6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Успехи геронтологии 2011 №01. Том 24

Работа посвящена анализу современных литературных данных о влиянии неблагоприятных факторов на формирование островкового аппарата поджелудочной железы и развитие нарушений углеводного обмена в процессе онтогенеза. На основании анализа текущих литературных источников показано, что воздействие неблагоприятных факторов в эмбриональный период и период раннего детства определяет развитие нарушений обмена углеводов во взрослой жизни. В процессе онтогенеза сочетание снижения функциональной активности островкового аппарата поджелудочной железы и факторов риска (возраст, избыточная масса тела, стресс, гиподинамия) может привести к развитию метаболического синдрома, сахарного диабета и ожирения.

Ключевые слова: метаболический синдром, сахарный диабет, инсулинорезистентность, факторы риска, онтогенез

В 1922 г. Г. Ф. Ланг отметил факт взаимосвязи артериальной гипертензии с ожирением, нарушением углеводного обмена и подагрой [20]. Однако вскрыть всю полноту механизмов причинноследственных взаимосвязей явлений долгое время не удавалось [2, 3, 20, 22]. Многие ученые посвятили свою деятельность изучению этих механизмов, что, безусловно, отражает динамичность и глубину проблемы. Впервые G. M. Reaven [83] на основании собственных наблюдений и обобщения других исследований предложил концепцию метаболического синдрома, согласно которой сочетание нарушения толерантности к глюкозе и компенсаторной гиперинсулинемии, повышения уровня триглицеридов, снижения уровня холестерина высокой плотности и артериальной гипертензии развивается в результате общего патогенетического механизма — снижения чувствительности тканей к инсулину. В 1989 г. N. M. Kaplan [67] дополнил понятие метаболического синдрома абдоминальным ожирением. Неблагоприятный прогноз сочетания нарушенной толерантности к глюкозе, артериальной гипертензии и ожирения он назвал «смертельным квартетом». S. M. Haffner [56] предложил понятие «синдром инсулинорезистентности», который точ-

нее всего отражает этиологию данного состояния и нередко используется в качестве синонима.

Помимо нарушений углеводного обмена, в состав метаболического синдрома включены факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний: висцеральное (абдоминальное) ожирение, артериальная гипертензия, атерогенная дислипидемия, микроальбуминурия. Установлено, что гипергликемия является фактором риска гипертензии [40], а гипергликемия и дислипидемия — сердечно-сосудистых осложнений [31, 73, 76, 88]. Метаболический синдром — это замедленный обмен веществ, который рассматривают как состояние преддиабета. Наличие у человека трех или более из пяти критериев дают основание признать наличие у него метаболического синдрома. В России, как и во многих других европейских странах, для диагностики метаболического синдрома с 2003 г. приняты критерии АТР III (программа Adult Treatment Panel III): гипергликемия натощак (уровень глюкозы >6,1 ммоль/л); абдоминальное ожирение: объем талии >102 см для мужчин и >88 см для женщин; гипертриглицеридемия: уровень триглицеридов плазмы крови >1,7 ммоль/л; низкий уровень холестерина липопротеидов высокой плотности: <1,04 ммоль/л для мужчин и <1,3 ммоль/л для женщин; артериальное давление >130/85 мм рт. ст.

Это заболевание чаще встречается у мужчин, у женщин его частота возрастает в постменопаузальном периоде. В развитии метаболического синдрома ведущую роль играет инсулинорезистентность. Инсулинорезистентность является генетически детерминированным фактором приложения внешних воздействий, таких как качество питания, низкая активность, злоупотребление алкоголем, возраст, пол, психоэмоциональные факторы, лекарственные препараты (глюкокортикоиды, никотиновая кислота, половые гормоны) [64]. Помимо того, ве-

дущую роль в развитии метаболического синдрома отводят хроническому стрессу [6, 23].

Прогрессирование метаболического синдрома приводит к развитию преддиабета и сахарного диабета II типа, для которого основными метаболическими нарушениями являются: нарушение секреции и биологического действия инсулина, а также повышение эндогенной продукции глюкозы. Помимо того, прогрессирование метаболического синдрома ведет к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, неалкогольной жировой болезни печени, подагры, синдрома гиперандрогении (поликистоз яичников) и раку.

Среди заболеваний, связанных с патологией углеводного обмена, первое место занимает сахарный диабет. В настоящее время не подлежит сомнению тот факт, что «первичным метаболическим дефектом при диабете является нарушение переноса глюкозы и аминокислот через цитоплазматическую мембрану в зависимых от инсулина тканях» [18]. По мнению некоторых авторов [4, 8], снижение тканевой чувствительности к инсулину является важным звеном в патогенезе сахарного диабета, а факторы, вызывающие снижение чувствительности к инсулину, можно рассматривать как факторы риска заболеваемости сахарным диабетом. Как известно, факторами риска развития сахарного диабета являются пубертатный период, стресс, избыточная масса тела, гиподинамия.

Влияние неблагоприятных факторов может отразиться на морфологической структуре и функции поджелудочной железы [24] и развитии эндокринных и метаболических нарушений. В последние годы получены неоспоримые доказательства, свидетельствующие о влиянии неблагоприятных факторов на формирование эндокринной функции поджелудочной железы в эмбриональном периоде и развитии заболеваний во взрослой жизни. Известно, что первые признаки образования островков в поджелудочной железе человека обнаружены в начале 3-го месяца внутриутробной жизни. В это же время, одновременно появляются α- и β-клетки. У эмбриона крыс формирование зачатка поджелудочной железы начинается на 10–11-й день развития, а появление островков, аналогичных взрослым животным, отмечается на 17-й день внутриутробного развития. При этом инсулин у крыс выявлен на 16–18-й день, у человека — на 28– 30-й неделе, а появление гранул в α-клетке отмечается в последние дни внутриутробного развития. Согласно гипотезе «дефицитного фенотипа», недостаточное питание в период внутриутробного раз-

вития или раннем постнатальном периоде является одной из основных причин замедленного развития эндокринной функции поджелудочной железы. У полноценного новорожденного имеется в наличии лишь 50 % набора β-клеток поджелудочной железы взрослого [24].

