Хьюстон-2

стремиться к публичному влиянию (вследствие нормативного давления со сто­ роны большинства); тем не менее оно может проявить себя менее явно, на • приватном уровне. При обсуждении проблемы влияния большинства мы пока­ зали, что в лабораторной ситуации, провоцирующей конформное поведение, нормативное давление приводит к эффектам публичного влияния, а информа­ ционное — к эффектам как публичного, так и приватного влияния. Не следует однако забывать, что в эксперименте «на конформность» все присутствующие в комнате выступают в оппозиции к истинному испытуемому. С другой стороны, при исследовании влияния меньшинства испытуемые имеют дело с двумя груп­ пами — оппозиционным меньшинством и большинством, к которому они сами принадлежат. Можно предположить, что меньшинство осуществляет меньший нормативный контроль за испытуемыми по сравнению с большинством. Пока­ зано, что меньшинства вызывают явную антипатию (Moscovici & Lage, 1976). Поэтому следует ожидать, что меньшинства в меньшей степени будут влиять на испытуемого в публичной ситуации, по крайней мере в тех случаях, когда ос­ тальные представители большинства оказывают сопротивление. Однако что можно сказать о приватном влиянии? Может ли случиться, что меньшинство значительнее повлияет на чье-либо частное мнение, чем большинство, к отве­ там которого он присоединяется просто потому, что, «если так много людей согласны в данном решении, они должны быть правы, а я ошибаюсь», а не вследствие всестороннего обдумывания проблемы?

Именно эти соображения побудили Московичи (1980) сформулировать весьма серьезные предположения относительно различия процессов и результатов влия­ ния большинства и меньшинства. Его идеи вызвали множество исследований и споров, поскольку другие авторы подчеркивали их сходство (Latane & Wolf, 1981; Tanford & Penrod, 1984; Kruglanski & Mackie, 1990). Сам по себе этот вопрос крайне интересен и сложен; поэтому мы сможем познакомить вас только с его начальными исследованиями (прекрасное обсуждение вопроса: см. Maass & Clark, 1984; Wood et al., 1994; De Vries, De Dreu, Gordijn, & Schuurman, 1996). Перед тем как мы рассмотрим эти работы, возможно, будет полезно напомнить, что в опы­ тах Московичи имел место контраст между ситуацией, в которой единодушное большинство противостояло одному человеку, и ситуацией противостояния меньшинства как группы большинству как группе. Поэтому выводы, полученные в опытах, организованных подобным образом, не следует распространять на все ситуации взаимодействия большинства и меньшинства, в которых влияние ин­ тра- и интерперсональных процессов и прямых и непрямых воздействий мень­ шинства и большинства могут быть различными.

Московичи предположил, что представители большинства в экспериментах «на конформность» активизируют процесс социального сравнения, посредством которого испытуемый соотносит свой ответ с чужи­ ми, «сосредоточивая все свое внимание на том, что говорят другие, с тем, чтобы не противоречить их мнениям и суждениям» (1980, р. 214), и не занима­ ется обдумыванием самой проблемы. Кроме того, в

подобной ситуации на испытуемого оказывается нормативное давление, и в при­ сутствии большинства от него требуется только публичное подчинение. При этом любые приватные эффекты будут непродолжительными, поскольку индивид в

отсутствие большинства сможет вернуться к сути проблемы и выработать собст­ венное мнение.

Напротив, меньшинство может способствовать возникновению процесса про­ верки — познавательной деятельности, направленной на понимание причин от­ стаивания меньшинством своей позиции. Внимание поэтому будет сосредоточено на объекте, и испытуемый, даже возможно не совсем это осознавая, может на­ чать воспринимать объект с позиции меньшинства и в частном порядке (или не­ заметно для себя) изменит собственную позицию. Нормативное давление боль­ шинства (особенно при открытом сопротивлении) может помешать публичному проявлению этого эффекта. Можно сказать, что меньшинства могут содейство­ вать изменению мнения (без необходимости подчинения), а большинство может вынудить к покорности (не требуя изменения взглядов).

