316AEIsEg

строительство сооружений для размещения зенитно- ракетных комплексов, укрытий и жилья для персонала, охрану боевых позиций и обеспечение безопасности советского персонала и т.п. Дивизия должна была по возможности скрытно прибыть в Египет и занять боевые позиции»423. Операция получила кодовое название «Кавказ». В ходе подготовки к ее осуществлению были в негласном порядке сформированы 18-я особая зенитно- ракетная дивизия, 135-й истребительный авиационный полк и 35-я отдельная истребительная авиационная эскадрилья. Дивизия ПВО прибыла вместе с бомбардировщиками-ракетоносцами и самолетами МиГ-25 (для маскировки они назывались М-500) с советскими экипажами. Алексей Смирнов (1923–2012) оставался командиром 18-й особой зенитно-ракетной дивизии, развернутой в Египте, до 1971 года; позднее он дослужился до звания генерал-полковник.

Главнокомандующий войсками ПВО СССР маршал Павел Батицкий с группой генералов вылетели в Египет для проведения рекогносцировки и выбора элементов боевых порядков частей и подразделений дивизии. Маршал П.Ф. Батицкий лично побывал практически на всех местах выбранных огневых позиций каждого зенитно-ракетного дивизиона, утверждая или отвергая их424. Созданием противовоздушной обороны Египта

423Владимир Виноградов, «К истории советско-египетских отношений» // Тогда в Египте…, стр. 14–15.

424Алексей Смирнов, «Операция “Кавказ”: в гуще событий» //

Тогда в Египте…, стр. 22.

361

непосредственно руководил первый заместитель главкома ПВО генерал-полковник (с апреля 1970 года – генерал армии) Афанасий Щеглов (1912–1995), в 1968 году руководивший взятием под контроль системы противовоздушной обороны Чехословакии. 2 января 1970 года состоялась встреча советских офицеров во главе с П.Ф. Батицким и А.Ф. Щегловым с президентом Египта Г.А. Насером и новым вице-президентом А. Садатом.

На рубеже 1969/1970 годов в Египет были направлены советские зенитно-ракетные комплексы вместе с их расчетами. Это были регулярные подразделения с персоналом, состоявшим из хорошо подготовленных советских солдат и офицеров. Для того, чтобы успешно выполнять боевые задачи и не иметь потерь личного состава, впервые в практике действий войск ПВО для каждого зенитно-ракетного дивизиона был выделен взвод непосредственного прикрытия. В состав этого взвода входило четыре «Шилки» (радиолокационный боевой комплекс, состоящий из радиолокатора и счетверенной огневой установки скорострельностью тысяча выстрелов в минуту на один ствол) и отделения переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела-2»425.

Первые подразделения советского воинского контингента прибыли 5 и 8 марта 1970 года в порт Александрия на теплоходах «Роза Люксембург» и «Георгий Чичерин». Это были дивизионы советских

425 Алексей Смирнов, «Операция “Кавказ”: в гуще событий»,

стр. 25.

362

зенитчиков под командованием генерала А.Г. Смирнова и полки истребительной авиации под командованием генерала Г.У. Дольникова (1923–1996). Корабли и далее в основном прибывали из черноморских портов СССР в Александрию; ночами их разгружали, технику перекрашивали и грузили на тягачи. «Специалисты переодевались тут же: у каждого из них имелся с собой вещмешок, в котором лежали тропическая форма без погон, полотенце, столовый прибор, сухой паек»426.

В Израиле, однако, всё это ни для кого не было секретом: уже на заседании Генерального штаба, прошедшем 16 февраля 1970 года, глава Военной разведки доложил о поставках из СССР в Египет наиболее современных ракет «земля–воздух»427. Вместе с тем, точные масштабы советского вовлечения не были известны. Генерал в отставке Хаим Герцог, возглавлявший Военную разведку в 1959–1962 годах, писал в своей выпущенной в начале 1980-х годов книге: «К середине февраля [1970 года] в Египет прибыло полторы тысячи советских военных специалистов. Они привезли компоненты новейшей системы ПВО, включающей новые ракеты – более эффективные, чем их предшественницы, которые были размещены и в зоне канала, и в тылу Египта. Их обслуживали не египетские, а советские военные. Всего в Египте было расквартировано

426Анатолий Егорин, «Записки корреспондента АПН», стр. 50–

427См.: Протокол заседания Генштаба ЦАХАЛа 8/70, цит. по:

Шимон Голан, Война на прекращение истощения, стр. 163.

363

пятнадцать тысяч советских солдат и офицеров: они были заняты в системе ПВО, обслуживали ракетные установки и базы ВВС, охраняли глубокий тыл Египта с помощью ракетных установок, а затем сели и за штурвалы самолетов. Так возникла ситуация, при которой проникновение израильских ВВС в воздушное пространство Египта могло привести к столкновению с советскими войсками»428. Насколько известно по опубликованным к настоящему времени материалам, всего в Египет были направлены (не все они служили там одновременно) 32 тысячи советских солдат и офицеров429.

