5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Нейропсихология_девиантного_поведения
.pdfусловиях. Условно можно выделить социальные и индивидуальные проявления дезадаптации.
Социальными проявлениями дезадаптации являются сниженная обучаемость, хроническая или выраженная неуспешность в жизненно важных сферах (семье, работе, межличностных отношениях, сексе, здоровье), конфликты с законом, изоляция.
Вкачестве индивидуальных проявлений дезадаптации могут рассматриваться:
•негативная внутренняя установка по отношению к социальным требованиям (несогласие с ними, непонимание, протест, оппозиция);
•неадекватные претензии к окружающим при стремлении самому избегать ответственности;
•хронический эмоциональный дискомфорт;
•неэффективность саморегуляции;
•конфликтность и неразвитость коммуникативных умений;
•когнитивные искажения реальности.
Вструктуру школьной дезадаптации, наряду с такими ее проявлениями, как неуспеваемость, нарушения взаимоотношений со сверстниками, эмоциональные нарушения, входят и поведенческие отклонения.
Опыт сотрудничества с педагогами позволяет говорить о следующих наиболее распространенных поведенческих отклонениях, сочетающихся со школьной дезадаптацией: дисциплинарные нарушения, прогулы; гиперактивное, агрессивное или оппозиционное поведение, курение, хулиганство, воровство, ложь.
Признаками более масштабной социальной дезадаптации в школьном возрасте могут выступать регулярное употребление психоактивных веществ (летучие растворители, алкоголь, наркотики), сексуальные девиации, проституция, бродяжничество, совершение преступлений. В последнее время наблюдается появление относительно новых форм отклоняющегося поведения школьников, связанных с зависимостью от латиноамериканских сериалов, компьютерных игр или религиозных сект.
МЕДИЦИНСКИЙ ПОДХОД К КЛАССИФИКАЦИИ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ
Многие виды отклоняющегося поведения могут «перемещаться» в рамках континуума «норма-патология» в область болезненных проявлений и становиться предметом изучения клинической медицины. Так, например, эпизодическое употребление наркотиков в медицинских целях может приобрести форму злоупотребления (психологической зависимости) и развиться в болезненное пристрастие с признаками физической зависимости (наркоманию).
Медицинские классификации поведенческих расстройств основаны на психопатологическом и возрастном критериях. В соответствии с ними в рамках клинического подхода выделяются различные поведенческие нарушения индивида, соответствующие медицинским диагностическим критериям, то есть достигающие уровня болезни.
Международная классификация болезней десятого пересмотра (1994) в разделе «Классификация психических и поведенческих расстройств» упоминает следующие поведенческие расстройства:
• F10—19 — психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ (алкоголя, опиоидов, кан-набиноидов, седативных и снотворных веществ, кокаина, стимуляторов, включая кофеин, галлюциногенов, табака, летучих
растворителей, сочетанного употребления или использования других психоактивных веществ);
•F 50—59 — поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями
ифизическими факторами (расстройства приема пищи, расстройства сна неорганической природы, половая дисфункция, не обусловленная органическим расстройством или заболеванием, психические и поведенческие расстройства, связанные с послеродовым периодом: злоупотребление веществами, не вызывающими зависимость, например стероидами, витаминами);
•F 63 — расстройства привычек и влечений (патологическая склонность к азартным играм, патологические поджоги — пиромания, патологическое воровство — клептомания, выдергивание волос — трихотиломания, другие расстройства привычек и влечений);
•F 65 — расстройства сексуального предпочтения (фетишизм, фетишистский трансвестизм, эксгибиционизм, вуайеризм, педофилия, садомазохизм, множественные расстройства сексуального предпочтения).
Указанные разделы содержат перечень конкретных диагностических критериев и признаков, в соответствии с которыми данное поведение можно отнести к болезненному расстройству.
В той же классификации дополнительно приводятся виды поведенческих расстройств с началом, характерным для детского и подросткового возраста, основными из которых являются:
•F 91 — собственно «расстройства поведения» [conduct disorder];
•F 92 — смешанные расстройства поведения и эмоций.
