Структура словаря по данным нейрофизиологии и психолингвистики

Ценнейшие данные для понимания связей в лексической системе языка дает психолингвистика. Т.В.Ахутиной рас­смотрены шесть гипотез организации лексической памяти че­ловека, известные в науке, и приведены данные наблюдений над людьми с афазией, которые служат для оценки гипотезы.

1. Гипотеза: словарь организован с частотой следования слов друг за другом в текстах. Эта гипоте­за подтверждается только для порядкового счета, перечисле­ния месяцев, дней недели и состава фразеологизмов. Дейст­вительно, при ряде нарушений речи эти последовательности выявляют свою сохранность, воспроизводятся целиком, что говорит об их совместном хранении в памяти.

2. Гипотеза: слова связаны в лексической памяти на основе отнесенности к общему референту, по сонаименованию. Например: собака, колли, Лэсси, животное — один комплекс, поскольку все эти слова относятся к одной собаке.

Данные экспериментов показывают, что такие комплексы действительно существуют в памяти маленького ребенка в период освоения языка. В памяти взрослого человека такие группировки не занимают ведущего места.

3. Гипотеза: память на слова существует как картинная галерея мысленных образов, каждый из которых ассоцииру­ется со словом. Эта гипотеза подтверждается одной из форм речевой патологии, при которой больные теряют способность нарисовать известные предметы (например, рисуют «курицу» в виде четырех ног) и соответственно не могут назвать эти предметы.

4. Гипотеза: слова организованы как иерархическое дерево с ветвями для каждого слова (гипотеза ветвления).

животное

| |

собака кошка … …

| |

колли пинчер …

5. Гипотеза семантических маркеров: лексикон — это каталог с детальными перекрестными отсылками. Семантические маркеры могут быть организованы ветвлением, но не только им.

По данным психолингвистики четвертая и пятая гипотезы не противоречат друг другу, пятая вбирает в себя четвертую. Пятая гипотеза обладает большей объяснительной силой, чем четвертая. Она предсказывает большое число нару­шений речи, выявляющихся в афазиях.

Например, ею объясняются первичные нарушения словаря у больных с височными поражениями мозга — такие, как замены слои по одному или нескольким семантическим признакам (слабый вместо ленивый; сильный вместо прекрасный и т.п.). Эта гипотеза объясняет явления отчуждения смысла слов. Больной правильно относит слово к предметной области, осознает его грамматические категории, но утрачивает связь лексемы с конкретной семемой (гигиена — что-то медицинское; футбол — что-то физкультурное, а что?).

6. Предикатная гипотеза: лексикон — часть механизма образования предложений (собака — это животное, ладонь имеет пальцы и т.д.). Эта гипотеза находит подтверждение при заболеваниях височных и теменно-височных областей мозга. При таких заболеваниях из речи больного выпадают предлоги, местоимения, в тяжелых случаях — глаголы.

Таким образом, все шесть гипотез в той или этой мере отражают реально существующие связи лексических единиц в лексической памяти человека, однако они не равноценны. Наиболее характерны для лексических единиц связи, разъясняемые пятой гипотезой. Прочие связи имеют место на небольших участках словаря или в разные периоды ос­воения языка.

По данным афазии, слово предстает перед исследовате­лем как моторная энграмма, акустическая энграмма, зритель­ная энграмма. Распад слова создает целые серии афазий: моторные, сенсорные, акустико-мнестические.

Данные для понимания устройства лексикона можно извлечь из анализа ошибок в употреблении слов, например в смешении паронимов. Это явление показывает, что слова в памяти человека соединяются но звуковому сходству. Выбирая слово, говорящий может по ошибке произнести похожее, близкое по звучанию слово вместо нужного (социалистичес­кий — социальный), обычно слово той же части речи, что свидетельствует о корреляциях слов внутри одной части речи.

Наличие многосторонних связей в лексической системе языка обеспечивает возможность перехода от одного слова к любому другому слову через несколько посредствующих. Ю.Н. Караулов считает, что таких переходов будет не бо­лее шести.

