7. Александрия как научный центр.

важной и совершенно неоспоримой является роль Деметрия Фалерского в превращении Александрии в культурную столицу всего эллинистического мира. Деметрий, который, как и Александр, являлся (через Феофраста) учеником Аристотеля, безусловно, не мог не воспринять ни идей главы перипатетической школы об эллинизации всего населенного мира, ни его учения о философском деянии. Конечно, издали, из Афин, начинающий оратор и политический деятель промакедонской ориентации Деметрий Фалерский пристально наблюдал за философским экспериментом Аристотеля в исполнении Александра. Однако, завоевание половины населенного мира вовсе не привело к повсеместному «окультуриванию» варваров. Во всяком случае, результаты «эллинизация» покоренных территории не были столь же очевидны для греков, как некоторая «варваризация» эллинской части войска Александра, которая восприняла многие обычаи, привычки и даже религиозные обряды завоеванных ими народов. Впрочем, житель Афин, конечно, и не мог желать, чтобы центр духовной жизни греков переместился в Вавилон или Сузы. Оказалось, что для этого вовсе недостаточно иметь в своей свите таких философов как Анаксарх или Пиррон.

Поэтому самым очевидным результатом похода Александра (во всяком случае, для Деметрия) стал вывод о том, что могущества и процветания государства невозможно достичь исключительно за счет завоевания все новых и новых земель. Десятилетием своего правлением в Афинах, когда город в период непрекращающихся кровопролитных войн диадохов пережил одни из высших экономических и культурных подъемов в своей истории, Деметрий, безусловно, подтвердил, что подлинное философское деяние – это не деяние направленное вовне (на завоевание), но деяние обращенное внутрь (на обустройство своей страны).

Еще раз это было засвидетельствовано в Александрии, куда после изгнания из Афин еще одним великим завоевателем Деметрием Полиоркетом и последовавшего за тем десятилетнего скитания на чужбине, Деметрий Фалерский был приглашен в качестве советника ко двору Птолемея I Сотера. Пожалуй, мы можем говорить даже о том, что культурное возвышение Александрии стало второй частью философского эксперимента Аристотеля, главными действующими лицами которого являлись уже не Александр, но Деметрий Фалерский и первые из династии Птолемеев – Сотер и Филадельф.

В этой связи можно выделить и три основные причины, по которым в начале III в. до н.э. центр культурной жизни эллинизма переместился из Афин в Александрию.

1. Наличие самой идеи разделения народов на культурных «эллинов» и противостоящих им «варваров» и необходимости «эллинизации» варварских народов.

2. Привлечение Деметрия Фалерского в качестве ближайшего советника царя к делам управления Египтом, и прежде всего – Александрией.

Итак, в 317 – 307 г.г. до н.э. Афины, руководимые Деметрием Фалерским переживают период одного из высших расцветов в области культуры, несмотря на свою формальную зависимость от Македонии и бушующие вокруг Аттики нескончаемые кровавые усобицы диадохов. В это время своего высшего расцвета достигает Ликей, число учеников которого достигает 2 тысяч человек при 20 тысячах свободных граждан, населяющих город[20]. В эти годы в Афинах живут, наставляют и создают свои произведения философы Феофраст, Ксенократ и Кратет, Феодор Безбожник и Зенон Китийский, комедиографы Филемон и Менандр. Усиливается роль государства при организации театральных представлений, проведении музыкальных и поэтических состязаний.

