Хьюстон-2

Конфликт между индивидуалистической и коллективистской позициями, яв­ но просматривающийся в дилемме узника, также возможен в ситуациях с множе­ ством участников. В этом случае его называют дилеммой узника для N членов. Многих привлекает возможность всюду разъезжать в собственной машине: мож­ но удобно сидеть, спокойно слушать музыку по собственному выбору и избегать звонков чужих мобильников (индивидуалистический подход). Однако на уровне коллектива или группы каждому отдельному человеку, возможно, было бы луч­ ше, если бы удалось создать координированную систему поочередного пользова­ ния автомобилями, чтобы минимизировать пробки на дорогах и загрязнение ок­ ружающей среды (коллективистский подход). Другой пример: профсоюзы дейст­ вуют тем эффективнее, чем больше в них состоит членов. Однако членство в профсоюзе предполагает уплату взносов и требует уделять общественной работе время. С индивидуалистической точки зрения это затратная альтернатива. На рис. 11.2 дилемма узника применительно к подобным ситуациям расписана для N членов. Очевидно, что для индивида всегда выгоднее не быть членом группы (например, профсоюза) (D-выбор), чем быть им (С—выбор). Однако выгода ин­ дивида выше, когда в профсоюзе состоит большинство или вся группа, чем когда только небольшая ее часть. В данном примере членство в группе всегда на 10 ус­ ловных единиц более затратно, чем нечленство, независимо от того, какой про­ цент группы состоит в профсоюзе (из-за необходимости уделять этому делу день­ ги и время). Но одновременно личный результат индивида тем выше, чем больше его коллег по группе являются членами профсоюза. Если в профсоюзе будут со­ стоять все, личная выгода каждого будет значительно выше (по +15 единиц, см. крайнюю правую ячейку верхнего ряда), чем если в нем не будет состоять никто (по —15 единиц, см. крайнюю левую ячейку нижнего ряда). Та­ ким образом, как и дилемма узника для двух человек, дилемма узника для N членов являет нам пример конфликта между индивидуалистическим и коллекти­ вистским подходами.

Понятие социальной дилеммы относится к ситуациям, в которых сталкиваются эгоистический и групповой интересы (обзор недавних работ на эту тему см.

Komorita & Parks, 1995). Социальные дилеммы могут различаться обстоятельствами представляемого ими конфликта, то есть социальные конфликты не обя­ зательно принимают форму дилеммы узника. Им­

плицитно или эксплицитно, но большинство примеров этой главы будут соответ­ ствовать дилемме узника; именно этой схеме было уделено наибольшее внимание

в прикладных исследованиях. Кроме того, эта специфическая модель, заимство­ ванная из теории игр, весьма сходна со многими ситуациями повседневной жиз­ ни (например, переговорами), в которых сталкиваются эгоистические и группо­ вые интересы.

Безотносительно к структурным различиям между социальными дилеммами, эти ситуации могут разниться по тому, «во что обойдется» их плодотворное раз­ решение. В одних случаях требуется решить, стоит ли отказываться от личной выгоды (или не стоит); в других — приходится решать вопрос о «затратах». В этом смысле различают социальные ловушки и социальные укрытия (для обзора литературы по теме см. Messick & Brewer, 1983).

Социальные ловушки (social traps) — это дилеммы, действия в которых, сию­ минутно привлекательные для каждого из участников, с течением времени ока­ зываются затратными для всех вовлеченных в ситуацию членов (отдаленные кол­ лективные потери). Интересный пример социальной ловушки приводится в опи­ сании «трагедии общинных пастбищ» (Hardin, 1968). В маленьких деревушках скотовладельцы увеличивают свои стада, используя ресурс, принадлежащий об­ ществу, — общинное пастбище. Чем больше стадо, тем значительнее доход его владельца. «Какая разница, если я прикуплю всего несколько животных», — ви­ димо, думал каждый. Но, как выяснилось, «разница» оказалась весьма сущест­ венной, потому что так думало большинство, если не все, и общая численность поголовья, приходящегося на пастбище, возрастала. Коллективный результат ин­ дивидуальных действий был следующим: избыток скота вытаптывал травяной покров, который не успевал естественно восполниться, и в конце концов, стадо, уничтожив пастбище, целиком погибало. Эта ситуация также часто называется дилеммой ресурсов. Другие примеры — это экономия энергии, загрязнение окру­ жающей среды и истощение природных ресурсов (например, неконтролируемый лов рыбы).