По определению МКБ—10, расстройством поведения называется повторяющееся и стойкое диссоциальное, агрессивное или вызывающее поведение. Такое поведение
должно в значительной степени нарушать возрастные социально ожидаемые нормы, поэтому его проявления должны быть более тяжелыми, чем обычное детское непослушание или подростковое бунтарство; кроме того, этот поведенческий паттерн должен быть стойким (длительность 6 месяцев и более). Признаки расстройства поведения могут быть симптомами других психических заболеваний. Примеры поведения, при котором ставится этот диагноз, включают в себя повышенную склонность к дракам и хулиганству, жестокость по отношению к другим людям или животным, разрушение собственности, склонность к поджогам, воровству, лживость, прогулы школьных занятий, побеги из дома, аномально частые и тяжелые вспышки гнева, непослушание.
Пятый раздел МКБ—10 (рубрика F) характеризует три основных вида расстройств поведения у подростков. К ним относятся:
•Расстройство поведения, ограничивающееся семейным окружением (F91.0) [сопduсt disordег confined to the family context]. Это расстройство поведения, характеризующееся диссоциальным или агрессивным (но не просто упрямым, вызывающим, разрушительным) поведением, которое проявляется исключительно или почти исключительно дома и во взаимодействиях с членами семьи или домочадцами.
•Несоциализированное расстройство поведения (F 91.1) [сопduct disorder, unsocialized] — сочетание стойкого диссоциального или агрессивного поведения с выраженными общими нарушениями во взаимоотношениях подростка с другими детьми/подростками.
• Социализированное расстройство поведения (F 91.2) [сопdukt ] (синоним: групповая делинквентность) — стойкое диссоциальное или агрессивное поведение, которое наблюдается у лиц, в целом достаточно интегрированных в группах сверстников.
Смешанное расстройство поведения и эмоций (F 92) [сопdukt and emotions disorder, mixed] представляет собой сочетание стойкого агрессивного, диссоциального (приводящего к грубому попранию социальных норм) или вызывающего поведения с явными и выраженными симптомами депрессии, тревоги или других эмоциональных нарушений (Лексиконы психиатрии ВОЗ, 2001).
На практике используются и более частные классификации.
В. Д. Менделевич (2001) считает, что тип девиантного поведения зависит от разновидности взаимодействия человека с окружающей действительностью (реальностью), и исходя из этого выделяет отдельно типы и формы девиантного поведения.
Типы девиантного поведения:
1)деликвентное (асоциальное и антисоциальное);
2)аддиктивный;
3)патохарактерологический (в основе - патологические изменения характера – психопатии);
4)психопатологический (психопатологические симптомы и синдромы; вариантом является саморазрушающее (аутодеструктивное) поведение);
исиндромы; вариантом является саморазрушающее (аутодеструктивное) поведение);
5)девиации, обусловленные гиперспособностями человека.
Формы девиантного поведения:
•агрессия;
•суицидальное поведение;
•злоупотребление ПАВ;
•нарушения пищевого поведения (переедание, голодание);
•аномалии сексуального поведения;
•сверхценные психологические увлечения (нехимические аддикции);
•сверхценные психопатологические увлечения (философская интоксикация, сутяжничество и кверулянство, клептомания, дромомания и др.);
•характерологические и патохарактерологические реакции (эмансипации, группирования, оппозиции и др.);
•коммуникативные девиации (аутизация, гиперобщительность, конформизм, псевдология, ревность, фобическое и нарциссическое поведение, нигилизм и др.);
•безнравственное и аморальное поведение;
•неэстетическое поведение, или девиации стиля поведения.
Каждая из форм может быть обусловлена любым типом девиантного поведения, а иногда мотивом выбора той или иной формы служит несколько разновидностей девиантного поведения одновременно (Менделевич, 2001).
Д. Н. Оудсхорн (1993) предлагает делить поведенческие расстройства в детском возрасте на гиперактивность и антисоциальное агрессивное (или оппозиционное) поведение.
Классификация Р. Дженкинс включает 7 видов нарушений поведения в детском и подростковом возрасте: гиперкинетическую реакцию, реакцию ухода, реакцию
аутистического типа, реакцию тревоги, реакцию бегства, «несоциализированную агрессивность», групповые правонарушения.
