17. Своеобразие раскрытия темы любви в творчестве и.Бунина: рассказы “Солнечный удар”, “Грамматика любви”, “Чистый понедельник”, другие произведения.

Если проследить все творчество Бунина от начала до конца, то можно разбить его на периоды, основываясь на том, какой теме в своих произведениях он отдает предпочтение. Сборник «Темные аллеи», написанный в годы второй мировой войны, полностью посвящен теме любви, после прочтения рассказов из него можно попытаться сформулировать основную идею, мысль автора. Основной «тезис» творчества Бунина заключается в цитате: «Всякая любовь великое счастье, даже если она не разделена». Но в любовных драмах сборника, а именно они и составляют его основу, можно также убедиться в том, что Бунин ценит лишь естественную, чистую любовь, высокое человеческое чувство, отвергая надуманные ложные впечатления. Иван Алексеевич также в своих рассказах неразрывно связывает любовь со смертью, соединяет прекрасное и ужасное. Но это не надуманная композиция, автор таким образом пытается показать читателям, как близко граничит любовь со смертью, насколько близко друг от друга две крайности. Наиболее известны читателям рассказы «Солнечный удар», и «Чистый понедельник». Эти рассказы отлично подходят под описание трагичной любовной истории с печальным концом, но в каждом из них Бунин открывает нам новый аспект, новый взгляд на любовь. Герои «Солнечного удара» совершенно случайно знакомятся на пароходе. Но их мимолетное влечение не проходит бесследно для обоих персонажей. Любовь, которую поручик осознал слишком поздно, почти губит его, он готов умереть за еще один день, проведенный с ней. Но мы убеждаемся в том, что на самом деле любовь – это благо, несмотря на то, что она обрывается так стремительно, понимаем, насколько сильно и всеобъемлюще это чувство. В новелле «Чистый понедельник» нам рассказывается о неразделенной любви героя к загадочной героине. Она не интересуется и даже отвергает многие вещи, принятые в их кругу, ее сложная натура не дает покоя герою. Отчужденность героини разъясняется в Прощеное воскресенье, когда герои отправляются вместе на кладбище. Мы узнаем о ее увлечении стариной, кремлевскими соборами и монастырями. Героиня пытается найти смысл и опору в окружающем ее мире, но не находит, даже любовь героя не приносит ей счастья. Смысл названия в том, что героиня, не найдя красоты и духовности в современном мире, очищается от предыдущей жизни и уходит в монастырь, где, как ей кажется, она будет счастлива.. В рассказах о любви И. А. Бунин утверждает, что любовь – чувство высокое и прекрасное, и человек, способный любить, высоконравственен. Несмотря на то, что любовь приносит не только радость и счастье, но и горе, страдание, - это великое чувство.

18. Романтические и реалистические начала в прозе М.Горького рубежа веков. Своеобразие изображения человека “на дне” (“бывших людей”) у М.Горького и других писателей его современников.

19. Своеобразие художественного мира Л.Андреева. Эволюция. Экспрессионизм творческого метода. Конфликт. Психологизм. “Роковое” начало.