Для проверки этой теории были разработаны различные экспериментальные процедуры. В качестве примера рассмотрим один изобретательный и дерзкий экспе­ римент (Moscovici & Personnaz, 1980). Испытуемым, работавшим в парах, первона­ чально предъявлялись серии из пяти голубых слайдов. В индивидуальном порядке они письменно отчитывались о цвете самого слайда и цвете вызванного им послеобраза. Для этого использовалась оценочная шкала, на которой 1 соответствовала «желтому», а 9 — «пурпурному». Послеобраз — это то, что испытуемый, как ему ка­ жется, «видит» на белом экране после фиксации цветового стимула. При этом цвет послеобраза является дополнительным по отношению к цвету оригинала. Послеоб­ раз для стимула голубого цвета будет желто-оранжевым, а для стимула зеленого цве­ та — красно-пурпурным. Чтобы вызвать у испытуемого чувство соответствия его су­ ждений мнению большинства или меньшинства, ему сообщалось, что его ответ сов­ падал с ответом 81,8% (или только 18,2%) прежних участников опыта. Оставшиеся 18,2% (или 81,8%) назвали слайды «зелеными». В следующей фазе эксперимента (15 проб) вслух назывались цвета слайдов. При этом называть цвета послеобразов не требовалось. Первый отвечавший (помощник экспериментатора) всегда давал ответ «зеленый». В соответствии со сведениями, полученными до этой фазы эксперимента, истинный испытуемый считал его ответ выражением мнения большинства или меньшинства. Третья фаза (15 попыток) опять была приватной: и помощник, и ис­ пытуемый записывали как цвет слайда, так и свою оценку послеобраза. На четвер­

том, завершающем, этапе истинный испытуемый сно­ ва давал письменные ответы, но в отсутствие помощ­ ника экспериментатора. Московичи чувствовал, что, если источник информации действительно влиял на восприятие испытуемого, это должно было бы при­

вести к изменению суждения относительно цвета послеобраза, т.е. оценка должна была бы располагаться вблизи полюса цвета, дополнительного зеленому (верхняя часть шкалы), даже если бы не было прямого воздействия помощника эксперимен­ татора, подталкивавшего испытуемого к подобному суждению. Результаты, представ­ ленные на рис. 13.7, показывают, что по сравнению с контрольным условием (отсут­ ствие влияния) на итоговые суждения (IV фаза) мнение большинства не повлияло, а мнение меньшинства оказалось в данном случае значимым.

Различие влияния большинства и меньшинства было подтверждено в другом эксперименте (Personnaz, 1981), в котором испытуемый высказывал свое сужде­ ние о цвете слайда и послеобраза, выставляя подобные им (по его мнению) цвета

считают влияние единым процессом, независимо от его источника. Социальное влияние или, как они выражаются, социальное воздействие, зависит от ряда фак­ торов: силы (власть, компетентность), непосредственности (пространственная и временная близость) и объема (численность) его источника. Отсюда следует, что рост значения каждой из переменных обусловит усиление влияния остальных факторов. Основное внимание авторы уделили фактору объема источника влия­ ния. Было постулировано существование функции силы. Иначе говоря, каждый новый источник воздействия дает меньший эффект, чем предыдущий. Пятьдесят людей оказывают большее влияние, чем пять, однако, присоединение мнения еще одного лица в первом случае будет менее существенным, чем во втором. Принцип минимального усиления воздействия выражает уравнение

где s является константой, отражающей воздействие единичного источника; t — экспонентой, значение которой не превышает единицы;

N соответствует количеству источников влияния (людей).

Таким образом, сила воздействия определяется объемом источника, из кото­ рого оно исходит. Отсюда становится ясно, почему Латане и Волф считают, что степень влияния меньшинства и большинства будет различной. Кроме того, если субъект воздействия находится в группе, эффективность влияния оказывается «поделенной» между всеми ее членами. Соответственно каждый из них «получает меньше», чем при направленности воздействия только на него одного. Чем большей оказывается численность целевой группы, тем меньшему индивидуаль­ ному воздействию подвергаются ее члены. Отсюда следуют две основные причи­ ны меньшей влиятельности меньшинств: в их состав входит меньшее количество членов, а их влияние рассеивается среди большего числа индивидов-«целей».

