Школа трудового права 1

ветской власти и, вероятно, единственный из крупных дореволюционных ученых получил в советской печати аттестацию как «прогрессивный деятель русской дореволюционной науки гражданского процесса и гражданского права». Отмечалось, что он «с первых лет существования Советского государства принял активное участие в разработке проблем советской науки гражданского права и гражданского процесса»636.

В. М. Гордон является одним из выдающихся русских процессуалистов наряду с Е. В. Васьковским, А. Х. Гольмстеном, К. И. Малышевым, Т. М. Яблочковым (преемником Гордона в Демидовском юридическом лицее, о котором уже упоминалось) и др. В. М. Гордон, можно сказать, стоял у истоков становления науки гражданского процесса в России. Большинство русских цивилистов его времени, подобно многим их немецким коллегам, смотрело на гражданский процесс как на совокупность процессуальных действий, а задача науки ими сводилась к описанию этих действий, уяснению последних, в результате чего внешней оболочкой, внешней стороной явления заслонялась его внутренняя сторона, существо. В своей вступительной лекции «Понятие процесса в науке гражданского судопроизводства», прочитанной для студентов Демидовского юридического лицея в 1901 г., приватдоцентом В. М. Гордоном подвергаются критике эти упрощенные, ограниченные видением практической стороны дела представления и обосновывается понимание гражданского процесса как правоотношения. Солидаризируясь с немецким процессуалистом О. Бюловым и русским цивилистом А. Х. Гольмстеном (к которому он относился с большим уважением)637, он характеризует это правоотношение как единое, несмотря на трехчленный его состав. «Гражданский процесс, – четко формулирует свою мысль В. М. Гордон, – есть трехстороннее отношение между судом как органом государства, истцом и ответчиком: правоотношение это сложно по составу, но едино по тому предмету, ради которого оно

636 См.: Большая советская энциклопедия. Т. 12. М., 1952. С. 75; Р. Д. 20-летию со дня смерти В. М. Гордона // Советское государство и право. 1946. № 3–4. С. 70–72.

637 Гордон В. М. Профессор Адольф Христианович Гольмстен. СПб., 1913.

241

возникает и развивается»638. Эту идею он развивал и в дальнейшем. Конспект к его лекциям по гражданскому судопроизводству был опубликован во «Временнике Демидовского юридического лицея» (1902, кн. 84), а затем отдельным изданием639.

Перу В. М. Гордона принадлежат две капитальные монографии по гражданскому процессу: «Основание иска в составе изменения исковых требований» (Ярославль, 1902, это его магистерская диссертация) и «Иски о признании» (Ярославль, 1906; защищена в качестве докторской диссертации). Его докторская диссертация «Иски о признании», как и ряд предшествующих работ, оказали косвенное влияние на формирование учения о едином, сложном, длящемся трудовом правоотношении. Доказывая возможность существования комплексного правоотношения, он писал: «Гражданский процесс есть трехстороннее отношение между судом как органом государства, истцом и ответчиком: правоотношение это сложное по составу, но единое по тому предмету, ради которого оно возникает и развивается»640. Не являясь формально специалистом по трудовому праву, он воспитал уже во время работы в вузах Украины целый ряд известных впоследствии советских ученых-трудовиков. В их числе были П. Д. Каминская, А. Е. Пашерстник, Я. И. Давидович и др. К этому сюжету мы еще вернемся.

Как уже указывалось, Гордон был первым оппонентом на защите магистерской диссертации Л. С. Таля, а его выступление на магистерском диспуте было в развернутом и дополненном виде опубликовано отдельным очерком, посвященным учению о трудовом договоре. В. М. Гордон писал: «С выражением «трудовой договор» уже долгое время связывалось представление об общем понятии трудовой сделки, охватывающей массу определенных видов»641. Он анализировал работы немецких ученых В. Эндеман-

638 Гордон В. М. Понятие процесса в науке гражданского судопроизводства. Ярославль, 1901. С. 17.

639 Гордон В. М. Система русского гражданского судопроизводства (конспект лекций). Вып. 1. Ярославль, 1902.

