316AEIsEg

А.А. Громыко не был точен, или Д. Раск его неверно понял, но А.А. Громыко явно имел в виду декларацию, подписанную 19 октября 1956 года в Москве председателем Совета министров СССР Николаем Булганиным (1895–1975) и премьер-министром Японии Итиро Хатоямой (1883–1959), лишь прекращавшую состояние войны между странами и устанавливавшую дипломатические отношения между ними – мирный же договор между Россией и Японией не подписан до сих пор! Далее «госсекретарь Раск спросил, как это произошло. Громыко ответил, что премьер-министр Хатояма сделал заявление о том, что состояние войны закончилось. Госсекретарь Раск сказал, что, возможно, это можно сделать с помощью аналогичных, но односторонних, если не совместных, деклараций». Громыко не спорил, заметив, что «к ситуации следует подходить диалектически»389.

Американцы ровно так и подошли, и в ходе встречи с Леви Эшколем в присутствии президента Л. Джонсона 8 января 1968 года госсекретарь Дин Раск напомнил израильскому премьеру: «There were many situations in which there was peace but no peace treaty» [«Во многих ситуациях существовал мир, но не было мирного договора»]; госсекретарь привел единственный пример, как раз от А.А. Громыко почерпнутый: «Например, между

389 Текст рассекреченного протокола беседы госсекретаря Дина Раска и министра иностранных дел СССР А.А. Громыко цит. по: Memorandum of Conversation. Glassboro, New Jersey, June 23, 1967 // Foreign Relations of the United States, 1964–1968. Vol. XIX, Arab-Israeli Crisis and War, 1967, документ 321, pp. 557–561.

331

Японией и СССР»390. По всей видимости, Леви Эшколь сообщил об этом подходе американцев членам своего правительства. Спустя ровно неделю, 15 января 1968 года, министр обороны Моше Даян, выступая перед генералитетом, отметил, что арабы, в целом, и Египет, в частности, не готовы к заключению мирного договора с Израилем, и что речь может идти лишь о тех или иных промежуточных соглашениях, которые будут предусматривать частичное, а не полное, отступление Израиля лишь с отдельных районов, занятых им в ходе войны в июне 1967 года; в частности, министр обороны отметил важность сохранения под израильским контролем района Шарм-аш-Шейха. М. Даян также добавил, что хотел бы, чтобы параметры израильско- египетского урегулирования были поддержаны Советским Союзом391.

Хуже того: Израилю не только с порога отказывали в праве на мир, ему отказывали и в праве на ведение прямых, не через посредников, переговоров о каком-либо урегулировании. 22 ноября 1967 года Советом Безопасности ООН единогласно была принята широко известная резолюция №242, требовавшая «вывод[а] израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных во время недавнего конфликта». После

390См.: Memorandum of Conversation. Texas, January 8, 1968, Session II // Foreign Relations of the United States, 1964–1968. Vol. XX, Arab-Israeli Dispute, 1967–1968, документ 40, pp. 88–94.

391См.: Протокол заседания Генштаба ЦАХАЛа 3/68, цит. по:

Шимон Голан, Война на прекращение истощения, стр. 38–39.

332

принятия этой резолюции Генеральный секретарь ООН У Тан выбрал шведского дипломата Гуннара Ярринга

(Gunnar Valfrid Jarring, 1907–2002) своим представителем для ведения переговоров как в Каире, так и в Иерусалиме; при этом, вопреки ясной и недвусмысленной израильской позиции, прямые израильско-египетские переговоры не предусматривались.

На заседании правительства Израиля, прошедшем 17 октября 1967 года, Менахем Бегин подчеркивал: «У нас есть опыт переговоров через посредников, и мы больше не согласны на это. Наш подход, ратующий за прямые переговоры о заключении мирного договора – принципиальный и справедливый. Мы должны стоять на этом твердо, настойчиво и бескомпромиссно»392. Леви Эшколь придерживался того же мнения, но несмотря на его обращения к Линдону Джонсону по этому вопросу, даже в проекте резолюции Совета Безопасности ООН, который внесли американцы, требование ведения прямых переговоров отсутствовало. Как свидетельствуют протоколы, 7 ноября 1967 года эта тема вновь поднималась на заседании правительства Израиля, которое в своей резолюции ответило: «Израиль стремится к устойчивому миру со своими соседями, видя только в этом разрешение острого кризиса, в котором находится регион уже двадцать лет. Мир будет достигнут путем заключения мирных договоров между Израилем и его соседями путем прямых переговоров между ними, которые и являются гарантией

392 Подлинник частично рассекреченного протокола заседания правительства Израиля от 17 октября 1967 г., стр. 35 [на иврите].

333

урегулирования вызывающих разногласия проблем»393. После этого глава правительства направил телеграмму министру иностранных дел Аббе Эвену с требованием выразить американским собеседникам категорическое недовольство готовностью отказаться от требования о ведении прямых переговоров между Израилем и его арабскими соседями, и прежде всего, Египтом394. Абба Эвен, однако, этого не сделал, убеждая Леви Эшколя не идти на конфронтацию с США в преддверии голосования в Совете Безопасности, и шанс был упущен окончательно.

