Глава 22
Беннетов пригласили на обед Лукасы, и снова мисс Шарлотта была столь любезна, что терпеливо выслушивала долгие речи мистера Коллинза. Элизабет не могла не поблагодарить за это приятельницу.
– Ты помогаешь ему оставаться в хорошем настроении, и поэтому нет таких слов, которые могли бы выразить всю мою признательность тебе за это.
Шарлотта заверила подругу в том, что всегда рада помочь и что такая небольшая жертва личным временем с лихвой окупается ее искренней благодарностью. Это было действительно мило, однако в доброте своей мисс Лукас шагнула куда дальше, чем это могла представить себе Элизабет. Барышня решилась ни больше, ни меньше как на то, чтобы все ухаживания, имевшиеся в арсенале мистера Коллинза, отныне были обращены не к кому-то, а именно к ней. Сказано – сделано; и мисс Лукас так преуспела в задуманном, что, когда гости начали собираться домой, пребывала в полной уверенности успеха относительно своего предприятия, если бы только мистеру Коллинзу не нужно было уже на этой неделе покинуть Хертфордшир. Но в опасениях своих она не приняла в расчет ни горячность характера молодого человека, ни полную его независимость. На следующее же утро мистер Коллинз потихоньку покинул Лонгбурн и с завидной прытью добрался до поместья Лукасов, где, не теряя ни минуты, припал к ногам мисс Шарлотты. Молодого священника подгоняло опасение в том, что бегство его будет раскрыто кузинами, которые только и мечтают о том, как бы расстроить его планы. По этой причине ему не хотелось возбуждать ненужные подозрения до тех пор, пока его инициатива не завершится полным успехом, в чем он не сомневался, равно как не вызывали в нем сомнения и чувства со стороны мисс Лукас; и только воспоминания о собственном фиаско в нынешнюю среду заставляли его действовать относительно осторожно. Прием, который встретил его у Лукасов, оказался весьма многообещающим. Шарлотта заприметила раннего гостя из окна своей спальни и тут же, наскоро одевшись, сбежала вниз, дабы перехватить его еще в аллее; но барышня и представить себе не могла, свидетелями какой страстной любви и ораторского искусства суждено было стать тамошним пожухлым живым изгородям.
Как только отзвучали длинные речи мистера Коллинза, между молодыми людьми к обоюдному удовольствию не осталось никаких
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
недомолвок; и, в спешном порядке проследовав в дом избранницы, пастор потребовал барышню назвать тот день, который сделает его счастливейшим из всех смертных. Несмотря на то, что леди была не в силах выполнить эту его просьбу, по всему было ясно, что испытывать судьбу она не собирается, а потому тянуть время не станет. Глупость, коей природа самым щедрым образом наградила молодого человека, предполагала полное отсутствие всякого шарма в его ухаживаниях, по крайней мере в тех, что женщина желает испытывать бесконечно; и мисс Лукас, которая приняла его исключительно из прозаичного и даже практичного желания покоя и определенности, не имела намерений оттягивать день свадьбы.