Мета-анализ с целью развития теории социального воздействия Латане (Tanford & Penrod, 1984), подтвердил ее основные выводы. Однако было отмечено (Maass & Clark, 1984), что модели социального воздействия (и исследования, про­ веденные в их поддержку) преимущественно рассматривают ситуации публичного влияния и мало что говорят о процессах, посредством которых проявляют себя факторы, упоминавшиеся выше (сила, непосредственность и объем воздействия). Поэтому о процессе и уровне влияния модель Московичи сообщает больше.

Относительная ценность двух- и однопроцессных моделей

При определении относительной ценности двухпроцессных (Moscovici, 1980) и однопроцессных (Latane & Wolf, 1981; Turner, 1991) моделей влияния необходимо остановиться еще на некоторых вопросах. (1) Уже на уровне методики исследо­ вания, выполненные в идеологии этих моделей, использовали различные спосо­ бы операционализации конструктов «большинства» и «меньшинства» (число ис­ тинных испытуемых или позиция социального доминирования). Соотношение истинных испытуемых и помощников экспериментатора было различным; кроме того, испытуемые могли реально работать в группе или же получать информацию о мнениях ее членов в письменном виде или с помощью магнитофона. Зависи­ мыми переменными, на основании которых оценивалась степень влияния, могли быть и прямые показатели (публичное подчинение — приватное изменение мне-

ния), и косвенные (например, проявление аналогичного эффекта в отношении сходной проблемы). (2) На уровне анализа процесса рассматривались не только последствия влияния в рамках модели, но также и наличие или отсутствие пря­ мых свидетельств в пользу существования факторов, опосредующих этот эффект. В ряде работ рассматривались различные когнитивные процессы, вызванные влиянием меньшинства и большинства, и оценивалась их роль в качестве проме­ жуточных звеньев социального влияния. В целом исследования подтверждают важность вклада познавательных процессов в решение; однако различия между воздействием большинства и меньшинства в них оказываются минимальными или вообще отсутствуют (Maass & Clark, 1983; Mackie, 1987).

(3) Убедительно показана (Kruglanski & Mackie, 1990) необходимость анализа самих критериев, в соответствии с которыми влияние большинства противопос­ тавляется влиянию меньшинства. При наиболее строгих критериях влияние большинства и меньшинства можно считать различным только в том случае, ко­ гда оно статистически связано с природой источника и / или природа источника связана с природой показателя, используемого для оценки влияния. При мини­ мально строгих критериях существование различий может быть признано, если они обусловливаются фактором, как правило, связанным с природой источника влияния отношениями ковариации. Хорошим примером является очевидный экстремизм позиции. Хотя, как правило, более экстремистской является позиция меньшинства; в тех случаях, когда большинство ведет себя таким же образом, оно может вызвать аналогичный эффект.

Трудно сказать, проявляют ли себя по-разному такие переменные, как после­ довательность позиции, экстремизм, вовлеченность и т.п. в случаях воздействия большинства и меньшинства per se, однако можно доказать, что часто между ними и источником статуса подгруппы обнаруживается корреляция. В подтверждение этой точки зрения мета-анализ (Wood et al., 1994) показал, что по сравнению с контрольным условием и меньшинство, и большинство могут оказывать влияние на всех трех уровнях: публичном, прямом приватном и косвенном приватном. Этот факт свидетельствует против однозначности связи между природой источника и результатом воздействия. В то же время мета-анализ показал большую зависимость публичных и прямых приватных изменений от влияния большинства и непрямых приватных изменений от влияния меньшинства. Очевидно (хотя это и противоре­ чит оригинальным идеям Московичи), нормативные воздействия сказываются как на публичных, так и на прямых приватных суждениях. Иначе говоря, человек не хочет обнаружить свою приверженность меньшинству не только на людях (боясь потерять лицо), но и наедине с самим собой. Это особенно справедливо, когда си­ туация влияния переживается непосредственно «лицом к лицу» и меньшинство и большинство являются реальными социальными группами.

