А. А. Щелчков, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории ран

Приход к власти партии MAS во главе с Э. Моралесом для многих как в Боливии, так и на всем континенте означал начало новой эпохи, контуры которой пока еще смутно вырисовывались в обстановке кризиса и распада старых социально-политических связей и отношений. Многие надеялись, что новые люди во власти предложат реальную альтернативу демолиберализму, глобализму и неолиберализму. Триумфатор выборов Э. Моралес стал для всех "президентом надежды". Это, действительно, была революция, но пока только эмоциональная революция: впервые в истории на высший пост в государстве взошел индеец аймара, вчерашний крестьянин. Однако, искренние восторги и нескончаемые многообещающие заявления не могли разрешить глубочайшие проблемы и противоречия страны. Перед новой властью стояли три главнейшие задачи. Во-первых, преодоление бедности, создание механизмов более справедливого распределения национального дохода. Годы неолиберальной (с 1985 г.) политики создали основу роста и стабильности в экономике, но при этом увеличили до крайне опасных размеров разрыв между богатыми и бедными. Более справедливое перераспределение общественного богатства должно было стать одной из задач нового правительства. После проведения "мягкой" национализации нефти Э. Моралесу удалось улучшить положение с извлечением дополнительных доходов для государства. Передача "бонов" (некоторых сумм) нуждающимся слоям населения или такие же разовые "боны", передаваемые социальным учреждениям, конечно, приветствовались населением и были самой примитивной формой участия в сверхдоходах от экспорта нефти и газа, однако не являлись структурной, системной реформой. Одним словом, пока еще не создан механизм более справедливого перераспределения, которое могло стать основой социально ориентированного государства.

Во-вторых, огромная проблема состояла в управляемости страной, где в последние годы многие политические проблемы решались на улице, насилием, блокадами дорог, давлением и массовой мобилизацией различных слоев населения. В-третьих, взаимосвязанной со второй проблемой явилось обретение легитимности режима. Боливийское общество абсолютно разочаровалось с действенности партийной системы и парламентской демократии. Все президенты после 1985 г. приходили к власти на основе "партийных пактов", дискредитировавших сам принцип выборности и состязательности. После 2003 г. все "старые" партии (AND, MNR, MLR) практиче-

стр. 32

ски утратили политическое представительство. Однако и новые, и неопопулистские образования (CONDEPA, USC), казалось, находившиеся в одном шаге от власти, и даже NFR утратили какое-либо влияние на электорат. Еще до прихода к власти партии MAS, осознавая глубокий политический кризис, политическая элита была убеждена в необходимости реформирования самих основ функционирования боливийского общества и государства. В 1994 г. был принят поистине революционный акт - "закон о народном участии", предусматривавший децентрализацию управления и финансирования, предполагавший муниципализацию государственного управления в стране, что было огромным шагом вперед. Ввиду кризиса партийной системы в 2004 г. "гражданские группировки" (agrupaciones ciudadanas) и "туземные народы" (pueblos indigenas) получили право на равное с партиями участие в предвыборной борьбе. По замыслу авторов эти реформы должны были привести к большей демократизации общества и созданию основ "партисипативной" демократии, о чем в последствии также говорили лидеры MAS. Уже в разгар кризиса и развала власти в период президентства Карлоса Месы была выдвинута идея немедленного созыва Учредительной ассамблеи как предпосылки для выхода из политического тупика. Популярность этого лозунга была столь велика, что стала частью программы Э. Моралеса. И во исполнение этих ожиданий общества новые власти созвали Учредительную ассамблею, завершившую свою работу принятием Конституции в 2007 г. вопреки обструкции оппозиции.

Ассамблея, где большинство представляло партию Э. Моралеса, свернула с пути, сформированного "законом о народном участии" и децентрализации власти, и предприняла попытку создания новой системы, которая полностью порывала с традиционным конституционализмом. В результате новый Основной закон вводит новые понятия и формы власти, вводит особое законодательство для отдельных групп населения, разрушая тем самым единое правовое пространство, создавая вертикальное разделение страны, что осложняет и без того проблемную управляемость в виду открытого неповиновения и протеста в восточных районах страны. "Продавливание" новых принципов на Учредительной ассамблее и отказ учитывать мнение оппозиции сузили пространство для маневра и привели к конфронтации в ноябре-декабре 2007 г. Власти декларируют готовность к диалогу, однако степень их гибкости в диалоге с оппозицией, которая расширила свое влияние по сравнению с положением двухлетней давности, пока не ясна, но от этого зависит весь процесс реформирования. Скатывание режима к авторитарности в случае провала диалога может подорвать последние остатки легитимности центральной власти и ввергнуть страну в пучину анархии и хаоса с непредсказуемыми последствиями. Проведение референдума по новой Конституции в отсутствие согласия оппозиции было бы большой ошибкой. На Э. Моралеса огромные надежды возлагали не только его сторонники и союзники, но и основная масса населения, не голосовавшая за его партию, хотя и рассчитывавшая, что новым силам удастся провести необходимые и желанные реформы, которые стали бы залогом успеха процесса модернизации страны. Однако на сегодня пока правительство Э. Моралеса не смогло решить ни одной из вышеупомянутых проблем, доставшихся в наследство от предыдущего периода. Пока мы не видим структурных предпосылок для ликвидации бедности и вопиющего неравенства в распределении общественных благ, уровень управляемости страной остается сомнительным и подвергается постоян-

стр. 33

ным вызовам, а легитимность власти стала еще более уязвимой. Вероятно, наступает критический момент в истории этой "демократической и культурной революции", после которого власти, возможно, станут более сильными и создадут более реалистическую программу действий, ибо альтернативой этому может быть только полная утрата контроля над страной и бесконечные бедствия для народа Боливии. Как писал известный боливийский социолог Рене Савалета Меркадо, "Боливия - это родина социальной несправедливости, и если бы не ее народные массы, было бы лучше, чтобы Боливии не было вовсе". На Э. Моралеса смотрят с надеждой как на лидера, который сможет преодолеть этот вековой приговор, разорвать порочный круг несправедливости, бедности, отсталости и зависимости.