Учебный год 22-23 / Егоров А.В. Понятие посредничества в ГП Диссертация

подразумевать наличие такой воли не приходится. Есть основания полагать, что воля, понимаемая как психическое отношение субъекта к своим действиям, отсутствует также и у юридического лица: физическое лицо, вьшолняющее функции органа юридического лица изъявляет собственную волю, которая признается правопорядком волей самого юридического лица. Помимо воли физических лиц, выступающих в роли органов, никакой другой воли у юридического лица нет, хотя этот тезис противоречит практически всем исследованиям по данному вопросу, проведенным во времена господства в

106

""^ Вснсдшсгов А.в. Государственные юридические лица в СССР // Советское государство и право. 1940, №10; одно И'! самы.х дстальны.х изложений противоположной точки зрения - Рясснцев В. А, Представительство в советском фажданском праве. Дисс... докт. юрид. наук. Т. 1 и Т. 2, М,, 1948. с. 171 190.

Безусловно, с точки зрения одних только предметных действий, грань между законным и добровольным представителем в описанной вьппе ситуации мы установить не сможем, точно так же, как нельзя установить различие между передачей товара, которая осуществляется в силу договора купли-продажи или в силу договора дарения (хранения, аренды, займа и проч.). Но, вводя дополнительный признак в определение посредничества, мы достигаем этого результата: посредническая деятельность осуществляется на основе

обязательственного отношения между двумя сторонами, посредником (исполнителем услуги) и его клиентом (заказчиком услуги).

Своеобразная «независимость» посредничества от его основания, о которой щла речь несколько выше, проявляется также в том, что не все действия, могущие входить в предмет большинства обязательств, устанавливающих посредничество, допустимо охарактеризовать как посреднические. Так, поверенньги, совершающий волеизъявление, не обладающее признаками гражданско-правовой сделки, или направленный на переговоры с третьим лицом с одной единственной задачей поставить от имени доверителя подпись под уже разработанным проектом сделки, не будет осуществлять посредническую деятельность. Точно так же можно рассматривать агента, которому поручено от имени принципала не участвовать в установлении договорньгх отношений, а лишь взыскивать в судебном порядке задолженность третьих лиц перед принципалом, возникшую из сделок, заключенных самим принципалом. Такие действия агента лежат в плоскости осуществления и защиты гражданских прав, но не относятся к числу посреднических, поэтому, будучи единственным предметом сделанного поручения, они не позволяют называть такого агента посредником.

С другой стороны, следует учитывать, что если в действиях, которые принимает на себя услугодатель, существуют признаки посредничества, он остается посредником даже тогда, когда в какой-то момент не осуществляет собственно посреднических функций (например, агент по сбыту проводит рекламную акцию, доверительный управляющий - инвентаризацию имущества, комиссионер - отправляет товар покупателю, поверенный - обращается к третьему лицу с требованием уплатить).

52

Справедливо замечание Б. И. Пугинского, что наряду с участием в продвижении товара от изготовителя к потребителям посредники зачастую приш1мают на себя вьшолнение дополнительных работ, относящихся практически ко всем этапам осуществления хозяйственньгх: связей. Они могут заниматься поиском и предоставлением информации о потенциальных и приоритетных покупателях и продавцах, анализировать надежность продавца и платежеспособность покупателя, согласовывать содержание или отдельные условия будущих договоров, непосредственно производить получение, хранение и обработку товаров, страховать товары и иное имущество. Однако такие услуги посредников всегда носят дополнительный характер по отношению к главной задаче содействия реализации (приобретению) товара . Б.И. Путинский делает свои вьшоды только в отношении сделок, связанных с товарным обращением, но их значение, по нашему мнению, должно вьрсодить за эти границы и играть роль при участии посредника в совершении любьгх договоров.

деятельность, на которьш обращается внимание в литературе , является выступление посредника в интересе другого лица. Интерес последнего в деле, которое ведет посредник, может быть очевидным (деятельность поверенного) или неочевидным (деятельность комиссионера) для третьих лиц. Следствием ведения дела в чужом интересе является выступление посредника за счет заказчика его услуг. Поэтому более корректно определить признак посредничества как

выступление посредника в интересе и за счет другого лица (заказчика услуги).

Вьютупление за чужой счет означает наличие непосредственно юридической, а не экономической возможности отнести результат своих действий к и\гущественной сфере другого лица. Про экономическую возможность отнести на чужой счет собственные потери можно говорить применительно к действиям продавца товара, имеющего стабильный спрос на рынке, когда убытки по одной из операций (ввиду неуплаты покупной цены за проданный товар) продавец покрывает за счет увеличения отпускной цены в отношениях с другими

"" Пугинскнй Б.и. Коммерческое право России. - М.: [Opai'rr. 2000, с. 195. "* Пусточсрова В.М. Посреднические сделки. - М.; «ПРИОР». 1996, с. 19.