Общую системность лексики в языковом сознании носителей языка подтверждают и нейрофизиологические исследования.

Так, при предъявлении испытуемым единиц одного се­мантического поля (береза, ель, сосна, пихта) удалось обнаружить общие черты в характере перестроек электрической активности ансамблей нервных клеток, то есть выявить общность смыслового кода у всех единиц данного поля. В дальнейших экспериментах был выявлен код слова деревья и установлено, что если испытуемым предложить обобщить одним понятием ряд слов, обозначающих предметы или явления одного класса (например, названия деревьев), то смысловой код слова деревья обнаруживается в мозгу пациента непосредственно после предъявления ему первых названий конкретных деревьев, задолго до произнесения им слова деревья. Таким образом, слова одного семантического класса в созна­нии человека имплицитно подведены под родовой термин и в таком виде хранятся в мозговых нейронных ансамблях.

Экспериментально установлено также, что в сознании человека слова могут входить не только в ядро, но и в периферию семантической группы, то есть быть более или менее тесно связанными с родовым понятием. Так, в опытах Е.Д.Хомской было показано, что в условиях выработки у испы­туемых специфической болевой сосудистой реакции на тес­товое слово здание (предъявление этого слова вызывало су­жение сосудов головы и руки) аналогичную реакцию вызы­вают слова строение, дом, помещение, в то время как слова музей, театр, крыша, крыльи,о вызывают отчетливую неспецифическую ориентировочную реакцию (сужение сосудов руки и расширение сосудов головы), что указывает на их большую семантическую удаленность от тестового слова при сохранении явной семантической связи.

В опытах О.С.Виноградова и Н.Э.Эйслер было показано, что выработка у испытуемых условной болевой сосудистой реакции на два слова какого-либо класса (например, репа и свекла) ведет к тому, что болевая реакция начинает проч­но вызываться всеми остальными словами класса «овощи».

Таким образом, системные связи слов имеют прочную нейрофизиологическую основу в сознании человека.

Изучая механизмы формирования лексической системы человека, А.А.Залевская указала, что основное место в лексиконе человека занимают существительные. Это, согласуется с предположением о первичности существительного как в онтогенезе, так и в филогенезе. Ребенок раньше ов­ладевает существительными, чем глаголами. Первичные зри­тельные и пространственные образы — это образы предме­тов. Знания значений слова (лексические пресуппозиции) на­капливаются путем глубинных предикаций. В дальнейшем при употреблении слова эти знания не развертываются без необходимости.

В итоге изучения психолингвистических механизмов хра­нения многомерной лексической системы в мозгу человека А.А.Залевская пришла к представлению модели лексичес­кой системы языка в виде голограммы — объемного много­мерного построения, которое принципиально не может быть изображено на плоскости, а должно проектироваться только, в пространстве.

Эта модель объясняет и феномен одновременности ис­пользования большой информации в мыслительной деятель­ности человека.

Такую многомерность и информативность слова в свое время интуитивно хорошо почувствовал и описал В.Г.Ко­роленко: «Слово не механический звук. Оно живой низший организм речи. Кроме его прямого значения, в нем есть еще какие-то второстепенные живые подголоски, точно щупаль­ца у животного. Этими щупальцами оно точно хватается в мозгу за другие смежные слова, срастается с ними, врастает органически в молодой мозг, пускает в нем крепкие корни».

В каждом языке связи между словами — свои собст­венные, присущие только этому языку. Нет двух языков (или диалектов) с тождественной лексической системой. Даже при наличии одинаково звучащих лексем родственные язы­ки и диалекты соединяют их с семами и группируют между собой по-разному. Поэтому говорят, что по структуре одного языка нельзя изучать структуру другого так же, как по пла­ну одного города нельзя осматривать другой город. В то же время различия между лексическими система­ми языков не исключают сходств в устройстве отдельных участков и фрагментов этих систем.

Печатается по кн. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. Воронеж, 1984. С.86-102.