Итак, можно предположить существование особых отношений между источ­ ником влияния, его объемом (численностью группы) и видом (качеством), с од­ ной стороны, и его эффектами, с другой. Однако в значительной степени эти отношения оказываются зависящими от того, что сам по себе статус источника влияния (большинство или меньшинство) коррелирует с его некоторыми другими характеристиками. Более того, когда меньшинство и большинство влияют на од­ ном и том же уровне, оказываются задействованными идентичные по своей сути нормативные и информационные процессы.

Влияние большинства и меньшинства: подражание или оригинальность

Могут ли меньшинства способствовать творческому мышлению?

Модели Московичи и Латане так же, как и многие исследования, которые мы описали, не соответствуют традиционному определению влияния как движения по направлению к позиции его источника. Немет предложила более широкую концепцию, описывающую любые изменения в процессах мышления, мнениях и решениях независимо от направления этих изменений (Nemeth, 1986). Ее теория представляет собой более свежий взгляд на сравнение и разграничение влияния большинства и меньшинства.

Так же, как и Московичи, она считает, что меньшинство побуждает к боль­ шему когнитивному усилию, чем большинство, и что природа познавательных процессов в том и другом случаях оказывается различной. Однако, если Моско­ вичи подчеркивает, что мыслительные усилия сосредоточиваются на понимании позиции меньшинства, которая в принципе может быть признана справедливой, Немет считает, что раздумья связаны не столько с источником информации, сколько с самой проблемой. Это противопоставление имеет значение, поскольку в соответствии с ним меньшинство может «просто» активизировать внимание и мышление, что приведет как к рассмотрению альтернатив, предлагаемых мень­ шинством, так и любых других. Само присутствие точки зрения меньшинства (пусть даже объективно неверной) вносит свой вклад в обсуждение, обозначая качественно новые альтернативы. С другой стороны, большинство может сосре­ доточить все внимание на себе, сделать мышление формальным и просто имити­ ровать наличие альтернативных точек зрения.

Эти положения хорошо иллюстрирует следующий эксперимент (Nemeth & Wachtler, 1983). Группам из шести человек предъявлялись слайды с изображени­ ем стандарта и шести объектов для сравнения (рис. 13.8). Испытуемые должны были среди объектов для сравнения обнаружить максимальное количество замас­ кированных изображений стандарта. Двое или четверо участников опыта (по­ мощники экспериментатора) указывали на два объекта. В одном из них стандарт обнаруживался легко (см. U на рис. 13.8), а в другом — с трудом (см. например, Е). «Сложная» фигура, на которую помощники экспериментатора обращали вни­ мание испытуемых, действительно содержала в себе стандарт (Е), а другая назы­ валась неверно (А). Оказалось, что независимо от правильности выборов помощ­ ников экспериментатора испытуемые с большей вероятностью воспроизводили ответы большинства (четырех помощников), чем меньшинства (двух). В большей степени теории Немет соответствовало еще одно наблюдение: испытуемые, столкнувшись с мнением меньшинства (верным или ошибочным), в целом дава­ ли больший процент новых ответов и, что более важно, более высокий процент правильных ответов (I и R на рис. 13.8). По-видимому, меньшинство стимулирует более активный и тщательный анализ стимульного поля, позволяющий обнару­ жить новые и правильные решения. Таким образом, точка зрения меньшинства вносит позитивный вклад в творческое решение проблемы (Nemeth & Kwan, 1987; Nemeth, 1995).

