эту песню. Чтобы оттяпать побольше долларов. Ребята так этот СОДМ и называют: «Сумей оттяпать доллар, ми лый». (Смеется.)
В семидесятом году появилась «вега». Испугались конкурентов из Европы — вот и решили сделать малень кую компактную машину с хорошими данными. В кор пусе «В» для работы было куда больше места. Ребята свободно заходили внутрь и выходили. Некоторые даже могли стоять внутри, ну, чуть пригнувшись. А «вегу», которая гораздо меньше, стали гнать со скоростью не шестьдесят, а сто штук в час. Тогда на завод взяли две тысячи новых рабочих.
Когда пошла «вега», у нас возникли, как мы их назы вали, дебаты по параграфу 78. Администрация что гово
рит? «Ты должен за такое |
время сделать столько-то». |
А ребята и профсоюз говорят: |
«Нет, это слишком много». |
В конце концов нормы были согласованы. И еще об одном договорились: если человек хочет высказать свое мнение о работе, начальство должно выслушать его. А в октябре приезжают эти из СОДМа и заявляют: «Да вы здесь без дельничаете, заелись совсем».
Форд еще в тридцатые годы решил, что рабочему не зачем нагибаться за нужными ему деталями, все должно находиться на уровне пояса. Они освобождают рабочего от всех лишних движений, по секундочке собирают его время — давай, рабочий, повышай КПД, гони продук цию, превращайся в робота. На каждой операции по се кундочке — глядишь, за год набежит лишний миллион долларов.
Часто проводят хронометраж. Вот, говорят, чтобы пройти отсюда дотуда, нужно столько-то секунд. Закру тить винт — столько-то. Отвертка крутится с такой-то скоростью, винт — такой-то длины, а дырка — такой-то глубины. Мы на эту арифметику всегда отвечаем одно: вы забываете, что мы не машины, а люди.
Рабочие говорят: «Мы можем устать, вспотеть, быва ет, у нас трещит голова с похмелья, болит живот, да про сто плохое настроение, человек — это не машина. Когда вы проводите свой хронометраж, для вас это всего какието минуты. Для нас это — целая жизнь. Мы не хотим ра ботать сверх нормы, а какой должна быть норма, об этом мы с вами будем договариваться. Работать по графику, рассчитанному на бездушные механизмы, мы не будем».
120
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
До «универсалов» мы делали шестьдесят машин в час.
Акогда появились «универсалы», скорость увеличилась до ста в час. «Универсал» — это сварочный робот. Он точ но богомол — кланяется, кланяется, кланяется. Одна точ ка готова, другая, третья. Обработал машину — тут же от скакивает и уже готов варить следующую. С ними ско рость повысилась даже до ста десяти в час. Они не уста ют, не потеют, не жалуются, не прогуливают работу. Но между дрочим, они и машин не покупают. Наверное, бос сы «Дженерал моторе» этого не учитывают.
«Универсалов» — двадцать два, по одиннадцать с каж дой стороны конвейера. Раньше эту работу делало при мерно человек двести. Теперь они переведены на другие участки. Есть еще места, где «универсалы» не тянут. Всетаки при сборке машин иной раз надо и головой работать.
Аэто пока умеют только люди.
Если будешь молчать и во всем потакать начальству, сам превратишься в робота. А человеку надо выкурить сигарету, поговорить с соседом, раскрыть книжку, посмот реть по сторонам, да просто, черт возьми, помечтать. А если работаешь, как заведенная машина, тут не до этого.
На операцию тебе отведено тридцать пять — тридцать шесть секунд: за это время надо сделать пару шагов, взять - детали и произвести сборку. И все — конвейер по ехал дальше, перед тобой следующая машина, ты ни на секунду не можешь отвлечься. Чтобы поломать такой ре жим, наши ребята сражались как черти.
Мы провели забастовку. До этого четыре-пять месяцев администрация пыталась навязать свои порядки. Перед тем как на заводе стал распоряжаться СОДМ, у нас было около сотни жалоб. Администрация часть жалоб удовле творила, так СОДМ все поотменял. И начались увольне ния. Столько народу нам не надо, сказали. К моменту за бастовки знаете, сколько у нас скопилось жалоб? Больше тысячи четырехсот. Работа идет в две смены, стало быть, тысяча четыреста жалоб — это две тысячи восемьсот ра бочих. А забастовка вот в чем заключалась: ребята на конвейере стали работать со скоростью, установленной до появления СОДМа. Думаю, боссы никак не ожидали, что мы выразим свое недовольство в такой вот форме.