На формирование островкового аппарата поджелудочной железы потомства оказывает влияние состояние матери во время беременности. Так, на экспериментальных моделях установлено, что ограничение матери во время беременности в белке приводит к развитию у потомства инсулинорезистентности и гипертензии, а перевязка маточной артерии — к развитию ожирения [78]. На адаптивные функции организма потомства существенное влияние оказывает перенесенный внутриутробный стресс [57] и стресс, перенесенный матерью во время беременности [26]. Недостаточность витамина D в первые месяцы жизни в 3 раза чаще вызывает развитие сахарного диабета у человека [55], а низкая масса при рождении сопровождается повышенным риском развития у них в будущем сахарного диабета II типа и метаболического синдрома [58, 70, 81, 90], высокая масса при рождении также приводит к развитию сахарного диабета II типа [74]. Низкая масса при рождении и преждевременные роды впоследствии приводят к снижению чувствительности к инсулину [60]. Преждевременные роды, в свою очередь, повышают риск развития сахарного диабета II типа независимо от массы тела при рождении [65]. Низкая масса при рождении связана со снижением чувствительности к инсулину чаще, чем со снижением секреции инсулина [37], а также с нарушением глюкозного обмена в зрелом возрасте [86]. Низкий рост в первые 6 мес после рождения, задержка внутриутробного развития и быстрое повышение индекса массы тела в возрасте между 2–11 годами жизни являются факторами риска развития инсулинорезистентности в зрелом возрасте [48]. Установлено, что у молодых мужчин, родившихся с низкой массой тела, нарушено стимулируемое инсулином поглощение глюкозы [59]. Показана связь инсулинорезистентности отца с концентрацией инсулина в крови пуповины новорожденного. Так, резистентность к инсулину наследуется от отца, вызывая компенсаторное повышение секреции инсулина у плода [87]. У лиц, перенесших голод в пренатальном периоде, снижена толерантность к глюкозе [41]. Установлено, что избыточное питание беременных овец приводит к инсулинорезистентности и нарушению толерантности к глюкозе у их потомства, недостаток пита-

ния во время внутриутробного развития приводит

вдальнейшем также к инсулинорезистентности и сахарному диабету II типа [91].

Формирование островкового аппарата поджелудочной железы плода зависит от состояния углеводного и других видов обмена в организме беременной.

Доказана связь диабета матери и развития ожирения у детей [32, 39, 46, 62], хотя имеются и противоположные данные [97, 101]. Диабет матери в период внутриутробной жизни плода ведет к увеличению его роста, результатом чего является повышенный риск развития ожирения [53], сахарного диабета II типа и сердечно-сосудистых заболеваний [95] в последующей жизни.

Ожирение матери также может быть причиной «перекармливания плода» [54]. По-видимому, изменение секреции инсулина и транспорта глюкозы

вскелетных мышцах и подкожной жировой ткани матерей с диабетом и ожирением во время беременности [36] сказывается на метаболизме плода. В свою очередь, грудное вскармливание в течение не менее 6 мес снижает частоту развития ожирения у детей [96].

Регуляция обмена углеводов в раннем возрасте, особенно в периоды новорожденности и раннего детства, отличается большой лабильностью. Связано это и с несовершенством нейроэндокринных механизмов. У детей и неполовозрелых животных установлена высокая толерантность к глюкозе, обмен углеводов у них происходит интенсивнее, чем у взрослого. Установлено, что формирование метаболического синдрома может начинаться в раннем детском возрасте, а искусственное вскармливание и раннее введение прикорма могут рассматриваться как факторы риска [9]. Сочетание низкой массы тела при рождении и ожирения во взрослой жизни определяет склонность к развитию метаболического синдрома [34].

Известно, что здоровье человека формируется с самого раннего детства, когда могут быть заложены причины будущих заболеваний, в том числе метаболического синдрома и сахарного диабета, главным фактором развития которых является избыточная масса тела ребенка, причем ожирение тесно связано с постнатальным ростом. Выявлена зависимость между задержкой роста в ранний период развития и заболеванием сахарным диабетом II типа или метаболическим синдромом во взрослой жизни. Показано, что рост частоты ожирения у детей трехлетнего возраста непропорционально выше у более высоких детей по сравнению с детьми

меньшего роста [33]. Масса тела ребенка очень зависит от специфической стадии роста. Важно учитывать возраст, в котором произошло уменьшение жировых отложений. Так, уменьшение жировых отложений в раннем возрасте (1–6 лет) вызывает ожирение во взрослой жизни [85]. Повышение индекса массы тела в 10 лет и ожирение в детстве являются факторами риска последующего развития сахарного диабета I типа [92], а умеренное снижение массы тела значительно уменьшает частоту метаболического синдрома [80]. В ряде работ показано, что наиболее значимым фактором, ведущим к снижению собственной чувствительности рецептора к инсулину, является ожирение [1, 50, 77, 98]. Р. Lofgren [72] считает, что инсулинорезистентность адипоцитов является следствием ожирения. Установлена корреляция между количеством абдоминального жира и резистентностью к инсулину [75]. Помимо того, в эксперименте на животных показано снижение секреторных гранул в β-клетках панкреатических островков как молодых, так и старых крыс при хронической липидной нагрузке [68]. Детское ожирение в 30 % случаев определяет ожирение во взрослом возрасте, которое имеет более сложные формы, чем при развитии ожирения во взрослой жизни [49]. У детей и подростков с ожирением выявлены разнообразные эндокринные и метаболические нарушения, хотя до последнего времени полагали, что подобные нарушения наблюдаются только при взрослом ожирении [45]. У детей с ожирением выявлены метаболические нарушения в виде инсулинорезистентности и дислипидемии атерогенного характера, которые возрастают по мере увеличения ожирения [16], у них нарушен обмен глюкозы, липидов, мочевой кислоты [103], повышен уровень инсулина, С-пептида [102], свободных жирных кислот в плазме крови [71].

