3. Саха-Якутия, “арийство” и “арктическая цивилизация”

Руководители отдельных российских автономий тоже не забывают об историко-культурной перспективе. Так, бывший президент Республики Саха (Якутия) М. Е. Николаев, подобно своим центрально-азиатским коллегам, даже опубликовал специальную книгу о происхождении якутов.⁸⁰ Особый интерес в ней вызывают два момента – во-первых, стремление объявить прародиной человечества “Арктиду”, а во-вторых, желание обнаружить у якутов “арийские корни”. И то, и другое опирается на гипотезы, высказанные рядом советских авторов в 1980-х гг. В 1983–1987 гг. местный археолог Ю. А. Мочанов изучал раннепалеолитическую стоянку Диринг, расположенную на берегу р. Лены к югу от г. Якутска. Обнаружив там комплекс очень ранних каменных орудий, он счел это убедительным доказательством в пользу идеи о “внетропической прародине человечества”.⁸¹ Однако другие специалисты встретили эту гипотезу скептически, полагая, что стоянка относилась к гораздо более позднему времени, чем настаивал ее исследователь. Что касается “арийских корней”, то это предположение опирается на работу сибирских генетиков, обнаруживших сходство некоторых генетических показателей у индоевропейских и тюрко-монгольских народов, и они даже заявили в 1987 г. о том, что “арии должны быть субстратной основой якутского этноса”.⁸² В том, что в глубокой древности ирано- и тюркоязычные кочевники вступали в тесные взаимодействия и смешивались, нет никаких сомнений. В ходе таких смешений мог происходить и обмен генами. В этом нет ничего удивительного, ибо, как сегодня надежно доказано, в мире нет каких-либо “чистых” этнорасовых групп. Чем же привлекают наших современников какие-либо особенности своей “крови”, почему они считают возможным ими гордиться? И почему, хорошо зная о спорности датировки Диринга, президент Николаев все-таки отдавал предпочтение ранним датам?

Для политика ценность научных гипотез состоит отнюдь не в доказательности, а в их способности обслуживать его политический проект. В данном случае речь идет об инвестициях в северные территории и об их интенсивном освоении на благо местных народов при условии бережного отношения к северной природе, что в течение многих лет является приоритетом политической линии Николаева.⁸³ Поэтому он не устает подчеркивать, что после распада Советского Союза Россия стала “северянкой” и “полярной державой”.⁸⁴

Идея о зарождении человечества в северных широтах максимально приближает якутов к “прародине” или даже помещает их в ее центр. Ведь иной раз Николаев пытался представить Якутию такой именно “прародиной”: “Якутия – родина Жизни, по крайней мере на Земле”. Это якобы придавало якутам особый престиж, ибо, по его словам, сохраняя свой образ жизни, они нисколько не отставали от мировой цивилизации.⁸⁵ По той же причине ему импонировала идея особой арктической (циркумполярной) цивилизации, у которой остальной мир мог бы многому поучиться.⁸⁶ В то же время он порой отдавал дань идее полигенизма и утверждал, что Арктида (Гиперборея) была родиной “белых и желтых народов”, тогда как Африку он оставлял “чернокожим”.⁸⁷ В этом контексте идея генетического родства с “арийцами” пришлась как нельзя кстати. Ведь она позволяла якутам не только настаивать на своей равноценности европейским народам, включая русских, но обосновывать это общностью происхождения с ними. Так “расовая идея” позволяла бороться с “ориентализмом” и преодолевать образ “варваров”. И, как это ни парадоксально, в таком контексте местные сибирские интеллектуалы позитивно воспринимают разработанный русскими радикалами миф о движении “арийцев” из Арктиды, компонентом которого служит миф об Аркаиме.

Кроме того, “арийское происхождение” дает якутам возможность углублять свои исторические корни и включать в свое наследие не только раннетюркский, но и предшествующий ему скифо-сибирский пласт.⁸⁸ Именно поэтому некоторым якутским интеллектуалам, включая ученых, представляется важным приобщиться к былому арийскому величию.⁸⁹ Тем не менее одними из своих главных предков они называют тюркоязычных кочевников-курыкан, оставивших в Прибайкалье следы своего пребывания в эпоху раннего Средневековья, и этот сюжет также находит место в книге Николаева.⁹⁰