Издательская деятельность н.И. Новикόва

Издательская деятельность Н.И. Новикова – один из ключевых вопросов в истории отечественной журналистики второй половины XVIII века. Николай Иванович Новиков (1744–1818) – значительный деятель русской культуры, просветитель, писатель, который, по словам В.Г. Белинского, «распространил изданием книг и журналов всякого рода охоту к чтению и книжную торговлю и через это создал массу читателей». За четверть века он издал больше тысячи книг по самым различным отраслям знаний – истории, педагогике, медицине, сельскому хозяйству, издавал сочинения русских и иностранных писателей, учебники, детские книги, книги для народа, выпускал газету «Московские ведомости» и одиннадцать журналов, опубликовал памятники русской исторической литературы. Одно время в 1780-х гг. в контролируемых им типографиях печаталось около половины всех выходивших в России книг и периодических изданий.

Н.И. Новиков (ударение на последний слог) родился 27 апреля 1744 г. в Московской губернии в семье 60-летнего статского советника И.В. Новикова, служившего при Петре I корабельным секретарем, а потом капитаном. Родители его имели приличное состояние – у отца было 700 душ (крепостных крестьян).

Несмотря на достаток, образование Николай Новиков получил далеко не блестящее. В 1758 г. он был определен во французский класс дворянской гимназии при Московском университете (в разночинской гимназии одновременно учился М. Чулков), но не выучился ни французскому, ни какому-либо другому языку, и в 1760 г. был отчислен «за леность и нехождение в классы» (тем же приказом, которым был исключен из университета другой в будущем известный человек – Григорий Потемкин). Отец Новикова к тому времени уже умер, и, вероятно, мать позаботилась о службе старшего сына. На этот раз он был записан в лейб-гвардии Измайловский полк, и в январе 1762 г. прибыл в Санкт-Петербург, где стал свидетелем и участником переворота, возведшего на престол Екатерину II. Императрица не поскупилась на награды, и Новиков был произведен в унтер-офицеры. В дальнейшем он в качестве секретаря участвовал в работе Комиссии по составлению Нового Уложения, а в 1768 г. вышел в отставку с чином прапорщика армии. На этом закончилась его служба, потому что, унаследовав по достижении совершеннолетия несколько имений с 400 душ, он и так мог чувствовать себя уверенным в своем будущем.

Вся издательская деятельность Н.И. Новикова распадается на два периода. В первом, который можно назвать петербургским (1769–1779), мы видим его сначала журналистом-сатириком, бичующим недостатки современного общества, а затем усердным собирателем материалов для истории России и ее литературы.

Петербургский период

В период 1769–1774 гг. Новиков издавал в Санкт-Петербурге четыре сатирических журнала «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек». Как и другие периодические издания того времени, все они не назывались журналами, а значились как «еженедельные издания» или «еженедельные сочинения», да и в действительности еще мало напоминали журналы. Они выходили еженедельно в виде листков форматом в восьмую долю листа, и этим напоминали «Всякую всячину». Но если изданию Екатерине II была ближе позиция Джозефа Аддисона, писавшего: «Бороться со злом, а не с отдельными лицами и бичевать порок, не задевая людей»⁹⁴, – то характер журналов Новикова был совершенно иным. Они основывались на представлении о сатире Джонатана Свифта: что пользы поучать тех, кого необходимо уничтожить!⁹⁵ Благодаря журналам Новикова сформировались предпосылки того направления в русской литературе и журналистике, которое составило национальную модификацию дворянского просветительства.