Абдоминальный тип ожирения чаще сочетается с инсулинорезистентностью [27] и развитием прогрессированного метаболического синдрома [24]. Абдоминальное ожирение в препубертатном периоде у детей, главным образом, подкожное, в то время как уровень висцерального жира увеличивается с возрастом и половым созреванием [52, 69]. К периоду половой зрелости содержание островковой ткани в поджелудочной железе снижается до 1–2 % и остается стабильным долгое время.

Избыточная масса тела и ожирение, как у взрослых, так и у детей и подростков, является фактором риска сахарного диабета, артериальной гипертензии, раннего атеросклероза, репродуктив-

ных нарушений [13, 28, 89]. Помимо того, ожирение в детстве приводит к развитию таких сопутствующих заболеваний, как сахарный диабет II типа, гипертензия, дислипидемия, апноэ во сне, жировая болезнь печени [15, 38, 44, 63, 79]. Считают, что у детей и подростков с ожирением возможно развитие метаболического синдрома [19, 21]; в свою очередь, патологической основой метаболического синдрома является снижение чувствительности к инсулину, которое возникает при ожирении [29]. В то же время, инсулинорезистентность у детей с ожирением является важным маркером риска сахарного диабета II типа и его осложнений [43]. Развитие сахарного диабета у детей связывают с вирусными инфекциями, стрессовыми ситуациями, пубертатным возрастом, и рост заболеваемости сахарным диабетом приходится на возраст 10–14 лет [13, 14].

По классификации ВОЗ [100], толерантность к глюкозе классифицируется в трех категориях: нормальный уровень, нарушенный и диабет. Категория «нарушенный уровень глюкозы» определяется как нарушение глюкозного ответа через 2 ч после пероральной нагрузки глюкозой (7,8–11,1 ммоль/л), но нормальный уровень глюкозы натощак (<7,8 ммоль/л) и представляет метаболический статус между нормальным и диабетическим гомеостазом глюкозы. Многочисленными исследованиями показано, что нарушение толерантности к глюкозе выявлено чаще у лиц с ожирением и инсулинорезистентностью, чем у лиц с нормальным гомеостазом глюкозы. Инсулинорезистентность — состояние, при котором снижается чувствительность клеток-мишеней к инсулину, в результате чего нарушено поглощение глюкозы инсулинозависимыми тканями [3, 7]. Снижение чувствительности к инсулину выявлено при увеличении жира в организме человека [50]. Полагают, что не только β-клетки, но и α-клетки островков подвергаются компенсаторным изменениям при развитии инсулинорезистентности [30]. Нарушение чувствительности β-клеток к глюкозе и чувствительности к инсулину в целом организме являются прогностическими факторами развития гипергликемии и диабета [93]. Именно инсулинорезистентность при ожирении служит одной из главных причин нарушений углеводного обмена и других патологий [12]. Хотя некоторые авторы считают более значимым индикатором инсулинорезистентности у детей и подростков с ожирением снижение отношения концентрации глюкозы крови к уровню инсулина [10], другие же авторы

[11] считают, что в оценке инсулинорезистентности при ожирении у детей и подростков наибольшей диагностической значимостью обладает значение стимулированного выброса инсулина и индекса Matsuda, определяемые по данным орального глюкозотолерантного теста. Тем не менее, установление диагноза нарушения толерантности к глюкозе или гипергликемии натощак позволяет выявить лиц

свысоким риском развития сахарного диабета II типа и сердечно-сосудистых заболеваний [24].

Инсулинорезистетность является общим метаболическим расстройством, которое играет ведущую роль в патогенезе метаболического синдрома, сахарного диабета II типа и ожирения. В соответствии с концепцией G. M. Reaven [84], инсулинорезистентность является базовым компонентом метаболического синдрома [24] наряду с ожирением, артериальной гипертензией, дислипидемией (повышенный уровень триглицеридов и низкий уровень холестерина липопротеидов высокой плотности), нарушениями углеводного обмена (высокая гликемия натощак, нарушение толерантности к глюкозе).

Известно, что состояние островкового аппарата поджелудочной железы с возрастом претерпевает существенные изменения. При старении организма в β-клетках появляются признаки их функционального перенапряжения, что может при определенных условиях вызвать истощение функциональных резервов инсулярного аппарата. Так, отмечено развитие относительной инсулиновой недостаточности, обусловленной снижением биологической активности инсулина [5], повышение базального уровня инсулина в крови, что является приспособительной реакцией, направленной на поддержание в крови высокого уровня малоактивного гормона. Гиперинсулинемия свидетельствует о напряженном функционировании инсулярного аппарата поджелудочной железы. С возрастом повышается риск развития инсулинорезистентности. У лиц с избыточной массой тела наблюдается повышенное содержание инсулина и глюкагона в крови. Предполагают наличие связи между процессами старения и уровнем инсулина. Обнаружено достоверное снижение инсулина в поджелудочной железе лиц 51–78 лет по сравнению с лицами 33–49 лет без ожирения [66]. Количество инсулина, секретируемого β-клетками поджелудочной железы,

свозрастом снижается, но этот процесс приводит к увеличению количества β-клеток для поддержания толерантности к глюкозе. Гиперплазия эндокринной части поджелудочной железы необходима для

секреции достаточного количества инсулина [82]. D. Elahi [47] установил, что при физиологическом уровне глюкозы ответ поджелудочной железы у старых крыс значительно ниже, а при более высоком уровне глюкозы секреция инсулина не отличается от секреции у взрослых животных. Считают, что этот эффект обусловлен дефектом чувствительности островков к глюкозе, а не сниженной способностью секретировать инсулин у старых крыс.

