Иконостас Троицкого собора

     Иконостас Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры — прекрасный памятник сотрудничества Рублева с Даниилом Черным «и неких иже с ними», как сообщает летопись. Необходимость быстрого выполнения работы заставила на этот раз еще более широко, чем раньше, прибегнуть к помощи помощников и учеников. Разглядывая и изучая отдельные иконы, снятые с иконостасных тябл, можно убедиться в том, что в работе принимало участие несколько мастеров. Иногда одному и тому же мастеру поручалось несколько икон, и во всех них проглядывают его темперамент, характер, манера письма. Среди помощников были некоторые высокоодаренные и искусные мастера, другие были более робки, простоваты, малоизобретательны. В работах некоторых заметны признаки, которые позднее восторжествуют в московской школе, другие более архаичны, повторяют старые образцы. Среди икон деисусного чина особенно выделяется фигура Дмитрия Солунского. Обаятельный образ юноши замыкает ряд предстоящих фигур. Среди праздников — «Омовение ног» и «Жены у гроба» — это работы художника изысканного, с признаками утонченности и манерности. В «Сретении» прекрасна трогательная фигурка задумчивой Богоматери.

     Иконостас был создан не для того, чтобы каждая отдельная икона порознь от другой рассматривалась вблизи, как картина. Он рассчитан был на зрительное восприятие издали. Тот, кому удастся настроиться на этот лад и увидеть иконостас как нечто цельное, тот убедится в том, что, несмотря на частные расхождения между отдельными иконами, этот поистине прекраснейший иконостас из всех древнерусских памятников, действительно образует подобие стройного и согласного хора, из которого хотя и вырываются отдельные звонкие голоса, но никогда не разрушают впечатления цельности. Единство Троицкого иконостаса иного порядка,   чем позднейших рядовых иконостасов, выполненных в одной манере, одной кистью. Высокие художественные качества икон Троицкого иконостаса противоречат закону абсолютного единообразия.

     Глядя на иконостасный чин Троицкого собора издали, всегда легко догадаться, кого изображает та или другая фигура. Их можно распознать по одежде, по осанке, по чертам лица. В каждой иконе есть своя красочная доминанта. В изображении Иоанна Крестителя это светлая нежная охра, в иконе Иоанна Богослова — светло-салатно-зеленая, в иконе Богоматери — насыщенно вишневый цвет ее мафория. Синяя одежда Спасителя отливает золотом. В одежде Гавриила преобладают синее и зеленое. Ризы отцов церкви украшены черными крестами. Одежды Григория и Димитрия горят яркой киноварью. Все эти красочные пятна объединяет ритм, который, как волнами, пробегает с одной доски на другую. В расположении красочных пятен в иконостасе не соблюдается полной симметрии, но не нарушается и равновесие.

«Апостол Павел»

     Среди икон Троицкого иконостаса икона апостола Павла имеет больше других основание, чтобы рассматриваться как работа самого Рублева. Павел не похож на величавого мудреца, написанного Феофаном для Благовещенского собора; в нем сильнее выражено взволнованное обращение к Вседержителю. Табл. 58Вместе с тем, он отличается также от фигуры Павла в иконостасе Васильевском, решенной более декоративно и плоскостно. Павел в иконостасе Троицкого собора — сильный, напряженный характер, в нем подчеркнуто, что он широко расставил ноги и выставил правую ногу вперед, что он крепко сжимает в руках книгу и наклонил свою голову. По живописи икона превосходна: преобладанию темно-малинового плаща противостоит киноварный переплет книги. Энергично положены блики на рукаве и на колене. Если это действительно позднее произведение Рублева, то, судя по нему, можно утверждать, что и в старости художник не утратил силы и энергии. По своему артистизму фигура апостола Павла решительно отличается от условной, бесхарактерной фигуры апостола Петра и большинства других икон Троицкого иконостаса.