Социальные укрытия (social fences) — это дилеммы, действия в которых, сию­ минутно непривлекательные для каждого из участников, с течением времени ока­ зываются выгодными для общества в целом (отдаленная коллективная выгода). Примерами могут быть так называемые дилеммы общественного блага, в частности финансирование здравоохранения, общественного телевидения, обеспечение воз­ можностей для занятий спортом и проведения досуга. Дилеммы общественного блага ставят интересную проблему, особенно потому, что часто выгодами будут пользоваться лица, не принимавшие участия в осуществлении разумного решения. Это порождает искушение «попользоваться на дармовщину» вкладами других (Stroebe & Frey, 1982). Весьма соблазнительно пользоваться плодами деятельности студенческих союзов (например, более широкими возможностями работы с ком­ пьютерами в университетах), не вкладывая в их работу ни деньги, ни время.

При некоторых условиях люди будут менее склонны к сотрудничеству в ди­ леммах общественного блага, чем в дилеммах ресурсов, поскольку в первом случае сотрудничество требует немедленных потерь в ближайшее время, тогда как во вто­ ром случае оно сулит выгоды, хотя и отдаленные. Неприятные чувства, вызывае­ мые затратами, обычно превышают удовольствие от равноценных приобретений, что и делает сотрудничество в дилеммах общественного блага менее вероятным, чем в дилеммах ресурсов. Сказанное, однако, справедливо только для тех случаев, когда потери и выгоды оцениваются с точки зрения конкретного человека («мои

собственные потери и выгоды»). Если же оценка ведется с коллективной точки зре­ ния («наши потери и выгоды»), тогда дилеммы общественного блага могут порож­ дать даже более обширное сотрудничество (De Dreu & McCusker, 1997).

Структура взаимозависимости

Ситуации смешанной мотивации (дилемма узника, дилемма узника для N участ­ ников и социальные дилеммы) представляют всего лишь один тип ситуаций взаи­ мозависимости, т.е. одну из множества логически возможных ситуаций. Два кан­ дидата в президенты Соединенных Штатов, стремясь к повышению своих шансов на победу, также взаимно зависят друг от друга. Стратегии, используемые ими в борьбе за увеличение количества голосов, могут быть совершенно различными: основанными на подчеркивании своих сильных сторон, слабостей противника или и того, и другого. Но здесь базовая структура ситуации в корне иная, чем в дилемме узника. Скорее, в ней присутствуют некоторые черты ситуации с нулевой суммой, когда выигрыш одного участника предполагает равный проигрыш друго­ го, и наоборот. Таким образом, имеет место исключительно острый конфликт

интересов. Напротив, когда двое коллег для качест­ венного решения своей задачи — а оба мотивиро­ ваны работать как можно лучше, нуждаются во вза­ имных компетентных консультациях, они оказыва­ ются в ситуации, когда успех может быть только

совместным (либо оба потерпят неудачу). Здесь также присутствует взаимозави­ симость, но отсутствует конфликт интересов. Имеет место скорее идеальное со­ ответствие между целями одного и другого.

Каковы ключевые черты исходов ситуаций взаимозависимости? Каковы ее основные параметры? Теория взаимозависимости (Kelley & Thibaut, 1978) посту­ лирует и обосновывает существование четырех характеристик: (1) уровня зависи­ мости; (2) взаимности зависимости; (3) согласованности индивидуальных резуль­ татов; (4) основы для зависимости.

Первая характеристика, уровень зависимости, говорит о том, насколько на спо­ собность личности достичь для себя хороших результатов влияют действия другого человека, находящегося с ним во взаимозависимости. Высокая степень зависимо­ сти (и в частности, взаимозависимости) часто бывает связана с субъективным ощущением зависимости и с ориентацией на длительность отношений (то есть со степенью приверженности им). Было показано, что подобная вовлеченность — очень мощная детерминанта просоциального поведения в контексте как личност­ ных связей, так и формальных организаций (см. Rusbult & Farrell, 1983; Rusbult, Verrette, Whitney, Slovik, & Lipkus, 1991; Van Lange, Rusbult, et al, 1997; см. гл. 9 и 12). Рост независимости, напротив, часто связан с редуцированием просоциального поведения. Например, наличие хороших альтернатив (что снижает зависимость) чаще связано с более сильной ориентацией на собственные достижения, что равно случается как в контексте длительных отношений, так и в специфических инте­ ракциях, таких, как переговоры.