Известно, что толерантность к глюкозе с возрастом снижается и весьма ослаблена к старости. Выявлена тенденция к увеличению концентрации глюкозы в крови натощак с увеличением возраста у людей старше 30 лет. Средние величины глюкозы в крови натощак для мужчин выше, чем для женщин соответствующих возрастных групп, эта разница становится меньше после 75 лет [61]. Повышение уровня глюкозы крови в старости свидетельствует о некоторой недостаточности инсулярной функции поджелудочной железы в позднем онтогенезе, связанной, возможно, с ростом содержания в крови ингибиторов инсулина. Это можно рассматривать как закономерное явление, поскольку уровень антагонистов инсулина с возрастом повышается, а биологическая активность инсулина снижается. Таким образом, по мере старения в организме возникает относительный дефицит инсулина, обусловленный снижением его биологической активности. Учитывая тот факт, что в пожилом возрасте снижается физическая активность и значительно увеличивается масса тела, то на фоне инсулиновой недостаточности при определенных условиях могут развиться нарушения обмена углеводов (метаболический синдром, сахарный диабет II типа, ожирение).

Инсулинорезистентность рассматривается как неспособность организма эффективно использовать вырабатываемый им инсулин. Например, инсулинорезистентность скелетных мышц обусловлена, главным образом, дефектами инсулинзависимого транспорта глюкозы [25]. B. Cheatham [35] отмечает, что нарушение способности инсулина вызывать транслокацию собственных транспортеров глюкозы ГЛЮT-4 из внутриклеточного депо на плазматическую мембрану приводит к инсулинорезистентности и развитию сахарного диабета II типа. В связи с этим, интерес вызывают данные R. Fink [51], установившие снижение стимулированного инсулином транспорта глюкозы у пожилых лиц с нормальной реакцией на оральный глюкозотолерантный тест, поскольку, как известно, именно в этом возрасте чаще наблюдают патологические

сдвиги углеводного обмена (метаболический синдром, сахарный диабет, ожирение) и болезни щитовидной железы. Что касается половых различий, то женщины в течение жизни остаются более резистивными к инсулину, чем мужчины [99]. Этим, по-видимому, объясняется более высокая частота заболеваемости сахарным диабетом II типа у женщин по сравнению с мужчинами.

Известно, что стрессовое состояние сопровождается усилением выброса в кровь «стрессорных гормонов» — глюкокортикоидов и катехоламинов. В связи с этим, интересно отметить, что в последнее время экспериментальными и клиническими исследованиями показано, что при метаболическом синдроме и центральном ожирении обнаружены изменения со стороны системы гипоталамус–ги- пофиз–кора надпочечников с развитием гиперкортизолизма, который может играть роль в развитии резистентности к инсулину и последующих метаболических нарушений [17, 42, 94]. Эти данные свидетельствуют о существенном значении стресса в развитии инсулинорезистентности.

Анализируя приведенные литературные данные, можно заключить, что на формирование островкового аппарата поджелудочной железы и развитие нарушений углеводного обмена оказывают влияние следующие факторы: возраст, избыточная масса тела, стресс, гиподинамия. Причем воздействие неблагоприятных факторов в эмбриональный период и в период раннего детства определяет развитие нарушений обмена углеводов во взрослой жизни. На развитие эндокринной функции поджелудочной железы потомства оказывает влияние и состояние метаболизма организма беременной матери. В процессе онтогенеза снижается функциональное состояние островкового аппарата поджелудочной железы, влияние неблагоприятных факторов в эти периоды может способствовать развитию заболеваемости метаболическим синдромом, сахарным диабетом и ожирением.

Литература

1.Агеева В. В., Красильникова Е. И., Зубина И. М.,

Шляхто Е. В. Взаимосвязь инсулинорезистентности и нарушений липидного обмена у больных с ожирением // Тер. арх. 2002. 74. № 10. С. 12–15.

2.Алмазов В. А., Благосклонная Я. Б., Шляхто Е. В.,

Красильникова Е. М. Роль абдоминального ожирения в патогенезе синдрома инсулинорезистентности // Тер. арх. 1999.

№10. С. 18–22.

3.Алмазов В. А., Благосклонная Я. Б., Шляхто Е. В., Кр

асильникова Е. И. Метаболический синдром. СПб.: СПбГМУ,

1999.

4.Аметов A. C. Факторы риска сахарного диабета. Роль ожирения // Рус. мед. журн. 2003. № 27. С. 1477–1480.

5.Анисимов В. Н., Белоус Н. М., Васильева И. А.,

Мацон В. Б. Возрастные изменения некоторых показателей

углеводного и жирового обмена у самок крыс // Пробл. эндо-

кринол. 1980. Т. 26. № 5. С. 21–31.

6.Апчел В. Я., Цыган В. Н. Стресс и стрессоустойчивость

человека. СПб., 1999.

7.Балаболкин М. И. Инсулинорезистентность и ее значение в патогенезе нарушений углеводного обмена и сахарного диабета II типа // Сахарный диабет. 2002. № 1(14). С. 12–22.

8.Баранов В. Г. Патогенез и основные принципы лечения сахарного диабета // Вестн. АМН СССР. 1980. № 7. С. 10–18.

9.Болотова Н. В., Лазебникова С. В., Аверьянова А. П.

Особенности формирования метаболического синдрома у детей и подростков // Педиатрия. 2007. Т. 86. № 3. С. 35–39.

10.Бородина О. В., Одуд Е. А., Тимофеев А. В. и др.

Оценка инсулинорезистентности у детей и подростков с ожирением // Пробл. эндокринол. 2003. Т. 49. № 6. С. 8–11.