Чего мы хотели добиться? Чтобы восстановили нор мальный темп работы, какой был раньше, цока СОДМ не
121
начал тянуть из нас жилы. А сделать это можно было только одним способом: вернуть всех уволенных.
У меня есть книжечка с разными цитатами, там ска зано: «Рабочий может продать только одно: свой труд. Если он теряет контроль над его эксплуатацией, он теряет все». Думаю, что как раз молодые парни хорошо это по нимают. Не стушевываться перед гигантом, дать ему от пор — это и значит быть настоящим мужчиной. А их отцы считали, что настоящий мужчина — это тот, кто вкалы вает до седьмого пота. У нас работает много ветеранов вьетнамской войны. И им тоже не нравится, когда мастер, который не пережил и сотой доли того, что они, ничего толком в жизни не видел, понукает их и учит уму-ра зуму.
Когда оценивают работу по степени сложности, сбор щиков всегда ставят на последнее место. Считают, что сборка не требует никакой квалификации. Кто-то из боль ших начальничков так и сказал: «Эту работу и мартыш ка может сделать». А раз такое отношение, то и самому сборщику, в общем-то, плевать на то, что он делает. Ка кой-то винтик не туда привернут — ну и черт с ним. Больше того, сорвется, допустим, резьба у винта — слава богу, хоть какая-то разрядка. Конечно, корпорация, если бы хотела, могла бы проверять продукцию, чтобы к по требителю она шла в полном порядке — без сучка без за доринки. Так ведь они сколько контролеров поувольняли! Потому что начхать им на качество. Контролеры — это же паразиты, ничего не производят, никакой от них прибыли. Только и делают, что выискивают чужие ошибки. А ошиб ку исправлять надо, стало быть, лишние деньги платить...
Вот они и поувольняли контролеров, уж не помню, сколь ко из смены. У них забота одна — количество.
Уступать нам они не собирались, но, поскольку люди отказались работать с повышенной скоростью, выяснилось, что огромное количество готовых машин нуждается в до делке. Боссов из СОДМа чуть кондрашка не хватила, ког да они об этом узнали. Пришлось досылать покупателям недостающие детали: там не хватало чего-то для безопас ной езды, там — каких-то декоративных элементов, крас ки, хрома, ну и тому подобное. Наши ребята записывали серийные номера машин, которые проходили через их руки. И если они знали — такая-то машина с дефектом, мы это сразу отмечали. Мы даже обращались в Мёжду-
122
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
народный профсоюз, чтобы припугнуть как следует на ших боссов. А сколько мы с ними устных переговоров провели — не счесть. И в конце концов они сдались.
А кто первый отравитель окружающей среды? Наше детище — автомобиль. Наш кормилец и поилец. Не знаю, задумываются ли над этим рабочие. Я не сторонник того, чтобы запретить автомобиль из-за того, что он отравляет воздух. И все же я спрашиваю себя: а так ли уж хорош этот кормилец, если из-за него мне скоро будет нечем дышать? Столько есть насущных проблем, до которых руки не доходят. Ведь вся кампания по борьбе со смо гом — это чистой воды показуха, так я считаю. Не далее как сегодня один из заводских начальников сказал: «Пока человек не научится управлять машиной как положено, от выхлопных газов никуда не денешься. Но стоит ему на учиться правильно ставить ногу на педаль, с нормами за грязнения все будет в порядке». Как же! Это просто оче редная уловка для отвода глаз. Они и не думают бороть ся с загрязнением воздуха, им это пи к чему.
Я никогда не поднимал шум по этому поводу — не до того, все время уходит на борьбу с начальством. Ведь у нас что ни год — критическая ситуация. За шесть лет я посылал начальству шесть предупреждений о забастовке. В общем, дел по горло. Вот и получается, что малым про блемам уделяешь много времени, а большим — мало. Большая проблема — это загрязнение среды, а малая — это наши деньги.