Девиантное поведение подростков достаточно освещено и в отечественной медицинской литературе. Оно, как правило, включает такие формы, как:
•агрессивное и тесно связанное с ним делинквентное (противоправное) поведение;
•употребление алкоголя и наркотических веществ (аддиктивное поведение);
•суицидальное поведение;
•девиации сексуального поведения (Кондрашенко, 1988; Личко, 1985, 1999; Егоров, Игумнов, 2005).
При этом, разрабатывая преимущественно клинические аспекты нарушенного
поведения подростков, отечественные исследователи подчеркивают ведущую роль его социально-психологических детерминант.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К КЛАССИФИКАЦИИ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ
Психологический подход основан на выделении психологических различий отдельных видов отклоняющегося поведения, проявляющихся в следующих характеристиках:
•вид нарушаемой нормы;
•психологические цели поведения и его мотивация;
•результаты данного поведения и причиняемый им ущерб;
•индивидуально-стилевые характеристики поведения (Змановская, 2001). Российские исследователи Ц. П. Короленко и Т. А. Донских (1990) делят все
расстройства поведения на две большие группы: нестандартное и деструктивное поведение.
Нестандартное поведение, по мнению авторов концепции, может иметь форму нового мышления, новых идей, а также действий, выходящих за рамки социальных стереотипов поведения. Подобная форма предполагает активность хотя и выходящую за рамки принятых норм в конкретных исторических условиях, но играющую позитивную роль в прогрессивном развитии общества. Примером нестандартного поведения может быть Деятельность первооткрывателей в какой-либо сфере знания. Следует заметить, что данные виды поведения не соответствуют вышеуказанным критериям «девиантности» и не могут быть признаны отклоняющимся поведением в подлинном смысле этого понятия (Короленко, Донских, 1990).
Деструктивное поведение классифицируется в зависимости от его целей. В одном случае это внешнедеструктивные цели, направленные на нарушение социальных норм (правовых, морально-этических, культурных), и, соответственно, внешнедеструктивное поведение. Во втором — внутридеструктивные цели, направленные на дезинтеграцию непосредственно личностной организации, ее регресс, и, соответственно, внутридеструктивное поведение. Отклоняющееся поведение рассматривается как деструктивное по своей сути, то есть причиняющее вред человеку и обществу, разрушающее их.
В структуре внешнедеструктивного поведения Ц. П. Короленко и Т. А. Донских (1990) выделяют аддиктивное и антисоциальное поведение.
Аддиктивное поведение предполагает использование каких-то веществ или специфической активности с целью ухода от реальности и получения желаемых эмоций.
Антисоциальное поведение заключается в действиях, нарушающих существующие законы и права других людей в форме противоправного, асоциального, аморальнобезнравственного поведения.
В группе внутридеструктивного поведения авторы выделяют суицидальное, конформистское, нарциссическое, фанатическое и аутистическое поведение.
Суицидальное поведение характеризуется повышенным риском самоубийства — «осознанного лишения себя жизни».
Конформистское поведение лишено индивидуальности, его носитель ориентирован исключительно на внешние авторитеты.
Нарциссический тип поведения управляется чувством собственной грандиозности. Фанатическое поведение отличается слепой приверженностью к какой-либо идее,
взглядам.
Аутистическое — проявляется в виде непосредственной отгороженности от людей и окружающей действительности, погруженности в мир собственных фантазий.
Все перечисленные формы деструктивного поведения отвеч Аутическое – проявляется в виде непосредственной отгороженности от людей и окружающей действительности, погружённости в мир собственных фантазий.
Все выше перечисленные формы деструктивного поведения отвечают основным критериям девиантности, поскольку они сопровождаются ухудшением качества жизни, снижением критичности к своему поведению, когнитивными искажениями (восприятия и понимания происходящего), снижением самооценки и эмоциональными нарушениями. Наконец, они с большой вероятностью приводят к состоянию социальной дезадаптации личности вплоть до полной ее изоляции.
Классификация расстройств поведения, предложенная В. Т. Конд-рашенко (1988) и модифицированная Е. В. Змановской (2001), основана на следующих базисных критериях:
•вид нарушаемой нормы;
•негативные последствия отклоняющегося поведения.