11.Васюкова О. В., Витебская А. В. Инсулинорезистентн ость при ожирении у детей: спорность оценки // Пробл. эндо-

кринол. 2009. Т. 55. № 3. С. 8–13.

12.Гинзбург М. М., Крюков Н. Н. Ожирение: Влияние на развитие метаболического синдрома. Профилактика и лече-

ние. М., 2002.

13.Дедов И. И., Кураева Т. Л., Петеркова В. А. Сахарный

диабет у детей и подростков. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008.

14.Дедов И. И., Мельниченко Г. А., Фадеев В. В. Эндо-

кринология: Краткий справочник. М., 1998.

15.Демидова Т. Ю., Круглова Е. Л. Ожирение как ключе-

вая и модифицируемая причина развития сахарного диабета

2 типа // Рус. мед. журн. 2009. № 7. С. 450.

16.Дианов О. А., Гнусаев С. Ф., Яковлев Б. Н., Горшкова

М. И. Нейроциркуляторная нестабильность и метаболические

нарушения у детей с ожирением и их коррекция // Вестн. пе-

диатр. фармакол. и нутрициол. 2008. Т. 5. № 1. С. 34–38.

17.Захариева С., Янева М. Нейроэндокринные основы метаболического симндрома. Невроендокринни основи на

метаюолитния синдром // Ендокринология. 2003. Т. 8. № 2.

С. 52–58.

18.Кендыш И. Н. Регуляция углеводного обмена. М.:

Медицина, 1985.

19.Коваренко М. А., Руяткина Л. А. Размышления на тему

дебюта метаболического синдрома у детей, страдающих ожирением с розовыми стриями // Бюл. Вост.-Сиб. Науч. цен-

тра СО РАМН. 2006. № 1. С. 22–26.

20.Ланг Г. Ф. О поражениях сердечной мышцы и об

электрокардиографических проявлениях с биохимической точки зрения // В сб.: Вопросы патологии кровообращения и

клиники сердечно-сосудистых болезней. Л.: Биомедгиз, 1936.

Вып. 1. С. 77–137.

21.Леонтьева И. В. Метаболический синдром как педиатрическая проблема // Рос. вестн. перинатол. и педиатр. 2008.

Т. 53. № 3. С. 4–16.

22.Мамедов М. Н., Перова Н. В., Метельская В. А. Ком-

поненты метаболического синдрома у больных с артериаль-

ной гипертензией // Кардиология. 1997. № 12. С. 37–41.

23.Меерсон Ф. З., Пшенникова М. Г. Адаптация к стрес-

сорным ситуациям и нагрузкам. М.: Медицина, 1993.

24.Метаболический синдром / Под ред. Г. Е. Ройтберга.

М., 2007.

25.Начала физиологии: Учеб. для вузов / Под ред.

А. Д. Ноздрачёва. СПб., 2002. С. 26.

26.Ордян Н. Э. Нейроэндокринные механизмы действия

материнского стресса на адаптивные функции и поведение потомков // В кн.: Основы нейроэндокринологии. СПб., 2005.

С. 307–336.

27.Орлов Р. С., Ноздрачев А. Д. Нормальная физиология.

М., 2006.

28.Павловская Е. В., Строкова Т. В., Сурков А. Г., Кага-

нов Б. С. Ожирение у детей и подростков — современный взгляд на проблему // Вопр. дет. диетол. 2008. Т. 6. № 4.

С. 27–36.

29.Потемкин В. В., Троицкая С. Ю., Томилова Е. Н. Патоф изиологическиемеханизмыинсулинорезистентностиприожи-

рении // Рос. мед. журн. 2006. № 2. С. 20–23.

30.Ahren B. Glucagon secretion in relation to insulin sensitivity in healthy subjects // Diabetologia. 2006. Vol. 49. № 1. P. 111–122.

31.American Diabetes Association. Standards of medical care in diabetes 2008 // Diab. Care. 2008. Vol. 31 (Suppl. № 1). P. S12–

S54.

32.Boney C. M., Verma A., Tucker R., Vohr B. R. Metabolic syndrome in childhood: association with birth weight, maternal obesity, and gestational diabetes mellitus // Pediatrics. 2005. Vol. 115. P. e290–e296.

33.Buchan I. E., Bundred P. E., Kitchener D. J., Code T. J.

Body mass index has risen more steeply in tall than in short 3-year olds: Serial cross-sectional surveys 1988–2002 // Int. J. Obesity. 2007. Vol. 31. № 1. Р. 23–29.

34.Byrne C. D. Programming other hormones that affect insulin // Brit. med. Bull. 2001. Vol. 60. P. 153–171.

35.Cheatham B. GLUT and company: SNAREing roles in insulin-regulated glucose uptake // Trens Endocr. Metab. 2000.

Vol. 11. № 9. P. 356–361.

36.Colomiere M., Permezel M., Lappas M. Diabetes and obesity during pregnancy alter insulin signalling and glucose transporter expression in maternal skeletal muscle and subcutaneous adipose tissue // J. molec. Endocr. 2010. Vol. 44. № 4. P. 213–223.

37.Cook J. T., Levy J. C., Page R. C. et al. Association of low birth weight beta cell function in the adult first degree relatives of non-insulin dependent diabetic subjects // BMJ. 1993. Vol. 306. P. 302–306.

38.Cruz M. L., Shaibi G. Q., Weigensberg M. J. et al. Pediatria obesity and insulin resistance: Chronic disease risk and implications for treatment and prevention beyond body weight modification // Ann. Rev. Nutrition. 2005. Vol. 25. Palo Alto (Calif.). P. 435– 468.

39.Dabela D., Hanson R. L., Lindsay R. E. Intrauterine exposure to diabetes conveys risks for type 2 diabetes and obesity: a study of discordant sibships // Diabetes. 2000. Vol. 49. P. 2208– 2211.