Не менее интересно вклад меньшинства в активизацию творческого мышления был продемонстрирован в эксперименте, имитирующем судебное разбирательство (Nemeth, 1977). Известно, что в США присяжные могут представлять суду заклю­ чение, подписанное не обязательно ими всеми, а простым большинством. В экспе­ рименте Немет студентов-испытуемых просили выработать решение относительно виновности подсудимого в убийстве. Некоторые из «присяжных» вели себя заранее заданным образом, пока заключение не было одобрено единогласно (первое усло­ вие); другим было достаточно двух третей голосов (второе условие). Группы при­ сяжных были составлены таким образом, что в начале обсуждения часть из них высказывалась за осуждение обвиняемого, а часть — за оправдание. В ситуации, требовавшей «единодушного решения», когда присяжные не могли не рассматри­ вать позицию меньшинства, разногласия сохранялись дольше, присяжные рассмат­ ривали больше доказательств и различных соображений, предлагалось больше раз­ личных точек зрения, и сами присяжные были в большей степени уверены в своем решении. В ситуации, требовавшей согласия простого большинства, качество вы­ работки решения ухудшалось (см. также Hastie, Penrod & Pennington, 1983).

Перспектива интеграции: модель дифференцированной переработки

Можно ли объяснить влияние большинства и меньшинства в рамках единой теории?

Познакомившись с различными теориями, возможно вы уже почувствовали, что те­ ряетесь. Появилась необходимость в обобщении материала. Подобный смелый шаг предприняли Де Врие и его коллеги — авторы модели дифференцированной перера­ ботки (De Vries et al., 1996). Вообще говоря, эта модель использует теории Москови-

чи и Немет; но в нее входит и общая теория убеждения — эвристикосистематическая модель (см. гл. 8). В своей эмпирической части она опирается на вывод Вуда (Wood et al., 1994) (и старается его обосновать) о том, что в особых усло­ виях большинство и меньшинство могут вызывать сходные или различные эффекты.

Как было показано в главе 8, эвристическая переработка информации побуж­ дает индивида признать (или опровергнуть) валидность убеждающего сообщения, используя только простые правила принятия решения, например, такие, как: «Если все остальные согласны, значит они должны быть правы», — или: «Если это чувствуют немногие, они могут ошибаться» При этом само сообщение тща­ тельно не анализируется, а итоговое суждение оказывается поверхностным и временным. С другой стороны, систематическая переработка предполагает тща­ тельный анализ самой аргументации. Если доводы в пользу сообщения призна­ ются убедительными, у индивида формируется стойкая установка, а возможно, происходят изменения установок, близких ей по смыслу. Для того чтобы инфор­ мация была проанализирована именно таким образом, необходимо соблюдение двух условий: (1) люди должны быть в состоянии осуществить подобный анализ и (2) они должны иметь соответствующую мотивацию. Уровень мотивации может колебаться в зависимости от степени уверенности индивида в занимаемой им позиции. Применяя эти идеи к анализу ситуации убеждения, когда та или иная позиция поддерживалась различным количеством людей, Де Врие и его коллеги показали (De Vries et al., 1996): если многие поддерживают точку зрения, не сов­ падающую с нашей собственной, как правило, у нас возникает более выраженное желание переработать информацию систематически по той простой причине, что чем большее количество людей не согласно с нами, тем менее мы уверены в пра­ воте своей позиции. Мнение меньшинства по какому-либо вопросу per se оче­ видно волнует нас меньше, чем мнение большинства. Таким образом, вероят­ ность изменения установки под влиянием большинства оказывается выше, по крайней мере, если при систематической переработке аргументация его предста­ вителей будет признана обоснованной. Даже в отсутствие мотивации к система­ тической переработке мнение большинства существеннее влияет на установки (пусть даже непродолжительное время), поскольку при этом срабатывает эври­ стика совпадения мнений.