Появление дворянского просветительства и просветительской журналистики связано с социально-политической ситуацией, сложившейся во второй половине XVIII столетия. На первый взгляд Россия в царствование Екатерины II переживала расцвет. Создавалось ощущение, что задача догнать Запад выполнима, что остается совершить один последний рывок, и тогда Россия войдет в число самых развитых стран. Однако происходившие в ней социальные процессы отличались от того, что происходило в странах Европы. По мнению ряда современных ученых⁹⁶, страны, позднее других втягивавшиеся в орбиту буржуазного развития, преобразовывались. Но их эволюция вовсе не повторяла механически процессы, происходившие на Западе. Феодальные или традиционные элиты включились в рыночный обмен, но не стали капиталистическими. Если в центре капиталистической миросистемы торжествовал свободный труд, то на периферии развилась работорговля, ставшая важным источником накопления капитала. Закрепощение в России, как и рабство в Америке, было самым тесным образом связано с развитием капитализма на Западе. Мировой рынок в тот период испытывал острейшую потребность в дешевом сырье и продовольствии. Для того, чтобы свободный труд в странах Запада был эффективен, эти два условия были абсолютно необходимы. Поэтому модернизация в России не только сочеталась с крепостничеством, но опиралась на него, а укрепление военной мощи государства уживалось с зависимостью от иностранного капитала. Труд рабов на периферии миросистемы субсидировал и даже стимулировал развитие свободного труда в «центре». Развитие России в послепетровский период сопровождалась укреплением феодальных порядков, а не вело к их неизбежному разложению, как это в то же самое время происходило на Западе. Империя Екатерины II имела университеты, лишь незначительно уступавшие европейским по числу учащихся и качеству образования, мануфактуры, производившие различные товары на современном уровне, превосходно оснащенные армию и флот, которых боялись соседние государства. Однако вопреки тому, что думали состоявшие в переписке с императрицей французские просветители Вольтер и Дидро, любые политические реформы в России и освобождение крестьян казались тем более ненужными, что это преуспеяние и было достигнуто именно на основе рабства и самодержавия, благодаря деспотической власти.

За внешними формами европейской культуры в российских городах скрывался быт совершенно неевропейского типа. Страна стояла на пороге сильных потрясений, попытки императрицы Екатерины II успокоить общество своей незлобивой сатирой не могли быть удачными. Так появились журналы Николая Новикова, бросившие вызов самодержавному государству и крепостническому произволу.

Журнал «Трутень» выходил с 1 мая 1769 по 27 апреля 1770 г. листками, из которых 36 появилось в 1769 г. и 17 – в 1770. Тираж его в первый год составлял 1200 экземпляров, во второй снизился до 750 экземпляров. Новикову удалось объединить в своем журнале известных в то время писателей: в числе сотрудников были А.О. Аблесимов, В.И. Майков, М.А. Попов, Д.И. Фонвизин, Ф.А. Эмин и другие, которые публиковались анонимно или под псевдонимами. Есть основания полагать, что в журнале участвовал и Сумароков, имя которого было своего рода идейным знаменем журнала. Эпиграфами для первых номеров «Трутня» на каждый год Новиков избрал цитаты из притч Сумарокова: «Они работают, а вы их труд ядите...» и «Опасно наставленье строго, Где зверства и безумства много».

В «Предисловии» Новиков упрекал себя в лени, говорил, что не способен ни к какой военной или гражданской службе, по причине плохого образования не может сам писать сочинений, а потому и решил принести пользу обществу хотя бы изданием чужих трудов, сам же, кроме предисловия, писать будет мало. В отличие от Сумарокова, Хераскова или Эмина издатель «Трутня» никогда не был собственно писателем, и вполне вероятно, что действительно статей, написанных им самим, было не так много. Однако весь его журнал «свидетельствует о необыкновенной способности быть журналистом, то есть посредством живого, ловкого выбора статей и направления их сообщать изданию единство и интерес, приспособляя его вполне к потребностям времени»⁹⁷.

«Трутень» отличался от всех других журналов 1769 г. необычайным разнообразием представленных в нем жанров прозаической сатиры. Основными были нравоописательные очерки. Обычно они составлялись в виде сатирических «писем» в редакцию и начинались словами «Господин издатель!» Они выходили под разными псевдонимами: Правдулюбов, Чистосердов, Заботин, Правомысл, – или анонимно. В них высмеивались нравы и вкусы современного общества: жадность и глупость столичного и провинциального дворянства, взяточничество и казнокрадство чиновников, неправедность судей и т.п. В жанре «писем» издатель «Трутня» вел полемику с другими журналами, например, со «Всякой всячиной» (листы V и VIII за 1769 г. и др.). Параллельно к этим материалам в новиковском журнале публиковались поразительные по своей выразительности и достоверности мистификации, создававшие у читателей ощущение подлинных документов, например: «Копии с отписок крестьян к своему помещику» (листы XXVI и XXX), ответная «Копия помещичьего указа крестьянам» (лист XXX). Они рисовали бедственное положение крестьян и одновременно жестокосердие помещика, обеспокоенного только сбором оброчных денег. Причем копия помещичьего указа была написана в стиле официальных государственных указов, намекая на вектор социальной политики государства.

