Вопросы для самоконтроля:

1. Почему философские взгляды Л. Фейербаха определяются как антропологический материализм?

2.Что думал Л. Фейербах о происхождении и сущности религии?

3. В чём суть воззрений К. Маркса

а) на природу,

б) на человека и

в) на общество?

7 Минут Выводы по теме

5 Минут

Приложение

1

Вопросы и задания:

1. Какое основание для «критики чистого разума» обнаруживает И. Кант в самом разуме и философии?

2. К каким конечным результатам должна привести, по мнению И. Канта, эта критика?

3. Каким образом будут, с точки зрения И. Канта, соотносится «докритическая» и «критическая» философии?

4. Объясните, в чем заключается момент философской са­морефлексии в критике чистого разума.

5. В чем состоит, по Канту, регулятивная функция разума по отношению к рассудку? Перечислите кантовские «регулятивные идеи».

6. В чем заключается основное отличие кантовского понимания роли разума в процессе познания от представлений об этой роли в предшествующей философской традиции?

7. Почему И. Кант считает, что разум сам по себе не способен дать исчерпывающее знание об окружающем нас мире?

И. Кант

[КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА]

Итак, чтобы метафизика [здесь: философия.] могла как наука претендовать не только на обманчивую уверенность, но и на действительное понимание и убеж­дение, для этого критика самого разума должна предста­вить весь состав априорных понятий, разделение их по различным источникам: чувственности, рассудку и разуму; далее, представить исчерпывающую таблицу этих понятий и их расчленение со всем, что отсюда может быть выведе­но; затем главным образом возможность априорного син­тетического познания посредством дедукции этих понятий, принципы их применения и, наконец, их границы, и все это в полной системе. Таким образом, эта критика, и толь-

ко она одна, содержит весь хорошо проверенный и досто­верный план, более того, даже все средства, необходимые для создания метафизики как науки; другими путями она невозможна...

Одно несомненно: кто раз отведал критики, тому на­всегда будет противен всякий догматический вздор, кото­рым он прежде должен был довольствоваться, не находя лучшего удовлетворения для потребностей своего разума. Критика относится к обычной школьной метафизике точно так, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей

будущее астрологии. Я ручаюсь, что всякий, кто продумал и понял основоположения критики... уже никогда больше не вернется к старой и софистической лженауке; скорее, он с радостью будет смотреть на такую метафизику, кото­рая отныне ему доступна, не нуждается ни в каких подго­товительных открытиях и первая может доставить разуму постоянное удовлетворение. В самом деле, метафизика имеет перед всеми возможными науками то преимущество, что она может быть завершена и приведена в неизменное состояние, так как ей не надо дальше изменяться и она не способна к какому-либо расширению посредством новых открытий; дело в том, что разум имеет здесь источник сво­его познания не в предметах и их созерцании (отсюда он не может извлечь больше знания), а в самом себе; и после того как разум полностью и ясно изложил против всякого ложного толкования основные законы своей способности, не остается ничего иного, что чистый разум мог бы позна­вать a priori или даже о чем бы он мог спрашивать, имея на то основание.

Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Кант И. Соч.: В 8 т. — М., 1994. —

Т. 4. - С. 131-133.

[РЕГУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ РАЗУМА]

Предметы, которые даются нам опытом, непонятны для нас во многих отношениях, и на многие вопросы, на ко­торые наводит нас закон природы, если их довести до оп­ределенной глубины (но всегда сообразно с подобными законами), нельзя дать ответ, как, например (на вопрос о том), почему вещества притягивают друг друга. Но когда

мы совсем оставляем природу или же, прослеживая цепь ее связи, выходим за пределы всякого возможного опыта, стало быть, углубляемся в сферу чистых идей, — тогда мы не можем сказать, что предмет нам непонятен и что при­рода вещей предлагает нам неразрешимые задачи; ведь в этом случае мы имеем дело вовсе не с природой или во­обще с данными объектами, а только с понятиями, имею­щими свой источник исключительно в нашем разуме, и с чисто мысленными сущностями, относительно которых все задачи, вытекающие за их понятия, должны быть разреши­мы, так как разум может и должен, во всяком случае, давать себе полный отчет в своем собственном действовании. Так как психологические, космологические и теологические идеи [идеи души, мира, Бога. — К. К.] суть только чистые понятия разума, которые не могут быть даны ни в каком опыте, то вопросы о них, предлагаемые нам разумом, ста­вятся не предметами, а только максимами [общежитейские нравственные правила. — К. К.} разума ради его собствен­ного удовлетворения, и на все эти вопросы обязательно может быть дан надлежащий ответ, если показать, что они есть основоположения, служащие для того, чтобы довести применение нашего рассудка до полной ясности, завершен­ности и синтетического единства, а потому значимые толь­ко для опыта, но для опыта, взятого в целом. Хотя абсолют­ная совокупность опыта и невозможна, однако только идея совокупности познания по принципам может вообще до­ставить познанию особый вид единства, а именно единства системы, без которого наше познание есть лишь нечто фрагментарное и негодное для высшей цели (которая все­гда есть лишь система всех целей)...

Трансцендентальные идеи выражают, таким образом, подлинное назначение разума, а именно, как принципа си­стематического применения рассудка. Если же принима­ют это единство способа познания за единство познавае­мого объекта, если это единство, которое, собственно, есть чисто регулятивное, считают конститутивным и вообража­ют, будто посредством этих идей можно расширить свое знание далеко за пределы всякого возможного опыта... — то это не более как ошибка в оценке собственного назна­чения нашего разума и его основоположений, это диалек­тика, которая, с одной стороны, запутывает применение

разума в опыте, а с другой – приводит разум к разладу с самим собой.

Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Соч.: В 8 т. — М., 1994. —

Т. 3. - С. 112—113.

2