53

покупателями данного товара. Такая возможность допускается, но регулируется законами, существующими в экономике, а не правовыми актами государства.

Юридическ11я возможность отнесения на чужой счет как положительных, так и отрицательных результатов собственной деятельности, устанавливается правом специально для случаев деятельности за чужой счет, наиболее распространенньгми основаниями которой в обороте являются институты, оформляющие ведение

109

чужого дела .

Следует отметить, что в современном научном юридическом язьпсе не существует единообразного термина, которым можно бьшо бы обозначить стороны в обязательствах, входящих в единую группу «ведения чужих дел» (поручение, комиссия, агентирование, доверительное управление имуществом, экспедиция и внедоговорное ведение чужих дел без поручения). Использованный выше термин «заказчик услуг посредника» также нельзя признать достаточно удачным, поскольку им не охватывается деятельность лица, выступающего в чужих интересах без поручения. Вместе с тем при разработке проекта Гражданского уложения Российской Империи при разработке института, закрепляющего выступление в чужом интересе без поручения, была использована логическая пара: распорядитель чужого дела и хозяин дела"*^. Как представляется автору диссертации, указанные термины являются удачным переводом логической пары: Geschaeftsfuelirer - Geschaeftsherr, существующей в немецком языке для подобной ситуации (§§ 677 - 687 ГГУ). Более того, указанные термины вполне могут использоваться при характеристике сторон любого обязательства, связанного с соблюдением, реализацией и защитой интересов одного лица другим лицом. Поэтому в ряде случаев далее по тексту диссертации они будут использованы в качестве синонимов более тяжеловесных построений современного юридического языка: «лицо, выступающее в чужих интересах (исполнитель услуги)» и «лицо, в чьих интересах действует исполнитель услуги (заказчик услуги)».

Поступки лица, действующего за свой собственный счет, например, перепродающего купленный товар, происходят по его собственному усмотрению и

Однако эти основания - не единственные. Законодательству известны случаи, когда лицо действует !а чужой счет, не осуществляя деятельности в интсрсса.х соответствующего лица. Так, в силу аб!.2 п.З ст.503 ГК РФ покупатель во5вращает товар с недостатками ui счет продавца, в силу п.З ст.714 ГК РФ •?ака!чик вправе поручить неправление работ другому лицу ча счет подрядчика и т.п.

'" Гражданское Уложение. Проект Высочайше утвержденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Под ред. И.М. Тютрю\юва. Т.2, СПб., 1910, с. 1211 и след.

54

на основе его собственных интересов. Это усмотрение, безусловно, формируется под воздействием целого ряда факторов: политических, экономических, правовых и других. Однако действие этих факторов относится к общим условиям функционирования на рынке, а не представляет собой индивидуальное регулирование, основанное на правовьгк отношениях между данным лицом и его контрагентом. Это существенно отличает экономического посредника от посредника в юридическом смысле: последний действует в рамках собственных правовых отношений (как правило, договорных) с заинтересованным лицом.

Случаи так называемого «мнимого» полномочия, рассматриваемые в третьей главе диссертации, свидетельствуют в пользу вывода о неотъемлемости такого признака посредничества, как выступление в интересах другого лица, даже если правопорядок возлагает на представляемого последствия сделок, совершенных мнимым представителем.

На этой же посылке основывается вьюод, что комиссионер, который действует в собственном интересе, если он сам выступает продавцом или покупателем товара комитента, что допускается в ряде стран, перестает быть посредником. Точно так же не является посредником представитель, совершивший сделку «на себя», запрещенную российским законодательством в п.З ст. 182 ГК РФ, но допускаемую в некоторых случаях за рубежом. Возникает интересный пример того, как лицо, бывшее посредником в силу заключения с ним соответствующего договора, не рассматривается посредником в результате совершения своих действий по данному договору.

Признак посреднической деятельности в виде выступления в чужих интересах и за чужой счет выступает еще одним доказательством наличия сходства в правовой природе юридического и фактического посредничества, поскольку формально по действующему законодательству фактическое посредничество должно происходить на основании договора возмездного оказания услуг, но de lege ferenda одной из форм для фактического посредничества долл<ен служить агентский договор. Согласно п.2 ст. 182 ГК РФ, где упомянуты коммерческие посредники, характерной чертой указанных лиц является действие в чужом интересе. Существугощая же в настоящее время договорная модель возмездного оказания услуг (гл.39 ГК РФ) не содержит никаких указаний на действия

55

исполнителя в интересах заказчика. Для складывающихся здесь отношений категория «интерес» не играет столь важной роли.

