- •Раздел I. Общественное производство
- •I. Содержание и структура общественного производства
- •2. Предмет, метод и функции политической экономии
- •Основные этапы развития экономической теории
- •Раздел II. Экономические основы цивилизации
- •Раздел III. Структурные формы
- •Раздел IV. Экономические проблемы
- •Раздел V. Социально-экономическая трансформация российской цивилизации
- •16.Теория и практика переходной экономики
- •17. Актуальные проблемы социально-экономического развития России
- •Раздел VI. Политико-экономические проблемы
- •Раздел I. Общественное производство и экономическая теория
- •1. Содержание и структура общественного производства
- •Роль производства в жизни общества
- •1.2. Основные элементы экономической системы
- •2. Предмет, метод и функции политической экономии
- •2.1. Предмет политической экономии
- •2.2. Политическая экономия в структуре экономической теории
- •2.3. Метод политической экономии
- •2.4. Функции политической экономии
- •3. Основные этапы развития экономической теории
- •3.1. Возникновение экономической теории
- •3.3. Политическая экономия труда
- •3.4. Проблемы современного развития политической экономии
- •Заключение по разделу I. Политическая экономия в системе научного знания
- •Раздел II. Экономические основы цивилизации
- •4. Формы экономических взаимосвязей
- •4.1. Организационно—экономические взаимосвязи в процессе труда
- •4.2. Социально-экономические взаимосвязи по поводу результатов труда
- •5. Способ производства
- •5.1. Структурные параметры способа производства
- •5.2. Способ производства и развитие экономической цивилизации
- •5.3. Общественно-экономическая формация
- •6. Отношения собственности. Основной вопрос политической экономии
- •6.1. Генезис и структура отношений собственности
- •6.2. Собственность в структуре производственных отношений
- •6.3. Основной вопрос политической экономии
- •7. Товарно-денежные отношения
- •7.1. Возникновение и основные черты товарных отношений
- •7.2. Закон стоимости
- •7.3. Денежные отношения и их эволюция
- •8. Общественное воспроизводство
- •8.1. Основные черты общественного воспроизводства
- •8.2. Воспроизводство общественного продукта
- •8.3. Воспроизводство и развитие экономической цивилизации
- •Заключение по разделу II Политическая экономия как основа философии социальной жизнедеятельности
- •Раздел III. Структурные формы производственных отношений
- •9. Государственная форма экономических взаимосвязей
- •9.1. Экономическая основа государственной организации общества
- •9.2. Структурная реализация экономической роли государства
- •10. Хозяйственный механизм
- •10.1. Основные черты хозяйственного механизма
- •10.2. Хозяйствующий субъект в системе экономических взаимосвязей
- •10.3. Факторы модификации хозяйственного механизма
- •11. Экономическая культура
- •11.1. Экономическая культура и экономический человек
- •11.2. Экономическое сознание как форма культуры
- •Заключение по разделу ш.
