27. Геополитика Ирана, Турции, других мусульманских государств: союзники, противники, актуальные проблемы

Исламский мир в геополитике

   История ислама, второй по численности последователей мировой религии, ведет свое начало с 622 г. н.э., когда пророк Мухаммед, спасаясь от преследований, бежал из Мекки в Медину. Со време­нем возник исламский мир — сообщество 48 государств, в которых большинство населения исповедуют ислам. Сегодня на планете число приверженцев ислама составляет пятую часть населения Земли (мусульманами считают себя 20%), или 1,3 млрд человек.

   Так называемый мусульманский Восток — арабские государства Ближнего Востока и Персидского залива, государства Юж­ной и Юго-Восточной Азии — Афганистан, Иран, Пакистан и Тур­цию. В этих странах ислам выступает определяющим фактором об­щественной жизни.

   Другим является так называемый мусульманский Север, включаю­щий мусульманские страны постсоветского пространства на Кавка­зе и в Центральной Азии, мусульманские регионы России (где мусульманами считают себя 15 млн человек).  

   В современ­ном мире мусуль­манские государства выступают важным фактором геополитики. Достаточно отметить, что исламский мир обладает колоссаль­ными запасами нефти и газа, здесь происходит интенсивное движе­ние мировых капиталов, во многом благодаря тому, что через этот регион проходят основные воздушные и сухопутные коммуника­ции, связывающие Европу с Азией.

   В мире интерес вызывает феномен “исламского возрождения” в странах Ближнего и Среднего Востока. Решающий толчок, выведший исламский фактор в ранг первостепенных проблем мировой политики, сделала антишахская революция 1979 г в Иране. По напряжению общественных сил в Иране и в мире, числу жертв, принесенных в ходе борьбы против режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви, она не имеет прецедентов в странах Третьего мира. Революция в Иране оказала значительное влияние на все страны исламского мира.

   Быстро­му росту исламского мира способствует демографический фактор: если в 1980 г. численность мусульман в мире составляла 18% от всего населения Земного шара, то в 2000 г. — уже 23%, а, по про­гнозам, к 2025 г. составит уже 31%, т.е. впервые превзойдет по чис­ленности христианское население планеты.

   Сам исламский мир идеологически расколот: 80% — это сунни­ты, 20% шииты. Из-за своей разнородности и многообразия му­сульманский мир не стал единым центром силы. Исламский мир неоднороден политически, отсутствуют объедини­тельная идея. Но в сфере внешней политики многие мусульманские государства пытаются закрепить за собой политическую нишу на международной арене, мотивируя ее религиозными мотивами. Другой характерной приметой внешней политики большинства стран Ближнего Востока и Персидского залива стал ярко выраженный антиамериканизм.

   В настоящее время все обиды и претензии арабского мира вы­лились в национально-религиозный протест, соединились в новой интернациональной идее арабских идеалистов — «мировой ислам­ской революции» и «мировой арабской империи», которые направлены прежде всего против Запада. Однако большинство российских вос­токоведов уверены в том, что весьма трудно ожидать сплочения му­сульманского мира на антизападной платформе. Как и прежде, за фасадом заявлений об исламской солидарности или арабском един­стве скрываются серьезные внутренние споры и разногласия. С этой точки зрения само понятие «мусульманский мир» выглядит во мно­гом политической абстракцией.

Исламский экстремизм

   Идеи «мировой исламской революции» и «мировой арабской империи» взяли на вооружение в основном действующие на между­народной арене исламские неправительственные религиозно-поли­тические организации, исповедующие экстремизм и террористиче­ские методы. Для этих исламистских организаций характерно агрес­сивное отношение к европейско-христианским духовным ценностям, использование ислама как революционной идеологии, проповедь строгих правил общественной жизни, обязательных для «истинных» мусульман, что превращает веру в радикальную идеологию.

   На рубеже XX—XXI вв. в мусульманском мире появилось огром­ное количество экстремистских организаций. Американская тактика, нацеленная на контроль за экстремиз­мом в исламском мире, себя не оправдала. Джинн, выпущенный США из бутылки в Афганистане (движения «Талибан» и «Аль-Каида»), вместо того, чтобы держать в напряжении Россию и Китай, ограничивать свободу их маневра в регионе, повернул против своего создателя — США.

   Наиболее крупные из них: «Мировой фронт джихада» — Всемирный ислам­ский фронт борьбы с иудеями и крестоносцами, созданный Бен Ла­деном, подписавшим соглашение о сотрудничестве с лидерами еги­петской организации «Джихад» М. Хамзой и А. аль-Завахири.