И все-таки меньшинство также способно мотивировать свою аудиторию к систематическому анализу. Это происходит в тех случаях, когда меньшинству удается обратить на себя внимание (например, упорно и единодушно отстаивая свою позицию достаточно долгое время, используя специальную форму изложе­ ния своих аргументов), или если проблема сама по себе является значимой. Та­ ким образом, к систематической переработке информации аудиторию могут по­ будить как большинство, так и меньшинство, однако при этом процесс мышле­ ния будет зависеть от природы источника влияния. В соответствии с идеями Не­ мет Де Врие и его коллеги полагают, что большинство вызывает так называемую «конвергентную» переработку, а меньшинство — «дивергентную». В результате мнение большинства скорее (и более устойчиво) отразится на прямых показате­ лях влияния, а мнение меньшинства (также устойчиво) — на косвенных показа­ телях или на отношении индивида к близким по смыслу проблемам.

Принятие решений в группах

Групповая поляризация

Вернемся к нашему примеру с обсуждением позиции студентов в группе ее предста­ вителей перед Ученым советом, с которого мы начали главу. Предположим, что сна­ чала все они были настроены против предложения администрации, однако степень «экстремальности» их позиций была различной. Пытаясь прийти к согласию, они устроили дискуссию, в которой каждый высказал свою точку зрения и отреагировал на выступления других. Если вы думаете, что их решение будет компромиссом, вы­ ражающим «усредненную» точку зрения всех присутствующих, то это не так. В по­ добных ситуациях люди склонны принимать более экстремальные решения.

Студентов-французов просили письменно сообщить свои личные установки в отношении президента де Голля (или американцев) (Moscovici & Zavalloni, 1969). Требовалось указать степень их согласия с утверждениями типа: «де Голль слишком стар, чтобы в качестве политика успешно справляться со своей непростой работой» (или «Американская экономическая помощь всегда используется для усиления политического давления»). На следующем этапе ра­ боты, обсуждая те же тезисы в группе, студенты должны были прийти к общему решению по каждому пункту. В завершение опыта студентов снова просили вы­ сказать их частные мнения. Оказалось, что после группового обсуждения лич­ ные мнения испытуемых стали более экстремистскими (рис. 13.9). Установки в отношении де Голля, которые первоначально были слабо положительными, по­ сле дискуссии стали более выраженными, и эта тенденция сохранялась при по­ вторном сообщении своего личного мнения (третий этап эксперимента). Уста­ новки в отношении американцев имели другой знак, но изменялись сходным образом (от умеренно негативных на первом этапе к более негативным — на втором и третьем).

Описанный феномен имеет очень общий характер. При обсуждении любого вопроса группа склонна принимать решение, смещенное в сторону полюса, к которому в целом склонялись мнения отдельных участников. Таким образом, групповая поляризация представляет собой усиление исходно доминировавшей позиции в результате группового обсуждения (Myers, 1982). Блестящий обзор Лэмма и Майерса (Lamm & Myers, 1978) подтверждает существование этого фе­ номена в различных контекстах: применительно к стереотипам, межличност­ ным впечатлениям, азартным играм, просоциальному и асоциальному поведе­ нию, переговорам, судебным решениям, совещаниям и церковным системам социальной поддержки. В одном из экспериментов (Myers & Kaplan, 1976) мо­ делировалась ситуация выработки решения присяжными. Используя аргументы различной силы, исследователи в одних группах испытуемых первоначально провоцировали склонность к признанию вины подсудимого, а в других — к признанию невиновности. Обсуждения участников обоих экспериментальных условий усиливали проявление исходно обозначенных тенденций (см. также Hastie et al., 1983).

Анализ феномена групповой поляризации

Чем можно объяснить существование феномена групповой поляризации?

Можно ли в его интерпретации использовать представления о механизмах нормативного и информационного влияния большинства?

Можно ли объяснить его с помощью теории самокатегоризации?

При объяснении феномена групповой поляризации многие годы исследователи преимущественно ссылались на процессы нормативного и/или информационного влияния. Эти рассуждения очень сходны с объясне­ ниями конформности. Позднее в обсуждении стала использоваться теория самокатегоризации — цен­ тральная социально-психологическая теория, разра­ ботанная Тернером и др. (Turner, Hogg, Oakes, Reicher & Wetherell, 1987). С ее помощью объясня­

ются многие формы группового поведения, и групповая поляризация оказывает­ ся одной из них.