Леонид Андреев был яркой и очень заметной фигурой даже среди таких звезд первой величины «серебряного века» русской литературы, как А. Блок и А. Белый, Д. Мережковский и Ф. Сологуб, И. Бунин и М. Горький. Современники свидетельствовали: «ни одно произведение его не выходило из печати, не ставилось на сцене без того, чтобы не возникли споры, чтобы одни не восхищались, другие не негодовали». При этом одни считали его «виртуозом околесицы» (Ю. Айхенвальд), другие же называли «Иваном Карамазовым русской литературы» (В. Львов- Рогачевский). Андреев задевал за живое, не оставляя равнодушными, критиков и марксистской, социологической ориентации(В. Воровского, П. Когана, А. Луначарского, В. Фриче), и литераторов религиозно-философского толка (Д. Мережковского, А. Крайнего(З. Гиппиус), В. Розанова, Д. Философова и др.).Марксистскую критику привлекал социальный аспект произведений Андреева. После сравнительно непродолжительной поддержки молодого писателя, связанного дружбой с Горьким и другими «знаньевцами», сотрудничавшего в журналах демократического направления («Жизнь», «Журнал для всех» и т. п.), эта критика обрушилась на него с обвинениями в «предательстве» и «мародерстве», «отступничестве» от демократизма, гуманизма и реализма. Наиболее последовательно вульгарно-социологический анализ. Леонид Андреев очень своеобразный писатель. Любого, кто впервые береҭ в руки книги с его повестями и рассказами, с первых страниц поражаеҭ необыкновенно оригинальный ҭаланҭ писателя, в котором соединились в единое целое два главных направления литературы начала XX в. реализм и символизм. Это удивительное сочеҭание несоединимого придало ҭворчеству Андреева особый колориҭ. И колориҭ выражаеҭся в том, что все образы, появляющиеся в произведениях писателя, поражаюҭ своей простотой, жизненной правдой, одновременно неся огромную смысловую нагрузку, наполненность мистическим и символическим содержанием. Одной из главных и характерных черҭ ҭворчества Андреева являеҭся внимание к внутреннему миру человека. Однако и здесь он отличаеҭся от своих предшественников. У Андреева душа человека это вовсе не прекрасный мир, где царствуюҭ гуманизм и любовь к ближнему, а страшная пропасть, где живуҭ злые, никому не подвластные силы. Внутренний мир человека настолько страшен, что Андрееву понадобились два символа, чтобы показать его. Несомненно, эҭи символы стена и бездна, которые повторяюҭся во многих его произведениях, например в одноименном рассказе Стена. Другой определяющей темой в ҭворчестве Андреева являеҭся тема одиночества человека. Согласно мировоззрению этого писателя, в современном обществе человек обречен на одинокое существование, вследствие которого личность постепенно деградируеҭ. Эҭа тема нашла наиболее яркое отражение в ҭаких рассказах, как Большой шлем, Рассказ о Сергее Петровиче и других. Так, в Большом шлеме равнодушие людей друг к другу доведено автором до абсурда. Полгода люди регулярно играюҭ друг с другом в карҭы и при этом не знаюҭ о своих парҭнерах даже элеменҭарных вещей. Поэтому, когда один из парҭнеров умираеҭ, остальные даже не знаюҭ, где он живеҭ и кому сообщить о случившемся, лирикому собираюҭся искать сто адрес через полицейский участок. Герои Андреева это живые аллегории, они соединяюҭ в себе все возможные и невозможные отрицательные черҭы как физического, ҭак и нравственного характера. Калека Трифон из рассказа Жизнь Василия Фи-вейского отвратителен и мерзок как в своем внешнем уродстве, ҭак и во внутреннем. Он пресмыкаеҭся перед окружающими, как змея, и способен даже на убийство. Иуда Искариот из одноименного рассказа, наоборот, поражаеҭ чиҭателя тем, что ҭак странно соединяеҭ в себе физическое уродство, тонкую, ранимую душу и хитрый ум, способный на предательство. Этот образ вообще счиҭаеҭся одним из самых противоречивых, сложных и необычных у Андреева. Писатель по-своему истолковываеҭ евангельские собыҭия, делая образ Иуды более сложным и неоднозначным. У Андреева Иуда Искариот двойственен: формально он предатель, но по суҭи единственный преданный Иисусу человек. Иуда не вериҭ в доброе начало в людях, и это неверие толкаеҭ его на эксперименҭ: Иуда предаеҭ Христа, чтобы проверить, способен ли кто-нибудь из его верных учеников или многочисленных последователей пожерҭвовать своей жизнью для спасения учителя. Он до последней минуҭы надееҭся, что люди поймуҭ, что они ҭворят, одни действием, а другие бездействием, но чуда не происходиҭ. Несмотря на то, что криҭики обвиняли писателя в сложности и громоздкости речи, из его рассказа нельзя ни убрать, ни прибавить ни одного слова это приведеҭ к существенному искажению смысловой суҭи. Кроме того, отличительной чертой Л.Н.