Израиль оказался в ситуации, когда его готовность к переговорам и миру с Египтом – ценой огромных территориальных уступок (напомним, что площадь Синайского полуострова втрое больше площади самого Израиля!) – не была воспринята не только в Каире, но и в Москве, и в Вашингтоне. Как следствие,

сформировалась иная доктрина, наиболее активным сторонником которой был Моше Даян, очевидно, имевшая как свои плюсы, так и немалые минусы – доктрина,

оправдывавшая отступление Израиля из отдельных районов в обмен на те или иные промежуточные соглашения, не являвшиеся мирными договорами. Эта доктрина оставалась в силе десять последующих лет, пока не была отвергнута ставшим к тому времени премьер- министром Израиля Менахемом Бегиным, но спустя еще

393 Подлинник рассекреченного протокола заседания правительства Израиля от 7 ноября 1967 г., стр. 68 [на иврите]. 394 См.: Йоси Гольдштейн, Эшколь. Биография, стр. 592 и сноска

960 на стр. 740.

334

пятнадцать лет именно ее копирование заложило целую череду мин замедленного действия под соглашения, заключенные правительством Рабина – Переса с лидерами Организации освобождения Палестины.

Важнейшим фактором, оказавшим решающее влияние на пересмотр израильским руководством своей позиции, стала широко известная резолюция, принятая 1 сентября 1967 года на саммите Лиги арабских государств в столице Судана Хартуме, призывавшая к продолжению состояния войны с Израилем и провозгласившая принцип «трех нет»: нет – миру с Израилем, нет – признанию Израиля, нет – переговорам с Израилем. Суммируя,

Израиль предложил Египту и Сирии (но не Иордании!) реализацию принципа «территории в обмен на мир», однако натолкнулся на железную стену отказа.

Не факт, при этом, что руководители в Каире и Дамаске в полной мере осознавали, какие возможности были перед ними открыты. Абба Эвен и Леви Эшколь почти наверняка ошибались, когда считали, что в Каире и Дамаске в деталях знали об израильском предложении, но отвергли его. В то время американцы всячески стремились самоустраниться от своего участия в качестве посредников между израильскими и египетскими руководителями, смирившись с тем, что Египет – «клиент» Москвы. 5 июля 1967 года специальный советник президента США Макджордж Банди докладывал о своей встрече с министром иностранных дел Израиля следующим образом: «Я воспользовался случаем и в ответ на замечания Эвена относительно Египта напомнил ему, что Соединенные Штаты очень мало могут сделать, чтобы

335

помочь кому-либо с этой страной. Я сказал, что наши прошлые переговоры с Насером всегда включали в себя существенный элемент экономической помощи со стороны США, но что я не вижу никаких перспектив подобной помощи в ближайшем будущем. Конгресс и общественность не поддержат такой шаг»395. В Министерстве иностранных дел Израиля существовала точка зрения, что ситуация оккупации Израилем Синайского полуострова и, как следствие, закрытия Суэцкого канала для судоходства, виделась американцам не такой плохой, ибо ограничивала способность Советского Союза поставлять вооружение во Вьетнам, где США и просоветские силы вели тогда изнурительную войну396.

Как бы там ни было, Г.А. Насер сделал выбор в пользу иной стратегии, которая предусматривала не путь к миру, а поддержание состояния вялотекущей войны, которая, как он не без оснований считал, будет куда более изнурительной для Израиля, имевшего весьма ограниченные человеческие ресурсы, чем для арабов. При этом Г.А. Насер заявил о том, что даже в случае эвакуации израильских сил с восточного берега Суэцкого канала, которая позволит вновь открыть его для судоходства, канал будет закрыт для израильских судов до тех пор, пока

395См.: Memorandum of Conversation. New York, July 5, 1967 //

Foreign Relations of the United States, 1964–1968. Vol. XIX, ArabIsraeli Crisis and War, 1967, документ 343, pp. 613–616.

396См.: Дан Бавли, Упущенные мечты и возможности, 1967– 1973, стр. 38.

336

не решена проблема палестинских беженцев 1948 года! На это в октябре 1967 года обратил внимание членов правительства Израиля Менахем Бегин, указавший: «Он [Насер] говорит о беженцах 1948 года и их возвращении на территорию Государства Израиль в границах до 5 июня [1967 года]. Это попытка косвенным путем уничтожить Государство Израиль. Он знает, что мы не согласимся на это, а значит, Суэцкий пролив не будет открыт для израильского судоходства»397. Никакого международного давления на Г.А. Насера с требованием отказаться от увязывания этих, никак не связанных между собой, вопросов, не было.

