Фрэнк гобл

ТРЕТЬЯ СИЛА:

ПСИХОЛОГИЯ АБРАХАМА МАСЛОУ

Новый взгляд на человека

(Главы из книги)

1. Историческая перспектива

Вплоть до XIX столетия изучение человеческого поведения было почти исключительно делом богословов и философов. Под вооду­шевляющим влиянием открытий Галилея, Ньютона и ученых, кото­рые последовали за ними, интерес к человеку и его поведению на­чал становиться заботой не богословия, а науки. Вильгельма Вундта (1832—1920) обычно считают основателем научной психологии. Он издал общее руководство по новой науке и в 1879 г основал в Лейпциге первую психологическую лабораторию, действовавшую именно под таким названием. Он же в 1881 г. основал первый жур­нал по экспериментальной психологии.

Вскоре появились другие школы психологической мысли — Уильям Джеймс развивал функционализм в Америке, гештальт-психология возникла в Германии, психоанализ Зигмунда Фрейда появился в Вене, Джон Уотсон стал родоначальником бихевиориз­ма в Америке.

К 1954 г., когда Маслоу опубликовал свою книгу “Мотивация и личность”, в американских университетах господствовали две ос­новные теории. Хотя существовало множество “осколочных” тео­рий, большинство психиатров, психологов и исследователей пове­дения, прослеживая истоки своего мышления, могли прийти либо к Зигмунду Фрейду, либо к Джону Уотсону.

WA

Фрейдизм

Зигмунд Фрейд (1856—1939) выдвинул одну из наиболее все­охватывающих и влиятельных в современной истории теорий че­ловеческого поведения. “Всякий, кто стал взрослым до 1950 г. — говорит Хобарт Мауэр, бывший президент Американской психо­аналитической ассоциации, — знает, с какой проникающей силой фрейдистская теория и практика господствовали не только в спе­циальной области психотерапии, но также и в образовании, юри­спруденции, религии, в заботе о детях, а также в искусстве, лите­ратуре и социальной философии”.

Ричард Ла Пьер, социолог из Стэнфорда, писал в 1989 г.:

“Фрейдистская этика в большей степени, чем какая-либо иная, поддерживается интеллектуальными лидерами Соединенных Штатов”.

Фрейд стал объектом противоречивых оценок с момента пуб­ликации в 1900 г своей первой крупной работы “Толкование сно­видений”. Он был новатором, посвятившим себя решению про­блемы психических болезней. Его подход в определенной степе­ни явился реакцией на переоценку волевого и рационального на­чала в человеке. Плодовитый автор, он изменял свои теории по мере выявления новых данных, но некоторые центральные идеи оставались относительно неизменными. Он отвергал не только методы, но и выводы теологии. Для Фрейда так называемый ре­лигиозный опыт был детской иллюзией.

Испытав большое влияние со стороны Дарвина, он исходил из предпосылки, что человек явился продуктом эволюции, разверты­вавшейся случайным образом. Живая материя возникла из неор­ганической и развивалась далее под действием космических сил. Человек — это животное и только животное. По словам Фрейда:

“Человек, развиваясь по направлению к культуре, занял господст­вующее положение по отношению к другим созданиям, составля­ющим животное царство. Неудовлетворенный, однако, этим пре­восходством, он начал возводить барьер между своей и их приро­дой. Отрицая у них наличие разума, он приписал себе бессмерт­ную душу и предъявил претензии на божественное происхожде­ние, что позволило ему отвергнуть связи, объединяющие его с животным царством... Мы все знаем, что немногим более полуве­ка назад исследования Чарльза Дарвина, его сотрудников и пред­шественников положили конец этой самонадеянности человека. Человек не является существом, отличным от животных или выс­шим по отношению к ним: он происходит от животных и находит­ся с некоторыми из них в более близком родстве, с другими — в более отдаленном”.