Вторая характеристика — взаимность зависимости, связана с тем, является ли зависимость в достижении хорошего результата для обоих взаимной или односто­ ронней, и в какой мере. Этот параметр взаимозависимости напрямую соотносит-

ся с симметрией или асимметрией отношений власти. При высокой взаимности зависимости (то есть при симметричных отношениях власти) возможности экс­ плуатации со стороны одного или обоих партнеров низки. Такие интеракции и связи обычно более стабильны и в них присутствует взаимное сотрудничество. Если взаимность зависимости низка, потенциал для эксплуатации значительно выше, что обычно связано с меньшей стабильностью отношений и менее выра­ женным сотрудничеством. Особенно ярко это проявляется при наличии какоголибо конфликта интересов. Если же конфликт интересов незначителен, большая слабость и зависимость со стороны «нуждающегося» партнера повышает вероят­ ность принятия помощи (см. Schopler & Bateson, 1965). Взаимность зависимости связана также с пониманием (применительно к переработке социальной инфор­ мации). Более зависимый участник более склонен к развернутой систематической переработке информации, стремясь разобраться, «что представляет собой дру­ гой». Менее зависимый партнер склонен к формальной переработке информации и к стереотипизации (Fiske, 1993).

Третья характеристика, называемая согласованностью индивидуальных резуль­ татов, свидетельствует, в какой мере предпочтения участников соответствуют или противоречат друг другу. Пример двух кандидатов в президенты представляет очень низкий уровень согласованности (острый конфликт интересов), тогда как случай, когда два партнера могут воспользоваться советами друг друга, является ситуацией с чрезвычайно высокой согласованностью (конфликт интересов отсут­ ствует). Эта характеристика, выделявшаяся еще прежде в классических теориях кооперации и конкуренции (Deutsch, 1949 b), «подготавливает почву» для прояв­ ления значимых мотивов. Когда согласованность результатов высока, активиру­ ются мотивы сотрудничества, усиливается ощущение доверия, и с течением вре­ мени участники склоняются к взаимному сотрудничеству. Напротив, если между желаемыми результатами сторон практически нет соответствия, активируются мотивы противодействия сотрудничеству и конкуренция, усиливается чувство недоверия, и постепенно участники приходят ко взаимному соперничеству (см. Kelley & Grzelak, 1972). Если несогласованность целей усиливается (интересы партнеров со временем постепенно начинают противоречить друг другу), оказы­ вается высокой вероятность выработки строгих норм и даже формальных согла­ шений для защиты благополучия всех участников взаимодействия (см. Thibaut & Faucheux, 1965).

И, наконец, четвертая характеристика взаимозависимости называется основой для зависимости. Она связана с тем, имеет ли место одностороннее влияние по­ ступков одной стороны на результаты другой, или же исход ситуации также оп­ ределяется и ее собственными действиями. Когда мои успехи однозначно зависят от поступков моего партнера, контроль оказывается в его руках (фатальный кон­ троль). Например, человек, который в состоянии оказать вам важную услугу, об­ ладает односторонним контролем. Напротив, когда достижения индивида зависят одновременно от собственных действий и от действий другого, тогда контроль на­ ходится в руках обоих партеров. Тривиальный, но яркий пример контроля — это ситуация на дороге. Ее исходы могут быть весьма драматичными (врезаться друг в друга или избежать столкновения) и определяются тем, будут ли оба водителя придерживаться «своей» стороны шоссе. Таким образом, исход ситуации опреде­ ляется как «своим», так и «чужим» поведением. Это пример контроля поведения,

вышеизложенное, на эти вопросы приходится ответить отрицательно. Часто мы действуем ради достижения личных успехов в будущем, и в каждый конкретный момент ориентируемся на долговременную перспективу. Или же мы можем при­ нимать во внимание нужды других лиц, с которыми находимся во взаимной за­ висимости. Точно так же, как мы хотим личного блага, мы можем желать блага другим. Или же мы можем стремиться к тому, чтобы и свои и чужие приобрете­ ния были равно хорошими. В любом из этих случаев люди выходят за грань не­ посредственного личного интереса.