640 Гордон В. М. Иски о признании. Ярославль, 1906. С. 18. 641 Гордон В. М. К учению о трудовых договорах (Литературное обо-

зрение). СПб., 1914. С. 4 (впервые опубликовано в «Вестнике гражданского права». 1913. № 8. С. 100–127). Эта работа была переиздана уже в

242

на, Ф. Лотмара, но основное внимание уделил, естественно, разбору монографии (опубликованной диссертации) Л. С. Таля «Трудовой договор. Цивилистическое исследование. Ч. 1». В. М. Гордон, признавая актуальность проблемы правового регулирования трудовых отношений, отмечал, что «это одна из тех проблем, которые, по своей справедливости, могут быть названы очевидными, требующими внимания и со стороны законодателей, и со стороны деятелей науки»642. Он соглашался с тем, что устаревшие взгляды на трудовой договор как на куплю-продажу или товарищество были убедительно опровергнуты Л. С. Талем. В целом позитивно была оценена историко-правовая часть работы, особенно анализ воззрений на наемный труд в римском праве. Гордон выделил главное в новом учении о трудовом договоре: установление власти и подчинения в договорно-трудовых отношениях, а заслугу Л. С. Таля – в постановке проблемы власти над человеком в области гражданского права. В то же время его критика носила довольно конструктивный характер. Он указывал, что в работе Л. С. Таля «не дано точно установленное понятие «трудовой договор» в смысле родовом; определение его в ряду других договоров, фиксирование подходящей терминологии, которая бы устраняла смешение вида с родом, возможность одинакового именования договоров различного содержания»643. Гордон обратил внимание на отсутствие четкого разграничения понятий «договор о труде» и «трудовой договор». Правомерно указывалось, что определение труда как предмета трудового договора дано через указание на него как юридически релевантную (характерную) деятельность. Между тем это неточно определенное понятие релевантности не характеризует какого-либо вида деятельности. Значительная часть критических замечаний была посвящена учению Таля о нерегулированных договорах, которое, по мнению Гордона, имеет только касательное отношение к учению о трудовом договоре. В целом Гордон оказался достаточно жестким и принципиальным оппонентом Л. С. Таля. Впрочем, как классический циви-

2006 г. См.: Гордон В. М. К учению о трудовых договорах // Таль Л. С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. М., 2006. С. 42–66.

642 Гордон В. М. К учению о трудовых договорах // Таль Л. С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. С. 7.

643 Там же. С. 29.

243

лист, Гордон не смог оценить и понять некоторых сформулированных Талем новаторских положений. Однако имена В. М. Гордона и Л. С. Таля вошли в историю науки трудового права в своеобразном конфронтирующем единстве. По иронии судьбы последней прижизненной публикацией Л. С. Таля в СССР стала его статья в сборнике, посвященном памяти профессора В. М. Гордона644.

Вероятно, самым известным цивилистом, настороженно относящимся к обособлению трудовых договоров, благодаря его научной полемике с Л. С. Талем, можно считать Алексея Михайловича Гуляева (1863–1923). Он родился 17 февраля 1863 г. в Киеве, окончил историко-филологическое отделение Киевского университета в 1885 г. В 1887 г. там же экстерном он сдал экзамены на степень кандидата права. С 1894 г. доктор римского права и профессор юридического факультета Киевского университета. Его докторская диссертация была посвящена найму услуг (опубликована в 1893 г.). В 1908–1911 гг. А. М. Гуляев был товарищем оберпрокурора Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената и одновременно профессором гражданского права Училища правоведения. Наконец, в 1911–1916 гг. он являлся директором и профессором Лицея в память цесаревича Николая в Москве, а в 1916–1917 гг. – сенатором. В советский период он продолжил педагогическую деятельность: в 1919–1920 гг. профессор Саратовского государственного университета, а с 1920 г. профессор Киевского государственного университета. В 1923 он был избран членом Академии наук Украинской ССР. Умер ученый 27 ноября 1923 г. в Киеве.

Позицияэтогоцивилистабыланаиболееопределенной,хотясо временем и менялась. Сначала он твердо придерживался мнения о необходимостируководствоватьсяримскимправом,выработавшим конструкцию договора найма труда. А. М. Гуляев считал эту конструкцию образцом для современного права, хотя и с определенной корректировкой645. Это был даже шаг назад, т. к. в римском праве четко не разграничивался имущественный и личный наём, тогда как в российском гражданском праве договор личного найма на-

644 См.: Памяти профессора В. М. Гордона: Сб. ст. кафедры «Проблемы современного права» и правового факультета Института народного хозяйства. Киев, 1927.

