Категория залога и ее интерпретирующий потенциал

Грамматическая категория залога может быть рассмотрена как в морфологии, так и в синтаксисе. В данном разделе мы обращаем внимание на синтаксические конструкции, в которых, наряду с другими синтаксическими средствами, используется грамматические формы активного и пассивного залога.

При помощи грамматической формы залога и порядка слов возможна актуализация активного и пассивного действия. Р. М. Блакар демонстрирует это на примерах:

Полиция захватила демонстрантов.

Демонстранты были захвачены полицией. [Блакар 1987:107]

В первом случае в фокусе внимания – активное действие полиции, во втором примере это не очевидно – напротив, создается впечатление, что демонстранты вынудили полицию предпринять действия. Таким образом, эти два высказывания представляют собой различные интерпретации одной и той же ситуации. При этом говорящий не только интерпретирует причинно-следственные связи (что произошло вследствие чего), но и обозначает главное действующее лицо в ситуации, высвечивает его роль.

В работах, посвященных анализу семантики синтаксических структур, принято обозначать типичные роли в прототипической ситуации: Агенс – инициатор действия, Пациенс – лицо и объект, подвергающийся действию, и т.д. (см., например, [Филмор 1981]). Сравним, например, два высказывания:

«Партия жизни» объединила в своих рядах «Партию пенсионеров» и «Зеленых».

«Партия пенсионеров» и «Зеленые» объединились с «Партией жизни».

Позиция подлежащего (Агенса) определяет, кто является субъектом, и указывает на инициатора действия. В то же время отсутствие указания на агенса является одним из приемов манипуляции:

Говорят (кто?), что… Считается, что… Есть мнение (чье?), что… Известно (кому?)… Не раз доказано(кем?)…

Отсутствие указания на источник информации позволяет адресату самому заполнить позицию агенса (ср. аннулирующие и модальные преобразования у Ю.И. Левина в [Левин 1998]). (Левин Ю.И. О семиотике искажения истины // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998) Таким образом мнение подается как общеизвестный факт.

Употребление пассивных конструкций без указания деятеля также освобождает говорящего от ответственности за прямое обозначение «фигурантов»

Ситуация была использована для разрушения России (кем?) (С. Бабурин).

Ср. Правительство (Президент, демократы) использовали ситуацию для разрушения России.

Темо-рематическая структура фразы. Порядок слов (инверсия)

Считается, что в русском языке свободный порядок слов. Это не означает, что говорящий, строя свою речь, нейтрально относится к следованию лексических единиц, составляющих высказывание. Наличие в нем известной, «старой» информацию и новой, актуальной для коммуникантов в настоящий момент, позволяет выделить в высказывании тему и рему. Как правило, наиболее важная, актуальная информация (рема) размещается в конце предложения. Ср.:

Серая «волга» подъехала к подъезду.

К подъезду подъехала серая «волга».

Рема как бы является ответом на вопрос, логичный с точки зрения коммуникативных потребностей говорящего и его адресата:

Куда подъехала «волга»? Какая машина подъехала к подъезду?

Изменение порядка слов (инверсия) позволяет высветить те или иные компоненты сообщения в зависимости от интенции говорящего.

Надежная бытовая техника существует. Доказано «Занусси».

Средством актуализации ремы являются слова даже, именно, особенно, только и др., а в устной речи – логическое ударение.

Износ не виден даже под микроскопом . «За рулем», с.206

. Это проявляется, в частности, и в том, что в некоторых случаях семантические актанты (Агенс и Пациенс) определяются неоднозначно:

Завод погубил плохой менеджмент (заголовок в газете).

Порядок слов позволяет «играть» на обманутых ожиданиях адресата, использовании его пресуппозиций, стереотипов. Как, например, в шуточном объявлении в рубрике «Знакомства»:

«Мужчину красивого, богатого, без проблем с жильем, без вредных привычек, без кучи навязчивых родственников и детей от предыдущих браков хочется просто увидеть».

На эффекте несовпадения темы и ремы в диалоге основываются многие шутки и анекдоты.

Ты женишься на мне, потому что я унаследовала от тети Норы виллу? – Что за чушь!

Я женился бы на тебе, от кого бы ты ее ни унаследовала (пример Б. Санникова).

Выбор порядка слов внутри перечислительных конструкций также влияет на оттенки смысла и может даже быть идеологически значимым. В научном мире хорошо известно, что ссылка на исследователей должна даваться в соответствии с хронологией и иерархией – в зависимости от вклада того или иного ученого в разработку научного направления. Забавно выглядят отсылки типа:

Этим занимались Пупкин, Пенкин и Гегель.

Порядок построения перечислительных конструкций обычно определяется культурно и идеологически обусловленными иерархиями. Он может быть использован как определенный сигнал принадлежности к микросоциуму, принимающему данную иерархию. Так, к числу классиков русской литературы существует своего рода «табель о рангах»: например, в поэтических «обоймах» на первом месте стоит Пушкин, за ним – Лермонтов и другие.

Перечисление в определенном порядке используется и в целях манипуляции. В «Повести о Ходже Насреддине» Л. Соловьева описан такой коммуникативный ход:

Доходное озеро и принадлежащие к нему сад и дом, - сказал он (кадий) многозначительным, каким-то вещим голосом и поднял палец. – Очень хорошо, запишем! Запишем в таком порядке: дом, сад и принадлежащий к ним водоем. Ибо кто может сказать, что озеро – это не водоем? С другой стороны: если упомянутые дом и сад принадлежат к озеру или, иначе говоря, водоему, ясно, что и водоем в обратном порядке принадлежит дому и саду. <…> По ловкости это был удивительный ход <…>; озеро волшебно превратилось в некий захудалый водоем. (пример А.Н. Баранова).