Брусиловский прорыв

Перед новой военной кампанией командование армий стран Антанты попыталось достигнуть соглашения о взаимной координации военных усилий. К этому времени на их стороне, помимо Сербии, воевала еще и Италия, а блок Центральных держав, в свою очередь пополнился Турцией и Болгарией.

Немцы в феврале начали наступление на французскую крепость Верден. Одновременно австро-венгерские войска атаковали итальянскую армию. Чтобы помочь своему союзнику на западе, русская Ставка предприняла в марте наступление силами Северного и Западного фронтов. Однако не подготовленная ни материально, ни тактически, 10-дневная Нарочская операция привела лишь к большим потерям (до 90 тыс. человек), хотя и отвлекла четыре германские дивизии с Западного фронта.

План русского наступления был представлен Верховному Главнокомандующему начальником его штаба М.В.Алексеевым в конце марта. В своем докладе он доказывал, что при растянутом фронте (Восточный фронт тянулся на 1200 км) и при слабом развитии железнодорожной сети гораздо выгоднее атаковать противника самому, чем ожидать, в какой точке столь протяженного фронта он нанесет свой удар. На мартовском совещании в Шантильи было решено ускорить общее наступление против Центральных держав. Его должна была начать русская армия в конце апреля с тем, чтобы в мае ее поддержали войска союзников. Ставка планировала нанесение главного удара силами Западного фронта (главнокомандующий А.Е.Эверт) в направлении на Вильно, а наступление Северного (главнокомандующий А.Н.Куропаткин) и Юго-Западного (главнокомандующий А.А.Брусилов) фронтов должно было носить вспомогательный характер[2, С.700].

22 – 25 мая (4 – 7 июня) все четыре армии Брусилова осуществили прорыв линии фронта сразу в нескольких местах и в течение недели продвинулись на несколько десятков километров. Разгром противника был впечатляющим: только число взятых в плен за двадцать дней боев достигало 200 тыс. Однако Эверт (главнокомандующий Западным фронтом), ссылаясь на незаконченность сосредоточения войск и на возможную непогоду, отсрочил свое наступление сначала до 4 (17) июня, а затем еще на две недели. Когда же ударная группа Западного фронта попыталась, наконец, атаковать в районе Барановичей позиции противника, то она столкнулась с хорошо подготовленной обороной и потерпела неудачу. Таким образом, Брусиловский прорыв из второстепенной превращался в главную операцию кампании.

21 июня ( 4 июля) Юго-Западный фронт возобновил свое наступление против австро-германских войск. Были одержаны новые победы, которые не могли быть развиты из-за отсутствия у Брусилова резервов.

Только 26 июня (9 июля), месяц спустя после успешного прорыва, Ставка отказалась от нанесения главного удара Западным фронтом и начала перебрасывать войска, в том числе и резерв Ставки – гвардейские корпуса, на победоносный Юго-Западный фронт.

Но это решение Ставки оказалось запоздалым. Когда 15 (28) июля Брусилов двинул свои армии в наступление на Ковель, противник уже успел хорошо укрепить оборону этого района. К тому же армии Северного и Западного фронтов, которым теперь предписывалось поддержать наступательный порыв Юго-Западного фронта, продолжали пребывать в бездействии. Ни сменивший Куропаткина Рузский, ни Эверт не были способны действовать так же смело и решительно, как Брусилов. Даже усиление Западного фронта двумя армиями не смогло побудить Эверта к наступлению. Вновь он раз за разом откладывал начало операции, а затем и вовсе отменил ее «за наступлением осеннего времени».

В результате несколько попыток овладеть Ковелем вылилось в тяжелые, кровопролитные бои на болотистых берегах р. Стоход, где обе стороны понесли большие потери. Борьба за Ковель закончилась только в октябре. Новые успехи были достигнуты лишь в Южной Галиции и Буковине.

Результатом Брусиловского наступления летом 1916 г. был разгром нескольких дивизий и целых корпусов австро-венгерской и германской армий. Их потери достигли 1,5 млн. человек. Но Брусиловский прорыв не дал Центральным державам шанса переломить ход войны в свою сторону. Только в плен сдались свыше 400 тыс. солдат противника. Однако стратегическое значение этой операции оказалось не так уж велико. Завоеванием части Буковины, Галиции и Волыни линия фронта была отодвинута на запад до 15- км, но Карпатские перевалы оставались в руках противника. И Германия, и даже Австро-Венгрия сохраняли свою боеспособность. Была спасена от разгрома итальянская армия, ослабел нажим на Верден. Лишь отсрочка наступления на западном фронте не позволила армиям Антанты воспользоваться преимуществом одновременных ударов с востока и с запада. Русская армия понесла также немалые потери – не менее 500 тыс. человек. И если первый год войны обошелся потерей наиболее обученных и подготовленных кадров армии, то в сражениях 1916 г. выбывали из строя самые боеспособные, научившиеся воевать по-новому части Юго-Западного фронта.

Англо-французское наступление на р. Сомме началось 18 июня (1 июля) когда, по признанию начальника германского Генерального штаба Э. фон Фалькенгайна, «в Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит».

Одним из последствий успешного наступления русского Юго-Западного фронта было вступление 14 (27) августа Румынии в войну на стороне Антанты.

Увеличение числа противников серьезно осложнило положение Центральных держав. Но участие Румынии в войне доставило немало трудностей и русской Ставке, и русской армии.

В течение трех месяцев румынская армия была практически полностью разгромлена ударами болгарских и турецких войск с юга и австро-германских армий с севера и 21 ноября (4 декабря) сдала свою столицу Бухарест. Ее остатки отступали на северо-восток страны к границе с Россией. 24 ноября ( 7 декабря) русская Ставка сформировала Южный фронт, вскоре переименованный в Румынский, и направила на подкрепление румынской армии 46 дивизий. Общая линия фронта удлинилась на 500 км и протянулась теперь от Балтийского моря до Черного.

Русская армия успешно провела кампанию 1916 г. Она оправилась от поражений «Великого отступления» и показала довольно высокую боеготовность. В течение года улучшалось боевое снабжение войск, и армии уже не испытывали того «снарядного» голода, который обрекал их на бессилие в огневой борьбе с противником в предыдущей кампании. Наступательные операции вновь подняли боевой дух войск, особенно армий Юго-Западного фронта. И все же запас моральной прочности русской армии значительно истощился. Она несла неоправданно большие потери как из-за недостатка боевого обеспечения, так и по причине неумелого стратегического о оперативного руководства войсками. Те, кто сумел выжить в трех боевых компаниях, самые закаленные кадры армии составляли ничтожное меньшинство и к тому же испытывали огромную усталость от многомесячного окопного сидения. Новые же пополнения отправлялись на германскую войну не с верой в победу, а с чувством обреченности. Поэтому семена революционной пропаганды дали в следующем году необычайно быстрые всходы.