Как стало известно позднее, генеральный секретарь ООН У Тан обратился к Швеции с просьбой согласовать кандидатуру Гуннара Ярринга на пост своего специального посланника на Ближний Восток еще 17 октября 1967 года, то есть более чем за месяц до того, как резолюцией №242 было определено, что такой эмиссар должен быть назначен; спустя неделю, 24 октября, шведские представители ответили согласием398. Гуннар Ярринг имел огромный, и в значительной мере уникальный, дипломатический опыт, успев поработать в шведских посольствах и миссиях в Анкаре, Тегеране, Багдаде и других городах Среднего Востока; на протяжении трех лет, с начала 1956 до конца 1958 года, он был представителем Швеции в ООН; в 1957–1958 годах

397Подлинник частично рассекреченного протокола заседания правительства Израиля от 17 октября 1967 г., стр. 33 [на иврите].

398См.: Saadia Touval, The Peace Brokers, p. 140.

337

Швеция была временным членом Совета Безопасности, в заседаниях которого Г. Ярринг, вследствие занимаемого им поста, принимал участие. После этого он на протяжении шести лет был послом Швеции в США, а по завершении этой каденции в 1964 году был назначен послом в Москву, где и оставался до 1973 года.

Несмотря на впечатляющий опыт и абсолютную непредвзятость Г. Ярринга по отношению к вовлеченным в арабо-израильский конфликт сторонам, его миссия, продолжавшаяся почти полтора года, до апреля 1969 года, не привела ни к каким результатам. Сирийцы вообще отказались принять его399, а израильтяне и египтяне вели переговоры о том, как именно вести переговоры: постпред еврейского государства в ООН Йосеф Текоа (урожденный Тукочинский, 1925–1991) и правительство, которое он представлял, настаивали на том, что функция миссии Ярринга – подготовить начало прямых переговоров между сторонами, которые сами и определят их повестку, в Каире же утверждали, что единственная задача миссии Ярринга

– обеспечить выполнение Израилем резолюции №242 об уходе с занятых им в ходе войны в июне 1967 года территорий400. Хотя в первой половине октября 1968 года под американским давлением Израиль декларировал свое согласие обсуждать содержательные вопросы, касавшиеся параметров отступления, без участия представителей Египта401, переговоры не продвигались никуда. Получив 2

399Там же, p. 143.

400Там же, pp. 143–145.

401Там же, p. 145.

338

апреля 1969 года очередной ответ правительства Израиля на заданные им вопросы, Гуннар Ярринг принял решение о завершении своей миссии и возвращении в Москву402. К тому времени с момента окончания войны прошло почти два года, за время которых региональный баланс сил существенным образом изменился.

Не желая вести переговоры о мире с Израилем ни напрямую, ни через посредничество Г. Ярринга, Г.А. Насер рассчитывал на значительную военно-политическую поддержку со стороны Советского Союза, которая на самом деле была ему предоставлена. Как указывал А.О. Филоник, «новые вызовы и выросшие объемы военно-технической помощи потребовали существенным образом пересмотреть всю организационную структуру советского военного взаимодействия с Египтом. Оптимальным решением стало введение института советских военных советников, который охватывал практически все рода войск и службы и эффективно действовал в этой стране с 1967 по 1972 годы»403. Эта работа уже с конца июня 1967 года велась под руководством маршала Советского Союза М.В. Захарова, в 1960–1971 годах (с перерывом в 1963–1964 годах) бывшего начальником Генерального штаба Вооруженных сил СССР,

402Там же, p. 153.

403Александр Филоник, «Советско-американское соперничество на Ближнем Востоке» // Ближний Восток: командировка на войну. Советские военные в Египте, стр. 8.

339

который «развернул в Египте деятельность, достойную лучших времен Второй мировой войны»404.

После возвращения М.В. Захарова в Москву, на пост главного военного советника в Объединенной Арабской Республике в августе 1967 года был назначен генерал армии П.Н. Лащенко (1910–1982), в 1956 году командовавший группировкой советских войск на территории Венгрии. По свидетельству посла СССР в Египте В.М. Виноградова (1921–1997), «предстояло в короткие сроки построить все виды вооруженных сил заново на современных началах, научить владеть новейшим вооружением – от автомата Калашникова до зенитно-ракетных комплексов, самолетов МиГ-21, подводных лодок новых типов, уникальных противотанковых установок, понтонных мостов, средств связи и т.д.»405. С этими задачами П.Н. Лащенко и офицеры, служившие под его началом, в целом справились. В декабре 1968 года П.Н. Лащенко был назначен первым заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками СССР, а главным военным советником и командующим советской группировкой особого назначения в Египте был назначен генерал- полковник И.С. Катышкин (1914–2000).

Заслуживает упоминания и тот факт, что 14 июля 1967 года в Средиземноморье была создана 5-я эскадра военно-морского флота СССР под командованием

404Анатолий Егорин, «Записки корреспондента АПН», стр. 44.

405Владимир Виноградов, «К истории советско-египетских отношений» // Тогда в Египте…, стр. 12.

340