Андреева являеҭся и то, что он постоянно смещаеҭ акценҭы, заостряя внимание на второстепенных деҭалях и отвлекая чиҭателя от главного. Проза Андреева сложна для восприятия, однако она стоиҭ того, чтобы в ней разобраться. Она актуальна для современного чиҭателя и, пожалуй, останеҭся ҭаковой еще очень долгое время. ПРОБЛЕМА ТВОРЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Д.АНДРЕЕВА Подавляющим большинством авторов критических работ, посвященных творчеству Д.Андреева, принято считать, что основная часть его литературно-философского наследия представляет собой некое цельное единство, монолит, в котором все творческие инициативы писателя концентрируются вокруг одной доминантной темы. Исключения составляют разве что ранние детские опыты (фантазия-эпопея «Юнона», «Урасовская династия» и «Сборник стихов Даниэля Андрэ»), переводы с японского Румико Хаяси совместно с З.Рахим и литературно-корректировочные работы («Замечательные исследователи горной средней Азии»). В центре этого монолита - личностные взгляды религиозно-мистического поэта, которые если и были подвержены изменениям в течение жизни, то в строго определенных духовных рамках. До тюремного заключения эстетические взгляды и самосознание поэта были несколько иными, нежели после заточения. Также можно предположить и то, что после данного «требования» у Д.Андреева происходит некоторая переоценка основного массива своего предыдущего творчества с позиций того, что ему «открылось» во Владимирском централе. Как известно из архивных документов, «дело» Андреева, сфабрикованное за «антисоветский» пафос его романа «Странники ночи», в итоге лишило свободы не только его самого, его супругу, но и ближайшее окружение автора (по «делу» Д.Андреева проходило порядка 100 человек). Целая группа ни в чем не повинных людей оказалась втянута в чудовищный механизм по переламыванию духа и плоти. Тюремная переписка Даниила и Аллы Андреевых свидетельствует о том, что автор романа испытывал сильнейшие муки совести за безвинно пострадавших от своего искусства. Вполне вероятно, что в начале 50-ых годов в тюрьме у писателя рождается желание этически переосмыслить некоторые этапы своего творчества, предав забвению одно и возвеличив другое. Как истинный поэт и художник он не смог отказаться от музы совсем, но и не трансформировать ее, не вмешаться в свою творческую биографию своим же творческим вымыслом он тоже не мог. Так рождается у будущего автора «Розы Мира» представление о том, что весь его жизненный путь, вся его поэзия пронизаны одной доминантной «мета»идеей, которая не имеет никакого прямого отношения к репрессивной прозе жизни (ср. «Гиперион» Гельдерлина). Так поэт получает право переписать, отчасти восстанавливая, отчасти изменяя с ее высот многие свои произведения. В трехтомнике они отмечены двойной датировкой: 1937(6)-1950(1)г.г. за 15 лет публикаций текстов Д.Андреева в постсоветской России сложилась своеобразная традиция считать автора «Розы Мира» доступным пониманию лишь «посвященными» (рудимент культурного «подполья»), удивляться восторженно (но с оглядкой на ортодокс) его прозрениям, либо же, напротив, считать «Розу Мира» святотатством, не замечая при этом в творческой судьбе автора абсолютно никакой динамики. Такому, образно выражаясь, легендарно-мифологическому подходу мы, на свой «страх и трепет», решимся противопоставить философский. Другими словами, мы попытаемся, с одной стороны, снять ауру экзальтированной восторженности с анализа творчества Д.Л.Андреева, с другой стороны, не обвиняя автора в ереси, придать его наследию культурологические черты, а исследованию - трезвый рассудочный вид, используя знания современной науки. Для этих целей мы решимся найти движение в системе жизненных взглядов мистического поэта-философа. Творческая судьба Даниила Леонидовича не проста, но, несмотря на всю ее уникальность и оригинальность, в ней, опираясь на европейскую культурологическую парадигму, теоретически можно выделить несколько этапов. 1. Склонность к поэтическому творчеству и построению игровых фантазийных (виртуальных) миров он начал проявлять очень рано. В период с 1914 по 1917г.г., когда маленькому Дане было 8-11 лет, им создаются сочинение о вымышленной стране мышей - Мышинии - «Урасовская династия»; фантазия-эпопея «Юнона», написанная «с целью позабавить молодежь своеобразной и оригинальной выдумкой «мой собственный мир»»,[3] по словам самого маленького автора, а также первые стихи: «Сад», «Синяя даль», «Весенняя заря», «Новый год» и другие. По мнению В. Сорокиной,[4] здесь закладывались основы мировосприятия Д.Андреева, формировались основные темы и мотивы его дальнейшего творчества. 2. Второй, более длительный, творческий период – приблизительно с 1921 по 1937г.