Shtompka_Analiz_sovremennykh_obschestv

432

Глава 1 7

тюремными стенами. Он ищет других людей, которые станут для него «значи­ мыми другими», которые примут его в свою среду и тем самым позволят ему отыскать заново утраченную идентичность, поднять свою самооценку. И он легко их находит среди других преступников и заключенных, которые стре­ мятся к тому же, ищут того же. В этом процессе совершается заново выявле­ ние «значимых других» и референтных групп. Человек претендует на то, что­ бы принадлежать к преступной группе, подвергается вторичной и противо­ положной социализации, а когда оказывается принятым в новую группу, подвергается более сильным, чем прежние, имеющим монопольный харак­ тер социализирующим влияниям преступной контркультуры, так называемой тюремной «другой жизни». Он подлежит ресоциализации, действующей, од­ нако, не в том направлении, которое предполагалось вынесением наказания, а в прямо противоположном, ибо теперь речь идет о глубоком освоении, интернализации этим человеком роли преступника: асоциальных образцов, ценно­ стей, норм, а также навыков преступного ремесла.

Человек, однажды совершивший преступное действие, оказывается глубо­ ко втянутым в антисоциальный мир, образованный контркультурой, стано­ вится профессиональным преступником. Преступные рецидивы становятся в высшей степени вероятными. Последний этап этого процесса, после того как человек отбыл срок наказания и вышел на свободу, только укрепляет его пре­ ступную идентичность, поскольку общество неохотно принимает бывшего заключенного и создает ему трудности, например, в поисках работы. Наличие в каждой персональной анкете вопроса о судимости свидетельствует о том, как трудно избавиться от однажды приклеенного ярлыка, как трудно смыть с себя пятно отчуждения, отверженности от общества. В то же время единствен­ ная среда, в которой отбытие срока наказания, и чем более длительного срока, тем лучше, приносит престиж и славу, - это именно преступная среда, пре­ ступное сообщество. Идентификация человека с этой группой, таким обра­ зом, еще более углубляется.

Теоретики стигматизма делают крайний вывод: люди, отклоняющиеся от норм, или преступники, не родятся таковыми: таковыми их делает общество. Именно механизмы социального контроля, применения санкций приводят в движения девиационную карьеру посредством отчуждения, отбрасывания че­ ловека, его изоляции, его подталкивания к асоциальным элементам и груп­ пам, посредством его контрсоциализации в этой среде и формирования проч­ ного самосознания девианта (преступника, человека, отклоняющегося от норм поведения). Разумеется, это явное преувеличение. Процесс, который представители этой теории описывают таким образом, на самом деле только усиливает преступную тенденцию, предоставляет шанс повторной девиации, рецидива, но никак не объясняет того, почему одни люди склоняются к пер­ вичной девиации, вызывающей все последующие нарушения, а другие не по­ зволяют себе ничего подобного. Теория стигматизации объясняет лишь час­ тично и только отдельные формы девиации. Нам, однако, в данном случае важно, что она выявляет другую, прежде невидимую, неучитываемую сторо­ ну социального контроля. Те последствия нанесения наказания, которые, бе­ зусловно, имеют общественно деструктивный характер, свидетельствуют о

том, что не только чрезмерная снисходительность, но и чрезмерная жест­ кость карательных мер не может достаточно эффективно противостоять ошибкам социализации.

Практические выводы

Поскольку социальный контроль имеет столь ограниченные возможности, усилия должны быть направлены не на строительство новых тюрем, а на созда­ ние таких условий, в которых появились бы две наиболее выгодные, первосте­ пенные по значению в нашем понимании функции социализации: полная иден­ тификация отдельных людей с культурными правилами или по крайней мере привитие им чувства долга, что может предопределить их правильное поведе­ ние даже тогда, когда они с правилами не согласны.

Проведенный выше анализ причин, в силу которых социализация оказы­ вается бессильной или недостаточно действенной, выявляет те направления политики, которые могли бы обеспечить ее успешность. Речь идет здесь прежде всего о большей когерентности нормативной системы, об исключении анти­ номии в области права, а также о стремлении к тому, чтобы законы соответ­ ствовали общественной морали, господствующим обычаям и установившим­ ся нравам. Во-вторых, речь идет об усилении агентов социализации, особенно таких важнейших, как семья, община, местная или религиозная. В-третьих, речь идет об ограничении влияний контркультуры, особенно на молодежь, путем создания привлекательных сфер осмысленной и приносящей удовлет­ ворение деятельности. Огромную роль в этом плане могут сыграть спорт, ис­ кусство, а также «постматериальные» социальные движения, например эко­ логическое (ангажированное участие в защите природы, окружающей среды). Необходимо также прекращение контрсоциализирующей роли средств мас­ совой информации, преодоление распространяемого ими культа примитив­ ности и жестокости, а также усиление контроля над сущностью коммуника­ ций, развиваемых посредством новых электронных средств связи, например, в интернете.

Ни в одном обществе никогда и нигде, не удавалось избежать девиации и преступности. И наверно, никогда не удастся. Все мы время от времени иногда в каких-нибудь мелочах, а иногда и в важных вопросах нарушаем какие-нибудь правила, образцы, нормы или ценности, вытекающие из требований культуры. Именно поэтому нужно постоянно прикладывать усилия, чтобы ограничить сферу таких нарушений, и эти усилия должны применяться в каждом обще­ стве. Общество без преступников и преступлений - утопия, но, только стре­ мясь к этой утопии, мы можем достичь хотя бы некоторых результатов. Это возможно в двух направлениях деятельности, которые представляются, одна­ ко, неравнозначными: мерам социального контроля, репрессиям и наказаниям постфактум, конечно, неизбежным в значительной мере, мы предпочитаем пре­ вентивные предприятия, связанные с совершенствованием механизмов социа­ лизации.

Важнейшие понятия и термины

Вторичная социализация - процесс интернализации (освоения) все новых и новых образ­ цов культуры, с которыми человек непрерывно сталкивается в течение своей жизни.

Девиация (отклонение) в нормативном смысле - противоречие действия (поступка) тем правилам, которые применяются по отношению к действиям такого рода или субъектам действия.

Девиация (отклонение) в функциональном смысле - проступок, вызывающий нега­ тивную реакцию общества, выражающуюся в разного рода санкциях.

Диффузные санкции - спонтанные и неформальные методы давления и наказания, применяемые группой, к которой принадлежит человек, подвергаемый этому давле­ нию или наказаниям.

Инструментальное обучение - формирование поведенческого репертуара посредством выбора тех форм прежнего поведения, которые были вознаграждены, и отказа от тех, которые карались.

Интернализация - психический процесс, заключающийся в освоении культуры, в преоб­ разовании образцов этой культуры в элементы данной индивидуальности в сфере мо­ тивации или установок.

Контрсоциализация - обучение образу жизни, типичному для преступных сообществ, для среды людей, отклоняющихся от норм, освоение образцов, отличающихся от тех, какие признает большинство общества.