Основные группы расстройств поведения, соответствующие перечисленным критериям:
1)антисоциальное (делинквентное) поведение, противоречащее правовым нормам, угрожающее социальному порядку и благополучию окружающих людей (любые действия или бездействия, запрещенные действующим законодательством);
2)асоциальное поведение, уклоняющееся от выполнения морально-нравственных норм, непосредственно угрожающее благополучию межличностных отношений (агрессивное поведение, сексуальные аддикции, проституция, бродяжничество (вагабондаж) и т. п.) Зачастую отклонения в сексуальном поведении, ввиду их многообразия, выделяют в отдельную категорию расстройств поведения (Кондрашенко, Игумнов,
2004);
3)саморазрушительное (аутодеструктивное) поведение, непосредственно угро-
жающее целостности и развитию самой личности (суицидальное поведение, злоупотребление психоактивными веществами, пищевые аддикции и т. п.).
Таким образом, сравнительный анализ показывает сходство клинической и психологической типологии расстройств поведения, что, вероятно, отражает единство их психобиологических патогенетических механизмов.
Выделение отдельных видов отклоняющегося поведения и их систематизация по схожим признакам в достаточной мере условны, хотя и оправданны в целях научного
анализа. В реальной жизни отдельные формы нередко сочетаются или пересекаются, а каждый конкретный случай отклоняющегося поведения оказывается индивидуально окрашенным и неповторимым.
Глава 2
РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ НА МОЗГОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В НОРМЕ И ПАТОЛОГИИ
Нейропсихология — психологическая наука, изучающая мозговую основу психических процессов и их связь с отдельными системами головного мозга человека, которая возникла на стыке наук в 1920—1940-е годы.
Идея о том, что мозг — орган ощущения и мысли, принадлежит Алкмеону (6 в. до н. э.). Великий врач античности Гиппократ (5 в.) считал мозг большой губчатой железой. Он полагал, что мысли приходят в голову посредством воздуха. Аристотель через два века после Гиппократа говорил о неделимости души. Им было создано учение об «общем чувствилище»: для восприятия нужно, чтобы тело обладало двумя устройствами — органами чувств и центральным органом, который, в свою очередь, выполняет и роль органа осязания. Тело прирастает к этому органу и становится его инструментом. Носителем бестелесной души является пневма, которая вырабатывается в крови. Орган души — сердце, а мозг — железа, выра органа осязания. Тело прирастает к этому органу и становится его инструментом. Носителем бестелесной души является его пневма, которая вырабатывается в крови. Орган души – сердце, а мозг – железа, вырабатывающая слизь для охлаждения «теплоты сердца» и крови.
В 3 в. до н. э. александрийскими врачами Герофилом и Эразистратом, производившими вскрытие человеческих тел, были дифференцированы нервы, ранее не отличаемые от связок и сухожилий, а также обнаружены различия между чувствительными и двигательными волокнами. Кроме того, ими детально описан мозг и обращено внимание на богатство извилин коры, которая отличает человека по умственным способностям от животных.
Схожих в отношении локализации души представлений придерживался и римский врач Гален (2 в. н. э.), также считавший органами души мозг с его желудочками, а также сердце и печень. С каждым из органов он связывал отдельные психические функции. В 4 в. н. э. Немезидий еще продолжал рассматривать передний желудочек мозга в качестве «вместилища» восприятия и воображения, а средний и задний — «вместилищ» мышления и памяти. Подобные взгляды продержались до конца 17 — начала 18 в., когда впервые стали искать материальный субстрат психических процессов в плотном веществе мозга, детально исследованном великим итальянским анатомом Везалием еще в 16 в.
Французский философ и физиолог Р. Декарт, по существу, разрабатывал понятие рефлекса (сам термин появился позже). По его схеме, взаимодействие организма с окружающими телами опосредуется нервной машиной, своеобразным автоматом, состоящим из мозга как центра и «нервных трубок», расходящихся от него. Внутри каждой из трубок находится натянутая нить, которая сокращается, когда на ее периферический коней воздействует какой-то внешний предмет. Результатом этого становится открытие клапанов, благоприятствующих перемещению «животных духов» от мозга к мышцам, и сокращение последних. Душа соединена с телом и шишковидной железой, находящейся в середине
воздействием впечатлений направлять их к мышцам. Таким образом, действия внешних предметов на окончания нервов признавались приоритетными в качестве причины двигательных актов. Впервые источником возникновения психического стал стимул, вынесенный за пределы организма.