Представление о том, что люди идут дальше своего непосредственного личного интереса сформулировано в теории взаимозависимости Келли и Тибо (Kelley & Thibaut, 1978). Ее основными понятиями являются матрица данности и матрица исходов. Матрица данности в значительной мере основывается на гедонистических, эгоистических предпочтениях и подводит итог собственным поступкам индивида и поступкам его партнера с точки зрения личной выгоды первого. В обсуждавшемся выше примере матрица данности для Джона основана на последствиях поступков его и Сары для него самого. Наилучшим для Джона исходом окажется, если Сара будет включать свою музыку приглушенно, притом что сам он будет включать свою на полную громкость. Вторым по предпочтительности для него результатом явится ситуация, когда оба будут включать свою музыку на умеренной громкости. На третьем месте для Джона окажется ситуация, когда он и Сара будут запускать музыку во всю мощь. Самый худший для Джона исход — когда Сара будет вклю­ чать свою музыку на максимальной громкости, тогда как он будет устанавливать умеренную громкость. Анализ возможностей показывает, что выбором Джона, ве­ роятнее всего, будет проигрывание музыки на полной громкости.

Однако в действительности Джон скорее будет пользоваться умеренной гром­ костью воспроизведения. Как это можно понять? В соответствии с теорией взаи­ мозависимости Джон трансформирует матрицу данности в матрицу исходов, в которой возможные исходы ситуации подытоживаются с учетом личной перспек­ тивы Джона, а не простого удовлетворения его сиюминутных нужд. Например, для Джона может стать значимым благо Сары, и он будет стремиться улучшить их общий исход, а не только свой собственный. Теория взаимозависимости пола­ гает, что преследование непосредственных личных интересов часто обусловлено непониманием сути межличностного поведения. Именно поэтому Келли и Тибо вводят понятие трансформации, определяемое как движение от удовлетворения непосредственного, сиюминутного интереса к осознанию значимости

отдаленных личных результатов или блага другого лица (других лиц или групп). Понятие трансформации отчасти обобщает данные, представленные в литера­

туре по проблеме ориентации на социальные ценности (McClintock, 1972; см. также Griesinger & Livingston, 1973). Выделяются восемь типов предпочтений, или ори­ ентации: альтруизм, кооперация, индивидуализм, конкуренция, агрессия, а также нигилизм, мазохизм и чувство собственной неполно­ ценности (три последние обсуждаться не будут, по­ скольку они крайне мало распространены). Типоло­ гия социальных ориентации представлена на

рис. 11.3. Кооперация на схеме представлена как тенденция к позитивному ре­ зультату и для себя, и для других («вместе стремиться к общему благу»). Конку-

ренция, напротив, определяется как тенденция к достижению относительного преимущества над другими («делать лучше других»). При этом своим результатам придается позитивное значение, а результатам другого — негативное. Индивидуа­ лизм понимается как стремление максимизировать свои достижения, без учета или с минимальным учетом интересов других; альтруизм — как стремление мак­ симизировать выгоды других, без учета или с минимальным учетом своих интере­ сов (см. гл. 9), а агрессия — как стремление минимизировать преимущества дру­ гих (см. гл. 10). Кооперация, индивидуализм и конкуренция представляют собой типичные ориентации, с каждой из которых большинство из нас, вероятно, не­ однократно сталкивались в наблюдении за собой или за поведением других. Та­ ким образом, восемь трансформаций ситуации могут быть представлены как дву­ мерная схема, одной осью которой является значимость (или весомость) собст­ венных результатов, а другой — значимость (или весомость) результатов другого.

Другими исследователями были разработаны сходные модели. Самая значитель­ ная среди них — модель двойного интереса (Pruitt & Rubin, 1986), созданная в попыт­ ке понять ценности или интересы, на которых могли бы основываться переговоры. Как и модель социаль­ ных ценностных ориентации, модель двойного интере­ са постулирует существование двух базовых интересов:

(1)интереса к собственным результатам и (2) интереса

крезультатам другого. Модель двойного интереса предполагает, что каждый из них

может меняться по интенсивности — от слабого к сильному (рис. 11.4). Модель ха­ рактеризует четыре стратегии переговоров: основанные на значительном или слабом интересе к собственным результатам и на значительном или слабом интересе к ре­ зультатам другого. В соответствии с моделью двойного интереса решение проблемы является функцией выраженной заботы как о своем интересе, так и об интересе дру­ гого, а уступки — функцией незначительной заботы о себе и выраженной — об ин­ тересе другого. Соответственно о противоборстве можно говорить при доминирова­ нии личных интересов и пренебрежении интересами партнера, а о бездействии — при безразличии к происходящему в целом. Исследования процесса переговоров в значительной мере подтвердили модель двойного интереса (Carnevale & Pruitt, 1992; см. также De Dreu, Weingart, & Kwon, в печати).