Культурный минимум - минимальные компетенции, навыки и умения, необходимые для жизни среди других людей, для жизни в обществе.

Монокультурная компетенция - освоение идей, убеждений, правил, норм, ценностей, символов, характерных только для одной конкретной культуры.

Обратная социализация - ситуация, встречающаяся в условиях стремительных куль­ турных изменений, когда молодое поколение старается приобщить к новым культур­ ным образцам старшее поколение, настроенное более традиционно; это касается стиля жизни, способов речи, одежды, развлечений, художественного творчества и т.п.

Первичная девиация - поступок, совершенный впервые, приводящий в движение соци­ альный контроль и вызывающий применение санкций.

Первичная социализация - тот этап социализации, которые совершается в детстве - в семье и других первичных группах.

Переходные ритуалы - коллективные церемонии, нередко сакрального характера, сим­ волизирующие окончание одной жизненной фазы (в биографии человека) и начало следующей.

Повторная девиация - рецидив, или вступление на путь отклонений (избрание «девиационной карьеры» в результате отвержения человека обществом, стигматизации).

Поле толерантности - задержка с применением санкций (воздержание от применения санкций), несмотря на совершение поступка, в буквальном смысле отклоняющегося от норм, или действия, противоречащего общественным запретам и наказам.

Поликультурная, или космополитическая, компетенция - знакомство со множе­ ством различных образов жизни, образцов поведения и разнообразных идей, происхо­ дящих из нескольких культур, и умение к ним приспособиться или пользоваться ими.

Предвосхищающая социализация - освоение образцов поведения (образа жизни) груп­ пы, к которой человек не принадлежит, а только стремится принадлежать, которая является для него позитивной группой отношения.

Ресоциализация - отказ от культурных образцов, глубоко освоенных прежде, и обраще­ ние к другим образцам, противоположным по своему характеру прежним.

«Самость» - способность человека посмотреть на самого себя как бы глазами партнеров, способность определить свое место в более широкой группе, роль, которую сам человек исполняет, обязанности и повинности, которые вытекают из этой роли, наказов и запретов, которые предлагает человеку группа.

Социализация - процесс, благодаря которому отдельный человек приобщается к образу жизни своей группы и более широкого сообщества посредством обучения тем прави­ лам и изучения тех идей, которые содержатся в данной культуре.

Социальное попустительство - атмосфера, в которой дозволяются действия, являю­ щиеся отклонением, и даже преступные действия, которая оказывает воздействие на агентов социального контроля, заставляя их воздержаться от применения санкций или применять санкции неизмеримо более мягкие, чем те, какие были бы адекватны.

Социальный контроль - система социальных санкций, негативных и позитивных, а также агентов - групп, организаций, институтов, применяющих эти санкции.

Стигматизация (назначение некой роли, приклеивание ярлыка) - такое положение, ког­ да человеку надолго приписывается идентичность преступника (или девианта), когда на него как бы ставится печать, ложится пятно (чаще всего пятно судимости).

Суперэго - в понимании психоаналитической теории та область личности, в которой зако­ дированы культурные правила - наказы или запреты, предопределяющие правильное поведение, вызывающие дискомфорт (чувство вины или стыда), в случае их нарушения.

Формальные санкции - наказания, применяемые в соответствии со строгими предписани­ ями в точно определенной мере, специально созданными для этого организациями или институтами.

Экстернализация - проявление в конкретных действиях образовавшихся под воздей­ ствием культуры существенных сторон личности (индивидуальности), связанных с мотивацией или установками.

Рекомендуемая литература

21, 59, 68 (см. «Сто книг с моей книжной полки»)

Глава 18

Процесс институционализации

С момента возникновения социологии одной из ее центральных проблем был статус различных структур, в которых человек выступает уже не как отдельное существо, индивид, а в связи с другими людьми, то есть статус различных групп, организаций, институтов, культуры. Постоянно возникал вопрос о соотношении между человеком и обществом. На современном языке социологии это формули­ руется как проблема отношений человека и различных структур, которые ок­ ружают его в обществе. Как в любых отношениях, здесь существуют две сторо­ ны: одна - влияние структур на отдельного человека, а другая - влияние от­ дельного человека на структуры. Представители классической социологии, находясь под впечатлением новых открытий в сфере социальной действительно­ сти, главное внимание обращали на сущность надиндивидуальных социальных структур, рассматривая отдельного человека как эпифеномен, побочный продукт социума, недостойный особого интереса, к тому же изучаемый другой наукой - психологией. Только позднее появилось представление о том, что социальные структуры не возникают из ничего, а являются результатом действий людей, кристаллизирующимся, обретающим прочность, аккумулирующимся в сложном процессе морфогенеза. Чрезвычайно важным аспектом морфогенеза является обоснование и кристаллизация нормативной структуры, культурных образцов, правил, норм или ценностей. Развивая введенное нами уже раньше нормативное понимание института, мы будем говорить теперь о процессе институционализа­ ции. Только тогда, когда общественные ожидания институционализируются, они оказывают обратное воздействие на поступки людей как ограничивающее ихрамки и как необходимый общественный арсенал, из которого люди черпают идеи, определяющие достойные, правильные цели, к каким надо стремиться (ценно­ сти), и достойные способы достижения этих целей (нормы).

Структурная детерминация и морфогенез

Исследования, в которых социальные структуры рассматривались как дан­ ные, независимые переменные, а проблематичными оставались действия лю­ дей, трактуемые как зависимые переменные, долгое время представляли стан­ дартный тип социологического анализа. Ученые старались выяснить, интер-

претировать, понять человеческую активность при помощи структурных ра­ мок, организационного контекста, ситуации, в которой люди оказались. Пред­ течей такого подхода был французский социолог Эмиль Дюркгейм; в этом нашел свое выражение его антипсихологизм, а также акцент на значении со­ циальных фактов, не сводимых до уровня отдельных людей. Поэтому дан­ ное исследовательское направление можно назвать дюркгеймовской перспек­ тивой.

В частности, к примеру, на вопрос, почему некоторые люди совершают пре­ ступления, эта теория отвечала: потому, что они происходят из среды, где ца­ рят нужда и безработица, то есть обращалась к структуре интересов. На во­ прос, почему в больших городах люди чаще позволяют себе девиации разного рода (отклонения, отступления от обычаев и принятых форм поведения), она отвечала: потому, что в городах люди выступают анонимно, они более изоли­ рованы от других, меньше подвержены наблюдению и давлению со стороны соседей, то есть обращалась к структуре взаимодействий (интеракций), оп­ ределяющей различие между городом и деревней. На вопрос, почему, откуда

вПольше постоянно возникает антисемитизм, она отвечала: это проистекает из дурных традиций того двадцатилетия, которое приходится на период меж­ ду Первой и Второй мировыми войнами, следовательно, обращалась к укоре­ нившейся, традиционной идейной структуре, к этническим стереотипам. На вопрос, почему в Польше дисциплина и производительность труда ниже, чем

вдругих странах, она ссылалась на неразвитую трудовую этику, то есть обра­ щалась к нормативной структуре и ее патологической форме.