   Международная организация «Исламская партия ос­вобождения» (Хизбут-Тахрир аль-Исламия) ставит своей целью воз­рождение исламской уммы, «освобожденной от чуждых идей, сис­тем и законов», а также восстановление исламского халифата. Исламская партия освобождения призывает искоренить коррупцию и бедность в исламском мире с помощью строгого применения ша­риата. Идеологи Исламской партии освобождения считают анти­террористические операции в Афганистане и Ираке «войной США против ислама», восхваляют действия палестинцев-смертников, требуют вывести из Центральной Азии войска антиталибской коа­лиции, а мусульман всего мира призывают участвовать в джихаде и защищать веру.

   Крупная неправительственная организация «Народная ислам­ская конференция» возникла в 1990-е годы в Хартуме, поставив перед собой задачу полного освобождения Иерусалима и оккупиро­ванных Израилем территорий, она также поддерживает освободи­тельные движения мусульман в Боснии, Косово, Кашмире и Чечне.

В Ливии проводит свои идеи «Всемирное исламское на­родное руководство», которое не только про­пагандирует ислам, но и оказывает военно-политическую поддержку экстремистским религиозно-политическим движениям. Множество радикальных религиозных организаций действуют в Пакистане, ку­да стеклись исламисты из «горячих точек» — Афганистана, Боснии, Кашмира. Исламабад почти открыто поддерживает международный экстремизм, что является важным элементом антишиитской на­правленности его политики.

   Эксперты считают, что источники финансирования исламист­ских экстремистских неправительственных организаций различны: благотворительные и религиозные организации, богатые аравийские страны, Международный исламский университет в Исламабаде, ка­ирский Аль-Азхар, бруклинский Центр беженцев «Алькифах», Паки­стан, ЦРУ. Хорошее финансирование позволяет непра­вительственным религиозно-политическим организациям создать разветвленную информационно-пропагандистскую сеть по всему миру, активно использовать Интернет и спутниковые телефоны. Экстремистские группировки часто распадаются и возникают вновь уже совсем под другими названиями, что затрудняет их идентифи­кацию и делает почти неуловимыми.

   Можно констатировать, что в исламском мире осуществляется эксперимент — попытка с помощью экстремистских мето­дов реализовать особый исламский проект, сочетающий идеи воо­руженного джихада против Запада с консервативным утверждением ислама. Этот проект носит транснациональный характер, объединяя сотни выходцев из Центральной Азии, арабов, суданцев, йеменцев, палестинцев, а также мусульман-уйгур из Синьцзян-Уйгурского ав­тономного района Китая.

   Вместе с тем, в большинстве государств Ближнего и Среднего Востока наиболее влиятельными являются не религиозные, а свет­ские экономические и политические объединения — ОПЕК, Совет арабского сотрудничества, Совет сотрудничества арабских госу­дарств Персидского залива, Союз арабского Магриба. Практически единственной мусульманской организацией, действующей на госу­дарственном уровне, является организация «Исламская конферен­ция» (ОИК), однако членство в ней не предполагает исламского характера внутренней политики участников и не накладывает на них обязательств по введению шариата. Многие современные на­блюдатели обращают внимание на то, что деятельность ОИК пока не принесла особых результатов, поскольку так и не смогла объе­динить мусульманские страны общими целями.

   На неправительст­венном уровне в мусульманском мире наибольшую известность в последние годы приобрели такие организаций, как Лига исламского мира и Всемирный исламский конгресс. Однако и они не смогли сформировать общий вектор «мусульманской» внешней политики для сближения позиций разных стран. Даже те государства Ближне­го и Среднего Востока, которые декларируют во внешней политике идеи распространения ислама, в действительности на практике за­нимают весьма прагматичную позицию.

Геополитический вектор Ирана и Турции

   В геополитических вопросах на постсоветском пространстве Иран сыграл позитивную роль.

   В одном случае в урегулировании межтаджикского конфликта. Иран опасался усиления этнической нестабильности в ре­гионе, что неизбежно усилило бы и его сложные внутренние этнические проблемы. В карабахском конфликте Иран стал на сторону христианской Армении, проявив здравый смысл и не под­давшись солидарности с единоверным Азербайджаном.

   Российские эксперты подчеркивают, что иранское политическое руководство обеспокоено возможностью повторения «афганской модели» в Иране для свержения теократического режима Тегерана и замены его прозападным, поскольку США поддерживают антиклерикальные силы в Иране.

   Основная проблема в том, что Иран уязвим с точки зрения этни­ческих конфликтов: из 65-миллионного населения страны только чуть более половины населения персы, четвертую часть со­ставляют азербайджанцы, а остальную четверть — разнообразные меньшинства: курды, туркмены и арабы. Азербайджанцы и персы представляют определенную опасность для национальной целост­ности Ирана.