Не откладывая дела в долгий ящик, молодые немедленно послали за сэром Уильямом и леди Лукас, от которых требовалось немедленное благословение, кое и было получено ими незамедлительно в самой приятной обстановке. Положение мистера Коллинза делало его весьма заманчивой партией для Шарлотты, которой они были не в состоянии предоставить сколь-нибудь существенных средств к жизни. У этого же молодого человека уже недалекое будущее обещало вполне весомый капитал. Леди Лукас, едва поздравив дочь, с энтузиазмом стала прикидывать, сколько еще лет протянет достойный мистер Беннет, а сэр Уильям порадовался за то, что отныне его дочь и мистер Коллинз перейдут в приход церкви Св. Джеймса. Новость порадовала и младших членов семьи: у сестер Шарлотты появилась реальная возможность определиться в этой жизни на пару лет раньше, чем планировалось, а мальчики с облегчением вздохнули оттого, что теперь их сестра избавилась от опасности умереть старой девой. Сама Шарлотта была спокойна и довольна. Она добилась того, чего хотела, и теперь имела возможность поразмыслить обо всех обстоятельствах, вытекающих из этого шага, без спешки и суеты. Выводы, к которым пришла девушка, в целом оказались вполне приятными. Мистера Коллинза, разумеется, нельзя было назвать ни умным, ни приятным; его общество утомляло, и чувства его к ней, скорее всего, имели весьма эфемерный характер. Но, тем не менее, он все же станет ее мужем. В голове ее немыслимым образом уживались пренебрежительное отношение к мужчинам и желание брака как главной цели жизни. Впрочем, с другой стороны, данное стремление не было лишено мудрости, так как единственным средством к достойному существованию хорошенькой и образованной леди с небольшим состоянием оставалось удачное замужество и неважно, сколько счастья оно способно привнести в ее жизнь. Итак, в возрасте двадцати семи лет, будучи отнюдь не красавицей и имея за собой более чем скромное приданое, она
буквально поймала за хвост собственную удачу. Единственным неприятным обстоятельством в столь стремительно достигнутом счастье оставалось изумление, которое, несомненно, вызовет такая новость у Элизабет Беннет, чью дружбу Шарлотта искренне ценила и которой дорожила, как ни чьей другой. Не было исключено даже, что Элизабет обвинит ее в лицемерии; и хотя решение ее останется неизменным несмотря ни на что, она определенно будет страдать. Шарлотта решила сама сообщить новость подруге, а потому взяла с мистера Коллинза слово, что, когда тот вернется в Лонгбурн, он даже не намекнет ни одному из Беннетов о том, что случилось нынешним утром. Суженый охотно дал обещание, хотя с его выполнением дело обстояло вовсе не просто, потому что любопытство, вызванное у родственников его внезапным исчезновением, вылилось в такой поток прямых и конкретных вопросов, что от молодого человека потребовалась изрядная изворотливость и немалая доля самопожертвования, так как, по правде говоря, этому пылкому влюбленному не терпелось растрезвонить о своей вспыхнувшей страсти всему свету.
Поскольку отъезд его намечался на следующий день слишком рано, чтобы застать кого-нибудь из членов гостеприимного семейства на ногах, церемония прощания состоялась накануне, перед тем как леди отправились спать. Миссис Беннет со всею сердечностью и любезностью заверила мистера Коллинза в том, как рады будут девочки его повторному приезду в Лонгбурн и чем раньше он состоится, тем лучше.
–Миледи, – заявил мистер Коллинз в свою очередь, – ваше приглашение делает мне огромную честь, на которую я, кстати, рассчитывал. Можете не сомневаться в том, что для этого я воспользуюсь первым же подходящим случаем.
Такое заявление изумило всех; и мистер Беннет, который никак не ожидал возможного поспешного возвращения гостя в его дом, не удержался от вопроса:
–Но не возникнут ли у вас осложнения с леди Кэтрин, сэр? Ей-богу, вам лучше забыть о родственниках при малейшей угрозе вызвать неудовольствие такой щедрой покровительницы.
–Уважаемый сэр, – заверил его мистер Коллинз, – я не в силах выразить вам свою признательность за это дружеское предостережение. Обещаю вам, что не предприму столь решительного шага, не получив предварительно согласия ее милости.
–Вы совершенно правы. В таком деле лучше лишний раз подстраховаться. Рискуйте чем угодно, но только не ее немилостью. И если
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
сердце вам подскажет, что миссис де Бург недовольна вашим намерением навестить нас снова, что само по себе я расцениваю как вполне вероятное событие, с миром оставайтесь дома и знайте, что мы за это на вас ничуть не
вобиде.
–Поверьте мне, сэр, я крайне вам признателен за доброе напутствие. Сразу же по приезде я непременно напишу вам письмо, в котором поблагодарю вас всех за радушный и теплый прием, оказанный мне здесь, в Хертфордшире. Что касается моих очаровательных кузин, то, хотя отсутствие мое и не обещает быть слишком долгим, позвольте мне все же пожелать им здоровья и счастья всем без исключения, и даже мисс Элизабет.