Только сравнительно недавно внимание было обращено на тот факт, что сами структуры, в рамках которых действуют люди, не упали с неба, не взя­ лись ниоткуда, а являются укоренившимся результатом действий людей - действий, предпринимаемых прежде (другими людьми), повторяемых много­ кратно и непрерывно и модифицируемых людьми, действующими ныне. Что­ бы продолжить рассуждения на основе уже приведенных выше примеров, ска­ жем, что социальное неравенство и нужда не появились сами по себе, ниотку­ да, каким-то образом они были созданы в процессе обогащения одних и обнищания других - в процессе, в котором участвовало много сменяющих друг друга поколений. Большие города - мегаполисы - с их социальной изоляци­ ей и анонимностью отдельных людей возникли не по воле проведения, а ка­ ким-то образом были запроектированы, построены, заселены людьми. Тради­ ция антисемитизма не является вечной, кто-то когда-то это придумал, сфор­ мулировал, распространил, укрепил в сознании людей. Недостаток трудовой этики - это не божья кара, а результат определенных накопившихся, аккуму­ лированных социальных практик, при которых труд плохо оплачивался, рабо­ та плохо организована и в силу ежедневных страданий лишена ценностных результатов. Число примеров такого рода можно увеличить.

Макс Вебер был предтечей и основателем, противоположного прежнему подхода, который заставляет нас интересоваться уже не столько тем, как оп­ ределенные структуры сформировали людей, сколько тем, как их действия создали те или иные структуры. В своем классическом труде «Протестантс­ кая этика и дух капитализма» Вебер показал, каким образом разобщенные

между собой действия тысяч предпринимателей создали ту огромной слож­ ности организационную систему с ее необычайно высокоразвитой структу­ рой, которую мы называем капитализмом. В этой связи мы можем говорить о

веберовской перспективе.

В современной социологии вопрос о том, каким образом создаются, фор­ мируются структуры, называется проблемой морфогенеза. То, что прежде трак­ товалось как данное, стало проблематичным; появилась необходимость отве­ тить на вопросы, откуда оно взялось, как возникло, как сформировалось. Стре­ мясь найти объяснения различным структурам, социологическая мысль обратилась к действиям людей, превращая их в свою очередь в независимые переменные, объясняющие, а не объясняемые. Ключевое значение приобрели поиск и рассмотрение процессов и посреднических механизмов, действующих как бы в противоположном направлении, не от структур к отдельным людям и их поступкам (как при структурной детерминации), а от действий отдель­ ных людей к структурам (как в морфогенетической детерминации).

Институционализация как разновидность морфогенеза

Морфогенез может приобретать различные разновидности, в зависимости от того, какая структура или какой аспект структуры оказывается объектом формирующих влияний действий людей.

Прежде всего, можно говорить об экспансии структуры взаимодействий, о

появлении и распространении сети столкновений, контактов, связей, зависи­ мости между отдельными людьми. Представим себе на основе какого-нибудь фильма-вестерна, как возникает новый поселок на Диком Западе Америки; или на более близком нам материале - как едва ли не в чистом поле строится город Новая Гута. Или в меньшем масштабе: как создается коллектив нового, заселяемого жильцами дома или товарищеский круг в студенческом общежи­ тии. Наконец, в еще более узком, самом малом масштабе: как оказываются связанными между собой две семьи, дети которых поженились, или как фор­ мируется дворовая группа сверстников, занятых играми и забавами.

Далее можно исследовать формирующиеся структуры интересов, возник­ новение и углубление иерархии неравенства, привилегий и дискриминаций. Как это, к примеру, происходит в группе товарищей, где кто-либо обретает особенно высокий авторитет, становится неформальным лидером, а другие подчиняются ему во всех вопросах? Или каким образом в маленькой локаль­ ной общине предприимчивый предприниматель богатеет, инвестирует сред­ ства, превращает других членов этой коммуны в людей от него зависимых, меняет свой образ жизни на более представительный и импозантный, входит в местную элиту, становится сенатором? Или, наконец, каким образом артист, спортсмен, ученый выбиваются из своей среды, возвышаются над другими, обретают популярность, славу, занимают свое место в пантеоне «великих»?

Третьим предметом рассмотрения может быть кристаллизация структуры идей, появление и укоренение стандартных убеждений, взглядов, идей, ми­ фов, стереотипов. Как доходит дело до создания группового и даже охватыва-

ющего все общество консенсуса по поводу определенных вещей? Как, напри­ мер, формируется, распространяется, укрепляется в представлениях верую­ щих людей определенный образ Бога, скажем, в католической церкви или в какой-нибудь религиозной секте? Как формируется революционная идеоло­ гия и каким образом овладевает она широкими массами угнетенных и возму­ щенных людей? Почему, каким образом среди представителей одного народа возникает и получает широкое одобрение и признание искривленный, упро­ щенный, карикатурный образ другого народа - этнический стереотип?

Наконец, в четвертых, можно исследовать институционализацию норма­ тивной структуры, возникновение и закрепление социальных норм, ценно­ стей, ролей. Именно этот механизм сравнительно лучше всего исследован со­ циологами. Уделим и мы ему больше внимания.

Инновации и инноваторы

Можно различить два пути, которыми проходит процесс институционализации. Первый - это нормативные инновации и их диффузия (проникнове­ ние, распространение норм в группе, в обществе). Второй - это, по термино­ логии классика американской социологии Роберта Мертона, институциона­ лизированное отклонение от правил.

В первом случае процесс начинается в тот момент, когда кто-либо начи­ нает действовать по-новому или провозглашает новый способ действия как хороший, правильный, достойный. В любом случае здесь мы имеем дело с отходом от прежней традиции, с манифестацией явления оригинального, творческого, новаторского. Изменения такого рода инициирует какой-ни­ будь субъект. Чтобы избежать подозрения, будто я предлагаю новую версию

«заговорщической теории общества», скажу сразу, что, во-первых, этот субъект, инициирующий перемены, необязательно должен отдавать себе от­ чет в том, что своими действиями он на самом деле инициирует или поддер­ живает какие-то перемены, а уж тем более необязательно должен связывать свои намерения с изменениями такого рода (изменения, которые соверша­ ются сознательно, на основе целенаправленной инициативы, - это только одна из возможных разновидностей изменений), а во-вторых, субъект пере­ мен необязательно должен идентифицироваться с конкретным индивидом, ибо такую роль могут исполнять анонимные лица, различные или разнооб­ разные группы. Я предлагаю выделить шесть типов субъектов, инициирую­ щих перемены, - инициаторов изменений.