40.De Boer I. H., Kestenbaum B., Rue N. C. Insulin therapy, hyperglycemia, and hypertension in type 1 diabetes mellitus // Arch. intern. Med. 2008. Vol. 168. P. 1867–1873.

41.De Rooij S. R., Painter R. C., Rosenboom T. J. et al.

Glucose tolerance at age 58 and the decline of glucose tolerance in comparison with age 50 in people prenataly exposed to the Dutch famine // Diabetologia. 2006. Vol. 49. № 4. P. 637–643.

42.Drapean V., Therrien F., Richard D., Tremblay A. Is visceral obesity a physiological adaptation to stress? // Panminerva med.

2003. Vol. 45. № 3. P. 189–195.

43.Druet C., Dabbas M., Baltakse V. et al. Insulin resistance and the metabolic syndrome in obese French children // Endocrinology. 2006. Vol. 64. № 6. P. 672–678.

44.Dubois L., Girand M. Early determinations of overweight at 4,5 years in a population-based longitudinal study // Int. J. Obesity. 2006. Vol. 30. P. 610–617.

45.Dumie M., Spehar A., Janjanin N. Debelo dijete // Paediat. croat. 2004. 48. № 1. P. 3–8.

46.Egeland G. M., Meltzer S. J. Following in mother’s footsteps? Mother–daughter risks for insulin resistance and cardiovascular disease 15 years after gestational diabetes // Diabetes. Med.

2010. Vol. 27. P. 257–265.

47.Elahi D., Muller D. C., Andersen D. K. et al. The effect of age and glucose concentration on insulin secretion by the isolated perfused rat pancreas // Endocrinology. 1985. Vol. 116. № 1. P. 11–16.

48.Eriksson J. G., Osmond C., Kajantie E. et al. Patterns of growth among children who later develop type 2 diabetes or its risk factors // Diabetologia. 2006. Vol. 49. № 12. P. 2853–2858.

49.Eriksson J. G. Early growth, and coronary heart disease and type 2 diabetes: Experiences from the Helsinki Birth Cohort Studies // Int. J. Obesity. 2006. Vol. 30. Suppl. 4. P. 518–522.

50.Finegood D. T. Obesity, inflammation and type II diabetes // Int. J. Obesity. 2003. 27. P. 1–5.

51.Fink R. I., Kolterman O. G., Kao M., Olefsky J. M. The role of the glucose transport system in the postreceptor defect in insulin action associated with human aging // J. clin. Endocr. 1984. Vol. 58. № 4. P. 721–725.

52.Fox K. R., Peters D. M., Sharpe P., Bell M. Assessment of abdominal fat development in young adolescents using magnetic resonance imaging // Int. J. Obes. Relat. Metab. Disord. 2000. Vol. 24. P. 1653–1659.

53.Frienkel N. Banting Lecture 1980. Of pregnancy and progeny // Diabetes. 1980. Vol. 29. P. 1023–1035.

54.Gillman M. W., Rifas-Shiman S., Berkey C. S. et al.

Maternal gestational diabetes, birth weight, and adolescent obesity // Pediatrics. 2003. Vol. 111. P. e221–e226.

55.Giulietti A., Gysemans C., Stoffels K. et al. Vitamin D deficiency in early life accelerates Type 1 diabetes in non-obese diabetic mice // Diabetologia [ЭU]. 2004. Vol. 47. № 3. P. 451–462.

56.Haffner S. M., Valdez R. A., Hazuda H. P. Prospective analyses of the insulin resistance syndrome (Syndrome X) // Diabetes. 1992. Vol. 41. P. 715–722.

57.Hales C. N., Ozanne S. E. The dangerous road of catch-up growth // J. Physiol. 2003. Vol. 547. № 1. P. 5–10.

58.Hales C. N., Barker D. J., Clark P. M. Fetal and infant growth and impaired glucose tolerance at age 64 // Brit. med. J. 1991. Vol. 303. P. 1019–1022.

59.Hermann T. S., Rask-Madsen C., Ihlemann N. et al. Normal insulin-stimulated endothelial function and impaired insulin-stimu- lated muscle glucose uptake in young adults with low birth weight // J. clin. Endocr. Metab. 2003. Vol. 88. № 3. P. 1252–1257.

60.Hofman P. L., Regan F., Jackson W. E. Premature birth and later insulin resistance // New Engl. J. Med. 2004. Vol. 351. P. 2179–2186.

61.Hoschoian J. C., Paz R. M., Oliveri M. B. et al. Envejecimiento y metabolismo hidrocarbonado (Aging and carbohydrate metabolism) // Rev. argent. endocr. y. metab. 1985. Vol. 22. № 1.

P. 11, 14, 18–21.

62.Ievins R., Roberts S. E., Goldcare M. J. Perinatal factors associated subsequent diabetes mellitus in the child: Record linkage study // Diabet. Med. 2007. Vol. 24. № 6. P. 664–670.

63.Kahn B. B., Flier J. S. Obesity and insulin resistance // J. clin. Invest. 2000. Vol. 106. P. 473–481.

64.Kahn S. E. The relative contributions of insulin resistance and beta-cell dysfunction to the patophysiology of Type 2 diabetes // Diabetologia. 2005. Vol. 48. № 1. P. 3–19.

65.Kaijser M., Bonamy A. K., Arke O. Perinatal risk factors for diabetes in later life // Diabetes. 2009. Vol. 58. P. 523–526.

66.Kakita K., Kakita S. Analysis of immunoreactive insulins in man in relation to the effects of aging // Biochem. Med. 1985. Vol. 34. № 2. P. 176–181.

67.Kaplan N. M. The deadly quartet: upper-body obesity, glucose intolerance, hypertriglyceridemia and hypertension // Arch. intern. Med. 1989. Vol. 149. № 7. P. 1514–1520.