После свержения Деметрия Фалерского своим соименником Деметрием Полиоркетом в 307 г. до н.э. влияние Афин на общекультурную ситуацию эллинистического мира неуклонно снижается. В этом же году принимается закон против философских школ. И хотя уже в следующем году это постановление упраздняется, а в последующие годы в Афинах открывают собственные школы Эпикур (306 г. до н.э.) и Зенон ( 301 г. до н.э.) - это едва ли можно считать следствием культурных забот новых властей, имея ввиду, что и Зенон, прибывший в Афины в 314 (или 312 г. до н.э.) и Эпикур, который в 323/322 г. до н.э., отбывая воинскую повинность в Афинах, слушал в платоновской академии Ксенократа, как личности и философы сформировались гораздо ранее, нежели обрели круг собственных учеников в Афинах. Роль Академии и Ликея неуклонно снижалась. Не внесло существенных изменений в эту ситуацию и возвращение в Афины в 288 г. до н.э. Стратона, который предыдущее десятилетие провел в Александрии совместно с Деметрием Фалерским, занимаясь в том числе и организацией Музейона. Новых крупных имен после Филемона и Менандра не появилось и в театре. Никакого положительного влияния на культурную ситуацию а Афинах не оказали ни могущественный, богатый и независимый чужеземный правитель Деметрий Полиоркет, ни мстительные тираны и озабоченные сохранением собственной власти демократически избранные лидеры Афин.

Тот же период (307 – 299 г.г. до н.э.) изгнания Деметрия Фалерского, проживающего в Беотии, равно как и предыдущее правление Птолемея Сотера в Египте, не был ознаменован и сколько-нибудь существенными явлениями в культурной жизни Александрии. Устремления Птолемея Сотера, хотя и были менее агрессивны, но мало отличалась по своей сути от захватнической политики остальных диадохов. Вплоть до начала III в. до н.э. Птолемей ведет череду войн с Антигоном и Деметрием Полиоркетом за власть над Сирией, Кипром и островными государствами, вторгаясь даже в Грецию и завоевывая на весьма непродолжительное время (в 308 г. до н.э.) Коринф. При этом, как и все прочие диадохи, Птолемей встречается со знаменитыми философами своего времени Феофрастом, Менедемом, Стильпоном, придворным философом в Александрии живет Диодор Кронос – однако, это не имеет совершенно никаких последствий для культурной ситуации эллинистического мира да и самой Александрии при Египте.

Только с привлечением в 298 г. до н.э. к управлению государством Деметрия Фалерского Птолемей I Сотер существенно смещает акценты своей политики в пользу обустройства страны и прежде всего – ее столицы Александрии. Именно в эти годы начинается активное строительство портовых сооружений и укрепление флота. Немногочисленные военные компании этих лет: завоевание Кипра в 295 г. до н.э., овладение Тиром, Сидоном и Союзом островов в 286 г. до н.э. - направленны преимущественно на приобретение господства на море, которое бы обеспечило безопасную торговлю через порты Александрии. Именно в эти годы основываются Александрийский Музейон и Библиотека, благодаря которым центр культурной жизни эллинистического мира перемещается из Афин в Александрию.

3. Покровительство первых Птолемеев, их чрезвычайная личная заинтересованность и участие в основании и развитии научно-культурных учреждений, обеспечивающих господствующую роль греческой культуры в многонациональном Египте. Совершенно очевидно, что без мощной финансовой поддержки со стороны царского двора, без важнейших решений в области миграционной политики, направленной на привлечение в страну наиболее перспективных и талантливых ученых, а также деятелей культуры своего времени, быстрый и бурный расцвет александрийской науки и культуры был попросту невозможен. Не менее важным являлось и то, что основатель новой царской династии Египта стремился привлечь наиболее видных гуманитариев своего времени не только и не столько для удовлетворения собственного самолюбия и поднятия престижа новой власти – но уразумев более глубокие причины влияния уровня культуры и образования населения (во всяком случае - элиты) на степень могущества государства.

Безусловно, Птолемея Сотера вдохновлял пример Александра Великого, который оставался непобедим не только благодаря железной воле, удаче и покровительству богов – но также имея неоспоримое превосходство в любознательности, познании и уровне интеллекта. Причем, Птолемей (367/366 – 283 г.г. до н.э), к началу III в. до н.э. уже разменявший седьмой десяток, по-видимому, ассоциировал себя не столько с Александром, превзойти которого было невозможно – но с его отцом Филиппом Македонским[21], который учителем собственному наследнику приставил самого Аристотеля. Именно поэтому, в качестве наставников своих сыновей Птолемей Сотер призвал в Александрию Деметрия Фалерского и Стратона Физика. И скорее всего по той же самой причине в 295 г. н.э. царь поддержал инициативу двух вышеназванных мужей организовать Музейон, одной из важнейших функций которого стало бы обеспечение самого высокого уровня образования не только наследников престола, но и подрастающей элиты Египта. Тем самым был осуществлен первый и наиболее важный шаг, который имел своей целью создать фундамент функционирования наиболее эффективного с точки зрения платоников и перипатетиков государства – просвещенной монархии[22].