Первый - это отдельные люди, выступающие с инновациями. Это может быть изобретатель, предложивший новую технологию; ученый, выработавший новый исследовательский метод; религиозный пророк, сформулировавший моральные проповеди и послания; художник, чье творчество положило нача­ ло новому стилю; политик, осуществившийся правовые реформы; предпри­ ниматель, реорганизующий промышленную корпорацию, и т.п. В этих случа­ ях предиспозиции и прерогативы в осуществлении инноваций держатся на индивидуальных выдающихся субъектах, известных и признанных в доста-

точной мере в сравнительно широкой группе или во всем обществе. Высшим проявлением такого признания является харизма. Отдельный человек дол­ жен добиться такого признания, по крайней мере в минимальном объеме, что­ бы совершить инновацию. Разумеется, осуществление инноваций, получаю­ щих впоследствии общественное признание, усиливает, расширяет первично полученное признание и облегчает проведение последующих инноваций (ус­ пех более ранних предприятий обеспечивает человеку «кредит доверия», ко­ торый способствует тому, что его последующие начинания быстрее и легче получают признание в обществе; это очевидно до первой ошибки или пораже­ ния, ибо чем большим был начальный кредит доверия, тем легче можно его потерять). Однако, прежде чем индивид сможет предпринять и осуществить первую успешную инновацию, он еще до этого должен обрести определенную популярность, известность, признание в своей среде - признание, опирающе­ еся на нечто иное, нежели способность к инновациям (например, на образцо­ вом поведении данного человека, на его выдающемся интеллекте, силе харак­ тера, способностях лидера, способности сотворения «чуда» и т.п.). Если чело­ век не обладает такого рода первичным признанием, любые его инновации, как правило, останутся частным делом или личными соображениями, кото­ рые не вызовут в обществе никакого резонанса и не приведут ни к каким со­ циальным последствиям.

Другой тип субъектов изменений - это инновационные роли (художников, изобретателей, ученых, мудрецов, шаманов, чародеев, интеллектуалов, экспер­ тов и т.п.). В этом случае предиспозиции и прерогативы для проведения нор­ мативных инноваций встроены в структуру социальной роли, независимо от того, кто конкретно исполняет эту роль. Творческая способность, способность к инновациям становятся общественным ожиданием, входит в обязанность каждого, исполняющего соответствующую роль, независимо от его индиви­ дуальных, субъективных качеств. Это означает не только некое наличие «ман­ дата», априори данное общественное позволение на совершение инновации, но и нечто большее - обязанность предпринять ее. Ученый, к примеру, обязан «внести оригинальный вклад в науку». Невыполнение инновационных обя­ занностей может привести к тому, что данный человек потеряет право на ис­ полнение роли такого типа. Молодой научный сотрудник, исследователь, обя­ зан в определенные сроки представить работу в виде кандидатской или док­ торской диссертации, содержащей оригинальные достижения, иначе он будет подвергнут «ротации», что по существу означает потерю работы.

Третий тип субъектов изменений - это инновационные организации (за­ конодательные комитеты, парламенты, комиссии для проведения реформ, исследовательские коллективы, конструкторские бюро, «мозговые тресты» и т.п.). Обязанность инициирования и проведения инноваций в этом случае является конституционной составляющей самого статуса или «устава» та­ ких организаций. Предпринятые в их рамках действия имеют коллективный характер, а инновация появляется как результат совместных действий - ко­ операции.

Четвертый тип агентов изменений - это такие группы, коллективы, соци­ альная среда, или социальные круги новаторского характера (артистическая

«богема», студенты, джазовые музыканты, мастера кино, религиозные секты и т.п.). Чаще всего они имеют негативный характер - относятся к различным видам контркультуры, нонконформизма; они отбрасывают принятые в обще­ стве нормы, обычаи, каноны, практики именно потому, что эти обычаи, кано­ ны и практики являются «принятыми», распространенными. Такого рода прин­ ципиальное отрицание может преобразоваться в своеобразную идеологию данной среды, может даже стать ее общественно признанной прерогативой, в силу чего людям данного круга будут позволены какие-либо «чудачества» или отклонения. Разумеется, отрицание такого рода ведет к тому, чтобы рано или поздно выработать и предложить альтернативные образцы или правила - но­ вые обычаи, новый образ жизни, новый стиль одежды и т.п.

Пятый, очень важный тип коллективных субъектов изменений - это соци­ альные движения, которые, как мы помним из гл. 7, уже по самому своему оп­ ределению направлены на изменение социальных норм или ценностей (моло­ дежные, феминистские, экологические, религиозные, политические движения и т.п.). Они формируются вокруг четкой, обоснованной и осознанной цели, каковой является позитивное, конструктивное преобразование норм и ценно­ стей в какой-либо отдельной, частной области (реформаторские движения) или во всей целостной структуре (революционные движения). Они подчиня-

ют все свои действия и усилия такой цели.

Наконец, шестой тип субъектов инноваций - это обычные люди, которые в своей повседневной жизни вырабатывают какой-либо новый способ речи, об­ ращения к другим, одежды, прически, готовят новые блюда, по-новому обстав­ ляют свое жилище, заполняют свободное время новыми формами развлече­ ний и т.п. Их практики осваиваются и наследуются сначала в близком кругу их знакомых, потом среди «знакомых знакомых» и т.д., пока не распростра­ нятся и не станут принятыми в широкой среде.

Каждый из перечисленных выше субъектов обладает весьма различным инновационным потенциалом, что зависит от их внешнего или, напротив, внутреннего положения и отношения к той социальной системе, норматив­ ная структура которой становится объектом изменений. Нормативные изменения могут быть инициированы и форсированы силами, находящими­ ся вне этой системы, как бы «импортированы» из другой системы, норма­ тивная структура которой содержит иные нормы и иные ценности, прони­ кающие как альтернативные образцы и распространяемые далее. Такова, конечно, классическая ситуация культурного контакта, столкновения ци­ вилизаций, культурной диффузии, или, как иногда говорят, «культурного империализма». Гораздо более интересны, однако, случаи изменений, ини­ циированных и проведенных субъектами, располагающимися внутри си­ стемы, нормативная структура которой подлежит изменениям. Возмож­ ность таких изменений может вызвать сомнения, ибо здесь есть что-то по­ хожее на попытку человека вытянуть самого себя, схватившись за отвороты собственных сапог. Может ли субъект, «погруженный» в данную норма­ тивную структуру, охваченный сетью ее наставлений и запретов, вдруг ка­ ким-то образом от них освободиться и предпринять усилия к изменению этой структуры?