- •Раздел IV. Экономические проблемы макроисторической стадиальности
- •12. Докапиталистические способы производства
- •12.1. Первобытнообщинный способ производства
- •12.2. Рабовладельческий, способ производства
- •12.3. Феодальный способ производства
- •13. Возникновение и основные черты капитализма
- •13.1. Возникновение капитализма
- •13.2. Основные черты капиталистического способа производства
- •13.3. Формы движения капитала и прибавочной стоимости
- •14. Монополистический капитализм
- •14.1. Причины возникновения и основные черты монополистического капитализма
- •14.2. Хозяйственный механизм монополистического капитализма
- •Заключение по разделу IV. Политическая экономия как основа философии истории
- •Раздел V. Социально-экономическая трансформация
- •15. Социально-экономическая модель антикапиталистического тоталитаризма
- •15.1. Причины возникновения и генезис хозяйственной модели антикапиталистического типа
- •15.2. Основные черты антикапиталистически-тоталитарной экономики
- •15.3. Кризис командно—бюрократической экономики
- •15.4. Историческое место антикапиталистического тоталитаризма
- •16. Теория и практика переходной экономики
- •16.1. Теоретическая модель переходной экономики
- •16.2. Этапы и результаты реформирования российской экономики
- •16.3. Задачи корректировки хода реформ
- •17. Актуальные проблемы
- •17.1. Проблемы экономической модернизации и перехода к инновационному развитию
- •17.2. Структура и механизм обеспечения экономической безопасности
- •Раздел VI. Политико-экономические проблемы
- •18. Политико-экономические проблемы социального прогресса
- •18.1. Экономические основы прогресса цивилизации
- •18.2. Экономический прогресс и экономическая свобода
- •19. Экономическая система постиндустриального общества
- •19.1. Переход к экономике постиндустриального типа
- •19.2. Модификация хозяйственной системы
- •19.3. Экологизация современных производственных процессов
- •20. Трансформация отношений собственности
- •20.1. Отношения собственности в условиях постиндустриального перехода
- •20.2. Современные формы взаимосвязи труда и собственности
- •20.3. Рынок и планирование в смешанной экономике
- •21. Формирование сервисной экономики
- •21.1. Экономическая природа сервисной экономики
- •21.2. Рынок услуг в системе сервисной экономики
- •22. Глобализация экономических процессов
- •22.1. Формирование глобальной экономической системы
- •22.3. Проблемы и противоречия глобализации
- •23. Формационный переход и проблемы развития экономической теории
- •23.1. Формационная природа современной цивилизации
- •23.2. Переход к глобально-информационному способу производства и модификация общей экономической теории
16.2. Этапы и результаты реформирования российской экономики
Основные этапы реформ. Социальные силы, инициировавшие преобразования в российской экономике, первоначально предполагали завершить трансформационный переход в рамках двух относительно непродолжительных этапов: на первом осуществить быстрое и кардинальное реформирование собственности и хозяйственного механизма, на втором - столь же быстрое «включение» рыночных стимулов, почти немедленно и автоматически приводящее к подъему экономики и росту уровня жизни. Высказывались многочисленные прогнозы и выдавались обещания, что кардинальные перемены можно осуществить за несколько месяцев, за «500 дней», что преодоление спада и улучшение условий жизни произойдет к «ближайшей осени» и так далее.
В действительности, трансформационные перемены в экономике России протекали в гораздо более сложных формах и в рамках более длительных периодов. На первом этапе (1987-1991 гг.) преобразования рассматривались как реформирование социалистической экономики, поиск ее наиболее эффективной модели. В этот период были существенно расширены хозяйственные права государственных предприятий, осуществлялся их перевод на полный хозрасчет, получили развитие кооперативные, подрядные и арендные формы хозяйствования, в аграрном секторе появились фермерские хозяйства. В развитии экономики наметились позитивные тенденции, однако они не получили дальнейшей реализации, главным образом, по политическим причинам, вследствие нерешительности, непоследовательности тогдашнего руководства страны, отсутствия у него политической воли, ясного понимания целей и ориентиров реформы, пассивного и примиренческого отношения к антигосударственным и антисоциальным силам, которые, воспользовавшись атмосферой нестабильности и неопределенности, стремились ввергнуть страну в хаос и разрушить государство. Имевшие ключевое значение хозяйственные реформы оказались, в действительности, на втором плане в условиях разгула национализма, сепаратизма и других форм преступности. Криминальный капитал поставил под свой контроль значительную часть кооперативных предприятий и использовал их как инструмент «отмывания» накопленных преступными методами денег и имущества; в этих целях большинство кооперативов приобрело не производственную, а торгово-посредническую ориентацию. Идея реформ стала эксплуатироваться для достижения ничего не имевших с ней общего политических целей (разрушение, под предлогом конверсии, наиболее конкурентоспособных на мировом рынке высокотехнологичных отраслей ВПК, концепция «регионального хозрасчета» в Прибалтике и т.д.).