В17 в. экспериментальное изучение мышц и нервов, а также удаление отдельных участков мозга значительно продвинули представления о связи психических процессов с их возможным материальным носителем. Но только в конце 18 — начале 19 в., с развитием психологических представлений о разложимости психических процессов на некие изначальные психические «способности», клиницисты и анатомы начали искать мозговой субстрат этих «способностей». В 1779 г. немецкий анатом А. Мейер подтверждает гипотезу англичанина Д. Виллиса о том, что интеграция всех психических функций осуществляется мозолистым телом и мозжечком, а отдельные психические «способности» локализованы в коре головного мозга, в белом веществе и в базальных областях мозга.
Крупнейший австрийский анатом начала 19 в. Ф. Галль первый попытался локализовать моральные и интеллектуальные качества человека в различных частях головного мозга.
Всвоих работах (1823 г.) он попытался представить всю кору в виде совокупности «органов» многочисленных психических способностей (смелости, честолюбия, инстинкта продолжения рода и т. п.). К этому присоединилось предположение, что развитие отдельных участков коры, борозд и мозга в целом якобы влияет на форму черепа и поэтому исследование его поверхности позволяет диагностировать индивидуальные особенности личности. Подобные представления, не имея ничего общего с наукой, носили абсолютно умозрительный характер, но идеи Ф. Галля о роли коры и связи умственных функций с лобными долями являлись важными и прогрессивными для своего времени и оказали существенное влияние на дальнейшее развитие науки о мозге. На этом этапе никто не говорил ни о латерализации функций, ни о полушарной специализации, поскольку все придерживались принципа К. Биша: так как полушария симметричны, они не могут по-раз- ному функционировать. Ф. Галль вообще был уверен, что одно полушарие берет на себя функции поврежденного другого, аналогично тому, как при потере зрения на один глаз другой глаз продолжает видеть (Нагпз, 1999).
Взгляды Ф. Галля в 1824 г. были оспорены французским ученым М.Ж.П. Флорансом, занимавшимся хирургическим изъятием различных областей коры, в основном у птиц
илягушек, и имевшим возможность по их поведению судить о возникших последствиях. Эксперименты Флоранса были важны для его времени, но его выводы о том, что кора функционирует как единое целое с позиции сегодняшнего дня не могут рассматриваться как корректные из-за того, что проводимые им операции касались мозга низших позвоночных, у которых есть лишь зачатки элементарных психических процессов.
Примером иного методического подхода явились опыты немецкого врача Э. Гитцига, работавшего в 1860-х годах в военном госпитале и имевшего доступ к пациентам с травмами черепа. Раздражая мозг этих больных слабым электрическим током, он установил, что подобные воздействия, направленные на заднюю часть мозга, заставляли глаза двигаться. С 1870 года Э. Гитциг привлекает к работам своего коллегу Г. Фрича, совместно с которым ставит ряд аналогичных опытов на мозге живых собак и подтверждает возможность инициирования определенных грубых движений при раздражении
участков мозга. Конец XIX века ознаменовывается и другими крупными успехами локализационистов, полагавших, что ограниченный участок мозга может являться «мозговым центром» какой-либо психической функции: было замечено, что поражения затылочных отделов мозга вызывают нарушения зрительного восприятия, а поражения теменной области — утрату способности правильно строить предметное действие. Позднее возникает мысль, что в коре головного мозга можно выделить «центр письма», «центр счета» и др.
