«Евангелие Хитрово»

     К числу ранних произведений Рублева относятся миниатюры и украшения богатой лицевой рукописи, названной по имени ее позднейшего владельца «Евангелие Хитрово». Так же, как и в других ранних произведениях Рублева, заставки и инициалы этой рукописи, а также миниатюры с изображениями евангелистов и их символов восходят по иконографии к византийским образцам эпохи Палеологов. Что касается инициалов с изображениями фантастических птиц, рыб и драконов, то прямые их прототипы можно видеть в так называемом «Евангелии Кошки» (около 1392 года, Государственная Библиотека СССР имени В. И. Ленина), видимо, вышедшем из мастерской Феофана Грека. Если же обратить внимание на особенности живописного стиля, на вкус художника, на его умонастроение, то придется признать вполне вероятным, что создал большинство украшений рукописи никто другой как Рублев. Если считать, что это был не он, то придется допустить, что в Москве существовал в то время другой художник, похожий на него, как родной брат.

«Евангелие Кошки»

     В «Евангелии Кошки», в инициалах с драконами и птицами много изобретательности, фантазии и мастерства. В их очертаниях много остроты, характерности, напряженности, угловатости контуров, нервности. Можно говорить о драматизме этих маленьких фигурок, хотя они созданы всего лишь для украшения страницы, на потеху читателю.

 В своих парафразах этого образца Рублев последовательно и неуклонно его переиначивает. Выдумки у него меньше, зато больше гармонии, уравновешенности и мягкости. Меньше остроты характерности, но больше жизненности и теплоты. Там, где в «Евангелии Кошки» есть напряженность, он дает больше спокойствия, где есть измельченность формы, они обобщены, где контуры напряжены, он их делает плавными и закругленными. Драматизма у него нет и следа. Табл. 16Даже в изображении «Цапли, клюющей змея», нет никакой ожесточенности. В «Евангелии Кошки» дельфин смотрит на нас искоса с укором, как праведники в новгородских фресках Феофана. Табл. 15В «Евангелии Хитрово» его очертания не такие колючие, более закругленные. В отличие от темно-синего цвета преобладающего в «Евангелии Кошки», нежная голубизна дельфина в «Евангелии Хитрово» должна дать представление о голубой стихии моря. Зверушки у Рублева изящны и грациозны, в извивающихся змеях много гибкости, не остается ничего устрашающего. Рублев приблизился к изящной игривости античных гротесков, которые позднее вдохновляли и итальянских мастеров Возрождения.

     Символы евангелистов, в частности Орел, символ Иоанна, выдержаны в том же характере, что и животные в инициалах. В Орле, несмотря на его крючковатый клюв, нет ничего хищного, он скорее похож на кроткого сизого голубя. В миниатюре не передан взмах крыльев вещей птицы. Вся она, с ее мягко закругленными очертаниями, вписана в круглый медальон и кажется парящей, невесомой. При помощи подчеркнуто закругленных контуров ее силуэт приведен в согласие с обрамлением. В этом, как и в нежности ее сизого оперения, умеряющего яркость киноварного образа книги сказались характерные признаки рублевского стиля.  

     Фигуры сидящих евангелистов в «Евангелии Хитрово» восходят к византийским образцам XIV века. На фоне их виднеются классические здания с колоннами и фигурными капителями. Евангелист Иоанн со своим учеником Прохором представлен среди скалистых гор. Традиционные иконографические типы последовательно перетолкованы в миниатюрах «Евангелия Хитрово» в рублевском духе. В них меньше драматизма, характерности жестов, движения, чем у византийцев. Зато больше спокойствия и гармонии. Это впечатление достигается ритмической согласованностью фигур и фона, плавной закругленностью контуров. В византийских изображениях Иоанн весь обращен к голосу свыше, а Прохор погрузился в писание. В «Евангелии Хитрово» обе фигуры составляют нечто целое, между ними больше единодушия. Можно без преувеличения утверждать, что мастер миниатюры стоял на пути к достижению той гармонии, которая восторжествует в трех ангелах «Троицы».

     В изображении евангелиста Матфея также, чисто по-рублевски, его спина очерчена закругленным контуром. Евангелист не столько пишет, сколько сидит, слегка склонившись, словно погруженный в молитву, в созерцание, как ангелы «Троицы». В передаче подножия и седалищ, зданий на фоне есть известная трехмерность. Одежды высветлены легко положенными световыми бликами. Пространственная глубина ограничена при помощи сокращения предметов к зрителю. Блики и тени так легки и воздушны, что не нарушают чистотысилуэтов.

     Краски миниатюр «Евангелия Хитрово» изысканны и лучезарны, они еще нежнее, чем в праздниках Благовещенского собора. Светло-голубое и сизо-серое в одежде евангелиста Матфея соответствует цвету обрамления и кровель здания. Золотой фон повторяется в золотых седалищах. Повторность красок лишает их предметного значения и делает их выражением душевного чувства. Преобладающие тона кажутся особенно светлыми и нежными по контрасту к единственно яркому и звонкому красному обрезу книги. Этот очень тонко рассчитанный эффект говорит о зрелом мастерстве автора миниатюр.

     Миниатюры «Евангелия Хитрово» едва ли не первое произведение древнерусской живописи, в котором при сохранении византийской иконографической традиции его высокое утонченное мастерство превосходит все то, что создавалось византийскими мастерами этого времени.

     Самая пленительная миниатюра «Евангелия Хитрово» — изображение ангела — символа евангелиста Матфея. В этом светлом видении юношеской грации и красоты ясно проявилось неповторимое художественное дарование Рублева. Как и в иконе «Преображение», мотив круга имеет и на этот раз определяющее значение. Фигура крылатого юноши замкнута круглым обрамлением, и потому, широко шагая и паря, она выглядит спокойной и уравновешенной. Ангел расположен в пределах круга с таким расчетом, чтобы его широкое крыло соответствовало развевающемуся перед ним кончику плаща. Все части его тела и книга в его руках равномерно заполняют плоскость золотого медальона. Благодаря круговой композиции, движение ангела как бы возвращается к исходной точке. Все преходящее в его образе претворяется в нечто неизменное, почти вечное. В плавно закругленном контуре фигуры сказывается характерная особенность живописного почерка Рублева. Одежда ангела выдержана в нежных оттенках голубого и лилового. Голубому хитону соответствуют голубые папоротки крыла. Эти светлые и нежные тона придают фигуре воздушность и легкость. Мягкая светотеневая лепка восходит к византийской традиции. Но в работе московского мастера преобладают обобщенность красочных пятен, равновесие и гармония цвета и формы.

     В византийской живописи XIV века нередко встречаются обаятельные образы кудрявых, женственных ангелов, в широких развевающихся по ветру одеждах, но большинство их стремительны, порой даже патетичны, наподобие эллинистических статуй, вроде НикиСамофракийской. Создатель миниатюр «Евангелия Хитрово» не пошел по этому пути. С удивительной проницательностью он угадал неувядающую прелесть эллинских вазовых рисунков классического периода. Табл. 85В своем ангеле он близок к древнегреческим вазописцам, украшавшим фигурами круглые донышки чаш, так называемых киликов.