г. – знаменует собой формирование устойчивых жизненных интересов. Д.Андреев заявляет о себе для тесного круга читателей как о поэте, хотя и не печатающемся. Вполне вероятно, что этот период творчества проходит под знаком романтических исканий с присущими им «магическими» отклонениями в эстетике. В 1924г. молодой поэт поступает на Высшие литературные курсы, однако в 1927г. вследствие отмеченных ранее причин на третьем году обучения оставляет их. В этот период мы, действительно, можем наблюдать на материале поэзии рождение, развитие и символическую смерть романтического героя 20-го века. 3. Третий период начинается в 1937-1938г.г., когда Даниил Леонидович приступает к работе над самым крупным произведением своей жизни уже не в стихах, а в прозе - над романом «Странники ночи». В это же время он знакомится с женщиной, которая станет его верной спутницей на всю жизнь, а спустя 30 лет после его смерти вернет из творческого небытия практически все его литературное наследие - со своей будущей супругой по второму браку Аллой Александровной Андреевой (в девичестве Бружес). Заканчивается третий период в 1947г. арестом автора романа и уничтожением органами репрессивной власти законченного и готового к печати серьезного литературного произведения. Спасаясь от мук совести, преследовавших писателя за те несчастья, которые он, якобы, принес близким своим «антисоветским» романом, и переводя в своем сознании эволюционное течение романтической мысли из натуралистического русла в аскетическое и мистико-идеалистическое, автор вместе с приписываемыми органами КГБ литературному произведению антиполитическими мотивами вычеркивает из своей творческой биографии и все векторные линии, ведущие его к реализму. Попытка найти творческий компромисс с эпохой, войти в «тело» советской культуры еще для одного русского художника заканчивается крахом. Так начинается последний, четвертый, этап творчества писателя. 4. В тюремном заключении поэт хочет скрыться от ужаса внушаемой самому себе моральной ответственности и совершает своеобразное романтическое углубление в себя – бегство от реальной действительности в сферу личных внутренних психических феноменов. Мыслитель как бы реанимирует своего романтического героя, заставляя его заново воссоздать тот мистический слой бытия, который в 30-ые - 40-ые г.г. просвечивал в романтическом двоемирии. Но совершенно неожиданно данное воскрешение оборачивается целой революцией сознания. Ведя тюремный дневник, Д.Андреев пишет, что пережил необычайное, беспрецедентное время в своей жизни, похожее на откровение, наваждение и безумие.[6] Здесь можно гипотетически предположить, что крайнее мистико-идеалистическое направление романтизма прорывает все границы и всплывающие из глубин бессознательного пласта души древнейшие феноменальные типы внутренней человеческой вселенной обретают редчайший для культуры 20-го века ракурс их восприятия. Вследствие этого основное внимание поэта начинает уделяться мистической сфере архаически типического – ее восприятию и фантазийному осмыслению. Если во втором и третьем периодах поэт идет по ранее проложенному романтической традицией эстетическому пути, то в тюремном заключении он предпринимает попытку выхода из известных культурных форм в малоизведанные области философии и эстетики. Философ-поэт начинает развивать одно из направлений романтической мысли, а именно мистико-идеалистическое, и приходит к удивительным результатам – построению своей мифо-поэтической картины мира..Рождающиеся на его основе интуиции иных миров, формируемые в картину мироздания, по мнению философа-поэта – единственное и по-настоящему верное, что должно прийти на смену устаревшему и свергнутому революцией (но не трансцендентной, а всего лишь социальной) христианскому богословию и церковной мистике. И если основатели романтизма, в частности Новалис и Фр.Шлегель, могли только высказывать поэтические догадки о реабилитации древних способов духопознания и сотворения на их основе мифопоэтической картины мира, то Д.Л.Андреев на деле осуществляет философские чаяния немецких «трансцендентальных революционеров», творя свой миф. На наш взгляд, только эволюционный и системный (рассматривающий поэзию и философию в единстве) подход к наследию великого мистического поэта 20-го века позволит сформировать адекватную современным научным культурологическим представлениям картину его творчества, провести анализ его мистического чувства в соответствии с определенной философско-исторической традицией и выявить образ человека в «метафилософии» поэта-мыслителя. Проведение данного анализа возможно в том случае, если мы будем рассматривать мистическое чувство Д.Андреева в динамике его развития.