   Это постоянно пытаются использовать американцы для усиления нестабильности в регионе, поддерживая постсоветский Азербайджан в его имперских устремлениях к созданию так назы­ваемого «Большого Азербайджана».

   Другой причиной нестабильности на мусульманском Востоке является «вечная вражда» Ирана и Турции, поскольку каждое из государств имеет свои имперские устремления. Турки и персы ис­торически противостоят друг другу в исламском регионе. Каждое государство имеет свою концепцию исламского общества, их устремления направлены к расширению геополитических сфер влияния. В случае обострения отношений между Ираном и Турцией весь регион будет охвачен массовыми бес­порядками, при этом можно прогнозировать, что этнические конфликты выйдут из-под контроля. Турция вполне может стать жертвой региональных этниче­ских конфликтов, поскольку имеет в своем составе примерно 20% курдов, проживающих в основном в восточных регионах страны. Иракские и иранские курды активно втягивают турецких курдов в борьбу за национальную независимость. Поэтому обострение внут­ренних конфликтов в Турции способно стимулировать курдов к стремлению получить полную национальную автономию.

   Современные геополитики часто называют Турцию постимпер­ским государством, которое сегодня пребывает в ситуации опреде­ления своего геополитического вектора. При этом возможно разви­тие трех сценариев:

  - прозападные модернисты стремятся превратить ее в европейское государство;

  - правоверные исламисты, напротив, ориентируются на Ближний Восток и мусульманский мир;

   совре­менные националисты обращают свой взор в сторону постсоветско­го пространства и России — они видят новое предназначение тюрк­ских народов в создании Великой тюркской империи, включая бассейн Каспийского моря и Среднюю Азию.

   Турция стремится предстать в роли «освободительницы» своих братьев по вере от дол­гого российского гнета. Но идеи пантюркизма и панисламизма не получили широкого отклика на постсоветском пространстве, отчасти из-за продолжительного атеистического советского прошлого центрально-азиатских народов, которые во многом утратили восприим­чивость к воинственным религиозным призывам.

   Ни Турция, ни Иран не смогли закрепиться в Центральной Азии, частично успешной оказалась лишь их политика в Закавказье. Но и здесь Иран не сумел создать клерикальную опору наподобие той, на которую он опирается в Ливане или Афганистане. Шансы на утвер­ждение «иранской модели» в Азербайджане ничтожны — во многом потому, что в качестве образца там избрали светскую кемалистскую Турцию.

Саудовская Аравия на геополитическом пространстве

   Это край “черного золота”, родина Ислама, страна Мекки и Медины — наиболее священных мест для миллионов мусульман. Саудовская Аравия занимает особое положение не только на арабской, исламской, но и на мировой арене. Ее по праву считают большим домом для арабов, где решаются проблемы, сглаживаются противоречия, оказывается помощь. Это государство играет важную роль в укреплении исламской солидарности, распространении исламской мысли, поддержке исламских народов и защите их интересов, в оказании помощи исламским организациям во всем мире.

   Активную политическую роль Саудовская Аравия играет с 30-х годов. XX в. Она была инициатором созыва первого в исламской истории Совещания в верхах глав мусульманских государств. Король Абдул Азиз Аль Сауд выступил с такой инициативой, носящей геополитический характер, в первый же день образования Королевства Саудовская Аравия в 1932 г. Тогда же он призвал руководителей исламских государств и их народы строго придерживаться канонов Святой Книги - Корана.

   Королевство занимает первое место среди стран, предоставляющих помощь государствам Третьего мира. Отсюда и то огромное влияние, которое оказывает государство на региональную и мировую геополитику.

   За последние 40—45 лет Саудовская Аравия победила бедность, достигла огромных успехов в системе социальной защиты населения, образования, здравоохранения, спорта и т.д.

   Успехи внутреннего строительства в Саудовской Аравии связаны с огромными запасами нефти и торговлей ею: 25% разведанных мировых запасов. По данным израильских источников, “черное золото” приносит саудовской казне более 100 млрд. долл. ежегодно.

   Но эти успехи были бы невозможны, если бы государство не поставило добычу и продажу энергоносителей на службу своему народу.

   Страна несколько десятилетий исповедует один важный принцип: саудовец — двигатель развития, саудовец — конечная цель развития. В стране была принята и успешно реализована система пятилетних планов, позволившая добиться успехов во всех сферах общественной жизни.