«Копии с отписок крестьян к своему помещику» были первым случаем, когда голос угнетенного крестьянства зазвучал со страниц печатного издания: «Указ твой господский мы получили и денег оброчных со крестьян на нынешнюю треть собрали: с сельских ста душ сто двадцать три рубли двадцать алтын; с деревенских с пятидесяти душ, шестьдесят один рубль семнадцать алтын... да послано к тебе, государь, прошлой трети недоборных денег... сорок три рубли двадцать копеек, а больше собрать не могли: крестьяне скудны, взять негде, нынешним годом хлеб не родился, насилу могли семена в гумны собрать. Да бог посетил нас скотским падежом, скотина почти вся повалилась, а которая и осталась, так и ту кормить нечем, сена были худые, да и соломы мало, и крестьяне твои, государь, многие пошли по миру. Неплательщиков, по указу твоему господскому [отписка написана от имени старосты – прим. авт.] на сходе сек нещадно, только они оброку не заплатили; говорят, что негде взять»⁹⁸. Контрастом звучал указ помещика: «Человеку нашему Семену Григорьеву. Ехать тебе в наши деревни и по приезде исправить следующее: ...2. Приехав туда, старосту при собрании всех крестьян высечь нещадно за то, что он за крестьянами имел худое смотрение и запускал оброк в недоимку, и после из старост его сменить, сверх того взыскать с него штрафу сто рублей... 13. Cтаросту выбрать миром и подтвердить ему, чтобы он о сборе оброчных денег имел неусыпное попечение и неплательщиков бы сек нещадно; буде же какие впредь явятся недоимки, то оное взыскано будет все со старосты. 14. За грибы, ягоды и проч. взять с крестьян деньгами... 16. ...старосте накрепко приказать неусыпное иметь попечение о сборе оброчных денег»⁹⁹. Добролюбов в статье «Русская сатира екатерининского времени» сопроводил анализ «отписок» следующим замечанием: «Эти документы так хорошо написаны, что иногда думается: не подлинные ли это».

В двух номерах «Трутня» (листы II и XV) были опубликованы письма некоего дяди к своему племяннику. В письмах нажившийся на взятках на воеводстве дядя уговаривает своего племянника Ивана покинуть деревню и «вступить в приказную службу», красочно описывая те блага, которые может принести ему «судейская наука». Пародируя «Всякую всячину», автор пишет, что наказывать за взятки – смертный грех, а обещание их никогда не брать – гордыня. «Разве думаете, что вы крепче Адама? Когда первый человек не мог избавиться от искушения, то как вы, будучи в толикократ слабее, коликократ меньше его живете на земли гордитеся несвойственной сложению вашему твердостию?.. Оставь сии развращающие разумы ваши науки, ... оставь сии пагубные книги... К чему потребно тебе богопротивное умствование...?»¹⁰⁰ Автором обоих «писем» был Д.И. Фонвизин.

Из номера в номер в «Трутне» велся раздел «Ведомости», пародировавший обычное содержание «Санкт-Петербургских ведомостей». Предметом насмешки здесь были разные пороки: скупость, глупость, лицемерие, а особенно галломания – безудержное увлечение европейской (французской) модой. Примеры: «Молодого российского поросенка, который ездил по чужим странам для просвещения своего разума и который, объездив с пользою, возвратился уже совершенно свиньею, желающие смотреть могут его видеть безденежно по многим улицам сего города» (лист VI), «На сих днях в здешний порт прибыл из Бурдо корабль, на нем, кроме самых модных товаров, привезены 24 француза, сказывающие, что они все бароны, шевалье, маркизы и графы... По достоверным свидетельствам они все природные французы, упражнявшиеся в разных ремеслах и должностях третьего рода [то есть в занятиях «третьего сословия» – прим. авт.]. Многие из них в превеликой жили ссоре с парижской полицией... Приехали они сюда и намерены вступить в должности учителей и гофмейстеров молодых благородных людей... Любезные сограждане, спешите нанимать сих чужестранцев для воспитания ваших детей! Поручайте немедленно будущую подпору государства сим побродягам и думайте, что вы исполнили свой долг родительский, когда наняли в учители французов, не узнав прежде ни знания их, ни поведения» (лист XVI).

«Подряды... В некоторое судебное место потребно правосудия до 10 пуд; желающие в поставке оного подрядиться, могут явиться в оном месте» (лист VI).

«Продажа. У г. Искушателева продается сочиненная им в пользу юношества книжка, под заглавием Атака сердца кокеткина, или краткой и весьма ясный способ к достижению сердец прекрасного пола, ценою по 5 рубл».

