Парцеллированные (элиминированные) конструкции

Если машина – ваша страсть. («За рулем», с. 221)

Потому что здесь нам жить.

Вопросно-ответное единство

Какое масло в Голливуде? - То же, что и в России. («За рулем», с.202)

Что общего у вашего автомобиля с Феррари? – Моторное масло Shell Heliy Ultra. (с.221)

Сочинительные и сравнительные конструкции.

Синтаксическое равенство, которое обычно выражают сочинительные конструкции, приводит к семантическому приравниванию. Эта особенность может использоваться в целях языковой игры:

*Я потерял на этой неделе жену и зонтик.

*Теперь у него нет прыщей и появилась девушка (примеры Б. Санникова)

*Теперь тают лед и цены (реклама).

*Лучшая сигнализация для подводной лодки и вашего автомобиля (см. рекламную папку).

Семантическое неравенство используется в противительных конструкциях, построенных на эффекте обманутого ожидания:

Не в деньгах счастье. А в их количестве. (М. Генин)

Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. (Дон Аминадо)

Адресат ожидает противопоставление из области категориально однородных предметов, а «получает» совершенно иное.

Номинализация (свертка)

Предложения, включающие только один главный член – подлежащее, называются номинативными. Среди них есть такие семантические структуры, которые сообщают о ситуации или событии в полном отвлечении от их производителя (носителя). Последний мыслится как неопределенный в силу своей неизвестности или несущественности: В цехе кража. Паника. [РГ 1080:359] (Русская грамматика, т.2. М., 1980 ). В целях воздействия говорящий может использовать номинализацию –синтаксическую трансформацию предложения со сказуемым (предикатом) в номинативное предложение:

Ср. Судебные приставы арестовали имущество фирмы «Зималетто».

Арест имущества «Зималетто».

Подобные превращения позволяют вывести из обсуждения важных актантов ситуации, вплоть до умолчания о них. (см. об этом подробнее в [Баранов 2001:223]).

Фонетика

На первый взгляд, фонема как смыслоразличительная единица вряд ли может выступать как средство воздействия. В речи фонемы реализуются в виде аллофонов в зависимости от позиции в слове (синтагме). В ряде случаев говорящий делает выбор из имеющихся вариантов: произносит було[чн]ая или було[шн]ая, му[зэ]й или му[зэ]й, кулин'ария или кулинар'ия. Произношение сигнализирует о степени владения нормами языка, предпочтениях говорящего и даже его претензиях на тот или иной социальный статус. Так, «превышение нормы» произношения твердых/мягких согласных перед [э] в словах типа музей, академия, фанера, где современная орфоэпическая норма предписывает произносить перед буквой е мягкий согласный, наблюдается у лиц, ориентированных на «высокий слог», «интеллигентность». Одна из популярных телеведущих - Ирина Шарапова – произносит забастово[шн]ый, возможно, не отдавая себе отчета в желании продемонстрировать знание устаревающих норм, актуальных для некоторых слов с сочетанием –чн-.

Акцент, то есть отступление от орфоэпических и интонационных норм, тоже может выступать как средство воздействия - в частности, как средство создания имиджа. Окающий говор бывшего Генерального прокурора А. Казанника, по свидетельству знающих его лиц, добавлял ему авторитета и доверия как человеку «из народа», хотя всю сознательную жизнь профессор Казанник преподавал в вузе. Об этом же пишут американские авторы Дж. и Б. Фаст: политтехнологи не советовали Дж. Картеру «вычищать» южный акцент, поскольку он способствовал имиджу «своего парня из Техаса» [Fast, Fast Talking between the lines: How we mean more than say. N.Y., 1979].

Эффекты воздействия наблюдаются при изменении тех или иных супрасегментных характеристик - интонации, логического ударения, тембра, скорости речи. Так, например, американские специалисты по деловому общению рекомендуют в офисе, напротив секретаря, повесить зеркало. Вы думаете, для того, чтобы секретарю удобнее было следить за своей внешностью? Отнюдь нет. Это для того, чтобы во время телефонного разговора контролировать, улыбается ли она: ее абонент на другом конце провода должен чувствовать доброжелательность! В телефонном разговоре отсутствует зрительный контакт, и значительная часть информации о настроении партнера должна компенсироваться фонетическими сигналами.

Штучки-дрючки устной речи (прием рифмованного эха)

В устной речи нередко используется прием экспрессивного рифмованного удвоения: фокус-покус, страти-мордасти, ширли-мырли и т.п. Исследователи разговорной речи называют такие единицы эхо-конструкциями и рассматривают их в рамках языковой игры [Янко-Триницкая 1968:48-52, Русская разговорная речь 1983:193-195]. (Янко-Триницкая Н.А. Штучки-дрючки устной речи (Повторы-отзвучия)// Русская речь, 1968, №4. -С.48-52 )

Такие рифмованные конструкции могут придавать высказыванию различные смысловые и экспрессивные оттенки. Они используются для выражения пренебрежения к предмету речи:

Я разобрала всякие шкафчики-мафчики.

Хватит вам устраивать шуры-муры!

Что у нас вечером? – Танцы-шманцы-прижиманцы),

Функция повторов может заключаться в создании семантики обобщения (Возьми всякие банки-шманки). Кстати, именно это значение отмечают у редупликатов (удвоений) в тюркских языках. Например, в калмыцком гуир-муир означает ‘все мучное’, а шикр-микр – ‘все сладкое’. Не исключено, что и в русской устной речи рифмованные повторы распространяются под их влиянием. По крайней мере, как отмечают лингвисты, он более представлен у лиц, как-то связанных с Кавказом, средней Азией, югом России или живущих в соседстве тюркского населения [Русская разговорная речь 1983:193].

Рифмованные удвоения могут просто быть способом создания непринужденной, шутливой манеры речи, часто в общении с детьми (Вот вам курочка-амурочка. Давай свою ручку-дрючку.)