Это была совершенно новая реальность, которую никто в Израиле не предвидел и к которой никто не готовился. 2 и 9 марта 1970 года в Генеральном штабе при участии Моше Даяна прошли обсуждения положения на египетско-израильском фронте, и протоколы свидетельствуют, что никто из выступавших не высказал предположений о том, что израильской армии предстоит через считанные недели оказаться лицом к лицу с советскими военными, пусть и одетыми в египетскую военную форму430. Однако уже на следующем совещании,

428Хаим Герцог, Арабо-израильские войны, том 2, стр. 38–39.

429В.А. Яременко, А.Н. Почтарев и А.В. Усиков, «Вооруженные конфликты Египта с Израилем (1967–1974 гг.)» // Россия (СССР)

в локальных войнах и военных конфликтах второй половины

XX века, под ред. В.А. Золотарева (Москва: Институт военной истории Министерства обороны РФ, 2002).

430Протоколы заседания Генштаба ЦАХАЛа 10/70 и 11/70, см.:

Шимон Голан, Война на прекращение истощения, стр. 161–162.

364

прошедшем в доме министра обороны 14 марта 1970 года, глава Военной разведки указал, что в Египет прибыли три эскадрильи советских самолетов, вероятнее всего – с советскими летчиками за их штурвалами431. Советские руководители, не объявляя Израилю войну, направили значительный воинский контингент для ведения боевых действий против еврейского государства – и это привело к кардинальному изменению ситуации на фронте, что имело и серьезные внешнеполитические последствия. В

Израиле надеялись, что поражение в начатой им самим Войне на истощение подтолкнет Г.А. Насера к пониманию неизбежности ведения переговоров о мирном урегулировании с Израилем как единственного пути обеспечения безопасного сосуществования, но случилось по-другому: военная помощь Советского Союза лишила руководителей Египта последних остатков мотивации

кполитическому диалогу с еврейским государством.

Вфеврале 1970 года в воздушных боях было сбито восемь египетских и два израильских самолета. В марте бои интенсифицировались, и в них египтяне потеряли двенадцать самолетов. В засадах, устроенных египтянами на израильском берегу Суэцкого канала, погибли восемнадцать израильтян, еще шестеро были ранены, а шесть других взяты в плен. За три весенних месяца – март, апрель и май 1970 года – были убиты 64 израильских солдата, еще 149 были ранены.

431 См.: Шимон Голан, Война на прекращение истощения,

стр. 166.

365

Многолетний посол СССР в США А.Ф. Добрынин весьма лаконично описывал свои контакты с американскими дипломатами, не входя в суть того, что он им говорил: «В начале февраля [1970 года] заместитель госсекретаря Сиско (Joseph Sisco, 1919–2004), который занимался ближневосточными проблемами, передал мне послание Никсона Косыгину по Ближнему Востоку. Никсон призывал к ограничению поставок оружия в этот район, а в конце послания выразил готовность администрации продолжать совместные усилия по достижению мира на Ближнем Востоке. Спустя месяц на встрече с госсекретарем Роджерсом я изложил соображения Советского правительства по ближневосточному урегулированию»432.

В соответствующем томе по истории внешней политики США, посвященном советско-американскому диалогу по Ближнему Востоку, опубликованы протоколы бесед А.Ф. Добрынина как с У. Роджерсом, так и с Г. Киссинджером, состоявшихся в первой половине марта 1970 года. В то время протоколы эти, разумеется, не были доступны израильтянам, пусть именно об их отступлении с

432 Анатолий Добрынин, Сугубо доверительно, стр. 194–195. Тщательно готовившееся с участием госсекретаря У. Роджерса, его заместителя Дж. Сиско и советника президента Г. Киссинджера послание Р. Никсона А.Н. Косыгину, переданное Дж. Сиско А.Ф. Добрынину, опубликовано в книге: Foreign Relations of the United States, 1969–1976. Vol. XII. Soviet Union, January 1969 – October 1970 (Washington: Department of State, 2006), документ 126, pp. 374–376.

366

занятых в ходе Шестидневной войны территорий в этих беседах и шла речь. Тогда же, по свидетельству посла Израиля в США Ицхака Рабина, американцы проинформировали его о предложении советского посла, чтобы Израиль объявил о прекращении боевых действий в одностороннем порядке на шестьдесят дней. Американцы настаивали на том, чтобы Израиль принял это требование; через Ицхака Рабина (который свидетельствовал об этом в своих воспоминаниях), Ричард Никсон направил личное послание Голде Меир433, к настоящему времени тоже опубликованное. Действительно, в этом обращении президента США, направленном 17 марта 1970 года,

говорилось: «I would like to request that the Government of Israel terminate for a period of 60 days its air and other attacks against the UAR providing a complete cease-fire» [«Я

хотел бы просить, чтобы правительство Израиля прекратило на период 60 дней воздушные и другие атаки на ОАР, обеспечив полное прекращение огня»]434.