   Учеба, образование традиционно занимают одно из главных мест в политике правительства. В стране практически ликвидирована безграмотность, создана сеть специального среднего и высшего бесплатного образования (техникумы и университеты). А для желающих учиться за границей есть специальные государственные и частные фонды.

   В области здравоохранения: детская смертность здесь одна из самых низких в мире. В 70-х годах один врач обслуживал 6000 пациентов, а в 90-х — 1500.

   Самым крупным достижением саудовцев считаются успехи и в развитии сельского хозяйства. Сельскохозяйственный сектор в экономике — второй по значению после нефти. Королевство из импортера сельскохозяйственной продукции превратилось в экспортера. Производство пшеницы, которая занимает 95% производства злаковых культур в стране, за последние 20 лет выросло в тысячу раз. Более 40 млн. га земель отдано крестьянам безвозмездно. Сельскохозяйственный банк предоставляет им беспроцентные кредиты. Половину стоимости удобрений, приобретаемых фермерами, оплачивает государство. На тех же условиях строятся склады — холодильники для хранения сельскохозяйственной продукции. Государство покупает урожай по выгодным для крестьян ценам. Излишки продовольствия играют немаловажную роль в реализации региональной и глобальной геополитики Саудовской Аравии в странах Азии и Африки.

   Забота о неимущих — постоянная политическая линия этого исламского государства, родины пророка Мохаммеда. Пророк говорил, что общество правоверных напоминает живой организм: если болеет одна его часть, то боль отдается во всех частях тела, вызывая бессонницу и лихорадку. Следуя заветам Мохаммеда, саудовское государство следит за тем, чтобы давались пенсии, выделяет дотации на основные продукты питания, цены на продукты были ниже чем на мировых рынках.

   Система организации и защиты труда в Саудовской Аравии считается одной из наиболее совершенных в мире.

   Королевство строит отношения со всеми немусульманскими странами с учетом обоюдных интересов. Король Фахд заявил: мы ведем взвешенную реалистическую политику по всем вопросам, связанным с решением кризисных ситуаций.

   Саудовская Аравия оказывает поддержку совместным арабским усилиям, направленным на защиту Палестины, считая себя в состоянии постоянной конфронтации с Израилем. В то же время в целом внешняя политика саудовцев идет в фарватере США. Отсюда и вмешательства во внутренние дела Ирака, Ирана, Афганистана. Поэтому сложные, а порой и напряженные отношения сложились между Саудовской Аравией и некоторыми другими исламскими государствами, в частности, с Ираном, Ираком. Причин тому несколько: и ориентация ваххабитского королевства на США, отсюда противоположный подход к присутствию западных вооруженных сил в Персидском заливе, и конкуренция на мировом рынке нефти, и идеологические противоречия. Еще один фактор напряженности — ежегодное паломничество в Мекку, во время которого, по мнению саудовцев, верующие других стран, особенно иранцы, пытаются вмешиваться в их внутренние дела.

   Но есть немало факторов, которые в конце XX в. потребовали от исламских государств определенной координации своих внешне геополитических усилий. Наиболее важные из них — противостояние агрессивным устремлениям Израиля, совместная политика со странами — экспортерами нефти в борьбе против снижения цен на энергоносители и др.

   Вмешиваясь во внутренние дела других стран, особенно Ирака и Афганистана, оказывая финансовую и военную поддержку “Талибану”, чеченцам и ваххабитам в Дагестане, саудовцы, как и Пакистан, за которым стоят США, способствуют росту напряженности и нестабильности на границах с Таджикистаном и Россией. Под видом помощи братьям по вере в бывших среднеазиатских республиках СССР королевство косвенно вмешивается в их внутренние дела и осуществляет политическое давление (под предлогом финансовой, гуманитарной и другой помощи) на местные элиты.

   Родина пророка Мохаммеда с каждым годом играет все более заметную роль в раскладке геополитических сил региона.

2. Геополитическое противостояние исламского мира

Исламский мир и Запад

   Современные геополитики отмечают, что между исла­мом и Западом в конце XX в. началась межцивилизационная война, и обе стороны признают затянувшуюся конфронтацию именно войной. С. Хантингтон в своей концепции столкновения цивилизаций отвел исламу роль главного врага западного мира. После трагедии 11 сентября 2001 г. в Вашингтоне и террористических актов в столицах западных стран Запад рассматривает мусульманские государства в качестве «изгоев», «отверженных» и преступных стран.