645 См.: Гуляев А. М. Наем услуг. Юрьев, 1893. С. 8 и далее.

244

ряду с договорами подряда, хранения и поручения регламентировались отдельным разделом «Личные обязательства» Свода гражданских законов. По мнению Л. С. Таля, после выхода книги Ф. Лотмара «Договор о труде по гражданскому праву Германской империи» (1908 г.) становится очевидным, что «договоры о труде составляют особую группу, резко отличающуюся от всех остальных имущественных сделок. Едва ли после книги Ф. Лотмара будет повторяться сближение личного найма с имущественным (позиция А. М. Гуляева) или с товариществом и подрядом с поставкою или изображение договора о труде в виде конгломерата других договоров»646. Сам договор личного найма А. М. Гуляев определял как консенсуальный контракт о возмездном пользовании647. Одновременно ученый достаточно подробно рассматривал права работодателя и соответствующие им обязанности работника, а затем права работника и соответствующие им права работодателя648. При этом вне внимания исследователя оказалась достаточно парадоксальная ситуация, когда услуга отделяется от личности работника (и приравнивается к имуществу) и переходит в чужую хозяйственную сферу, по смыслу, без лица ее предоставляющую (работника).

Впрочем, позиция А. М. Гуляева впоследствии несколько трансформировалась, и он отмечал: «Когда объектом возмездного пользования являются услуги, как таковые, безотносительно к конечному их результату, то такой договор носит название личного найма»649. При этом он ссылается и на свою уже упомянутую работу 1893 г., и на исследования Л. С. Таля, который утверждал совершенно иное: «Правовой формой для такого приспособления рабочей силы одного человека к задачам другого и служит трудовой договор»650. Последний здесь понимается уже не как разновидность личного найма, а как отдельный вид договора. Таким об- разом, А. М. Гуляев признает сложность и дискуссионность про-

646 Таль Л. С. Договор о труде как родовое понятие // Право. 1908. № 26. С. 1494.

647 Гуляев А. М. Наем услуг. С. 53. 648 См.: Там же. С. 220–240.

649 Гуляев А. М. Русское гражданское право: Обзор действующего законодательства, кассационной практики Правительствующего Сената и проекта гражданского уложения. СПб., 1913. С. 449.

650 Таль Л. С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. Ярославль, 1913. С. 80–81.

245

блемы: «Действующий закон не дает нам определения договора личного найма, ни общих положений, а имеет в виду конкретные формы этого договора». В качестве его объекта выступают не только услуги и работы, но и должность651.

Максим Моисеевич Винавер (1863–1926), видный цивилист и общественный деятель, был сторонником четкой правовой регламентации судебной защиты нарушенных прав наемных работников, в том числе со стороны казенного работодателя. В последнем случае М. М. Винавер настаивал на заключении письменных трудовых договоров, ибо наём работников в казенные учреждения нередко осуществлялся в устной форме. Он выступал за страхование рабочих от профессиональных рисков652.

Своеобразную позицию занимал цивилист Иосиф Алексеевич Покровский (1868–1920). Он родился 5 сентября 1868 г. в семье сельского священника в Черниговской губернии. В 1890 г. он оканчил юридический факультет Киевского университета, после чего был оставлен на кафедре римского права для приготовления к профессорскому званию. После полуторагодовой научной командировки в Берлин Иосиф Алексеевич назначается приватдоцентом Юрьевского университета, в 1894 г. возвращается в Киевский университет, где защищает магистерскую диссертацию (1898 г.) и становится экстаординарным профессором римского права. В 1902 г. защищает докторскую диссертацию в Петербургском университете, где вскоре возглавляет кафедру римского права, декан юридического факультета (1910–1912 гг.). Иосиф Алек- сеевичпреподавалтакжевАлександровскомлицее(1904–1907 гг.) и на Бестужевских высших женских курсах (1907–1913 гг.). В знак протеста против политики министра народного просвещения Л. А. Кассо в 1912 г. подал в отставку, с марта 1913 г. профессор Московского коммерческого института. После революции 1917 г. продолжил преподавание в Институте народного хозяйства (бывшем Московском коммерческом институте) и Московском университете. Умер 14 апреля 1920 г. По некоторым данным, причиной смерти стало падение на лестнице, когда он пытался отнести до-

651 См.: Гуляев А. М. Русское гражданское право. С. 449–450. 652 См.: Винавер М. М. Из области цивилистики. СПб., 1908.

