чему научатся дети, на каком языке они будут говорить и общаться), уже является делом общества, его воздей­ ствия на человека.

Социализация: врастание в общество

Процесс воздействия общества на отдельного человека - это, если посмот­ реть на него с другой стороны, внедрение, вхождение отдельного человека в общество. В такой перспективе социализация - это процессы, посредством которых отдельный человек становится полноценным членом социальной группы. Развиваются эти процессы на нескольких уровнях.

На самом общем уровне приобретаются те компетенции и навыки, кото­ рые необходимы для общественного существования, то есть для жизни сре­ ди других людей, во взаимосвязи, в кооперации с ними. Это своего рода куль­ турный минимум, требуемый от всех людей. Сюда относятся умение общаться с другими, а также основные, элементарные моральные требования сосу­ ществования, запрещающие нанесение вреда, ущерба другим людям, предпи­ сывающие уважение и толерантность как к собственной, так и к чьей-либо другой личности, к ее своеобразию. На более низком уровне социализация означает вхождение в конкретную культуру - приобщение человека к харак­ терным для этой культуры, сформировавшимся в ее рамках идеям, убежде­ ниям, правилам, нормам, ценностям, символам. Например, человек овладе­ вает польским языком, приобщается к польским обычаям, нравам, традициям, разделяет с другими характерные вкусы, обретает знания о национальной истории и культуре и т.п. На еще более низком уровне это означает овладе­ ние конкретными социальными ролями, связанными с определенными пози­ циями, на которые претендует данный человек. Примером может служить се­ мейная социализация (с разделением соответствующих ролей мужа, жены, тещи и т.д.), профессиональная социализация (с овладением ролью адвоката, учителя, машиниста и т.п.), гражданская социализация (с овладением поли­ тической ролью гражданина, представителя народа в выборных органах влас­ ти и т.п.). В иной перспективе это означает обретение навыков и компетен­ ций, необходимых для признания в конкретных группах, к которым данный человек стремится принадлежать.

Сложность этого процесса связана не только с множеством уровней, на ко­ торых он протекает, но и с одновременностью тех «уроков», которые должен усвоить отдельный человек, занимающий в обществе одновременно множе­ ство разных позиций и входящий в состав разных групп. Более того, в течение своей жизни он постоянно меняет занимаемые позиции и свою групповую принадлежность. Это означает необходимость отказываться от прежних идей и моделей и овладевать новыми. Например, человек становится взрослым, и те образцы жизни ребенка или подростка, на которые он еще недавно ориен­ тировался, теряют для него свою актуальность; зато появляются новые нор­ мы и ценности, которые он должен освоить. Он создает свою семью, а значит, должен научиться исполнять новую для него роль мужа или отца. Он меняет профессию и, следовательно, должен получить новые компетенции и навыки. Он уходит на пенсию и должен приспособиться к образу жизни людей стар­ шего поколения. Наконец, бывает и так, что человек меняет культуру, перехо­ дит из одной культуры в другую, - на время, например, как турист, путеше­ ственник, сезонный рабочий, или навсегда, например, как эмигрант, беженец,