68.Karsadze D., Beriashvili R. Morphological preconditions of diabetes mellitus development under chronic lipid loading during aging // Georg. Med. News. 2005. № 10. P. 57–60.

69.Krishnaveni G. V., Veena S. R., Hill J. C. et al. Intrauterine exposure to maternal diabetes is associated with higher adiposity and insulin resistance and clustering of cardiovascular risk markers in Indian children // Diabetes Care. 2010. Vol. 33. P. 402–404.

70.Lithell H. O., Mc Keigue P. M., Berglund L. et al. Relation of size at birth to non-insulin dependent diabetes and insulin concentrations in men aged 50–60 years // BMJ (Clin. Res. ed). 1996. Vol. 312. P. 406–410.

71.Liu R. H., Mizuta M., Kurose T., Matsukura S. Early events involved in the development of insulin resistance in Zuker fatty rats // Int. J. Obesity. 2002. Vol. 26. № 3. P. 318–326.

72.Lofgren P., Hoffstedt J., Naslund E. et al. Protective and controlled studies of the actions of insulin and catecholamine in fat cells of obese women following weight reduction // Diabetologia. 2005. Vol. 48. № 11. P. 2334–2342.

73.Maahs D. M., Wadwa R. P., Bishop F. et al. Dislipidemia in youth with diabetes: to treat or not to treat? // J. pediat. 2008.

Vol. 153. P. 458–465.

74.Mc Cance D. R., Pettitt D. J., Hanson R. L. et al. Birth weight and non-insulin dependent diabetes: thrifty genotype, thrifty phenotype, or surviving small baby genotype? // BMJ (Clin. Res. ed). 1994. Vol. 308. P. 942–945.

75.Muacevic-Katanec D., Vetelko Z., Busljeta I., Car N.

Recommendations on the approach to obese persons with diabetes mellitus // Diabet. croat. 2003. Vol. 32. № 1. P. 3–15.

76.Nathan D. M., Cleary P. A., Backlund J. Y. Intensive diabetes treatment and cardiovascular disease in patients with type 1 diabetes // New Engl. J. Med. 2005. Vol. 353. P. 2643–2653.

77.Nugent A. P. The metabolic syndrome // Nutr. Bull. 2004.

Vol. 29. № 1. P. 36–43.

78.Ozanne S. E. Metabolic programming in animals // Brit. med. Bull. 2001. № 60. P. 143–152.

79.Pediatric Obesity. Etiology, Pathogenesis, and Treatment.

Series: «Contemporary Endocrinology» / Ed. Freemark M. 1-st

Edition. XV. A Humana Press book, 2010.

80.Phelan S., Wadden T. A., Berkowitz R. I. et al. Impact of weight loss on the metabolic syndrome // Int. I. Obesity. 2007.

Vol. 31. № 9. P. 1442–1448.

81.Pilgaard K., Faerch K., Carstensen B. et al. Low birth weight and premature birth are both associated with type 2 diabetes in a random sample of middle aged Danes // Diabetologia.

2010. Vol. 53. № 12. P. 2526–2530.

82.Reaven E., Reaven G. Effect of age and diet on insulin secretion and insulin action in rats // In: Diabet Mellit.: Etiopathogenesis and Metab. Aspects. I-st Int. Diabet. Conf. Catania. Nov. 6–7 1982. Basel e.a. 1984. P. 222–225.

83.Reaven G. M. Role of insulin resistance in human disease // Diabetes. 1988. Vol. 37. № 12. P. 1595–1607.

84.Reaven G. The metabolic syndrome or the insulin resistance syndrome? Different names, different concepts and different goals // Endocr. Metab. Clin. North. Amer. 2004. Vol. 33. № 22.

P. 283–303.

85.Rolland-Cachera M. F., Peneau S., Bellisle F. Metabolic syndrome definition in children: A focus on the different stages of growth // Int. J. Obesity. 2007. Vol. 31. № 11. P. 1760.

86.Salmi I. A., Hoy W. E., Dalsamy-Chennake-savan S. K. et al. Disorders of glucose regulation in adults and birth weight //

Diabetes Care. 2008. Vol. 31. № 1. Р. 159–163.

87.Shields B. M., Knight B., Turner M. et al. Paternal insulin resistance and its association with umbilical cord insulin concentration // Diabetologia. 2006. Vol. 49. № 11. P. 2668–2674.

88.Snell-Bergeon J. K., Hokanson J. E., Jense L. Progression of coronary atery calcification in type 1 diabetes: the importance of glycemia control // Diabetes Care. 2003. Vol. 26. P. 2923–2928.

89.Szurkowska M., Szafraniec K., Gilis-Januszewska A. et al.

Metabolic hazards of obesity. Polish multicenter study on diabetes epidemiology: Докл. EA-EEF European Congress of Epidemiology «Epidemiology and Health Care Practice». Utrecht. 29 June– 1 July. 2006. Vol. 21. Suppl. P. 141.

90.Tappy L. Adiposity in children born small for gestational age // Int. J. Obesity. 2006. Vol. 30 (Suppl. 4). P. S36–S40.

91.Vaag A. To be predisposed to insulin resistance and type 2 diabetes // J. Physiol. 2008. Vol. 586. № 10. Р. 2421.

92.Viner R. M., Hindmarsh P. S., Tayler B., Cole T. I. Childhood body mass index (BMI), breastfeeding and risk of type I diabetes: Findings from a longitudinal national birth cohort // Diabetes Med. 2008. Vol. 25. № 9. Р. 1056–1061.

93.Walker M., Mari A., Iayapaul M. K. et al. Impaired beta cell glucose sensitivity and whole body insulin sensitivity as predictors of hyperglycaemic in non-diabetic subjects // Diabetologia. 2005. Vol. 48. № 12. P. 2470–2476.

