Общественное мнение

“Говорят, что любо желающий поселиться в Лягушатнике, должен пройти испытание смелости клуба Сорвиголов, но правда ли это, и кто организует все это - неизвестно”. Годфри Оуен, заведующий жилым Блоком Универсалия, 3 разряд.

“Когда они понимают, что свобода без ответственности - подрезанные крылья, они уходят лечить их в другие блоки”. Джон Смит, бармен “Каркаса”, 1 разряд

“Самые необычные заказы я получала от жителей Лягушатника”. Клара Корелл, модельер, 2 разряд.

Новый Гамельн

“Сограждане, я надеюсь, что еще могу обращаться к Вам именно так, мое Убежище было сформировано одним из первых по плану эвакуации. Согласно королевскому распоряжению, в наше убежище распределили специалистов Вендигротского Университета и королевского госпиталя. Мы провели ряд статистических исследований, связанных с распространением Морбиганской чумы, результаты, увы, самые неутешительные. Детская смертность превысила все допустимые рамки! Не мне говорить Вам, что произойдет, если мы сейчас же не примем меры.

Наше предложение, каким бы радикальным оно вам ни показалось, продиктовано жестокой необходимостью. Все дети, находящиеся на данный момент в Убежищах, должны быть изолированы до момента нахождения вакцины. Наше Убежище может вместить всех, по нашим подсчетам детей около тридцати тысяч, но эта цифра быстро сокращается. Мы произвели все приготовления, каждому будет оказана надлежащая помощь и квалифицированный уход. Поверьте, мы сделаем все, чтобы сохранить наше будущее поколение. Сейчас первоочередная задача каждого родителя спасти свое дитя, мы уверяем Вас, места безопаснее, чем Убежище Гамельн нет. К сожалению, никто из Вас не сможет противостоять распространению чумы, как никто из Вас не сможет предотвратить заражение. Вы должны понимать, и мы не будем лукавить, что отдав своего ребенка в изоляцию, вы не сможете больше видеться с ним до того момента, пока мы не сможем справиться с эпидемией. Но мы гарантируем, что сделаем все возможное, чтобы оправдать ту ответственность, которая будет возложена на нас. Жизнь ваших детей сейчас в Ваших руках”.

Открытое письмо профессора Симеона Теккера из убежища Гаммельн к жителям Убежищ. Спустя несколько дней после того как письмо было разослано первая группа отчаявшихся беженцев привела своих детей в Гамельн. Спустя пару лет жители  практически всех Убежищ стремились доставить своих детей туда, как только они появлялись на свет. Гамельн стал символом надежды.

Плач матерей

“Я знаю, что в другое время меня и судили бы конечно. Время было другое, законы другие. С момента закрытия ворот прошло каких-то пару месяцев и началось. Сначала по одной приходили, плакали, просили обратно ребенка выдать, вынь им да положь! Стенки царапали, ругались, конечно. Парни с ума сходили, их много потом стало, целыми толпами шли. Некоторых мужики их забирали силой, а некоторые и с мужиками.… Одни днем плачут, другие ночью. Все загадили.

Дети волноваться начали, все просились посмотреть, не их ли это мама там ревет. Тогда начали плакать и дети. Мои ребята с вахты спать уходили к утилизатору, там хоть потише было. Только вот что я вам скажу, когда я в один прекрасный день на вахту заступил, смотрю, а сил-то у многих поубавилось. Я тогда не понял в чем дело - ну устали, думаю. Устанешь тут орать день и ночь. Наши вон не орали, а устали не меньше. Сочувствовали, конечно, что ж мы не люди? А через пару дней вялые появляться начали. Многие побежали по своим, но их не пустили, скорее всего. А многие поняли, что уже поздно и начали на стенах писать. Пересмешники, когда пришли, поседели, небось, когда картину эту увидали. Они как горы кукол лежали, а на стенах письма детям. Меня, конечно, судить никто не будет, только сам я себя съел. У меня повесилось пятеро - никто их не судил…”

Из отчета капитана охраны Гамельна Криса Тернера. После трагических событий было запрещено всем приближаться к стенам Гамельна. Исключение составляли лишь Джаггеры, которые приносили детей и читали письма.