В 90-е годы трансформация хозяйства осуществлялась уже в условиях постсоветских экономических и политических реалий. Главным элементом предпринятых на этом этапе мер стала приватизация (преимущественно в чековой форме), в результате которой доля принадлежащих государству основных фондов снизилась с 91 % (на начало 1992 г.) до 42 % (в 1995 г.); в акционерном капитале доля государства в середине 1995 г. составила 11 %. В ходе изменения системы экономического управления и хозяйственного механизма была реализована идея «отсечения» государства от экономики. Роль господствующей экономической идеологии приобрели заимствованные из-за рубежа концепции монетаризма, ограничивающие функции государства регулированием денежной массы в обращении (концепции эти были разработаны применительно к условиям высокоразвитой рыночной экономики с хорошо отлаженным денежно-кредитным механизмом и долговременными тенденциями экономического роста). На практике российский вульгаризированный псевдомонетаризм привел к хаосу в экономике, возникшему в результате шоковой «либерализации» цен и последовавшей гиперинфляции (за январь 1992 г. потребительские цены выросли на 245 %, к концу 1992 г. в 26 раз, затем в течение 1993г. - еще в 4 раза, в 1995 г. - в 2,3 раза). Крушение национальной валюты привело к долларизации экономики. Фактически была осуществлена инфляционная конфискация сбережений населения и инфляционное перераспределение общественного богатства, что в сочетании с почти бесплатной раздачей государственного имущества новым собственникам (денежная оценка фондов предприятий оказалась многократно занижена относительно их реальной стоимости, иногда - во многие тысячи раз) и инфляционно-льготным кредитованием коммерческих банков - привело к осуществлению некоего исторического аналога первоначального накопления капитала. Ограбление населения было продолжено далее посредством криминальной деятельности частных «фондов», банков и «финансовых пирамид».
На данном этапе произошла консолидация тех социальных сил, в чьих интересах были осуществлены перемены в экономике. Это номенклатурное чиновничество, количественно выросшее в 2 раза и осуществившее «конвертацию власти в собственность», администрация предприятий (в среднем составившая 5 % занятых на предприятиях) и криминальные круги.
Во второй половине 90-х гг. продолжалась приватизация (в основном, в денежной форме), и перераспределение собственности приватизированных предприятий, представленной в фондовом капитале. Уже к середине 1996 г. доля государства в акционерном капитале приватизированных предприятий снизилась до 4 %; к началу 1997 г. на государственную собственность приходилось 9,5 %, на муниципальную - 7,4 % от общего количества предприятий, в то время, как частную собственность представляли 68 % предприятий. В акционерном капитале приватизированных предприятий, наряду с уменьшением доли государства, устойчиво снижалась также доля трудовых коллективов при столь же устойчивом росте доли администрации и внешних держателей акций, особенно крупных. В системе экономического управления были предприняты некоторые попытки смягчения крайностей псевдомонетаризма, но по-прежнему функции государства почти полностью сводились к регулированию объема денежной массы, лишь «с обратным знаком»: главной задачей была объявлена борьба с инфляцией, в связи с чем проводилась политика «сжатия» денежной массы. В результате, коэффициент монетизации ВВП составил в 1998 г. примерно 12,5 - 12,7 %, что примерно в 3-4 раза ниже, чем в среднем по развитым странам. Инфляция, по сути дела, была переведена из открытой в скрытую форму, симптомами чего являлись факты систематического невыполнения обязательств госбюджета, массовые неплатежи, невыплаты зарплаты, пенсий и т.д. Углубился разрыв между реальным и финансово-спекулятивным секторами экономики, при одновременном возрастании зависимости последнего от международного спекулятивного капитала, что привело к многомиллиардным потерям во время финансовых кризисов в 1997 и 1998 г.г.
В течение рассматриваемого этапа углубился инвестиционный кризис, и выявилась настоятельная необходимость всестороннего реформирования налоговой системы. В то время, как никакие чрезвычайные меры не смогли пресечь уклонения наиболее богатых слоев населения от уплаты налогов, продолжалось фактическое «удушение» предприятий реального сектора экономики завышенными и громоздко организованными налогами. Обострились социально-экономические противоречия, которые стали принимать остроконфликтные формы (акции шахтеров, действия профсоюзов по организации забастовок в общегосударственных масштабах и т.д.). Порочность денежной и кредитной политики, нарастание разрыва между реальным и паразитически-спекулятивным секторами экономики привели в августе 1998 г. к финансовому краху.
