7. Неверный выбор стиля и языкового регистра повествования (смешение стилей).

Отчет о практике является жанром официально-делового стиля, который требует соблюдения соответствующих требований, касающихся языкового оформления материала. Многие студенты неправильно выбирают жанр и стиль повествования, поэтому вместо отчета преподаватели кафедры журналистики вынуждены читать послания другу, дневниковые записи, оды и благодарности и многое другое. Например:

«ПРЕВЕД, КРОСАВЧЕГИ!!! А ВОТ И ЙА!!!

«Сразу же хочу выразить огромное “спасибо” моему любимому и единственному редактору. Да хотя бы за то, что согласилась принять меня во второй раз. Все же это был весьма ответственный шаг, так как год назад я не вызвал у нее особого восхищения (впрочем, как потом она сама призналась, первокурсников-то она не очень любит). Надеюсь, что, несколько поднабравшийся знаний, в этом году я ее не разочаровал».

Распространенной ошибкой, связанной с неверным выбором языкового регистра повествования, является неоправданный комический эффект, который возникает при соединении в одном тексте элементов официально-делового (научного) стиля и разговорной речи.

Пример: «Бомонд местного розлива

Информации — ой, сколько я с ними мучалась первое время! Здесь растекаться нельзя, надо, чтоб все коротенько было, лаконично. Медленно, но верно где-то недельки через две у меня информушки только так из-под пера выползали… Да-да!

А как приятно было поднимать телефонную трубку и томным голосом шептать: “Редакция!”. Эх! Или вот так запросто звякнуть мэру, поболтать, узнать, чего у нас новенького, когда дорогу у вокзала отремонтируют. Отработала две недели, идешь по дороге, а с тобой все здороваются, улыбаются: “Виктория, здравствуйте!”. А кто здоровается-то? Главный специалист территориального отдела роспотребнадзора, начальник центра гигиены и эпидемиологии, мэр, начальник отдела администрации по культуре и спорту, глава администрации… Директор центра занятости, правда, чего-то здороваться со мной не хочет…»

В основе неверного выбора языкового регистра повествования может лежать неоправданная ирония, когда автор текста заигрывает с читателем и стремится все свести к шутке или даже стебу: «Материал в итоге из интервью стал репортажем, но был и принят и напечатан, даже на цветной полосе. Фотографии мои тоже приняли, что тоже порадовало — не зря на фотоделе сказали, что у меня “есть задатки”. Журналистом порядочным не стану, так хоть фотографом подработаю. Вообще зря говорят, что журналистов не любят. Куда бы я ни приходила: и на зарядку, и в лагерь, и в больницу — мне везде были рады. Хотя это пока я про них гадости не пишу…

Отдала репортаж корректору… И в номере не увидела. Опять же по причине нехватки места… Проблема была еще и в том, что кроме нас двоих там отрабатывали практику 4 студентки, работали 5 журналистов, не считая рекламного отдела. Так что конкуренция была весьма сильной. Ну что ж, хоть кофе я носила только себе».

Некоторые стремятся уйти от «сухого» повествования в официально-деловом стиле и в качестве основного текстообразующего приема выбирают иронию. В итоге отчет превращается в юмореску, хотя должен быть документом, в котором практикант описывает и анализирует результаты своей работы. Пример: «Сидим мы, журналисты-практиканты, в отделе городской жизни. Говорим о чем-то своем. Заходит в редакцию бабушка-божий одуванчик и тихим таким голоском говорит: “Вы знаете, у меня такая беда… Быть может, вы мне поможете?” Разумеется, мы усадили бабушку и попросили по порядку изложить суть ее проблемы.

Как оказалось, Лидия Степановна — член Общества по охране прав животных, в подвале ее дома живут бездомные кошки (более 20-ти). Она и еще несколько сердобольных соседей этих несчастных зверушек подкармливают. Но вот беда: жильцы первых этажей написали заявление в управляющую компанию о том, что им докучают блохи, в обилии, наравне с кошками, обитающие в подвале. Посему управляющая решила провести травлю вредных насекомых, и соответственно, попутно (хотя как бы не запланировано) кошек, назначена травля была на следующий день….

Всю дорогу Лидия Семеновна убеждала нас в том, что никаких блох в подвале и в помине нет, им лишь бы только кошек потравить и т. п. Впрочем, в том, что многопалые “питомцы” в темном “подземелье” все же присутствуют, мы вскоре убедились, и на меня и на Ваню как минимум по одной блохе прыгнуло».

Автор данного фрагмента не учел особенности морфологических и синтаксических норм русского языка, согласно которым личное местоимение в предложении относится к ближайшему существительному. В результате журналист описывает абсурдную ситуацию, когда кошек собираются травить не сотрудники ЖЭУ, а блохи.