При характеристике договорных оснований посредничества важно подчеркнуть, что в отдельньсс случаях фигура посредника будет возникать на основании договора, но без учета воли хозяина дела на избрание именно данного лица в качестве посредника. К их числу можно отнести случаи передоверия в силу необходимости, случаи привлечения субкомиссионера или субагента. Такие случаи в определенной степени стирают грань между договорными и недоговорными основаниями посредничества, поскольку для последних воля хозяина дела в выборе конкретного посредника не участвует.

Содержание посредничества как деятельности Суммируя высказанные в литературе мнения о природе и содержании

действий посредника, посредничеством можно назвать деятельность, в процессе которой лицо, выступающее в чужих интересах (исполнитель услуги) входит в контакт (связь) с третьим лицом и воздействует на образование воли последнего с той целью, чтобы он вступил в правовые отношения с заказчиком услуг посредника или с самим посредником. В последнем случае правовой и экономический результат установившегося правоотношения между посредником и третьим лицом возникает в личности заказчика услуг посредника.

Этим определением оказываются охваченными две группы случаев. Различие между ними заключается в том, что действия фактического посредника не порождают никаких юридических последствий между будущими участниками основной сделки, а лишь подготавливают ее заключение, служат одной из предпосылок для такой сделки. Напротив, действия поверенного, комиссионера, агента, экспедитора, доверительного управляющего или гестора непосредственно и без дополнительньгх действий со стороны заинтересованного в их действиях лица (хозяина дела) создают изменения в правовой сфере последнего. Под этими изменениями можно понимать как возникновение, изменение, прекращение относительных прав или обязанностей, как правило, обязательственных, так и возникновение или прекращение абсолютных прав, в первую очередь, права собственности.

56

Нетрудно заметить, что взгляд на фактическое посредничество происходит под углом зрения характера выполняемьгх действий: посредник, которого мы скло1шы называть «фактическим» посредником, совершает преддоговорные действия, не носящие юридического характера, не устанавливающие правовой связи между заказчиком посреднических услуг и третьим лицом.

Вместе с тем, цель деятельности фактического посредника роднит его с юридическим посредником, несмотря на отличие в характере этой деятельности (юридическом или фактическом). В качестве такой цели можно назвать установление договорных связей между сторонами.

Если фактический посредник надлежащим образом исполняет возложенные на него функции по поиску контрагента, заинтересованного в заключении сделки с хозяином дела, то вероятность не заключения этой сделки по причинам, лежащим в личности последнего, крайне мала, если исходить из нормального течения имущественного оборота. Действительно, если лицо дает определенное задание фактическому посреднику, и это задание выполняется, то нет никаких оснований для отказа заинтересованного лица воспользоваться результатами деятельности посредника.

Если же сходное задание дается представителю, который действует в рамках обязательства из договора поручения или агентирования, то он совершает те же действия, что и фактический посредник, но решение о вступлении в договорные отношения с третьим лицом принимает самостоятельно, исходя из известных ему интересов заказчика своих услуг (доверителя или принципала).

Таким образом, (снова оговоримся: при нормальном развитии отношений) результат в первом и во втором случае получается одинаковый - заказчик посреднических услуг (хозяин дела) вступает в правоотношение, порожденное сделкой (договором). В первом случае он имеет дополнительный механизм контроля за тем, чтобы действия услугодателя (фактического посредника) не привели к неблагоприятным последствиям для него, поскольку окончательная возможность сделать волеизъявление или отказаться от него сохраняется за самим хозяином дела. Во втором случае он лишен возможности «последнего слова» при совершении сделки, но защищает свои интересы другими средствами, в числе которых можно назвать установление четких границ полномочия поверенного или

57

агента на совершение сделки от имени доверителя или принципала соответственно; оспаривание сделки, совершенной с выходом за пределы полномочия, ограниченного в договоре по сравнению с тем, как оно изложено в доверенности, если третье лицо знало или должно было знать об этом (ст. 174 ГК РФ), и прочие правовые средства.

В остальном, в описанной выше ситуации содержание действий, которые вьшолняет фактический посредник, сопоставимо в действиями представителя: и тот, и другой посредники находят контрагента и вырабатывают с ним содержание всех существенных условий сделки.

На этих «подготовительных» действиях лежит значительная нагрузка, и именно она, а не фактический характер совершаемого действия, важна для понятия посредничества. Поверенный, допустивший нарушения на этом этапе, либо несет ответственность перед своим доверителем, либо вынужден принять последствия совершенньос им действий на собственный счет, если, соответственно, не вьгйдет или выйдет за пределы полномочия, данного ему доверителем. В свою очередь, доверитель не получает должного результата, и, значит, цель привлечения поверенного не была достигнута.