Полагаю, существуют четыре обстоятельства, играющие решающую роль в том, что это оказывается возможным. Первое - уже описанное нами выше несовершенство процессов социализации и контроля, в силу чего никто ни­ когда не бывает полностью, целиком сформированным культурой своего об­ щества. Как мы уже говорили, образ «сверхсоциализированного» человека - это утопия: каждому остается небольшое маргинальное поле свободы, независи­ мости, а это именно та сфера, в которой могут рождаться нормативные инно­ вации. Другое обстоятельство - это различие степени, в какой люди или груп­ пы поддаются воздействию социализации и контроля. В каждом обществе находятся такие личности и такие группы, которым удается изолировать себя от давления структуры. Такого рода «девианты» часто выступают новатора­ ми, инициаторами чего-либо нового. Более того, как я уже говорил раньше, существуют такие роли, такая социальная среда, такие организации, которым изначально как бы предписано, исходно принадлежит более широкое поле тер­ пимости, более высокая толерантность к ним со стороны общества, право на «институционализированные и санкционированные отклонения». Именно от­ сюда, из этих своеобразных «анклавов свободы», будут излучаться норматив­ ные инновации, приводящие к изменению структуры. Третье обстоятельство, имеющее абсолютно фундаментальное значение, - это гетерогенность, плю­ рализм, а также конфликтогенный характер нормативной структуры каждого общества, детально исследованные в гл. 10. Разнородность, множество, прин­ ципиальные различия и взаимные противоречия норм и ценностей в рамках структуры определяют возможность противостоять, противодействовать од­ ним нормам и ценностям во имя других норм и ценностей. Иначе говоря, если в одном сегменте культуры человек как бы «застрянет», запутается в ее нитях, то в другом сегменте культуры он может действовать свободно, инициируя инновации. Наконец, четвертым обстоятельством является то, что некоторые люди, будучи членами одного общества, находясь под натиском его культуры, дистанцируются от него в своем воображении, как референтная группа, при­ нимая для себя в качестве образца другое общество и свойственную ему культу­ ру, мысленно приписывая себя к этому другому обществу. Для многих лю­ дей в период так называемого «реального социализма», живших в рамках навязанной им «культуры блока», ареной их «виртуальной» идентификации была идеализированная, смягченная в их представлении культура Запада. В такой ситуации приобщение к западным образцам в потребительской сфере, в том, что касалось обычаев, нравов, моды, искусства, становилось в местном контексте источником инноваций, подрывающих монополию социалистиче­ ской культуры.

Связанная с этим проблема, независимая, однако, от того места, которое занимает субъект в системе, - это источник мотивации, склоняющей новато­ ра к инициированию нормативных изменений. Если такой источник находит­ ся вне социальной системы, в окружении этой системы или в других систе­ мах, мы будем говорить об изменениях, мотивируемых экзогенно. Иллюстра­ циями могут служить изменения, вызванные стихийными катастрофами, эпидемиями, а также столкновениями или контактами с другими обществами и культурами. Ход таких изменений чаще всего приобретает вид адаптации к

новым условиям жизни или имитации, заимствования образцов из других, чужих культур и обществ. Более интересны такие изменения, источник кото­ рых находится внутри системы, иначе говоря, изменения, мотивированные эн­ догенно. Их генезис связан с появлением в нормативной структуре разного рода диссоциаций (противоречий, напряженности, конфликтов).

Три типа диссоциации представляются наиболее существенными. Пер­ вый - это расхождение между обязательными нормами и ценностями, с од­ ной стороны, и объективными шансами их реализации в социальной жизни, с другой. В таком случае или наступает всеобщее восприятие нормативной структуры как нереалистичной, чисто декоративной, как фасад, за которым нет здания, или люди начинают воспринимать общественные реалии как не­ справедливые, скверные, наносящие им ущерб, обиду. И та, и другая ситуа­ ция вызывает сильную мотивацию, направленную на нормативные измене­ ния. Часто именно на этой основе возникают мощные социальные движения, целью которых становятся или модификация норм и ценностей, или улучше­ ние (изменение) несправедливых условий жизни. Изменения мотивируются стремлением поправить неточный рисунок, неверный контур современности. Другой тип диссоциации возникает между одними нормами и ценностями и другими нормами и ценностями внутри одной и той же нормативной структу­ ры. Такие ситуации, от аномии, амбивалентности, антиномии, конфликта в роли, вплоть до ролевого конфликта, мы рассматривали в предыдущей главе. Хаос, раскол, утрата цельности, внутренняя дисгармония нормативной струк­ туры особенно сильно мотивируют нормативные инновации, подталкивают к ним. Третий тип диссоциации проявляется между ныне обязательными нор­ мами и ценностями и представлением о том идеальном нормативном поряд­ ке, который находит свое обоснование в идеологии, политических доктринах, социальных утопиях, футурологических концепциях и т.п. Несоответствие между тем, что «идеально», и тем, что «обязательно», во многих областях об­ щественной жизни порождает разочарования, чувство обиды, крушение на­ дежд, фрустрацию, а это все легко превращается в мотивацию изменений. Изменения становятся мотивированным стремлением к созданию лучшего во­ ображаемого будущего.

Опираясь на проведенную классификацию диссоциаций типа «норма - реальность», «норма - норма» и «норма - идеал», мы можем представить себе такие изменения, которые являются осознанной и целенаправленной транс­ формацией нормативной структуры (здесь можно вести речь о том, как «под­ тянуться с помощью будущего»), а также такие изменения, которые предпри­ нимаются, чтобы смягчить или вовсе устранить особенно острые конфликты и моменты напряжения, ощутимые в данное время (тут можно условно гово­ рить о «давлении настоящего»). Изменения первого типа, как правило, имеют более систематичный целостный характер, ибо они заключаются в претворе­ нии в жизнь заранее созданного проекта. Зато изменения другого типа часто носят случайный оппортунистический характер и напоминают процесс «ла­ тания дыр».

Еще одно существенное различие в инициировании нормативных иннова­ ций касается темпа изменений. Следует различать инициирование медлен-

ных, постепенных, эволюционных и резких, радикальных, революционных нор­ мативных изменений. В первом случае мы имеем дело с длительной, продол­ жительной эрозией традиционных норм и ценностей, постепенно уступающих место новым правилам и образцам. Ясно, что именно такой процесс является характерным для большинства спонтанных, идущих снизу изменений, фор­ мирующихся в сфере массовых или групповых, коллективных действий. Хотя и здесь случаются внезапные и резкие, стремительные взрывы общественного недовольства, приводящие к очень быстрым изменениям. Другой вариант ча­ сто имеет место в ситуациях реформ, проводимых «сверху», новым полити­ ческим режимом или новой правящей группой. Однако и в сфере инноваций, проводимых сверху, на основе принятия новых законов, встречаются измене­ ния постепенные, медленные, осуществляемые шаг за шагом. Выразительным примером такого рода является постепенная либерализация законодательных норм и стандартов, касающихся порнографии, известная в литературе как «эф­ фект плейбоя».