94.Ward A. M. V., Fall C. H. D., Stein C. E. et al. Cortisol and the metabolic syndrome in South Asians // Clin. Endocr. 2003. Vol. 58. № 4. P. 500–505.

95.West N. A., Crume T. L., Maligie M. A., Dabelea D.

Cardiovascular risk factors in children exposed to maternal diabetes in utero // Diabetologia. 2011. Vol. 54. № 3. P. 504–507.

96.Weyermann M., Rothebacher D., Brenner H. Duaration of breastfeeding and risk of overweight in childhood: A prospective birth cohort study from Germany // Int. J. Obesity. 2006. Vol. 30.

№8. P. 1281–1287.

97.Whitaker R. C., Pepe M. S., Seidel K. D. et al. Gestational diabetes and the risk of offspring obesity // Pediatrics. 1998. Vol. 101. P. E91–E97.

98.Wilkin T. Y. The accelerator hypothesis: Weight gain as the missing link between type 1 and type 2 diabetes // Diabetologia.

2001. Vol. 44. № 7. P. 914–922.

99.Wilkin T. I., Murphy M. J. The gender insulin hypothesis: Why girls are born lighter than boys and the implications for insulin resistance // Int. J. Obesity. 2006. Vol. 30. № 7. P. 1056–1061.

100.World Health Organization: Diabetts Mellitus: Report of a WHO Study Group Geneva, World Health Org. 1985 / Tech. Rep. Ser. no.727/.

101.Wright C. S., Rifas-Shiman S. L., Rich-Edwards J. W. et al.

Intrauterine exposure to gestational diabetes, child adiposity, and blood pressure // Amer. J. Hypertens. 2009. Vol. 22. P. 215–220.

102.Zhang Xinying, Yu Changgin, Li Shengnan. Уровень ин-

сулина и С-пептида в плазме крови детей с простым ожире-

нием // Shiyong erke linchuang zazhi // J. appl. Clin. Pediat. 2003. Vol. 18. № 1. P. 28–29.

103.Zhu Jian-fang, Liang Li, Wang Chun-lin, Zhou chao-chun.

Распространенность осложнения у подростков с умеренным

итяжелым ожирением // Shiyong erke linchuang zazhi // J. appl. Clin. Pediat. 2006. Vol. 21. № 19. P. 1320–1321.

Изучены физиологические показатели общей работоспособности у 45 людей в возрасте 80–94 года. Показано, что у 13 % респондентов сохранена общая работоспособность, у 15,6 % выявлена патология опорнодвигательной системы, которая ограничивает объем движений, но это не мешает выполнять некоторые виды работ. Изучение физиологических параметров показало, что около 70 % людей «четвертого возраста» имеют значительное снижение уровня самообслуживания и общей работоспособности. В то же время, обследованные с более высоким индексом массы тела имеют лучшие функциональные показатели физической и умственной деятельности. Установлены основные изменения общей работоспособности человека преклонного возраста, в частности, выяснены их физиологические составляющие характеристики.

Ключевые слова: индекс массы тела, функциональная активность, старение

Известно, что соотношение антропометрических показателей человека является критерием здоровья. Например, индекс массы тела широко используют в диагностике ожирения, коррекции метаболических нарушений. У людей старших возрастных групп проблема заключается в определении границ соотношения роста и массы тела. При оценке функционального состояния у людей старше 80 лет также возникают трудности в выборе эталона нормы, потому что в этот возрастной период состояние индивида отягощается присоединением различных заболеваний и инволюционных процессов, которые могут быть ускорены или нет [5, 11]. Следует отметить, что рост и масса тела человека изменяются в течение жизни. И даже когда человек достиг взрослого состояния, эти показатели могут колебаться. Особую дискуссию вызывает показатель индекса массы тела у пожилых людей. По мнению экспертов Национального института здоровья США и ВОЗ, индекс массы тела у здоровых взрослых людей составляет от 18,5 до 24,9 кг/м2 [13]. Существуют и другие стандарты индекса массы тела. В основу этих рекомендаций положены рассчитанные возрастающие риски возникновения сердечно-сосудистых и цереброваскулярных заболеваний у взрослой части населения [12]. В многочисленных работах показано, что старение, чаще всего, сопровождается потерей массы

тела. Таким образом, с возрастом наблюдается уменьшение доли жировых отложений и мышечной массы тела [15].

Общая работоспособность человека также является критерием состояния здоровья [5]. Возрастные аспекты физиологического состояния организма человека «четвертого возраста» имеют значение в разных сферах жизни — медицинской, социальной, экономической, технологической и т. д. Это связано с тем, что взаимосвязи резервов и возможностей работоспособности человека с возрастом требуют постоянного изучения с учетом эволюции общественных связей и требований.

Изменение статуса в этот жизненный этап особенно болезненно и сложно воспринимается на индивидуальном уровне. Девальвация профессионального и социального статуса отображается и на самооценке, поэтому для человека становится особенно важной объективная оценка экспертов.

Целью нашего исследования было выявление взаимосвязи индекса массы тела с функциональными возможностями людей старческого возраста (80–94 лет).

Материалы и методы

Объектом исследования явились 45 человек в возрасте 80–94 лет, из них 8 мужчин и 37 женщин. Характеристика заболеваемости репрезентативной выборки: гипертоническая болезнь II стадии — 91,1 %, гипертоническая болезнь III стадии (наличие перенесенного инфаркта миокарда или острого нарушения мозгового кровообращения) — 8,9 %. Сахарный диабет наблюдался у 2 % обследуемых людей. Изменение роста тела в пожилом и старческом возрасте часто происходит из-за наличия искривлений позвоночника и остеохондроза. У нашей выборки этот феномен также присутствует у 50 % обследуемых людей. Трудности определения точности индекса массы тела связаны со значительными искривлениями позвоночника и остеохондрозом, эти проблемы поднимались в работе T. Weinbrenner и др. [16].