После финансового краха в августе 1998 г. было объявлено о необходимости существенной корректировки методов реформирования, о расширении функций государства как субъекта управления реформационными процессами, об усилении внимания к реальному сектору экономики и к проблемам социальных факторов преобразований. Начался новый этап социально-экономических преобразований. Предпринятые меры, в сочетании с эффектом девальвации, способствовали некоторому оживлению экономики в 2000-2003 г.г., но, главным образом, за счёт благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Из 6-7% прироста ВВП в эти годы на долю развития реального сектора экономики приходилось, по оценкам экспертов, не более 1%. Уже в 2004-2005 гг., по мере преодоления эффекта девальвации, темпы роста вновь стали снижаться; зависимость экономического благополучия страны от экспорта энергоносителей не только не снизилась, но, напротив, возросла. В 2006-2007 гг. наметилось усиление внимания к социальным аспектам реформ и к активизации социальных функций государства в связи с установками на необходимость реализации приоритетных национальных проектов637. В 2007-2008 гг. в СМИ и в некоторых научных публикациях появились формулировки о «постпереходной», «посттранзитивной» экономике. Официально было заявлено о том, что объём ВВП достиг дореформенного уровня.
Укрупнённо ход преобразований в российской экономике можно свести к двум основным этапам: первый – с рубежа 80-90-х гг. до 1998 г., когда происходил демонтаж прежней хозяйственной системы, были осуществлены основные меры по приватизации и сформировался класс новых собственников в условиях «отсечения» государства от экономики; и второй – с 1998 г. по настоящее время, когда были усилены позиции государства в лице чиновников госаппарата и на смену монопольному экономическому и политическому господству олигархии пришёл режим олигархически-чиновного двоевластия. С точки зрения же существа социально-экономической трансформации, основные меры переходного периода были осуществлены уже к середине 90-х гг., когда сформировались ключевые элементы колониально-сырьевой экономики и господствующий слой криминально-компрадорской олигархии. Переход от командной экономики к экономике «дикого капитализма» по главным параметрам был совершён уже в эти годы; последующие изменения имели второстепенный характер и не меняли существа сформировавшейся социально-экономической системы и механизмов её воспроизводства.
Результаты изменений в российской экономике. За период трансформационных преобразований в народном хозяйстве страны произошли определенные позитивные изменения. Достигнуто насыщение потребительского рынка, значительно повысилась степень компьютеризации, получила развитие сфера услуг, возникли некоторые элементы рыночной инфраструктуры. Расширились возможности для проявления хозяйственной инициативы и предпринимательской деятельности. В последние годы растут золотовалютные резервы, которые в первой половине 2008 г. достигли 520 млрд. долл. Однако данные позитивные сдвиги оказались обесценены прогрессирующим разрушением производственного, научно-технического и, в целом, - цивилизационного потенциала страны.
За период «реформ» произошло более чем двукратное (по официальным данным) падение объёмов производства, а в конкурентоспособных на мировом рынке высокотехнологичных наукоемких отраслях оно снизилось в 6 - 8 раз. Наряду с уменьшением объемных показателей, резко снизилась эффективность экономики: в полтора-два раза упала энерго-, фондо- и материалоотдача производства при полуторакратном снижении производительности труда. Продолжается абсолютное сокращение населения (несмотря на приток значительного количества беженцев и мигрантов), уменьшается средняя продолжительность жизни. К 2000 г. доходы более чем 50% населения не достигали уровня прожиточного минимума; этот уровень в несколько раз превышал размер минимальной заработной платы. В последующие годы ситуация несколько улучшилась, но доля населения с доходами ниже прожиточного уровня находилась на уровне 20-40%.