   Печально известная «ось зла» включает пять мусульманских го­сударств — Иран, Ирак, Сирию, Ливию, Судан. Со своей стороны, мусульмане считают Запад ответственным за коло­ниальное порабощение и унижение исламского мира, а антитерро­ристические операции в Афганистане и Ираке были восприняты как война против ислама. Не только западные геополитики, но и мусульманские лидеры рас­сматривают столкновение Вашингтона с Багдадом как вооруженное противостояние Севера и Юга. Многие наблюдатели отмечают, что на арабском Востоке, в Заливе и других частях исламского мира диктаторские замашки С. Хусейна, подавление им гражданских свобод и прав человека воспринимались иначе, чем в Европе и Се­верной Америке. Даже захват Ираком Кувейта символизировал для исламских радикалов социальный передел, своего рода интифаду против нефтедобывающих государств Залива во имя справедливого распределения богатств. Кувейт считали заповедником западной демократии на арабской земле, а иракского президента — государ­ственным деятелем, стремящимся возродить былую славу и могу­щество арабов и ислама. Поэтому оккупация Ирака вызывала но­вый всплекс антиамериканизма и рост арабской солидарности.

Исламский мир на постсоветском пространстве

   Российские эксперты подчеркивают, что существует угроза экспорта радикальных исламских идей в мусульманские регионы СНГ. Центрально-азиатские власти обвиняют в подрывной деятельности Ис­ламскую партию освобождения (Хизб ут-Тахрир). Считается, что ее эмиссары появились в Ташкенте и на юге Киргизии еще в 1995 г. Свои первые глубоко законспирированные ячейки партия создавала в Оше и Джалал-Абадской области. Именно они сыграли ключевую роль в событиях в Бишкеке (1999 и 2000). Хизб ут-Тахрир не была замечена в призывах к насилию, но развернула активную пропаган­ду против светских режимов центрально-азиатских государств. Ис­пользуя этническую аргументацию, она требовала изгнать из региона «евреев и русских», правящую элиту Узбекистана клеймила как «сионистскую», а листовки Исламского движения Узбекистана (ИДУ) в том же духе называли президента И. Каримова «иудейским кафи­ром, ненавидящим мусульман».

   Появились сообщения о том, что экстремистские мусульманские группировки решили создать на постсоветском пространстве единую организацию — Исламское движение Центральной Азии. Помимо ИДУ в союз входят группы из Киргизии, Таджикистана, Чечни и Сйньцзян-Уйгурского автономного района Китая. Новое исламист­ское объединение намерено свергнуть светские правительства и соз­дать в Ферганской долине халифат, живущий по законам шариата.

   Объ­ектами нападений или террористических актов стали Таджикистан и Киргизия, не располагающие такими, как Узбекистан, воз­можностями подавлять антиправительственные выступления.

   Сегодня в мусульманском мире крупными гео­политическими игроками являются Иран, Турция, США и Россия, хотя вполне можно прогнозировать, что вскоре активным дейст­вующим лицом здесь может стать и Китай. Взаимная враждебность Ирана и США склонила Тегеран занять пророссийскую позицию. Важную роль здесь имеют экономические связи, особенно содействие России в строительстве атомной электростанции в Бушере. Россий­ская дипломатия побудила Иран начать переговоры с МАГАТЭ, что предполагает более высокую степень открытости иранской атомной программы.

   В недалеком прошлом геополитические интересы СССР рас­пространялись на Ближний и Средний Восток, в фарватере его по­литики были Египет, Алжир, Ливия, Ирак, Сирия. Но в настоящее время ситуация во многом изменилась: Россия утратила то импер­ское влияние, которое имела еще в начале 1990-х гг. Однако, стре­мясь сохранить свои позиции, Россия участвует в мерах по поддер­жанию мира и безопасности на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке.

   Проникновение США в Закавказье и Центральную Азию, ре­гиональная экспансия Турции и Китая по-новому ставят вопросы об «исламском факторе» в российской геополитике. Серьезно ос­ложняет российские отношения с исламским миром незатухающий конфликт в Чечне. Среди россиян прежнее терпимое отношение к исламу постепенно сменяется на опасения и страхи перед «ислам­ским терроризмом». Особую тревогу вызывает распространение представлений о том, что нет принципиальной разницы между ис­ламом и политическим радикализмом. Разжигание религиозной вражды между христианами и мусульманами в евразийском госу­дарстве чревато серьезной внутренней дестабилизацией страны. России необходима сильная «мусульманская» политика, поскольку в ее составе около 20 млн мусульман, которых связывает со славя­нами и историческое прошлое, и мировоззренческое сходство ислама и православия. Одна из главных стратегиче­ских задач России — не допустить радикализации собственного российского ислама. Важным направлением мусульманской стратегии России мог­ли бы стать реализация масштабных инфраструктурных проектов в Каспийском регионе и создание новой системы коллективной безо­пасности в мусульманском мире.