Одновременно в качестве контраргумента появляются исследования другого плана, указывающие на неполноту потери тех или иных психических функций при локальных поражениях мозга, обратимый характер их нарушений, на связь их масштабности с общей потерей массы мозга. Так, известный английский невролог Д. X. Джексон, проанализировавший накопленные к тому времени противоречия в исследованиях потери речи, на основе динамического подхода выдвигает идею о трехуровневой организации работы центральной нервной системы. По его представлениям, никакая психическая функция не является результатом деятельности ограниченной группы клеток мозга, а имеет сложную «вертикальную» организацию: первый низший уровень представлен стволовыми отделами мозга, средний уровень — двигательными и сенсорными отделами коры, а высший — его лобными отделами. Важнейший вывод — невозможность прямого отождествления локализации симптома с локализацией функции. Он также высказал предположение, что патологические процессы в мозгу должны проявляться не только выпадением каких-то функций, но и активизацией других функций за счет высвободившейся активности нервных образований этих уровней. Таким образом, оценивать расстройство надо не только по симптомам выпадения функций, но и по симптомам высвобождения и реципрокной (взаимной) активизации.
В последующие годы накапливались и детализировались клини-ко-анатомические наблюдения с выделением некоторых новых форм нарушений высших психических функций, осуществлялся критический пересмотр ранее полученных данных как локализационистами, так и их противниками. Заметным явлением в первой трети 20 века становятся исследования американского психолога К. Лешли, проводившего опыты на крысах и обратившего внимание на работу мозга как целого. Итогом этих исследований стала формулировка закона эквипотенциальное™, провозглашавшего равноценность различных мозговых структур и коры больших полушарий во всех ее отделах. Постепенно в неврологии и психологии формируется направление, получившее название «поэтической школы», представители которого считали, что при мозговых поражениях в первую очередь нарушается «символическая функция» или «абстрактная установка», выражающаяся, в частности, и в речевых расстройствах.
Наиболее видный представитель этой школы К. Гольдштейн попытался разделить кору на «центральную» и «периферическую», механически связав с этими отделами общий психический фон, формирующийся в соответствии с эквипотенциальными законами (это и есть «абстрактная установка»), и «средства» психической деятельности, приуроченные к конкретным участкам мозга. Подобный теоретический подход, по сути, являлся разновидностью эквипотенциального взгляда на соотношение мозга и психики.
Однако попытки непосредственной локализации самых сложных психических функций в ограниченных участках мозга сопровождались получением такого обширного материала, что в 1934 г. немецкий психиатр К. Клейст составляет локализационную карту мозга, которая приурочивает отдельные функции к деятельности конкретных участков коры.
.
Из попыток картирования полушарий на основании различных принципов наибольшую известность получает цитоархитектоническая карта коры мозга К. Бродмана, построенная на основании гистологических исследований, проведенных еще в начале века, и включав-шая несколько десятков участков, имеющих различное строение. Так или иначе, система взглядов на работу мозга того времени сводилась к представлению о нем как о собрании «органов», или «центров», в которых локализуются имеющие самостоятельный характер «способности».
Физиологическое направление в изучении локализации высших психических функций начало зарождаться с середины 19 в. и наибольшее развитие получило в России. И. М. Сеченов, опубликовав «Рефлексы головного мозга» (1863), высказал предположение о роли чувствительного возбуждения при мышечных сокращениях в формировании двигательных актов, а также о роли слуховых, мимических и зрительных ощущений в речевой деятельности. Он выступил против анатомического локализационизма, предложив заменить его механизмом «функциональной системы» — одного из основных понятий современной психо- и нейрофизиологии.
Среди зарубежных исследований первой половины 20 века наибольшую известность получили работы английского физиолога Ч. Шеррингтона по анализу интегративных принципов деятельности нервной системы и его учение о нейронных контактах — синапсах. Свойства изучаемого поведения впервые были отнесены на счет свойств соединения между нейронами, а не их проводниковой части. Ему же принадлежат одни из наиболее ранних опытов по установлению связей между раздражаемыми слабым электротоком зонами моторной коры и реакциями строго определенных мышц на противоположной стороне тела. Позднее развитие подобных методических принципов, приложимых к экспериментам по исследованию функциональной организации коры, было продолжено канадским нейрохирургом В. Пенфилдом.