С. 240–252.

246

мой вязанку дров653. Отметим, что в советский период труды ученого особой критике не подвергались. Ученица И. А. Покровского по Бестужевским высшим женским курсам А. Е. Семенова посвятила его памяти вполне позитивную статью, отметив его глубокий анализ нормативного материала, широкий философский кругозор, мастерство преподавателя и превосходные моральные качества. Однако не обошлось и без обвинений в проповеди идеализма и индивидуализма, в отражении идеологии мелкобуржуазной интеллигенции, в идеологическом прикрытии буржуазных вожделений654. Даже на излете сталинизма максимум, что могли предъявить ему официальные идеологи, это то, что он русский буржуазный ученый-юрист, который «в своих трудах ограничивался только пожеланиями отдельных, несущественных реформ»655. Хорошо, что его не отнесли к числу «реакционеров».

В действительности это был один из наиболее широко мыслящих русских правоведов, поднимавший наиболее актуальные проблемы юридической науки656. Его полемическая и публицистически заостренная работа «Основные проблемы гражданского права» имела большой научный и общественный резонанс и оказалась востребованной и в настоящее время657. И. А. Покровский признает принцип договорной свободы как «верховное начало», но вводит понятие «эластичность договорной свободы», что предполагает принципиальную возможность ее законодательного ограничения. При этом ученый отмечал своеобразие норм рабочего законодательства, находящегося на пересечении частного и публичного прав. Весьма важными ему представлялись проблемы взаимоотношений союзов предпринимателей и рабочих союзов, с выходом на коллективные договоры. Он был знаком с тру-

653 См.: Маковский А. Л. Выпавшее звено // Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 3–32.

654 См.: Семенова А. И. А. Покровский (к 5-летию смерти) // Вестник советской юстиции. 1925. № 12. С. 474–475.

655 См.: Большая советская энциклопедия. Т. 33. М., 1955. С. 491. 656 См.: Покровский И. А. Абстрактный и конкретный человек пе-

ред лицом гражданского права. СПб., 1913; Его же. Сила или право? М., 1914; Его же. Право на честь. Маленькая иллюстрация к большому вопросу. Пг., 1916.

657 См.: Алексеев С. С. Право: азбука-теория-философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 18, 142, 168 (прим.) и др.

247

дами Ф. Лотмара, Л. С. Таля и других основателей науки трудового права и высоко о них отзывался, в том числе за гуманизм формируемой отрасли. Он отмечал, что задача права – «найти … средства для защиты экономически слабых», что актуальной задачей договорного права является не только «индивидуализация», но и «солидаризация или социализация», что выводит напрямую

кколлективно-договорным отношениям658.

Вто же время И. А. Покровский явно недооценивал значение публичного права, ассоциируя его с военно-полицейским началом. Отчасти это можно объяснить современной ему действительностью как до, так и после 1917 г.

Следует отметить, что с именами И. А. Покровского и юри-

ста и философа Павла Ивановича Новгородцева (1866–1924) свя-

зана постановка проблемы о праве человека на существование в российской юридической науке659. Последний подчеркивал юридическое значение этого права, но его природу он так и не выявил, ограничившись констатацией его отнесения к правам человека. При этом правовое выражение «права на достойное существование» он видел, во-первых, в энергичном рабочем законодательстве (в том числе в страховании на случай болезни, неспособности к труду, старости, в принципиальном признании права на труд), во-вторых, в широком допущении профессиональных союзов, в-третьих, в обязательном государственном призрении лиц беспомощных и неспособных к труду. Таким образом, обеспечение права на существование, по мнению ученого, есть решение всего социального вопроса.

И. А. Покровский обосновал категорию «право на существование», т. к. «достойное человеческое существование» является слишком растяжимой и оценочной категорией. Его можно связать с понятием прожиточного минимума. Общественная благотворительность признавалась явно недостаточной, ибо «не принцип права царит в ней, а принцип милости и милостыни».