На протяжении всей своей научной деятельности Фрейд наде­ялся свести человеческое поведение к химическим и физическим показателям. При этом его интересовали психические расстрой­ства, а страдающие ими пациенты как бы составляли его лабора­торию. <...> Он привлек внимание к бессознательной сфере пси­хики и ее влиянию на человеческое поведение: психику он срав­нивал с айсбергом, верхушка которого — сфера сознания — это лишь небольшая часть по сравнению с подводной, то есть неосоз­наваемой.

Животным происхождением определяются исходные, родо­вые, инстинктивные влечения человека. <...> Эти неосознавае­мые животные инстинкты, которые он назвал “Ид”, — мощные, антиобщественные и иррациональные. Фрейд писал: “Эти ин­стинкты наполняют Ид энергией, но оно не обладает организаци­ей и единой волей, только импульсом к удовлетворению ин­стинктивных потребностей в соответствии с принципом удоволь­ствия. Законы логики (прежде всего, закон противоречия) не действуют для процессов в Ид. Противоречивые импульсы со­седствуют друг с другом. Естественно, Ид не знает ценностей, добра и зла, морали”.

Фрейд полагал, что человек находится в постоянном кон­фликте с самим собой и обществом. Добродетелен тот, кто по­давляет свои импульсы, в то время как грешник наслаждается ими. Фрейд описывал психоанализ как “динамическую концеп­цию, которая сводит душевную жизнь к взаимодействию побуж­дающих и сдерживающих друг друга сил”. Природные инстинк­ты человека подавляются искусственно налагаемыми на него обычаями и моралью общества. Этот поверхностный слой от­ветственности, названный Фрейдом “Супер-эго”, налагается на ребенка его родителями. Ид и Супер-эго постоянно борются друг с другом, и результирующее поведение исходит из “Эго” — той части психики, которая комбинирует силы Ид и Су­пер-эго, чтобы определить действие.

В “Новых лекциях по введению в психоанализ” Фрейд говорит об исходной враждебности людей по отношению друг к другу. “Культуре, — указывает он, — приходится прибегать ко всем воз­можным подкреплениям, чтобы воздвигнуть барьеры на пути аг­рессивных инстинктов людей. Отсюда, помимо прочего, идеаль­ное требование любить ближнего как самого себя, реально оправ­дываемое именно тем фактом, что ничто в большей степени не расходится с человеческой природой.”

Или другое его высказывание: “Ненависть находится на дне всех отношений привязанности и любви между людьми: ненависть по отношению к объектам древнее, чем любовь”.

Фрейд считал, что главное направление жизни человека в ос­новном определяется в раннем возрасте (примерно в 5 лет), хотя может иногда изменяться или быть изменено посредством психо­анализа — введенного Фрейдом метода терапии. Хорошее, нрав­ственное, альтруистическое поведение неестественно, но может иметь место, когда индивид научился подавлять свое Ид или из­менять его направленность. Фрейд назвал это “сублимацией”. Душевное заболевание является результатом чересчур нереалис­тичного Супер-эго или морального кодекса и неспособности паци­ента справиться с возникающим конфликтом.

Традиционными процедурами психоанализа служат свобод­ные ассоциации и анализ сновидений. Пациент удобно распола­гается на кушетке, и его поощряют рассказывать обо всем, что приходит на ум, а также о содержании своих сновидений.

Фрейд обнаружил, что при подходящих условиях пациент вско­ре обращается к воспоминаниям раннего детства, и это, вместе с толкованием сновидений, позволяет терапевту понять личность па­циента и то, как она развивалась. Посредством уменьшения чувст­ва вины и развития способности к переориентированию или субли-мированию своих подавленных желаний пациент оказывается в си­лах преодолеть свои душевные расстройства.

Ныне, хотя отсутствует альтернативная теория, которая была бы широко поддержана психиатрами, мало кто строго следует до­ктрине Фрейда.