Существенный вклад в психофизиологические исследования по проблеме локализации функций был внесен И. П. Павловым, разработавшим учение о динамической локализации функций, об образовании в коре головного мозга «динамических стереотипов», о мозговой изменчивости в пространственной приуроченности возбудительных и тормозных процессов. В его работах формулируются и обосновываются представления о первой и второй сигнальных системах, выдвигается и разрабатывается понятие об анализаторах, об их ядерной и периферических частях. Не меньшее значение имеют и исследования морфологии мозга и его рефлекторного функционирования, проведенные в начале века организатором и первым директором двух крупнейших научных учреждений — Психоневрологического института и Института по изучению мозга — В. М. Бехтеревым.
Большое влияние на становление отечественной нейропсихологии оказало развитие нейрохирургии и неврологии, связанное с опытом Великой Отечественной войны. Активно изучались мнестические расстройства при локальных поражениях мозга (Р. Я. Голант), формы нарушения сознания при локальных поражениях (М. О. Гуревич).
Основоположник отечественной патопсихологии Б. В. Зейгарник изучала нарушения мышления у больных с локальными и общими органическими поражениями мозга и описала основные типы патологии мыслительных процессов в виде различных нарушений самой структуры мышления в одних случаях и нарушений динамики мыслительных актов (дефекты мотивации, целенаправленности мышления), а также изменение аффективной сферы при органических поражениях головного мозга.
.
Важный вклад в нейропсихологию внесли работы Н. А. Берн-штейна, изучавшего биомеханику и физиологию двигательных актов и первым предложившего принцип обратной связи. Им детально описаны мозговые механизмы движений и их нарушения при локальных поражениях. Нельзя не вспомнить и Б. Г. Ананьева, чьи работы по роли билатерального регулирования в психической деятельности привели к формулировке ряда важных положений о роли парной работы полушарий в пространственной ориентации, в общих процессах управления и поведения живого организма.
2.1. РОЛЬ Л. С. ВЫГОТСКОГО И А. Р. ЛУРИИ В РАЗВИТИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НЕЙРОПСИХОЛОГИИ
Основоположниками отечественной нейропсихологии по праву считаются Л. С. Выготский и А. Р. Лурия. Л. С. Выготским в 1920-х годах начали проводиться первые нейропсихологические исследования в нашей стране. На основании изучения различных форм психической деятельности он сформулировал основные положения о развитии высших психических функций и смысловом системном строении сознания. В первых нейропсихологических исследованиях Л. С. Выготского совместно с А. Р. Лурией была предпринята попытка установить, какие более элементарные нарушения (в зрительном восприятии, в организации простых двигательных актов и др.) наблюдаются при нарушении речевых процессов. Иными словами, ставилась цель выявить на патологическом материале зависимость между относительно несложными формами психических процессов и наиболее высокими уровнями организации психической деятельности.
На материале поражений подкорковых структур при паркинсонизме Л. С. Выготский и А. Р. Лурия выделили особые формы компенсации двигательных дефектов, которые осуществляются при участии сложно опосредованных корковых уровней организации. Исследования Л. С. Выготского положили начало не только научному анализу системного строения различных психических процессов, но и разработке нейро-психологи- ческих путей компенсации нарушений психических функций, возникающих при локальных поражениях мозга. На основании этих работ им были сформулированы принципы локализации высших психических функций человека. Л. С. Выготский впервые высказал идею о том, что мозг человека обладает новым принципом организации функций, который он обозначил как принцип «эстракортикалъной» организации психических, процессов (с
помощью орудий, знаков и, прежде всего, языка). По его мнению, возникшие в процессе исторического развития формы социального поведения приводят к формированию в коре головного мозга человека новых «межфункциональных отношений», которые делают возможным развитие высших форм психической деятельности без существенных морфологических изменений самого мозга.
Положение Л. С. Выготского о том, что «человеческий мозг обладает новым, по сравнению с животным, локализационным принципом, благодаря которому он и стал мозгом человека, органом человеческого сознания» (Выготский, 1982. С. 174), завершающее известные тезисы 1934 года «Психология и учение о локализации психических функций», относится, несомненно, к одному из фундаментальных положений отечественной нейропсихологии.
Идеи Л. С. Выготского о системном строении и системной мозговой организации высших форм психической деятельности составляют лишь часть того важного вклада,