Другой формой сатирических обличений, использовавшейся Новиковым в «Трутне», были рецепты пародийного лечебника. «Всякая всячина» тоже занималась выдачей таких рецептов, рекомендуя лекарство от бессонницы – читать «Телемахиду» Тредиаковского, и средство от неверности жены – изменять самому. В рецептах же Новикова видно горячее сочувствие к судьбам тружеников. Так, крепостнику Безрассуду, «больному мнением, что крестьяне не человеки, а крепостные его рабы», рекомендовалось «всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между господином и крестьянином».

Последний номер «Трутня» вышел 27 апреля 1770 г. Журнал Новикова прекратился сразу же после «Всякой всячины» Екатерины II. Новиков написал, что присланные к нему письма напечатаны не будут ввиду того, что «Трутень, с превеликой печали по кончине своих современников, и сам умирает. Надлежит заметить, что поколение еженедельных 1769 года сочинений с ним пресекается». Далее издатель сетовал на равнодушие публики и обещал больше ничего не писать.

Вскоре после прекращения издания «Трутня» Николай Новиков предпринял выпуск нового журнала. Его название – «Пустомеля» – напоминало о нравоучительном журнале Ричарда Стила «The Tatler» («Болтун»). «Пустомеля» был ежемесячным изданием, первый его номер вышел в июне 1770 г. тиражом 500 экземпляров. Второй номер появился в июле того же года, и он стал для этого журнала последним. В «Пустомеле» Новиков несколько отошел от чисто сатирической направленности в отборе материалов. Так, большую часть первого номера заняло начало нравоописательной повести «Историческое приключение», в которой были показаны живые образцы правильного патриотического воспитания в духе следования исконным русским добродетелям. Главным героем оставшейся незаконченной повести представал Добросерд, сын дворянина Добронрава, обученный новым наукам и иностраным языкам, но оставшийся верным простому укладу жизни предков без всякого увлечения модными привычками¹⁰¹. Центральный материал второго номера – «Завещание Юнджена, китайского хана, к его сыну», переведенное с китайского языка А. Леонтевым. Это сочинение представляло собой образ идеального правителя, скромного в обхождении с зависимыми от него людьми, заботящегося лишь о нуждах государства и благополучии подданных. Раздел «Ведомости» в «Пустомеле» был уже лишен социально-сатирической окрашенности, и был посвящен событиям русско-турецкой войны. Новшеством раздела является появление в нем первых в русской периодической печати театральных рецензий: «В Санктпетербурге. Недавно здесь на придворном императорском театре представлена была «Синав и Трувор», трагедия г. Сумарокова... Нет нужды выхвалять сего почтенного автора сочинений; они так хороши, что кто только их читал и кто имеет разум, те все, ему отдавая справедливую похвалу, удивляются... Что ж касается до актеров, представлявших сию трагедию, то надлежит отдать справедливость, что г. Дмитриевский и г. Троепольская привели зрителей во удивление [т.е. в восторг]. Ныне уже в Петербурге не удивительны ни Гарики, ни Лекены, ни Госсенши. Приезжающие вновь французские актеры и актрисы то подтверждают»¹⁰². Закрытие «Пустомели», возможно, было в какой-то степени связано с размещением в его втором номере сочинения Д.И. Фонвизина «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». В нем устами якобы слуг давалась картина поголовной продажности и безнравственности власть имущих, в том числе и священников¹⁰³.

В 1772 г. Новиков начал выпуск нового журнала под названием «Живописец». Он был еженедельным и сатирическим, но на этот раз Новиков старательно маскировал свои самые острые сатирические выпады за множеством панегирических сочинений в стихах и прозе. Посвящен журнал был автору комедии «О время!» – самой Екатерине II.

По структуре «Живописец» напоминал «Трутень». Он выходил с апреля 1772 по май 1773 г. еженедельно, в часть I вошли 26 листов, в часть II – 25 (последний был сдвоенным, под №№ 25 и 26). Тираж в первое полугодие составлял 636 экземпляров, во второе – 758. Издатель назвал себя «живописцем», но «не таким, который пишет кистью, а живописцем, пером изображающим наисокровеннейшие в сердцах человеческих пороки»¹⁰⁴.