Криминальная приватизация не привела к возникновению того «эффективного собственника», задача создания которого была провозглашена в качестве приоритетной на начальном этапе реформ. Напротив, новые собственники безоговорочно взяли курс на паразитическое обогащение через расхищение результатов труда предшествующих поколений и ограбление поколений будущих посредством демпинговой распродажи невозобновляемых природных ресурсов. В то время, как объем инвестиций в народное хозяйство только за 1992-1996 г. сократился в 4 раза и продолжал снижаться до 1999 г., нелегальный вывоз капитала за рубеж только за первое десятилетие «реформ» превысил 700 млрд. долл. (а к настоящему времени – свыше 1 трлн. долл.). Незаконным путем из России вывозилось 20% нефти и 33% минеральных ресурсов; внутри страны расхищалось около трети добычи драгоценных металлов. Ежегодно страна теряла десятки миллиардов долларов в связи с «обслуживанием» внешнего долга.
За период 1991-2000 г.г. численность персонала в сфере научных исследований и разработок снизилась на 45 %; более чем в два раза уменьшилось число патентных заявок. По оценкам экспертов ООН, только прямые ежегодные потери России вследствие «утечки умов» можно оценить в 3 млрд. долл., а с учетом упущенной выгоды - в 50-60 млрд. долл. В то же время, США за счет «импорта» ученых и специалистов получают ежегодно до 100 млрд. долл. дополнительного прироста валового продукта; половина прироста численности американских специалистов в области программного обеспечения осуществлялась в 90-е гг. за счет эмигрантов из бывшего СССР. В течение этого десятилетия совокупные расходы на научно-технические разработки уменьшились в 20 раз. Сокращение финансирования сфер образования и здравоохранения породило тенденции деградации этих сфер; их коммерциализация привела к росту социальной напряженности. Потребности сферы образования в ресурсах обеспечивались меньше чем на 50 %; два миллиона детей школьного возраста не посящали школу. Расходы госбюджета на нужды здравоохранения составляли в России в расчете на одного человека 50 долл. в год, в то время, как в США - 3 тыс.; в Западной Европе - 1,5 тыс. долл. в год.
Было разрушено сельское хозяйство и утеряна продовольственная безопасность страны; доля импорта в продовольственных товарах превысила 60 %. Только за первую половину 90-х годов поставки грузовых автомобилей сельхозпредприятиям уменьшились в 36 раз; зерновых комбайнов - в 1000 раз. За тот же период были почти повсеместно ликвидированы крупные сельскохозяйственные предприятия и разорилось более 44 тыс. фермеров; оставшиеся фермеры, владея 5,2 % земельных угодий, производят лишь 1,9 % товарной продукции сельского хозяйства. В течение десятилетия с 1991 по 2001 г. производства зерна сократилось в 1,8 раза, молока – в 1,7, сахарной свеклы - в 2,3 раза; подушевое потребление молока уменьшилось с 382 до 226 литров в год, мяса – с 75 до 48 кг, рыбы – с 20 до 9 кг. Российский продовольственный рынок стал местом сбыта недоброкачественной зарубежной продукции; действующим в России стандартам качества не соответствовали 36% импортной цельномолочной продукции, 54% мясопродуктов, 72% консервов. В 2000-2008 г.г. к уровню сельскохозяйственного производства пятнадцатилетней давности смогли приблизиться лишь регионы, которые сумели сохранить степень концентрации аграрного производства, соответствующую современным производительным силам
Острой социальной проблемой стала социально-экономическая дифференциация населения. Сто самых богатых людей России получают доходы, превышающие доходную часть бюджета страны. РФ вышла на второе место мире (после США) по числу долларовых миллиардеров; только за 2007 г. их количество выросло на 40%. Децильный коэффициент, т.е. отношение доходов 10% наиболее обеспеченного населения к доходам 10 % наименее обеспеченной его части, колебался в 90-е и 2000-е годы, по официальным оценкам, в интервале от 16 :1 до 14 :1. Даже эти, явно заниженные по мнению многих экспертов, цифры свидетельствуют о том, что степень социально-экономической дифференциации в России значительно превышает зарубежные показатели (в США децильный разрыв составляет, по разным оценкам, 8-10 :1; в Западной Европе - 5-6 : 1; в Швеции и Китае - 3-4:1; социально опасным считается превышение этим коэффициентом уровня 10 : 1). В 2001-2007 гг. на долю 10% самых богатых жителей России приходилось (также по официальным данным) более 33% всех денежных доходов, на долю же 10% наименее обеспеченных – лишь 2,4%. В настоящее время различия в оплате труда рабочих и администрации достигают не менее 20-30 раз, отраслевые различия - 10 раз, региональные - 11 раз; в значительной мере утрачена зависимость доходов от реального трудового вклада. Возросла численность армии чиновников, достигшая к началу 2000 года 1340 тыс. человек, что более чем вдвое превышает соответствующий показатель по всему Советскому Союзу (в середине 80-х годов – примерно 640 тыс. чел.). За 2000-2008 г.г. количество чиновников возросло ещё на несколько сот тысяч человек, при этом расходы на содержание государственного аппарата только с 1995 по 2001 г. увеличились почти в десять раз (с 4,4 до 40,7 млрд. руб.).