В последнее время модели социальных ценностных ориентации и двойного ин­ тереса были расширены. В них были включены еще одна ориентация и еще один вид интереса — стремление к достижению равенства результатов. Похоже, что те, кто стремится улучшить совместные результаты (сотрудничество, решение проблемы), весьма озабочены также соблюдением принципа равенства, тогда как для тех, кто более индивидуалистичен или склонен к соперничеству, равенство результатов не столь важно (Van Lange, 1999). Предполагается, что лица, для которых важен обоюд­ ный результат, могут отказаться от стратегии сотрудничества, если сочтут, что проис­ ходящее несправедливо, будь то к их собственной невыгоде или к невыгоде других.

Источники трансформации

Что именно выводит личность за пределы непосредственного личного интереса? В данном разделе мы обсудим четыре основных ис­ точника трансформации, в том числе: (1) межлично­ стные диспозиции; (2) представления о поведении другого; (3) характеристики взаимоотношений; и (4)

социальные нормы. Перечисленные источники транс-

формации отнюдь не абсолютны, но во многих отношениях являются ключевыми для понимания причин склонности или несклонности людей к сотрудничеству, конст­ руктивным переговорам и т.д. Эмпирические исследо­ вания, которые мы здесь рассматриваем, часто осно­ вывались на результатах экспериментальных игровых ситуаций — исследовательского инструмента, предна­ значенного для изучения социальной интеракции,

возникшего из теории игр, а также из исследований поведения в длительных отно­ шениях, в ситуациях переговоров и в организациях.

Межличностные диспозиции

Диспозиция, наиболее тесно связанная с представлением о трансформации си­ туации, — это ориентация на социальные ценности (McClintock, 1972). Ее опреде­ ляют как предпочтение специфических результатов, выгодных как себе, так и другим. Люди различаются по тому, с какой вероятностью они стремятся улуч­ шить совместные результаты и достичь их обоюдного равенства (просоциальная ориентация), добиться личных преимуществ (индивидуалистическая ориентация) или определенного соотношения личных и чужих достижений (ориентация на соперничество). «Просоциалы» ориентированы на максимизацию общей выгоды и минимизацию различий личных и «чужих» результатов («Что мы получаем? По­ лучаем ли мы поровну?»). «Индивидуалисты» стремятся максимизировать собст­ венные результаты в абсолютном выражении («Сколько я получаю?»). «Склонные к соперничеству» предпочитают максимизировать собственные результаты в от­ носительном выражении («Сколько я получаю по сравнению с другим?»). По сравнению с «индивидуалистами» и «склонными к соперничеству» «просоциалы» демонстрируют готовность к сотрудничеству как в игровых ситуациях, воспроиз­ водящих дилемму узника, различные социальные дилеммы или процесс перего­ воров, так и в реальной жизни (способность идти на жертвы ради длительных отношений) (De Dreu & Van Lange, 1995; Liebrand & Van Run, 1985; Van Lange, Agnew, Harinck, & Steemers, 1997).

Интересно, что лица, склонные к индивидуализму и соревновательности, ожидают от других подобного же поведения, что может быть связано с тем, что они придерживаются соответствующих убеждений о роде человеческом как о но­ сителе духа индивидуализма или соперничества. Просоциалы, напротив, чаще избирают сотрудничество, и могут ожидать в ответ как сотрудничества, так и не­ сотрудничества. В результате самореализующихся пророчеств у просоциалов разви­ вается разностороннее представление о человечестве («мир населен как готовыми сотрудничать людьми, так и эгоистами»), тогда как у индивидуалистов и у склон­ ных к соперничеству формируется вполне однородное мнение о человечестве («большинство людей — эгоисты»). Лица, предпочитающие соперничество, осо­ бенно расположены считать, что людям верить нельзя, и что все только и дума­ ют, как бы поэксплуатировать других. При подобном мрачном взгляде на челове­ ческую природу, который часто подтверждается их собственной стратегией (вы­ бором соперничества), становится вполне понятным, что индивидуалисты и склонные к соперничеству лица отнюдь не намерены вести себя кооперативно.