На страницах этого журнала Новиков вновь помещал произведения, привлекавшие внимание к проблеме угнетенного положения крепостного крестьянства. Среди них был знаменитый «Отрывок из путешествия в*** И*** Т***» (лист 5), содержавший описание бесчеловечных условий жизни бесправных, запуганных, доведенных до нищеты крестьян, составлявших основную массу населения России. Автором «Отрывка...» был еще молодой в то время А.Н. Радищев. Публикация вызвала определенный общественный резонанс, и Новикову пришлось оправдываться за нее в статье «Английская прогулка» (лист 13), где писал, что речь шла о частном случае беззакония, который не может огорчить «честных и добросердечных дворян», «украшенных добродетелью и знающих человечество». Другая сторона крепостнической системы: ее разлагающее влияние на представителей правящего дворянского сословия, – раскрыта в цикле писем уездного дворянина (писем к Фалалею). Авторство писем приписывается Д.И. Фонвизину. В «Живописце» Новиков использовал и жанр «Ведомостей», применявшийся им и на страницах «Трутня». Позднее он сам дважды переиздавал «Живописец», причем в наиболее известное третье издание (1775) включил многие материалы из своего первого журнала: «Ведомости», «Копии с отписок», «Рецепт Безрассуду» и другие. При этом Новиков убрал рад произведений других авторов (кроме произведений Фонвизина), объединил в единое целое материалы, ранее публиковавшиеся частями. Кроме того, в третьем издании он изменил оригинальные публикации журнала, заменив отдельные слова синонимами, имеющими более точный смысл, и вставив новые эпизоды, имевшие целью усилить обличительный смысл публикаций¹⁰⁵.

Последним сатирическим изданием Новикова был «Кошелек», начавший выходить в июле 1774 г. и просуществовавший около трех месяцев. Всего вышло 9 листов. Журнал был посвящен Отечеству. Он имел целью отстаивание идей национальнгой самобытности и осмеяние галломании (увлечения всем французским), которая доходила тогда в высшем свете до последних пределов безрассудства. Объектами насмешек в нем были в основном «русские французолюбцы и сами французы», вследствие чего Новиков имел неприятности при дворе. Последний лист «Кошелька» целиком состоял из «Оды России» на одержанные ей победы над Турцией.

Сатирические журналы Новикова превратились в определенную общественную силу и знаменовали резко возросшую роль периодической печати в духовной жизни общества. Но этим не исчерпывалась роль Новикова, которому принадлежит первенство и в издании исторических, критико-библиографических и нравственно-религиозных журналов.

В начале 1770-х гг. Новиков увлекся российской историей. Екатерина II разрешила ему работать в своем архиве, результатом чего стала «Древняя российская вивлиофика [библиотека]» – первый отечественный специальный исторический журнал. Этот журнал сначала выходил выпусками по пять листков, а потом книгами. В основном он содержал публикации редчайших архивных документов по истории России. Новиков выпустил два издания «Вивлиофики» – первое в 10 томах (1773–1775), второе – в 20 томах (1787–1791). Содержание последнего XX тома (1791): Послужной список старинных Бояр и Дворецких, Окольничьих и некоторых других придворных чинов, с 1462 по 1676 год, ...через 214 лет продолжающийся... – Историческое известие об упомянутых старинных чинах в России. – Московские и другие старинные приказы. – Продолжение послужного списка старинных чинов в России. «Историческое известие о старинных чинах» было в алфавитном порядке, оно давало возможность узнать в подробностях, кто такой «Засечный сторож», «Путевой ключник» и «Подключник», «Стряпчий с ключом», названия всех полков и много других интереснейших сведений о российском средневековье¹⁰⁶.

Новиков также издал первый библиографический журнал: «Санкт-Петербургские ученые ведомости на 1777 год». В Предисловии к первому номеру он писал, что ставит своей целью «критическое рассмотрение издаваемых книг», специально оговариваясь, что рассмотрение книги «не есть своенравное определение участи ея, но объявление только нашего мнения об оной». Критика велась «в пределах благопристойности и благонравия». Хотя журнал не был сатирическим, но просуществовал он недолго. Вышло 22 номера, что, в общем, и неудивительно. Так, например, в этом журнале первой книгой, о которой дана рецензия (в №№2 и 3), был «Наказ» Екатерины II – в то время книги почти запрещенной. Неумеренные похвалы «Наказу» носили почти издевательский характер. Возможно, что журнал за это подвергся репрессиям, которые и привели к его прекращению. «Ведомости» успели напечатать разборы некоторых новиковских изданий: «Вивлиофики», «Скифской истории», «Повествователя древностей», а также статьи о «Металлургии» М. Ломоносова, «Георгиках» Вергилия в переводе В. Рубана и других книгах¹⁰⁷. Особо следует отметить, что в период с 1773 по 1778 г. в России, по-видимому, не издавалось ни одного частного журнала, кроме журналов Новикова.