По интегральному индексу развития человеческого потенциала Россия к настоящему времени оказалась в шестом десятке стран мира. Демографический кризис стал приобретать черты демографической катастрофы. Население России ежегодно сокращалось на 800 тыс. человек; значительно уменьшилась средняя продолжительность жизни, что, в первую очередь, обусловлено социально-экономическими факторами. Очевидна необходимость кардинальной корректировки курса экономических реформ.
Для сравнения рассмотрим, как задачи социально-экономической трансформации решались в Китае.
Принципы, ход и результаты социально-экономических реформ в Китае. В течение двух последних десятилетий ХХ в. и в начале XXI в. экономика Китая относилась к числу самых динамичных в мире. В 60-70-е гг. в мире говорили о западногерманском и японском «экономическом чуде»; в 80-90-е гг. ещё более впечатляющим стало «китайское экономическое чудо», тем более, что огромные успехи в хозяйственном развитии были достигнуты страной с миллиардным населением. В отличие от большинства стран с переходной экономикой, Китаю удалось избежать системного кризиса и трансформационного спада; более того – в течение трёх десятилетий, начиная с рубежа 70-80-х гг., объёмы производства нарастали и среднегодовой прирост валового продукта составил примерно 10%. Ключевой предпосылкой для этого стал принцип разделения экономических и политических проблем в процессе реформирования; в качестве фундаментального условия успеха реформ была определена преемственность и стабильность политической власти и всех властных структур. Сохраняется официальная установка на построение социалистического общества и политическая монополия коммунистической партии, хотя в содержательном отношении происходит качественная трансформация общественной системы, и многие прежние термины и лозунги имеют ныне лишь ритуальный характер638. Тем не менее, подобный подход позволил сохранить в стране внутреннее политико-идеологическое единство и обеспечил укрепление государства, ощутимый рост его международного влияния, а также значительный приток иностранных инвестиций, привлекаемых стабильностью экономических и политических отношений.
Наряду с разделением экономических и политических аспектов реформ, в Китае был избран принцип постепенности, эволюционного характера преобразований (что, как отмечено выше, получило в теории переходной экономики название «градуализма»). Была высказана точка зрения, что переходный период должен продолжаться не менее ста лет (в отличие от России, где в начале 90-х гг. велась речь об осуществлении основной части преобразований «к ближайшей осени», за «500 дней» и т.п.). Если отвлечься от терминологической стороны дела, то целью преобразований фактически избрано формирование современного рыночного хозяйства, однако переход к нему предполагается осуществить не посредством разрушения ранее существовавшей хозяйственной системы и катастрофических социальных потрясений, а в ходе постепенного естественного развития, «вызревания» рыночных элементов. При этом вполне допустимым считается и отказ от некоторых рыночных мер и механизмов, если выявляется их неэффективность, практикуется перенос некоторых мер на более поздние сроки (по принципу «два шага вперёд, шаг назад»). Обязательно учитываются социальные последствия осуществляемых преобразований, предпринимаются меры к тому, чтобы эти преобразования не вели к ухудшению жизни населения. В хозяйственной практике допускается существование значительного количества переходных и смешанных форм.