На некоторых участках завода автомобили движутся мимо рабочего со скоростью сто двадцать штук в час. Ско рость основного конвейера — сто одна машина. У нас са мая современная система окраски — погружением. Все технологические новинки. «Универсалы». Но в одном наши боссы просчитались. (Усмехается.) Они забыли о том, что мы — люди. С первого дня мы им говорим: как и сколько нам работать, вы должны решать вместе с нами. Но нас не слушали. Ведь рапыпе-то молодые сиде ли и помалкивали. А теперь мы считаем, что человеческое достоинство важнее доходов и прибылей.
Скорость конвейера пока все равно сто одна машина в час, но всех, кого уволил СОДМ, мы восстановили. Они хотели повысить скорость за счет уменьшения числа ра бочих. Не вышло.
123
«Процентов десять — двенадцать наших рабочих — негры, пуэрториканцы, мексиканцы. Начальство всех ран гов — в основном белые. На лучшей работе тоже белые. По-моему, боссы «Дженерал моторе» — это просто шай ка расистов. А молодые хорошо ладят между собой, как надо, будь ты белый или негр. Понимают друг друга. И им все равно, какого они цвета: черного, белого, зеле ного или оюелтого. Любой из них может отрастить огром ную шевелюру или бороденку, надеть бусы. От рабочих старшего поколения еще можно услышать: «черномазый», «цветной». А от молодых — нет. Смотришь — они вместе обедают. Едут в одной машине. Ухаживают за теми dice девушками, в тех же местах развлекаются.
По-моему, наши парни хорошо относятся и к студен там. Даже тянутся к ним. Да им и самим учеба не зака зана. Кое-кто у нас ходит в вечернюю школу.
Вот уже год, как у нас появились женщины. В по следнее время начали проявлять интерес к работе проф союза, спрашивают, когда будет больше комнат для от дыха. Они работают на конвейере наравне с мужчинами. С их приходом наш профсоюз только выиграл. Наши ре бята вдруг поняли, что, если женщины приходят сюда ра ботать, значит, эта работа им по плечу. А в шестьдесят шестом и шестьдесят седьмом люди работали на износ, женщины такого ритма не выдержали бы. Значит, усло вия действительно улучшились. По-моему, женщины по могли нашему профсоюзу.
Многие у нас балуются наркотиками. Не очень силь ными — «травка», какие-то таблетки. Для молодых нарко тики, особенно марихуана, все равно что алкоголь для их родителей. И не только это. Принимают наркотики, чтобы хоть как-то разогнать скуку, забыть о язвах нашего об щества. И если не научить молодых, как жить лучше, они так и будут тянуть «травку».
Счастливыми наших рабочих не назовешь. Чтобы ктото пришел домой и сказал: «Сегодня я поработал на сла ву, скорее бы снова на работу» — такого нет и в помине. Думаю, они напрочь забывают о работе, как только за ними закрывается дверь проходной. Им все равно, что вышло из их рук: хорошая продукция или брак.
Они совсем не стремятся руководить производством. Да они просто не знают, что это такое. У них и в мыслях
124
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
нет поучать компанию, они хотят только высказать свое мнение о том, что должны делать они сами. Они не хотят, чтобы ими помыкали, вот и все. Так разве они просят многого?
Всю смену я возле конвейера. То с левой стороны, во дительской, то с правой, пассажирской. Разговариваю с ребятами. Стараюсь особенно не отвлекать их, потому что, стоит рабочему на конвейере отвлечься — будет брак. Иногда напомнишь ему об этом, а он тебе: «Ну и хрен с ним, с браком. Это всего лишь машина». Для него важнее остановиться и перекинуться словечком с соседом. Не трепаться, конечно, не пропускать машину за машиной, за это ему мастер голову оторвет. Но иногда одну маши ну он возьмет и пропустит. Чего-то там не вставит или не подвинтит, авось потом кто-нибудь заметит недоделку и исправит. В такую минуту человек решает: для меня сейчас важнее поделиться своими мыслями. «Универса лы» не разговаривают, не спорят, не думают. А человек без этого не может. И вот такие минуты для меня самые дорогие. Из-за них я и люблю мою работу!
