§ 24. Деятельность по исполнению обещания — Право принудить к ней — Объединение — Естественное право — Конвенция

Но во всяком обмене место доступного восприя­тию предмета может занять та или иная деятель­ность. Сама деятельность предоставляется и прини­мается как оказание услуги. Подобно вещи, она долж­на быть полезна или приятна получателю. Тогда она мыслится как товар, производство и потребление ко­торого совпадает по времени. Поскольку же услуга не предоставляется, а лишь обещается (по аналогии с еще не переданной, а лишь обещанной вещью), пос­тольку и ее действие принимает соответствующий ха­рактер. Она принадлежит получателю по праву; по истечении срока он вправе принудить промиттента к ее осуществлению, подобно тому как вправе он обя­зать должника или любого третьего владельца вер­нуть ему просроченную вещь или отобрать ее силой. Просроченную услугу можно получить только пос-

78

79

редством принуждения. Но обещание услуги, а следо­вательно, и вытекающее отсюда принудительное право [Zwangsrecht], может быть как обоюдным, так и односторонним. В этом смысле несколько человек могут объединиться для выполнения одинаковой на­правленной вовне деятельности, в ходе которой каж­дый пользуется действительными услугами другого как помощью с его стороны. В конце концов, эти не­сколько человек могут достичь согласия в том, чтобы мыслить это свое объединение [Verbindung] как реально существующую и независимую сущность, об­ладающую той же индивидуальной природой, что и они сами, и приписать этому вымышленному лицу особую волю и способность действовать, а стало быть, также и способность заключать контракты и возлагать на себя обязательства. Но таковое объединение, как и все прочее возможное содержание контрактов, лишь постольку можно рассматривать как объективно-дей­ствительное, поскольку в нем, подтверждая тем самым его существование, по всей видимости, прини­мает участие общество. Только тогда оно может быть причислено к субъектам общественного правопоряд­ка и названо кооперативным сообществом [Sozietat], союзом, объединением или каким-либо подобным именем. Естественное же содержание такого порядка может быть выражено одной формулой: pacta esse ob-servanda, т.е. «контракты должны соблюдаться», в силу чего предпосылается состояние отделенных друг от друга волевых сфер, или областей, фактический объем которых подтверждается и гарантируется, так что только благодаря этому в каждую сферу и может быть внесено подтвержденное и, следовательно, пра­вомерное изменение, осуществляемое на пользу или во вред тем областям, что лежат вне данной системы, либо же — внутри системы — исключительно по контрактам, т.е. по общему соизволению. Такое со-

80

впадение воль по природе своей моментально, мгно­венно, так что изменению, как переходу к новому со­стоянию, не обязательно длиться во времени. Тогда не модифицируется и наивысшее правило, согласно которому каждый по праву волен делать все что ему вздумается внутри своей области, но ничего — за ее пределами. Поэтому там, где тем не менее возникает некая общая область, как в случае долговременных обязательств или кооперативных сообществ, каждому должна быть равно присуща и свобода как воплощен­ное право примкнуть к этой области, или же измыш­лена некая новая, искусственная свобода. Простую форму всеобщей общественной воли, поскольку она полагает это естественное право, я называю конвен­цией [Konvention]. Конвенциональными могут быть признаны всевозможные позитивные определения и правила, которые по своему происхождению обладают совершенно различным стилем, так что конвенция часто понимается как синоним традиции или обычая. Но все, что коренится в традиции или обычае, конвен­ционально лишь в той мере, в какой оно поддерживает­ся и сохраняется ради всеобщей пользы, а последняя поддерживается и сохраняется каждым ради его собст­венной пользы. К конвенциональному уже не влекутся исходя из предания, как к святому наследию предков. И потому имя традиции или обычая тут уже неуместно.