Соблюдя все приличия, дамы удалились; и при этом каждая задала себе вопрос, отчего это мистер Коллинз так уверен в собственном скором возвращении. Миссис Беннет усмотрел в его намерении желание обратить внимание на одну из младших дочерей, скорее всего, на Мэри. Эта девочка оценила достоинства родственника так высоко, как никакая другая. В ее собственных высказываниях звучала совсем уже взрослая рассудительность, немало удивлявшая гостя; и, хотя кузену по уму до нее самой было еще далеко, барышня чувствовала в себе достаточно сил для преобразования этого тюфяка в настоящего джентльмена и приятного компаньона. Тем не менее, следующее утро самым жестоким образом нарушило эти надежды. Вскоре после завтрака к ним заглянула мисс Лукас и в беседе наедине с Элизабет в подробностях рассказала о том, что случилось в ее доме накануне.
Подозрение по поводу того, что мистер Коллинз мог решить, будто влюблен в ее подругу, пару дней назад уже посетило Элизабет; но то, что Шарлотта могла благосклонно отнестись к такому кавалеру, звучало так же абсурдно, как если бы кто-то сказал, будто Элизабет только спит и видит, как стать миссис Коллинз самой. Изумление ее оказалось столь велико, что она, ухватившись за мысль о недоразумении, еще раз переспросила:
–Обручена с мистером Коллинзом, правильно я понимаю? Но, Шарлотта, милая, это же совершенно невозможно!
Спокойное выражение лица, которое мисс Лукас старательно удерживала на протяжении всего своего рассказа, неожиданно ее покинуло, и за ним проглянуло ужасное смущение, вызванное невольным упреком близкой подруги. Впрочем, примерно такой реакции она и ждала, и поэтому снова быстро взяла себя в руки, мягко заметив:
–Отчего это так тебя удивило, милая Элиза? Не хочешь же ты сказать, что мистер Коллинз не может составить чьего-либо счастья только оттого,
что был отвергнут тобой?
Теперь настал черед Элизабет брать себя в руки и уверенно поздравлять подругу, желая той всяких мыслимых и немыслимых благ.
–Но я же вижу, что у тебя сейчас на душе, – возражала Шарлотта. – Ты удивлена, определенно удивлена, и очень сильно. Ведь совсем еще недавно мистер Коллинз просил руки у тебя. Но если подумать об этом хорошенько, то можно понять и простить то, что я сделала. Тебе известно, что по натуре я совсем не романтик и никогда им не была. Все, что мне надо, – это уютный дом. Принимая во внимание характер мистера Коллинза, а также его связи и положение, мои шансы на счастье реальны в той же степени, как и у любого другого человека, собирающегося вступить
вбрак.
–Несомненно, – тихо согласилась Элизабет.
После неловкой паузы, возникшей вслед за ее словами, они вернулись к остальным домочадцам. Шарлотта не была расположена к долгому визиту и вскоре покинула Лонгбурн, а Элизабет осталась обдумывать то, что так ее поразило. Долго еще она не могла смириться с мыслью о таком мезальянсе. Странность поведения мистера Коллинза, в течение трех дней умудрившегося сделать два предложения, оказалась ничем по сравнению с тем, что одно из них было принято. Лиззи всегда подозревала, что ее отношение к браку существенно отличается от мыслей Шарлотты на сей счет; но ей и в голову не приходило, что, когда дело зайдет столь далеко, подруга ее решится пожертвовать всеми надеждами и будущим ради вполне материального благополучия. Шарлотта – жена мистера Коллинза! Ну что за унизительная картина! Горечь от неожиданной алчности подруги еще более усиливалось твердым убеждением в том, что Шарлотта едва ли обретет желанное счастье, выбрав себе такую долю.
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/