ДЖИН СТЭНЛИ продавщица косметики
Она работает продавщицей в парфюмерном отделе универсального магазина. Это при
городный филиал лучшего магазина в городе. Покупают там преимущественно богатые люди.
Она работает здесь пять дней в неделю все последние семь лет, но начала она работать тридцать лет назад. «Я просидела дома около двадцати лет и вернулась за при лавок, когда дети учились уо/се в старших классах».
Ее муою — агент по закупке текстильных товаров. Хотя у него отличная репутация, полооюение его довольно не прочно из-за общей тенденции к омолао!сиванию, наблю дающейся в легкой промышленности. У них трое детей, все учатся в колледжах.
Я продаю косметику женщинам, которые пытаются вы глядеть как юные девушки. На питательные кремы жен щины тратят теперь гораздо больше денег, чем два десят ка лет назад. Я еще помню время, когда губная помада по два доллара казалась безумно дорогой. А теперь есть помада и по пять долларов. Сколько раз я думала: три дцать долларов за крохотную баночку крема! Он ведь столько не стоит, я-то знаю. Но покупательница запла тила бы за него и дороже. Вот это средство убирает мор щины на пять-шесть часов. От него подпухает кожа, а по том морщины опять появляются. Мы его очень ругали. И вот как-то утром пришла женщина и говорит: «Я иду устраиваться на работу, а мне уже за сорок. Я хочу выгля деть посимпатичнее». Вот ей я его продала с удовольст вием. Может, благодаря ему она получит работу.
126
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Есть у нас такое присловье, что все взято из одного чана. (Смеется.) Нет такого крема, который на самом деле стоил бы сорок или пятьдесят долларов. Но когда ви дишь, с какой надеждой женщины покупают такие сред ства, не хочется их разочаровывать. Они подмечают иа своем лице все новые морщины и складочки, а их мужья у себя в конторах постоянно видят молодых привлека тельных девушек. Вот они и стараются следить за собой, чтобы нравиться мужу. Значит, и от косметики есть польза.
Сколько они стараний кладут, чтобы нравиться мужу по-прежнему! По их глазам видно, как они боятся мор щин. И обязательно говорят: «Посмотрите, как я ужасно выгляжу!» И тут же добавляют, что по телевизору пока зывали крем, который уничтожает морщины... Это все те левидение наделало. Раздразнило их.
Покупательницы обращаются к нам за советом. По лагаются на нас. Когда много лет работаешь на одном ме сте, у тебя появляется своя клиентура. Приходят и ждут, пока ты не освободишься. Ты уже словно хорошая знако мая. А с чужим человеком им говорить легче, чем со ста рой приятельницей. Ну, и рассказывают мне все свои ма ленькие трагедии. Когда целый день вот так соприкаса ешься с людьми, узнаешь о них очень много. И так много на свете одиноких людей! Так много женщин от сорока лет до семидесяти.
Нам полагается рекомендовать то или иное изделие. На этом принципе работают многие магазины. Мы рекомен дуем то, что нам хорошо известно. Покупательницы про сят показать им крем фирмы Арден, или Лодер, или Ру бинштейн, и мы показываем. Когда покупательница спра шивает такую-то или такую-то помаду, мы не навязываем ей свой выбор. Я не агрессивна. Я совсем не хочу, чтобы покупательница вернулась домой с полной сумкой поку пок, спрашивая себя: «Зачем я все это накупила?» Стара ешься попять покупательницу. Я всегда ставлю вопрос так: «Сколько вы хотели бы истратить?»
Прежде продавщицы косметических и парфюмерных отделов в среднем зарабатывали лучше, чем сейчас. Тог да можно было заработать гораздо больше, чем получали конторщицы и секретарши. А теперь мы получаем мень ше их. Слишком большие средства фирмы расходуют на рекламу. Возможно, они считают, что в результате про-
127
давщица продаст больше и заработает больше. (Смеется,) Я знаю, конечно, что эти средства идут не из фонда зара ботной платы. На рекламу выделяются колоссальные деньги. Мы получаем заработную плату плюс комисси онные. Моя дочка, которая подрабатывала на канику лах, теперь говорит: «Наименьший общий знаменатель — это продавщица, получающая комиссионные». (Смеет ся.) Такая система развивает у людей жадность, застав
ляет не считаться с интересами |
тех, кто работает |
рядом |
с тобой. |
косметическая |
фирма. |
Мне платит не магазин, а |
И фирма требует, чтобы я продавала имеино ее изделия. Каждый месяц посылаешь отчет. В моем отделе нас де сять. И каждая представляет какую-то фирму. Тут, в при городе, продавщицы представляют не одну фирму, а по несколько — скажем, две-три косметические и четырепять, а то и шесть парфюмерных. У тебя на руках колос сальное количество товара, а тут еще составляй отчеты. Подоходный налог приходится вычислять с помощью бух галтера. (Смеется.) Столько фирм тебе платят.