Обращает на себя внимание, однако, тот факт, что, как свидетельствуют протоколы, требование о именно двухмесячном прекращении огня Израилем на египетском фронте советской стороной не поднималось! Как следует из меморандума, подписанного Уильямом Роджерсом, А.Ф. Добрынин изложил следующую позицию (цитируется

433См.: Ицхак Рабин, Служебный блокнот, стр. 280–286.

434См.: Aide-Mémoire From President Nixon to the Government of Israel, Washington, March 17, 1970 // Foreign Relations of the United States, 1969–1976. Vol. XII. Soviet Union, January 1969 – October 1970, документ 24, pp. 90–92.

367

в переводе с английского): «Советское правительство по- прежнему считает, что ближневосточное урегулирование должно привести к справедливому и прочному миру, а не просто к неустойчивому и временному перемирию. Учитывая напряженные арабо-израильские отношения, необходима осторожная, затяжная и серьезная работа по сближению позиций сторон»435. Советское правительство также выразило убежденность в том, что «основной проблемой урегулирования является вывод войск и установление безопасных и признанных границ. Без точных формулировок по этим вопросам невозможно перейти к вопросу урегулирования в целом»436. Ни о каком двухмесячном одностороннем прекращении огня Израилем, как следует из этих документов, советская сторона не говорила, ограничившись положением о том, что «в дополнение к прекращению варварских израильских бомбардировок гражданских центров ОАР необходимы новые усилия крупных держав для достижения политического урегулирования»437.

В ходе встречи с Г. Киссинджером А.Ф. Добрынин обратил внимание на «опасную эскалацию военных действий Израиля против ОАР и других арабских стран»; он призвал правительство США «использовать свое

435См.: Telegram from the Department of State to the Embassy in the Soviet Union, March 12, 1970 // Foreign Relations of the United States, 1969–1976. Vol. XII. Soviet Union, January 1969 – October 1970, документ 141, pp. 438–440; здесь цит. пункт 4.

436Там же, пункт 11.

437Там же, пункт 3.

368

влияние, чтобы Израиль прекратил вооруженные нападения, опасные для дела мира». Повторив, что «для прекращения эскалации военных действий на Ближнем Востоке прежде всего необходимо, чтобы Израиль предпринял практические шаги в этом направлении», посол добавил: «У нас есть основания считать, что если израильтяне прекратят свои бомбардировки ОАР, то ОАР, со своей стороны, проявит сдержанность в своих действиях, разумеется, без каких-либо официальных заявлений на этот счет»438. Посол попросил Г. Киссинджера довести содержание их разговора до сведения президента Р. Никсона, что и было сделано.

В результате изучения этих документов становится очевидным, что требование об именно двухмесячном прекращении огня представляло собой сугубо американскую инициативу. Учитывая, что ровно в это самое время, в марте 1970 года, проходило развертывание советского воинского контингента в Египте, вполне понятно желание советской стороны обеспечить этому процессу спокойствие, не прерываемое израильскими бомбардировками. А вот американское давление на Израиль в этих условиях ни понять, ни оправдать невозможно: Ричард Никсон фактически требовал от Израиля в одностороннем порядке обеспечить Советскому Союзу условия наибольшего благоприятствования для

438См.: Memorandum of Conversation, Washington, March 10, 1970

//Foreign Relations of the United States, 1969–1976. Vol. XII.

Soviet Union, January 1969 – October 1970, документ 140, pp. 433–437.

369

развертывания его воинского контингента в Египте, направленного туда с целью ведения боевых действий против еврейского государства.

Защитники американской позиции могут возразить, что президент США не знал о массированной переброске советских войск в Египет – и какой бы урон это ни наносило престижу американских разведывательных служб, так оно на самом деле и было. 18 февраля советник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер извещал Ричарда Никсона, что «мы не можем быть уверены, что Советы приняли окончательное решение прийти на помощь Насеру путем поставок большего числа и более совершенного оружия и/или прямого вовлечения их людей в военные действия»439. В меморандуме «Советская политика на Ближнем Востоке и Средиземноморской Африке», поданном президенту заместителем директора ЦРУ 5 марта 1970 года, говорилось дословно следующее: «После Июньской войны 1967 года советское военное присутствие в этом регионе выросло: сейчас в нескольких странах региона размещено около пяти тысяч советских военных советников». «Советский Союз … хочет предоставить Египту

439 См.: Memorandum From the President’s Assistant for National Security Affairs (Kissinger) to President Nixon, Washington, February 18, 1970 // Foreign Relations of the United States, 1969– 1976. Vol. XII. Soviet Union, January 1969 – October 1970,

документ 136, pp. 405–407.

370