В этом состояло и одно из главных отличий Музейона от Ликея и прочих философских кружков, куда мог прийти практически любой свободный гражданин, изъявивший желание стать учеником того или иного философа. Музейон был научно-образовательным учреждением не для простолюдинов, но именно для немногочисленной элиты, призванной определять пути развития молодого и амбициозного государства. Только такой подход мог обеспечить создание в течение всего нескольких десятилетий (или даже лет) практически на пустом месте (а под пустым местом мы разумеем не только пустынный средиземноморский берег, но и совершенное отсутствие какой-либо базы: традиций, личностей, школ - для сколько-нибудь заметных культурных и научных достижений) не только одного из величайших городов Средиземноморья, но и крупнейшего центра всей эллинистической науки и культуры.

Другим совершенно очевидным и необходимым шагом стало создание Библиотеки, которая первоначально была призвана возместить отсутствие на египетских берегах важнейших произведений древнегреческой литературы и философии, а также произведений современных авторов – но всего через несколько лет сама стала мощнейшим фактором развития литературы, филологических и естественных наук. Уже через десять лет фонды Александрийской библиотеки составляли свыше двухсот тысяч свитков[23]. Эти бесценные богатства человеческой мысли, собранные в одном месте, наряду с мощнейшей поддержкой со стороны птолемеевского двора обеспечили приток в Александрию и Александрийский Музейон лучших и перспективнейших творцов и исследователей эпохи, что предопределило беспрецедентное развитие математики, астрономии, медицины, механики, географии, филологии. Многие из достижений александрийской науки настолько опередили свое время, что были заново «переоткрыты» (во многих случаях - с использованием книг александрийских ученых) лишь спустя полтора тысячелетия в Средние века[24].

Весьма плодовиты были также и александрийские литераторы, среди которых выделялись Сотад, Каллимах, Феокрит. Возникло совершенно новое течение в поэзии – александризм, который при всей своей манерности, искусственности и эклектизме оставался наиболее заметным явлением своего времени.

Во второй половине III в. до н.э. Аполлонием Родосским была создана знаменитая «Аргонавтика» и ряд других эпических поэм. Из числа многочисленных драматургов, творивших при дворе Птолемеев, следует выделить Филемона, занимающего второе место[25] в списке авторов новой комедии.

Но Александрия являлась не только научным и культурным центром эллинизма. Будучи городом многонациональным, она проявляла интерес к культурному достоянию иных народов, населяющих город. Безусловно знаковым событием для всего культурного мира стала «История Египта» египетского жреца Манефона, советника Птолемея I Сотера, написанная по-гречески и охватывающая период от мифической доисторической эпохи до IV в. до н. э. с введением деление истории Египта на 30 династий.

Другим исключительно важным событием была работа над первой переводной книгой – так называемой Септуагинтой, переводом с иврита на греческий Закона иудеев, инициатором, организатором и редактором которого также являлся Деметрий Фалерский, которым, по-видимому, именно в процессе работы над Переводом Семидесяти (LXX) были разработаны и применены на практике основы теории перевода.

Само собою, Александрия, в которой причудливо переплетались религиозные культы египтян, евреев и греков, сделалась и центром религиозной жизни. Достаточно узкая площадка, на которой сосуществовали, полемизировали и взаимодействовали египетский культ умирающего и воскресающего бога Осириса, монотеистическая религия иудеев и верования греков в бессмертие души, вселяющейся после смерти человека в иное тело, стала именно тем плавильным тиглем, где впоследствии выкристаллизовалось совершенно новое религиозное учение – христианство.