Бихевиоризм

То, что может быть названо второй силой в науке о поведении, связано наиболее тесно с теорией, известной как бихевиоризм. Эта общая теория была сформулирована Джоном Уотсоном (1878—1958) в самом начале столетия.

Уотсон был профессором психологии в университете Джона Гопкинса. Он пытался сделать изучение человека, насколько это возможно, объективным и научным. Подобно З.Фрейду, он стре­мился выразить человеческое поведение в химических и физиче­ских терминах.

Ныне термин “бихевиоризм” используется обычно для описания целого ряда взаимосвязанных теорий в области психологии и соци­ологии, разработка которых связана не только с именем Джона У от-сона, но также Эдварда Торндайка, Кларка Халла, Джона Долларда Нила Миллера, Б.Ф.Скиннера и многих других. Предшественниками этого направления мысли были Исаак Ньютон, развивший науч­ный метод в области физики, и Чарльз Дарвин, предложивший те­орию происхождения человека от низших животных в процессе раз­вертывающейся случайным образом эволюции.

З.Фрейд развивал свою теорию, основываясь главным обра­зом на том, что он слушал своих пациентов и субъективным обра­зом интерпретировал их неврозы. В отличие от этого бихевиори-сты сосредоточились на строго объективном “научном” подходе. Помимо этого, З.Фрейд отводил основную роль глубоким внутрен­ним влечениям и побуждениям — бихевиористы же подчеркивали значение воздействий внешних, исходящих от среды. Ничто субъ­ективное не включалось в их рассуждения. Как говорил Уотсон:

“Бихевиорист исключил из своего научного словаря все субъек­тивные термины, такие, как ощущение, восприятие, образ, жела­ние, цель и даже мышление и эмоции, раз они определяются субъективным образом”. <...>

Бихевиористы придают очень большое значение такому ассо­циативному или стимульно-реактивному научению как главному объяснению человеческого поведения. Различие между теорией Фрейда, подчеркивающей важность внутренних влечений, и опо­рой бихевиористов на внешние влияния видно достаточно ясно.

“Личность — это сумма деятельностей, открывающаяся в ре­зультате наблюдения за поведением, достаточно длительного, чтобы получить надежную информацию, — говорит Уотсон. — Дру­гими словами, личность — не что иное, как конечный продукт на­шей системы навыков.”

Исходное допущение состоит здесь в том, что для нравственно­сти нет научной основы. Таким образом, это позиция нравственного и культурного релятивизма. <...> Человек — гибкий, податливый и пассивный продукт своей среды, определяющей его поведение.

Ранние годы очень важны — в этом согласны практически все психологические школы. Отсюда рекомендации родителям, каса­ющиеся поощряющего, нетребовательного, предпочитающего разрешения запретам отношения к детям в раннем возрасте. В частности, это касается еды, поддержания чистоты, раннего поло­вого воспитания и попыток контролировать гнев и агрессию. Вся­кая фрустрация в этом возрасте создает тенденцию, которая впоследствии может привести к неврозу.

Подходы этого рода подытожили два автора, Гарднер Линдзи и Калвин Холл, которые проанализировали и сравнили различные теории личности. Они описывают работу двух современных бихе­виористов: “Доллард и Миллер полагают, что неосознаваемый конфликт, которому субъект научается обычно на протяжении мла­денчества и детства, служит основой для более серьезных эмоци­ональных проблем в последующей жизни. Они соглашаются с те­оретиком психоанализа в том, что опыт первых шести лет жизни критическим образом определяет взрослое поведение. Важно по­нять, что ребенок не просто научается невротическому конфлик­ту, но что это происходит главным образом в результате условий созданных родителями”.