Составление отчетов — это дополнительная работа, ко торую выполняешь дома в свободное время, ничего за нее не получая. Целые простыни со множеством пунктов! Во зиться с отчетом по вечерам в будние дни просто сил не хватает. В глазах круги идут. (Смеется.) Чувствуешь се бя немножечко усталой и откладываешь на воскресенье.
Апотом корпишь над ним с утра до самого вечера.
Иеще профессиональный риск. (Смеется.) Нас не страхуют от болезни. Фирма не оплачивает госпитализа цию. Приходится страховаться самой. И пенсии нам не положено. Одна продавщица проработала в этом отделе пятнадцать лет и ушла из-за возраста. Если бы ее нани мателем был магазин, она получила бы пенсию, хотя и не большую. А так она ничего не получила. И со мной будет
то же.
Фирма, которую я представляю, оплачивает нам пять дней в год отпуска по болезни. Если проболеешь больше пяти дней, тебе уже не платят. Я болела всего только раз, но сверх пяти дней мне ничего не заплатили. У продавцов универмага есть профсоюз, но если тебе платит кто-то другой, то... Ничейная земля, вот что это такое. В преж нее время, когда заработок был больше, я могла бы коечто скопить на черный день. А теперь это не получается.
128
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Заведующая относится ко мне хороню. Она знает, что может на меня положиться. Я ведь никуда не уйду. Я тут уже семь лет, и ни одного дня не пропустила. В таком возрасте, когда тебе... (Теряет ход мысли.) Меня могут уволить когда угодно. У нас нет никаких гарантий.
Стоишь на ногах весь день. Прежде было правило, что за каждым прилавком должен стоять табурет. Но его дав но забыли. Никаких табуретов. Наверное, к концу дня ноги гудят у всех. У нас подрабатывают студентки, осо бенно на рождество. Они больше жалуются на усталость, чем женщины постарше.
Заведующая как будто побаивается делать им замеча ния. Они не слишком старательны. И не так уж вежли вы. Возможно, это но-своему и неплохой признак. Может быть, они считают, что все это чепуха — всякие там «спа сибо» и «пожалуйста». Вот и их внешность тоже. Они проявляют независимость. Но проявлять-то проявляют, а выглядят все одинаково. (Смеется.)
Когда у вас дети учатся в колледже, денег нужно мно го. (Смеется.) Вот почему так много женщин идет рабо тать — чтобы платить за обучение своих детей. У нас ра ботают вдовы, женщины, которые из-за кризиса не смогли получить профессию. Вот нам и пришлось пойти в про давщицы.
Дорогие магазины вроде нашего торгуют косметикой для черных женщин. Из них многие покупают косметику светлых тонов. Им кажется, что так они выглядят краси вее. Когда обслуживаешь черную покупательницу, надо быть очень осторожной. Некоторые любят крепкие духи. А некоторые не покупают крепких духов именно потому, что они черные. Это женщины из зажиточных семей. Предубеждение среди продавщиц... Да разве об этом рас скажешь! Каких только выражений не наслушаешься! Не представляю, как это все разрешится. Иногда просто теряешь веру в человечество.
Конечно, это не самая интересная работа. Я мечтала стать учительницей, но кризис... Хотелось бы заниматься чем-то более увлекательным и полезным, так, чтобы чув ствовать, что и ты вносишь свою лепту. А с другой сто роны, обслужишь одинокую пожилую женщину, уйдет она от тебя с улыбкой — почувствуешь, что ты хоть не множечко, а скрасила ей день... В этом тоже что-то есть5
5 Кя 2624