658 См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пг., 1917. С. 241–246, 256 и др. Эта работа переиздана в 1997 г.

659 См.: Новгородцев П. И., Покровский И. А. О праве на существование: Социально-философские этюды. СПб.; М., 1911. Впервые свои статьи авторы опубликовали соответственно в 1905 и 1906 гг. и затем неоднократно возвращались к этой теме.

248

И. А. Покровский также полагал, что право на существование должнобытьобеспеченообязанностямигосударства.Онписал,что «право на существование государство должно признавать за каждым… в смысле обеспечения так называемых необходимых условий существования… Видим в нем только минимум того, что государство в настоящий момент должно обеспечить человеку – общепризнанный уровень того, что государство должно взять на себя». По мнению ученого, право на существование имеют две категории лиц, которые сами себя содержать не могут: 1) нетрудоспособные лица (дети, инвалиды, старики, больные); 2) трудоспособные на случай отсутствия работы. В отношении трудоспособных лиц обязанность государства принимает «особую форму: или содержи, или дай работу». Если государство обеспечит работой, его обязанность содержания (социального обеспечения) прекращается660. И. А. Покровскийтакжесчитал,чтооднойизсущественныхпоправоквучении П. И. Новгородцева является исключение из содержания права на существование прав на труд, на рабочее страхование и иных мер. В точном юридическом смысле он рассматривал право на существование как право требовать от государства обеспечения только необходимых условий существования.

И. А. Покровский своевременно обратил внимание на достаточно странную ситуацию, когда практически все ученые и практики сходятся в том, что государство обязано в силу нравственных побуждений предоставить каждому нуждающемуся минимум средств к существованию, и спорят только о том, как это лучше сделать. При этом также практически единодушно отрицается наличие у работника права на получение такого минимума средств. Помощь нуждающимся бедным выступала лишь средством, а целью системы призрения признавалось обеспечить защиту общества. Почти правилом был моральный предрассудок, согласно которому имеющий субъективное право на помощь от государства бедняк потеряет всякий интерес к работе и превратится в государственного нахлебника. В более мягких выражениях это опасение разделяли отечественные ученые-административисты А. М. Горовцев и И. Т. Тарасов

660 Новгородцев П. И., Покровский И. А. О праве на существова-

ние... С. 35–39.

249

(1849–1929)661. В соответствии с этим у государства есть обязанность «спасать от голодной смерти» (оказывать призрение), но у отдельного лица нет права «быть спасенным от голодной смерти» (требовать себе помощи). И. А. Покровский в этой связи провел параллель с юридической защитой животных, мучить которых не разрешается из соображений «общественного блага». Отсюда отношение к государственной обязанности по социальному обеспечению как к государственной благотворительности и определение размеров социальных ассигнований не из действительных нужд, а из состояния финансов. Все это делает возможность смерти отдельного лица от голода не только фактически, но и юридически вполне мыслимой662.

Между тем И. А. Покровский не определяет характер этого права на существование, предлагая относить его к сфере частного права. В этой связи вполне обоснованна критика позиции этого цивилиста, который даже не вспомнил о субъективных публичных правах (концепция Г. Еллинека), слишком противопоставлял частное (децентрализованное) и публичное (централизованное) право. Б. А. Кистяковскиий по этому поводу писал, что односторонний цивилистический взгляд И. А. Покровского способствовал тому, что он не заметил нарастающих процессов децентрализации в публичном праве и все более усиливающееся проникновение публичных норм в частное право. По мнению Б. А. Кистяковского, два названных известных русских ученых поставленную ими проблему в целом не разрешили663.

Вместе с тем заслугой П. И. Новгородцева и И. А. Покровского являются следующие обоснованные ими принципиальные положения. Во-первых, «от государства требуется не только устранение юридических препятствий к устранению свободы, но и доставление материальной возможности для наилучшего проявления свободы». Во-вторых, «пользование свободой может быть парализовано недостатком средств». В этой связи

661 См.: Горовцев А. Трудовая помощь как средство призрения бедных. СПб., 1901. С. 42–43; Тарасов И. Т. Краткий очерк административного права. Ярославль, 1888.

662 См.: Новгородцев П. И., Покровский И. А. Указ. соч. С. 23–29. 663 См.: Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. М., 1916.

С. 583–586.

250