Появление и распространение инноваций

Кто бы ни был автором или инициатором инновации, каким бы ни был ее генезис и ход развития, от начала любой инновации до того момента, когда она распространится, будет «принята» широкой общественностью, станет ап­ робированным, признанным как правильный, ожидаемый способ действий, иначе говоря, прежде чем она приобретет достоинство принятой нормы, про­ текает долгий путь развития. Этот путь можно разделить на несколько эта­ пов. Следующий после инициирования инновации этап - это ее выявление. Это тот момент, который разделяет инновацию, бывшую еще «частным де­ лом» инициатора, от инновации, которая уже становится «публичной». Здесь, вообще, существуют две возможности. В одном случае инновация может ос­ таться абсолютно частным делом, сохраниться в тайне, не достигнуть созна­ ния других людей. Янко-Музыкант, создающий новые мелодии в одиночестве, на пустом пастбище, где его никто не слышит; писатель, который пишет «в стол» (его произведения не публикуются, их никто не читает); вдохновенный религиозный моралист, который свои проповеди не оглашает и свои мысли хранит втайне; конструктор, оставляющий разработанную им модель нового устройства в собственном гараже; дама, которая примеряет к себе новую при­ ческу, оставаясь в ванной комнате, - все это примеры такой ситуации. Такого рода инновация не может иметь никаких общественных последствий. Первым необходимым условием общественного восприятия инновации является со­ здание доступа к ней со стороны других людей, оповещение о ней, публика­ ция открытия, провозглашение «Нагорной проповеди», начертание мораль­ ного послания на каменных плитах, запись новой мелодии в студии «Сони», опубликование книги, появление на балу в новой прическе.

Выявление инновации не означает, однако, ее немедленного успеха. Здесь начинается следующий, третий этап - процесс фильтрации инновации, и да­ леко не всем удается пройти, пробиться на этом отрезке пути. Такая фильтра-

ция, или селекция, иногда проводится спонтанно в обычной повседневной жизни. Например, консервативный учитель запрещает все оригинальные идеи и мысли свои учеников; соседи осуждают нетипичный образ жизни артисти­ ческой семьи; руководитель кафедры запрещает применять спорные исследо­ вательские методы; мастер отклоняет рационализаторский проект. В других случаях селекция становится задачей специально созданных для этого учреж­ дений или органов. Классический пример такого рода - это цензура, но по­ добную, блокирующую инновации роль могут играть и другие институты, например комитеты, наделенные правом выдачи патентов за изобретения, ху­ дожественная критика, литературные рецензии, научные комитеты, редакци­ онные советы, издательские советы. Все они сторожат те «врата», за которы­ ми и только за которыми инновации - новаторские идеи, правила, образцы - могут достигнуть широкой общественности.

Механизмы фильтрации в значительной мере зависят от самой инновации. Если изменения инициируются в законодательной сфере, в той области, ко­ торая связана с административными распоряжениями, регламентами, уста­ новлениями и т.п., то есть идут «сверху», фильтрация имеет характер спон­ танной общественной реакции, которая выражается в игнорировании, неис­ полнении новых правил, что может привести к тому, что новый закон, указ или распоряжение останутся только «на бумаге», не будут действовать. В этом случае может также возникнуть спонтанное движение сопротивления - орга­ низованный отпор навязанным законам, их несоблюдение посредством раз­ нообразных видов давления, натиска, бойкота и даже физических мер воздей­ ствия против конформистов. Иначе протекает ход фильтрации инноваций, предложенных в сфере морали или обычаев, то есть инициированных «снизу». В этом случае блокирующие функции исполняют организованные государ­ ственные или административные агенты (когда дело заходит об инновациях, нарушающих законы или подрывающих политический строй) или организа­ ции иного типа, например религиозные (когда речь идет о таких инновациях в сфере обычаев и нравов, которые подрывают нравственные постулаты, при­ нятые католической церковью).

Следует задуматься над тем, как получается, что определенные норматив­ ные инновации проходят через сложное селекционное сито, а другие оказыва­ ются отброшенными, не имея никаких шансов для распространения. В дли­ тельной временной перспективе, если верить теории социальной эволюции, главными селекторами являются, несомненно, объективные функциональные потребности общества, по отношению к которым та или иная инновация ока­ зывается конструктивной (функциональной) или, напротив, деструктивной (дисфункциональной). К сожалению, однако, на более короткой временной дистанции селекция может проводиться на основе распространенных в обще­ стве мистифицированных убеждений и представлений об общих интересах («ложное сознание») или, хуже того, на основе критериев, соответствующих частным интересам групп, занимающих высокие позиции в иерархии власти, материального достатка или престижа и способных в силу этого своего поло­ жения остановить любые инновации, противоречащие этим их частным инте­ ресам, и оказать поддержку лишь тем инновациям, которые им выгодны.

Так или иначе, только тогда, когда инновация, пройдя фильтрацию, не бу­ дет отброшена с самого начала, может наступить четвертая фаза процесса - диффузия инновации в обществе. И здесь еще, однако, судьба инновации мо­ жет сложиться по-разному. Например, она может вызвать отпор консерватив­ ных сил, мобилизовать их возможности и прерваться, исчезнуть под массиро­ ванным натиском традиции. Она может оказаться ограниченной, замкнутой в каких-нибудь узких социальных кругах, пользующихся уже известной сла­ вой «чудаков», «извращенцев» и прочих «чокнутых» (например, это может касаться представителей артистической богемы, авангардной литературы, рокмузыкантов, театралов, молодежной субкультуры). Однако порой инновация вступает в лавинообразный процесс распространения, охватывает все обще­ ство, вызывает отклики в различных сферах жизни. Вспомним, к примеру, как открытие автомобиля изменило всю социальную жизнь XX в., как телевиде­ ние преобразовало культуру, образование и сферу развлечений, какие рево­ люционные изменения в работе и повседневной жизни принесла с собой ком­ пьютеризация в конце XX в. Вспомним о силе экспансии великих религий - христианства, ислама, буддизма, концепции которых просуществовали тыся­ челетия. Посмотрим, как новый музыкальный стиль, у истоков которого сто­ яли Элвис Пресли, а затем группа Битлз из Ливерпуля, обрел миллионы по­ клонников и прочность, сохраняющуюся на протяжении нескольких поколе­ ний. И это лишь отдельные, первые пришедшие на память примеры успешной диффузии инновации.