В Китае избрана модель двухсекторной переходной экономики – сохраняется централизованно-плановый государственный сектор и формируется частно-рыночный. При этом происходит сближение и пересечение элементов их хозяйственных механизмов, организационных и регулирующих параметров. В государственном секторе повышается степень коммерциализации; в рыночном секторе совершенствуются механизмы регулирования, в том числе государственного, усиливаются начала планомерности и социальной ориентированности. Государство, кроме того, осуществляет и административное перераспределение ресурсов в целях структурных преобразований экономики и преимущественного развития новейших отраслей. Подобный подход представляет собой, по существу, применение и развитие в современных условиях опыта российского НЭПа и свидетельствует о тех потенциальных возможностях, которые имелись, но не были реализованы в нэповской модели советской экономики.
Большое внимание уделяется правовому и идеологическому обеспечению реформ. Создана, постоянно эволюционирует и совершенствуется законодательная база реформирования. Важно, что значительное внимание уделяется не только принятию законов, но и контролю за их исполнением. Практика хозяйственных преобразований в Китае убедительно опровергает взгляды некоторых российских апологетов криминальной олигархии о неизбежности «криминального этапа» реформ. Распространение рыночных механизмов, разумеется, способствует росту удельного веса тех преступлений, которые просто не могли быть совершены в условиях командного хозяйства, но государство не снимает с себя ответственности за подавление экономической, политической и общеуголовной преступности. Наиболее решительно пресекаются попытки дестабилизации политической обстановки в стране, тенденции сепаратизма, действия «агентов влияния» внешних сил, ведётся настойчивая борьба с коррупцией, в том числе в системе государственного аппарата. Идеологическое обеспечение реформ характеризуется постепенным переносом центра тяжести с проблем «совершенствования социализма» на установки патриотической направленности. Решения о необходимости тех или иных экономических мер, о целесообразности сохранения, изменения или создания хозяйственных форм и механизмов принимаются не по критерию их идеологической вывески, а по реальной эффективности (в соответствии с установкой, приписываемой Дэн Сяо Пину: «не важно, какого цвета кошка, важно, чтобы она ловила мышей»).
Системная трансформация хозяйственного механизма в Китае началась с аграрного сектора экономики, в котором и поныне занята большая часть населения этой страны. На рубеже 70-80-х гг. произошла фактическая ликвидация «коммун», существовавших со времени осуществления в 50-е гг. китайского варианта коллективизации сельского хозяйства. Преобразования осуществлялись посредством развития системы семейного подряда; сроки аренды вначале были определены на 3-5 лет, а затем – до 15 лет и больше. В 1980 г. система семейного подряда охватывала пятую часть крестьянских хозяйств, а уже во второй половине 80-х гг. – свыше 98%. За первое десятилетие реформ валовой сбор зерна увеличился в полтора раза и достиг к концу 80-х гг. 450 млн. т. К началу 90-х гг. впервые за всю историю Китая была решена проблема нехватки продовольствия, между тем как к началу реформ не менее 25% населения не могло обеспечить себя достаточным количеством продуктов питания.
Реформирование сельскохозяйственного производства сочеталось с развитием особой формы индустриализации – созданием большого количества мелких и средних «поселковых предприятий». Формирование системы поселковых предприятий позволило решить сразу несколько проблем, возникших в переходный период: обеспечить занятость избыточных для села трудовых ресурсов, уменьшить масштабы миграции крестьян в города, обеспечить условия для общего подъёма экономики, реформировать отношения собственности. Общее число поселковых предприятий, составлявшее в начале 80-х гг. 3-4 млн. возросло к настоящему времени до более чем 30 млн.; количество занятых – с 40-45 млн. чел. до более чем 180 млн. чел., что превышает 60% избыточной сельской рабочей силы. Продукция, произведенная на поселковых предприятиях (а это, прежде всего, трикотаж и шёлковые ткани, обувь, стройматериалы), стала одним их основных структурных элементов товарного экспорта страны; удельный вес этой продукции в экспорте увеличился с 5% во второй половине 80-х гг. до более чем 40% в настоящее время.
