(Б) Служебные слова

Мы остановились на флексиях, выражающих коммуникации отношения. Перейдем к следующему средству — служебным сло­вам, и в частности предлогам и союзам.

В русском языке сложились специальные способы для переда­чи не столько коммуникации событий, сколько коммуникации отношения. К ним в первую очередь относятся предлоги. Предло­ги, конечно, могут выражать и коммуникацию событий: «Я вы­шел из леса», «Я пошел в лес», но вместе с тем они могут выра­жать и отношения: «Я делаю вывод из этой посылки» — предлог из принимает значение логического отношения; «Я верю в силу масс» — здесь значение предлога «в» вовсе не пространственное, а логическое.

Существуют специальные формы предлогов, выражающие и пространственные, и временные, и причинные отношения, и этот класс служебных слов является средством огромной важности, превращающим язык в орудие мышления. Примером могут слу­жить такие конструкции с предлогом, как, например, «Круг под крестом» или «Крест под кругом», «Лето перед весной» или «Вес­на перед летом», «Я позавтракал перед тем, как прочел газету» или «Я позавтракал после того, как прочел газету» и т.п. Нако-

нец, можно привести третий пример служебных связок: «Я по­шел в кино, несмотря на то, что у меня не было билета» или «Я пошел в кино, хотя у меня не было билета» Во всех этих случаях служебные слова ставят события в известные отношения. Иногда они выражают пространственные, иногда временные, иногда при­чинные, иногда еще более сложные отношения; современная математическая логика, использующая новые средства обозначе­ния (отношений конъюнкции, дизъюнкции, вхождения в целое и т.д.), имеет возможность классифицировать или формализовать те отношения, которые выражаются с помощью этих служебных слов. Для всех этих случаев характерно одно: служебные слова являются уже не средствами коммуникации событий, а средством коммуникации отношений.

Эти служебные слова многозначны. Для понимания подобных сообщений Необходимо понять, в каком смысле употреблен тот или иной предлог. Известно, что любой предлог, например на или из, имеет в русском языке десятки значений («Я положил книгу на стол», «Я надеюсь на своего друга», «Я вынул книжку из портфеля», «Я сделал вывод из этой посылки» и т.д.). Таким об­разом, поскольку служебные слова имеют десятки вариантов зна­чений, надо всегда выбрать то, в котором эти слова используются в данном случае.

Есть, однако, еще два условия, с помощью которых можно облегчить понимание подобных конструкций. Этими условиями являются наличие грамматических или семантических маркеров, с одной стороны, и обратимость или необратимость конструк­ций — с другой. Остановимся на них.

Во фразах «Мальчик пошел в лес», «Книга положена на стол» грамматический маркер флексии, отличающей именительный па­деж от родительного, отсутствует в отличие от тех конструкций, в которых налицо эти дополнительные грамматические маркеры. «Человек увяз в болоте», «Мальчик наступил на лягушку» и т.п., в которых окончание последнего слова прямо указывает на то, что оно является дополнением, а не подлежащим.

В английском языке, который не располагает флексиями, та­кое отсутствие грамматических маркеров является естественным, в русском же языке конструкции, когда именительный и вини­тельный падежи выражаются одной и той же формой, сравни­тельно редки и более трудны для декодирования.

Специальным средством, облегчающим понимание конструк­ции, является семантический признак, который заключается в тех реальных соотношениях, которые можно назвать маркером нео­братимости.

Можно сказать «Мальчик пошел в лес», «Флаг развевается на крыше», «Облако плывет по небу», но нельзя сказать *«Лес пошел в мальчика», *«Крыша развевается на флаге» и т.д.¹, потому что эти последние конструкции противоречат возможностям реально­го взаимодействия вещей и сразу же становятся бессмысленными.

Поэтому существенное затруднение в понимании конструк­ций вносится их обратимостью, иначе говоря тем обстоятель­ством, что как прямое, так и обратное расположение названных объектов принципиально возможно. В этих случаях даже нали­чие грамматических маркеров в виде флексий может оказаться недостаточным для правильного понимания соответствующей конструкции.

Типичными примерами подобных обратимых конструкций могут служить следующие: «Круг под квадратом», «Квадрат под кругом» или «Круг в квадрате», «Квадрат в круге» и т.п., где обе конструкции являются в равной степени возможными и где пе­ремена порядка слов оставляет конструкцию осмысленной, хотя меняет ее значение.

То же может наблюдаться и в более сложных конструкциях, в которых отношения (на этот раз временные) выражаются с по­мощью специальных служебных слов.

Примером таких обратимых конструкций, выражающих вре­менные или логические отношения, могут служить такие конст­рукции, как: «Я прочел газету перед тем, как позавтракал» и «Я позавтракал перед тем, как прочел газету».

Особенные трудности для правильного декодирования подоб­ной обратимой конструкции возникают в тех случаях, когда к условиям обратимости присоединяется еще условие инверсии слов, нарушающей порядок следования реальных событий. Тогда для декодирования конструкции требуется дополнительная операция, обеспечивающая устранение этого конфликта.

Примером подобной конструкции может служить фраза «Я позавтракал после того, как прочел газету», где последователь-

'Знаком *, стоящим перед конструкцией, обозначается ее необратимость.

ность слов обратна последовательности событий и где нужна мыс­ленная трансформация конструкции («после того, как прочел га­зету», значит, газету я прочел раньше, а позавтракал потом).

Аналогичные трудности из-за инверсии слов могут выступать и при переходе от действительного залога к страдательному, при котором, как известно, подлежащее переносится на конец конст­рукции, а дополнение занимает в ней начальное место.