В общей сложности можно выделить пять различных форм, в которых мо­ жет протекать диффузия. Во-первых, она может приобрести форму компенса­ ции, когда инновация как бы высвобождает, вызывает к жизни цепь обратных, негативных противоречий, приводящих к снижению ее влияния и значения, к ограничению сфер ее проявления или даже к полному ее искоренению и к воз­ вращению статус-кво путем контрреформ. Близким к этому является другой вариант - так называемая сверхкомпенсация, когда сопротивление против вводимой инновации настолько сильно, что реакция компенсационных меха­ низмов «переливается», переходит за границы той сферы, в какой была ини­ циирована инновация, не только возвращая статус-кво в этой сфере, но меняя более широкую структуру в направлении, противоположном тому, что был обозначен инновацией. Примером, часто встречающимся в истории, может служить ультраконсервативная реакция на радикальные перемены. Третья возможность - это усиление, основанное на действии позитивных встречных сил, приводящих в движение процессы самоусиления. Первоначальное изме­ нение вызывает здесь ряд последующих изменений в других областях норма­ тивной структуры, приводя к умножению числа инноваций, к усилению инно­ вационного действия, а в крайних случаях - к фундаментальному преобразо­ ванию всей нормативной структуры. Выразительным историческим примером может служить лавинообразное развитие социальных революций. Четвертая возможная разновидность процесса диффузии - это дисперсия, или распыле­ ние и рассредоточение первичных инноваций. В этом случае инновация при­ водит к случайным преобразованиям в определенной, ограниченной группе других норм, ценностей, ролей или институтов, оставаясь в результате лишь

хаотичной мозаикой не связанных друг с другом реформ, никак не затрагива­ ющих фундаментальных основ прежней нормативной структуры. Примером такого рода могут служить поверхностные, проводимые для видимости ре­ формы в различных периферийных, второстепенных сферах нормативной структуры, имеющие своей целью отвести инновационное влияние в побоч­ ные каналы, отвлечь внимание общества от первостепенных задач и тем са­ мым укрепить еще существующий нормативный порядок. Наконец, последний вариант - это изолирование, или своего рода возможность заморозить измене­ ния в их начальном виде, предотвратив какие-либо более широкие послед­ ствия. Инновация в таком случае не вызывает никакого отклика, никакой даже негативной реакции, например компенсации, ни тем более усиления, она просто ограничивается тем, что преобразует какую-либо отдельную цен­ ность, роль или институт. Это возможно или тогда, когда нормативная структу­ ра особенно сильно дезинтегрирована, аморфна, лишена внутренних связей, или тогда, когда инновация касается наиболее периферийных составляющих структуры. Например, введение нового типа военного мундира не окажет су­ щественного влияния на правила поведения, существующие в армии. Со­ оружение очередного памятника не повлияет на уровень исторического со­ знания общества.

Пятая и последняя фаза развития нормативных инноваций - это адапта­ ция изменений, глубокое, на длительный срок укоренение инноваций в нор­ мативной системе, преобразование того, что когда-то было разрывом с кон­ венцией, в новую конвенцию, того, что было отказом от традиции, разрывом традиции, в новую традицию, того, что было нонконформизмом, в обязатель­ ные правила поведения.

В итоге всей этой описанной процедуры институционализации могут быть достигнуты шесть результатов. Первый - это сохранение статус-кво, или от­ сутствие изменений; это происходит в случае успешного действия механиз­ мов фильтрации или компенсации. Второй - это изменения, противополож­ ные намерению, наступающие в том случае, когда механизмы компенсации реагируют слишком бурно. Третий возможный результат - это маргиналь­ ные изменения, когда изменения затрагивают лишь какую-либо отдельную составляющую, занимающую периферийное положение в структуре, и не име­ ют никаких иных откликов и последствий. Четвертый вариант - это радикаль­ ные изменения, при которых преобразованиям подлежат главные, основные составляющие той или иной структуры, например основополагающая систе­ ма ценностей, что может произойти и в результате инноваций, непосредственно направленных на фундаментальные основы структуры, наносящих этим ос­ новам прямой удар, и в результате диффузии изменений, произведенных в других сферах. В-пятых, следует выделить фрагментарные оппортунистиче­ ские изменения, при которых нормативные инновации проводятся случайно, без взаимного согласования и координации друг с другом, чтобы смягчить какие-либо особо обострившиеся напряженные ситуации или общественные противоречия. Шестой вариант - это тотальные изменения революционного характера (смена систем, изменение строя), когда все существенные компо­ ненты и сегменты нормативной структуры подлежат модификации, осуще-

ствляемой в результате или реформ широкого действия, или эскалации и уси­ ления изменений, проведенных сначала в более узкой сфере.

И только тогда, когда инновация окажется институционализированной, станет ясно, как нужно «себя вести», что делать, как писать музыку, книги, картины, как руководить наукой и как проводить научные исследования, как одеваться, как причесываться, как выражаться. Разумеется, все это до той поры, пока не появится новый инициатор инноваций, и тогда весь цикл начнется заново и от начала.

Как видим, описанный процесс нормативных инноваций имеет накопитель­ ный характер. На каждом этапе он может быть остановлен, заторможен, и его продолжение, переход в следующий этап, возможно лишь постольку, поскольку на предыдущем этапе сложатся определенные условия. Во всей своей целост­ ности этот процесс реализуется только тогда, когда на каждом из последова­ тельных этапов складываются обстоятельства, являющиеся по отдельности необходимыми условиями продолжения процесса, и только в их совпадении - условиями, достаточными для полного свершения процесса. Это можно пред­ ставить в виде схемы (рис. 7).

Рис. 7. Этапы развития инноваций

Отход от правил и эрозия правил

Альтернативный вариант процессу институционализации, известный как

институционализированный отход от правил, протекает несколько иначе1. Он начинается со спорадических и спонтанных отступлений от обязательных норм, действий, противоречащих этим нормам (связанным с обычаями, тра­ дициями, моралью, правом). Люди признают при этом, что определенные нор­ мы, в общем-то, правильные, но исходя из своих эгоистических побуждений они решаются отступить от этих норм, нарушить правила. Однако нарушения

1 Merton R.K. Social Structure and Anomie // R.K. Merton on Social Structure and Science / Ed. by P. Sztompka. Chicago: The University Chicago Press, 1996. S. 132-152; Jacobsen С Permissiveness and Norm Evasions: Definitions, Relationships and Implications // Sociology. 1979. May. S. 219-233.

такого рода они стараются хранить в тайне, ибо испытывают чувство вины, стыда или просто боятся социальных санкций (наказаний, осуждения, высме­ ивания, изгнания из товарищеского круга и т.п.). Кто-то тащит из мастерской какие-нибудь нужные ему винты или гайки, кто-то не возвращает книгу в биб­ лиотеку, кто-то перевозит 50 л спирта через границу, кто-то обманывает нало­ говую инспекцию, кто-то паркует автомобиль под запрещающим знаком, ктото крадет нужное ему зеркальце, кто-то изменяет жене и обманывает ее, кто-то пьет до упаду, кто-то плохо следит за своим ребенком, не уделяет ему нужного внимания и заботы и т.д. Наверняка, каждому из нас случалось нарушать ка­ кие-нибудь нормы, отклоняться от них, а некоторые люди делают это чаще, чем другие. Это еще не означает, однако, институционализации, это всего лишь явление, которое, как мы помним из предыдущего раздела, социологи называ­ ют девиацией.