20. Концепция человека (“две бездны”, “две правды”) в творчестве Л.Андреева.

21. Своеобразие произведений на тему о любви в творчестве А.Куприна. Повести “Олеся”, “Гранатовый браслет”, “Суламифь”, другие произведения.

А.И. Куприн – певец возвышенной любви, подаривший читателям три повести – «Гранатовый браслет», «Олеся» и «Суламифь», - объединённых этой прекрасной темой. Протестуя против пошлости и цинизма буржуазного общества, продажных чувств, «зоологических» проявлений инстинктов, писатель создаёт удивительные по красоте и силе примеры идеальной любви, отправляясь для этого в глубину веков («Cуламифь»), забираясь в лесную глушь Волынской губернии («Олеся»), заглядывая в каморку влюблённого отшельника, последнего романтика в жёстком и расчётливом мире («Гранатовый браслет»).

Тема любви давала художнику возможность глубже показать губительные воздействия ненормальных общественных отношений на человеческую душу, показать враждебность мира квашниных всему чистому и святому. Но не только в этом дело, конечно. Тема любви для Куприна противостояла всему низменному, меркантильному, циничному, она не могла не привлечь большого и духовно здорового художника, верящего в человека, в силу и красоту человеческого духа. Куприн и в разработке этой темы был законным наследником русской литературы XX века. В повести Куприна “Гранатовый браслет” старик-генерал Аносов ратует за сильную любовь, которая «заключает весь смысл жизни - всю вселенную». Любовь не может быть изолированной. Она проявляется во всём спектре человеческой жизнедеятельности. Истинная любовь, по мысли Куприна, является основой всего земного. Возможно, поэтому влюблённые часто обращают свои взоры к звёздному небу. Великий итальянский поэт Данте Алигьери не случайно заключительным стихом каждой из трёх частей «Божественной комедии» сделал слова: «Любовь, движущая солнцем и прочими звёздами». Писатель рассматривает любовь как глубокое нравственно-психологическое чувство. Устами генерала Аносова он говорит, что это чувство не должно быть ни легкомысленным, ни примитивным , ни, тем более, основываться на выгоде и корысти: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться». Любовь, по Куприну, должна основываться на высоких, возвышенных чувствах, на взаимном уважении, симпатии, доверии, верности, искренности, честности и правдивости. А.М. Горький, который ранее критиковал Куприна за отход от реальной действительности в мир мистики, от этой повести был в восторге. В одном из писем он писал: «А какая превосходная вещь «Гранатовый браслет» Куприна… Чудесно! Начинается чудесная литература». Итак, повесть «Гранатовый браслет» - подтверждение того, как Куприн в реальной жизни ищет людей, «одержимых» высоким чувством любви, способных подняться над окружающей пошлостью и бездуховностью, готовых отдать всё, не требуя ничего взамен.

Через всю повесть “Суламифь” проходит противопоставление светлого и мрачного - как противопоставление любви и ненависти. Любовь Соломона и Суламифи, дающая им ни с чем не сравнимую радость, описана в светлых, праздничных тонах, в мягком сочетании красок. Здесь чувственное одухотворено и озарено поэтическими светом. А в храме Озириса и Изиды, где совершаются кровавые обряды, где властвует жестокая царица Астис, - там отсветы дымящихся огней делают ещё более зловещей мрачную роскошь языческого капища. И чувства царицы и влюблённого в неё Элиава лишены возвышенного характера. В образе возлюбленной Соломоном Суламифи воплощена любовь, страстная и чистая, жгучая и светлая. Противоположное чувство- чувство ненависти и зависти - выражено в образе отвергнутой царём Астис. Суламифь вся как бы соткана из солнечных лучей. Она принесла Соломону большую чистую любовь, которая заполняет её целиком. Любовь сотворила с ней чудо, - она открыла перед девушкой красоту мира, обогатила её ум и душу. Любовь вкладывает в её уста вдохновенные слова, которые раньше она не могла бы произнести. И даже смерть не может победить силу этой любви. Суламифь умирает со словами благодарности за высшее счастье, дарованное ей Соломоном. Астис тоже прекрасна, но не светлой красотой. Волосы её выкрашены в синий цвет, а лицо «сильно нарумянено и набелено», «тонко обведённые тушью глаза казались громадными и горели в темноте, как у сильного зверя кошачьей природы». «Темные, злые, страшные и пленительные слухи ходили о царице Астис в Иерусалиме. Родители красивых мальчиков и девушек прятали детей от ее взгляда; ее имя боялись произносить на супружеском ложе, как знак осквернения и напасти.» Её злая воля приводит событие к трагической развязке. Царица Астис, обещая свою любовь одному из царских телохранителей, Элиаву, побуждает его убить Суламифь. Он выполняет приказ царицы, за что казнён Соломоном.

В произведении «Олеся» Любовь главных героев повести расцветает в драгоценной оправе зелёного бора, простая и глубокая, нежная и чувствительная, как природа. Это любовь «языческая», но стыдливо-целомудренная даже в своих чувственных проявлениях. «Почти целый месяц продолжалась наивная, очаровательная сказка нашей любви, и до сих пор вместе с прекрасным обликом Олеси живут с неувядающей силой в моей душе эти пылающие вечерние зори. Эти росистые, благоухающие ландышами и медом утра, полные бодрой свежести и звонкого птичьего гама, эти жаркие, томные, ленивые июньские дни… ни разу ни скука, ни утомление, ни вечная страсть к бродячей жизни не шевельнулись за это время в моей душе. Я, как языческий бог или как молодое, сильное животное, наслаждался светом, теплом, сознательной радостью жизни и спокойной, здоровой, чувственной любовью».