Изложенное создает предпосылки для утверждения, что в действительности присутствуют основания для характеристики ряда действий, выполняемых по договорам поручения, а таюке транспортной экспедиции и агентирования, построенным по модели поручения, в качестве посреднических.

Рассмотрим, насколько правомерно называть посредниками комиссионера, доверительного управляющего, а таюке агента и экспедитора, действующих от своего имени, но в интересах принципала или клиента. Всех этих участников оборота объединяет общий признак - они вступают в правоотношения от своего собственного имени. Что касается всех указанных лиц, за исключением доверительного управляющего, то целый ряд правовых последствий в результате их действий, состоящих в заключении порученной сделки от собственного имени, но за чужой смет, возникает в их лице. Так, комиссионер становится управомоченным и обязанным лицом по тем сделкам, которые он заключает, т.е. несет обязательственно-правовые последствия заключаемой сделки. Но вместе с тем при комиссии на продажу комиссионер, не являясь собственником товара

58

комитента, передает право сооственности покупателю, а следовательно, производит изменения в абсолютных отношениях по поводу собственности на товар, участником которых до момента отчуждения являлся комитент, то есть так же, как и поверенный, своими действиями приводит к непосредственному правовому результату для заказчика собственных услуг.

Вэтом можно усматривать одно из проявлений юридического характера услуг комиссионера. Аналогичным образом доверительный управляющий в числе действий по управлению может совершать действия по распоряжению имуществом, которые будут влечь тот же правовой результат для учредителя управления, что и в случае с договором комиссии.

Вотличие от договора поручения, при котором в число действий поверенного могут не включаться поиск контрагента и согласование с ним условий сделки, на комиссионере и доверительном управляющем лежат соответствующие обязанности, без них соответствующие договоры лишаются своего смысла. Встречающиеся в жизни ситуащ1и, когда, в силу административных запретов или предписаний, продавец и покупатель обращаются в организацию, выполняющую функции комиссионера, как это распространено в современном обороте подержанньос автомобилей, нельзя охарактеризовать как в полной мере соответствующую природе комиссионньпс отношений.

Таким образом, если абстрагироваться от различных отклонений, которые на практике может принимать использование договора комиссии, мы должны признать, что он возник и был сконструирован современным российским законодателем как договор, предусматривающий поиск комиссионером будущих контрагентов и согласование с ними условий сделки, исходя из известных комиссионеру или предполагаемьгх интересов комитента. Эти действия включаются в состав услуг, которые оказывает комиссионер комитенту, и позволяют охарактеризовать деятельность комиссионера как посредническую. Те же выводы правомерны и в отношении агентского договора по модели договора комиссии, и в отношении договора доверительного управления имуществом.

Ввиду наличия у всех договоров, объединяемьпс нами под общим названием «договоры, устанавливающие юридическое посредничество», отмеченных сходньсс черт, можно абстрагироваться от различий, существующих в регулировании

59

каждого из этих договорных типов, и признать эти различия не играющими существенной роли для целей нашего исследования.

Например, договор комиссии нельзя использовать для изменения или расторжения сделки, ранее заключенной комитентом и третьим лицом, но это не создает негфеодолимого барьера между договором комиссии и договором поручения, который может быть использован для указанной цели. Оба эти договора оформляют юридическое посредничество.

Исторически развитие термина «посредничество» было связано лишь с установлением правоотношений между двумя лицами, но нигде, до последнего времени, не встречалось понимание посредника, как лица, способствующего реализации прав субъекта уже возникшего правоотношения. В то же время нельзя назвать нереальной ситуацию, когда, например, в рамках договора поручения происходит именно реализация субъективньос прав одного лица при помощи другого лица. Так происходит при предъявлении требования об уплате долга через своего поверенного (добровольного представителя), при голосовании на собрании акционеров лицом по доверенности в соответствии с указаниями акционера и в иных случаях.

Перед нами встает дилемма, актуальная для договора поручения, агентского договора по модели поручения и договора доверительного управления имуществом.

Либо мы признаем, что может существовать как посреднический договор агентирования, например, при поручении продать определенную вещь от имени принципала, так и «непосредническая» его разновидность (в указанных выше примерах с акциями или взысканием долга). Либо следует расширить понимание посредничества фактически за рамки его исторической линии развития, охарактеризовав соответствующие договоры как посреднические независимо от того, что по ним могут выполняться не собственно посреднические действия. Для целей методологии, классификации и прочих, безусловно, второй подход наиболее предпочтительный. Он позволяет объединить договоры поручения, комиссии, агентирования, транспортной экспедиции и доверительного управления имуществом в единую группу посреднических договоров. Подобное предложение

60