В начале 1930-х гг. Институт человеческих отношений прг Йельском университете попытался скоординировать работу в об ласти психологии, психиатрии, социологии и антропологии. По/. руководством Кларка Халла, энтузиаста бихевиоризма, был со здан центр, где работала выдающаяся группа исследователей по ведения. Институт оказал мощное и продолжительное влияние нг целое поколение молодых ученых. <...>

Главная идея бихевиоризма хорошо передается словами Уот сона: “Дайте мне младенца и мир для его воспитания, и я застав лю его ползать и ходить. Я заставлю его использовать свои рук1 для сооружения построек из камня или дерева. Я могу сделать еп вором, бандитом, наркоманом, возможности формирования в лю бом направлении почти безграничны”.

Так же, как Дарвин и Фрейд, бихевиористы рассматриваю человека просто как еще один вид животного, без каких-либо существенных отличий от других животных и с теми же деструктивными, антиобщественными тенденциями. В своей книге “Бихевиоризм” Уотсон указывал: “Мы считали тогда (в 1912 г.) считаем сегодня, что человек — это животное, отличающееся о других видов только типами поведения”. И далее: “Почти невоз можно поверить в то, в какой степени наша дикая природа проникла в нас”.

Б.Ф.Скиннер, психолог из Гарварда, нынешний защитник и ведущий продолжатель бихевиористической традиции, говорит “Единственные различия, которые я ожидаю обнаружить между поведением крыс и человека (кроме громадных различий в слож- ности) лежат в области вербального поведения”. Основываясь на вере в существенное сходство человека и животных, а также г соображений удобства и стремления к объективности, психологи-бихевиористы значительную часть своей работы посвятили экспериментам на животных.

С их точки зрения, этика, мораль и ценности — не более чем результат ассоциативного научения. Единственная истинно мера правильности или неправильности — это выживание культуры. Как говорит Скиннер: “Научный анализ может заставить нас отвергнуть непосредственные соблазны свободы, справедливости, знания или счастья, исходя из соображений долговременного выживания. Предположение, что человек не свободе существенно для применения научного метода к изучению чело­веческого поведения”.

В то время как Зигмунд Фрейд и многие другие психиатры и психологи изучали проблемы психического здоровья, основываясь преимущественно на клинических наблюдениях, бихевиористы поставили во главу угла тщательно контролируемые лабораторные эксперименты. С начала столетия и по настоящее время громад­ный массив экспериментальной работы, выполненной в Соеди­ненных Штатах психологами, социологами и смежными специали­стами, был сосредоточен на получении проверяемого научного зна­ния. Калвин Холл и Гарднер Линдзи указывали в 1957 г.: “Примене­ние стимульно-реактивных понятий к поведению вне лаборатории имело место главным образом в течение последних двадцати пяти или тридцати лет. За этот период было накоплено очень много ре­левантных эмпирических данных. К тому же, целый ряд способных молодых психологов был подготовлен за последние годы, особен­но в Йеле и в университете Айовы: эти психологи обладают уме­ниями и теоретическими убеждениями, необходимыми, чтобы су­щественно увеличить наличный запас эмпирического знания. В недавнем прошлом мы были свидетелями не только эмпирическо­го бума в этой области, но также появления большого числа лю­дей, активно занятых расширением и модификацией обсуждав­шихся нами концепций”.

Продолжающееся большое влияние этой общей точки зрения подтверждается более поздним (1966 г.) высказыванием Флойда Мэтсона: “Поддающаяся проверке истина состоит в том, что ос­новные принципы бихевиоризма не только живы в лабораториях экспериментаторов, но по-прежнему выступают как надежная и твердая позиция в их концептуальных схемах. Более того, едва ли будет преувеличением сказать, что наиболее боевитыми руково­дителями общего движения в поведенческих науках оказались именно психологи-бихевиористы”. Еще позже, в 1968 г., группа ученых первой величины, представляющих поведенческие науки в Англии, на европейском континенте, в Индии, Африке и Австра­лии, пришла к выводу, что тенденция развития в этих странах идет от фрейдизма к бихевиоризму (см. Материалы ежегодной конфе­ренции Американской ассоциации гуманистической психологии 27—29 августа 1968 г в Сан-Франциско²).