Однако в обществе могут распространиться случаи нарушения норм оп­ ределенного типа, стать повсеместными. В большинстве стран не выплачен­ ные людьми налоги составляют от 10-20 до нескольких десятков процен­ тов; каждый водитель автомобиля время от времени превышает допустимую скорость на дорогах, и большинство водителей нарушают правила парков­ ки; многие люди злоупотребляют алкоголем; мало кто соблюдает запрет на курение; каждый второй студент списывает или пользуется шпаргалками на экзамене и т.п. Некоторые виды нарушения правил становятся регулярны­ ми, типичными, общераспространенными. Те, кто поступает вопреки обяза­ тельным правилам, не только не подвергаются осуждению, но даже стано­ вятся неформальными героями, о них говорят: «Ну и фраер, ловко он надул казну!». Нормы подвергаются своего рода эрозии, теряют силу регулятора действий. Нарушая такие правила, мы уже не испытываем угрызений совес­ ти или чувства стыда и легко объясняем это следующим образом: «Все ведь так поступают».

Дело может, однако, зайти еще дальше. То, что недавно было отклоне­ нием от нормы, в силу своей распространенности становится новой нор­ мой, а точнее дозволенным, допустимым стандартом поведения. Появляется новое обоснование такого поведения: «А что в этом плохого?». Сигналом формирования такой ситуации становится то, что отклонение от норм, на­ рушение норм не вызывает социальных санкций, более того, попытки при­ менения таких санкций встречают общественное противодействие. Уже мало того, что хулиган безобразничает на улице, не встречая никакой об­ щественной реакции, но даже когда полицейский пытается призвать его к порядку, оштрафовать или задержать, прохожие нередко встают на защиту хулигана. И мало того, что водители не обращают внимания на своих оша­ лелых коллег, превышающих скорость и создающих тем самым угрозу для всех, они еще в знак солидарности предупреждают своих коллег, сигналя им фарами, о том, что полиция где-то установила радар. Девиация в нор­ мативном смысле перестает быть в таких случаях девиацией в функцио­ нальном смысле.

На завершающем этапе процесса возрастающее число удавшихся, безнака­ занных и приносящих выгоду отклонений от норм приводит к формирова-

нию такой ситуации, когда определенные способы поведения, недавно счи­ тавшиеся отклонением от норм и даже преступными действиями, подверга­ ются институционализации, входят в социальную нормативную систему в ка­ честве нормы типа «должен». Создаются, таким образом, новые нормы, про­ тивоположные прежним. Конформизм по отношению к прежним нормам в этой ситуации становится анахронизмом, выражением нездорового традици­ онализма, чудачеством или проявлением наивности. И что за ирония, Созда­ тель, - именно следование нормам, подверженным эрозии, вызывает соци­ альные санкции. Человек, который своевременно и в полном объеме платит налоги, считается чудаком; водитель, строго придерживающийся правил ог­ раничения скорости, - трусом, которому посылают нетерпеливые гудки все, кто едет за ним; а если кто-то терпеливо и послушно стоит в очереди, вместо того, чтобы лезть вперед, его считают недотёпой, рохлей.

В зависимости от вида правил, подлежащих такой инверсии и институци­ онализации, можно выделить три вида этого процесса. Первый - это норма­ тивная эрозия, происходит тогда, когда определенные нормы, существующие издавна, представлены в традиции, но они уже не совпадают с нынешними жизненными реалиями. Примером может служить постепенная либерализа­ ция сексуальных нравов, отказ от формальных кодов и предписаний, «как нуж­ но одеваться». Другой вариант - это сопротивление новым, навязанным нор­ мам. Когда, например, нормы, введенные посредством принятия законодатель­ ных актов, противоречат признанным моральным правилам, обычаям, нравам, люди начинают ими пренебрегать, они не исполняют новых законов или пред­ писаний и находят обоснование своей позиции в обращении к неформальным нормам, имеющим более глубокую легитимность. Выразительные примеры такого рода мы находим там, где применяются «сухие законы» (запреты на торговлю спиртными напитками), где имеют место попытки изменения форм семьи (например, со стороны колониальной администрации в африканских колониях), или в таких конкретных случаях, когда принимаются запреты на проведение петушиных боев в Мексике, охоты на лис в Англии. Третья форма - это замещение норм, проявляется там, где старые нормы сохраняют свое обя­ зательное значение, но как бы неявно, ибо эти нормы не исполняются, хотя время от времени особо вызывающие формы их нарушения встречаются с об­ щественными санкциями и подлежат общественному осуждению. Примеры тому можно найти в сфере коррупции, которая в некоторых странах или в оп­ ределенной среде становится общераспространенным явлением, но в то же время формально она подлежит осуждению, а слишком явные ее проявления, особенно когда в это втянут представители власти, вызывают бурное обще­ ственное возмущение.

Это завершает цикл институционализации процесса отхода, отклонения от норм, хотя, разумеется, только на время. Как все в социальной жизни, и этот процесс не останавливается, он имеет дальнейшее продолжение в будущем, когда новые нормы становятся предметом отклонения от них и весь цикл их эрозии начинается заново.

Важнейшие понятия и термины

Адаптация инновации - продолжительное укоренение инновации в нормативной систе­ ме, преобразование того, что когда-то было разрывом с конвенцией, в новую конвен­ цию, того, что было отказом от традиции, в новую традицию, того, что было актом нонконформизма, в обязательные правила поведения.

Диффузия инновации - распространение инноваций в обществе, расширение среды, в которой эти инновации принимаются, одобряются, применяются.

Изолирование инноваций - ограничение сферы распространения и применения инно­ ваций с помощью законодательного регулирования (например, запрета на клониро­ вание, ограничения эмбриональных исследований, запрета размещения ракетных ус­ тановок и т.п.).

Инновационные роли - ожидания новаторства, оригинальности, творческого начала, связанные с определенными социальными позициями, например, ученого, художни­ ка, писателя, композитора.

Инновационные организации - такие, которые создаются специально для того, чтобы пропагандировать новаторские решения в различных сферах.

Институционализации - выявление и укрепление нормативных структур, социальных правил, образцов, норм и ценностей.

Институционализация отклонения от правил - распространенная в данном обществе практика несоблюдения определенной нормы или ценности, при этом сама эта практи­ ка благодаря широкому распространению становится правилом.

Кристаллизация структуры интересов - появление и углубление иерархии неравен­ ства, привилегий и дискриминации.

Морфогенез - процесс выявления, артикуляции и укрепления разного рода структур из хаоса действий, предпринимаемых членами общества.

Нормативная инновация - инициирование нового образа жизни, способа действий, повседневных практик, формы выражений и т.д., которые могут преобразоваться в новые правила, образцы, нормы или ценности.

Структурная детерминация - ограниченное или вспомогательное, дополнительное вли­ яние структур разного рода на действия, предпринимаемые членами общества.

Теория заговора - убеждение, что за каждым общественным событием, особенно таким, которое невыгодно, ущербно для общества, стоят тайные конспираторы, сознательно готовящие такие события и манипулирующие ими.

Фильтрация инноваций - общественная селекция инноваций, производимая спонтанно или специальными агентами, результатом которой является распространение иннова­ ций в обществе или отказ от них.

Экзогенные инновации - новаторская адаптационная реакция на события или измене­ ния, происходящие вне той социальной системы, в которой зарождается инновация.