По правовому статусу поселковые предприятия могут являться объектами различных форм собственности, что отражает общую эволюцию системы отношений собственности в Китае. В настоящее время существуют государственные, коллективные, индивидуально-частные, акционерные предприятия; предприятия смешанных форм собственности, полностью или частично принадлежащие иностранному капиталу. В целом, доля негосударственных секторов в производстве промышленной продукции постоянно возрастает: в начале 80-х гг. она немногим превышала 20%, а к настоящему времени составляет примерно три четверти. Именно за счёт этих секторов был обеспечен основной прирост промышленного производства: темпы роста негосударственных секторов в 3-5 раз опережали темпы роста государственной промышленности. В то же время, в составе государственного сектора продолжается функционирование более 300 тыс. промышленных предприятий, в этом секторе занято более 120 млн. чел. Сохраняется макроэкономическая роль примерно 8-10 тыс. крупных предприятий, особенно в металлургии, нефтедобыче и нефтепереработке, машиностроении, химической промышленности, в отраслях ВПК. Продолжается реформирование государственного сектора: расширяются границы хозяйственной самостоятельности госпредприятий, их права в ценообразовании, в сбыте сверхплановой и части плановой продукции, в выборе хозяйственных контрагентов. Относительно более низкая экономическая эффективность предприятий госсектора обусловливает необходимость дальнейшего реформирования отношений собственности: предполагается развитие системы акционирования, особенно крупных и средних предприятий, и изменение правового статуса десятков тысяч малых государственных предприятий. В рамках государственного сектора намечено оставить не более 2-3 тыс. предприятий, имеющих стратегическое значение для макроэкономического воспроизводства, функционирования хозяйственной инфраструктуры и обеспечения обороноспособности страны.
Особую роль в реформировании хозяйственного механизма в Китае сыграло создание свободных экономических зон. Их формирование началось в первой половине 80-х гг., в прибрежных регионах на юго-востоке страны; первые зоны были ориентированы на развитие экспортных отраслей промышленности. Затем география, организационные формы и функциональная ориентация зон стали расширяться; в их состав начали включаться и достаточно обширные сельские территории, увеличилось число фирм, оказывающих финансовые и туристические услуги. В 90-е гг. ведущая роль стала переходить к так называемым «зонам высоких технологий», которых было создано более 50; увеличилось и количество свободных таможенных зон («зон свободной торговли»), в рамках которых развивается система посреднических экспортно-импортных операций. СЭЗ выполняют роль «локомотива» современной китайской экономики и процессов хозяйственного реформирования; они являются основными регионами привлечения частных зарубежных инвестиций. Если государство предпочитает обращаться, преимущественно, к наиболее авторитетным международным институциональным кредиторам (МБРР, Азиатский банк развития), то СЭЗ стали основным местом приложения капиталов так называемых «хуацяо» - этнических китайцев, проживающих в других странах, и, прежде всего, - в странах Юго-Восточной Азии. На долю «хуацяо» в 80-90-е гг. приходилось более две трети прямых инвестиций в народное хозяйство Китая. Общий внешний долг Китая к 2000г. составлял примерно 135 млрд. долл., при этом коэффициент обслуживания долга (определяемый как отношение суммы текущего погашения долга и процентов к общему объёму экспорта товаров и услуг) не превышал 10%, что значительно меньше величины (20-25%), считающейся порогом допустимости с точки зрения стабильности экономического развития страны и её надёжности как заёмщика на международных кредитных рынках.
К числу наиболее важных результатов избранной модели социально-экономических преобразований относится увеличение за прошедшие 30 лет реформ величины валового продукта Китая примерно в восемь раз, экспортной квоты – с 4 до 25%, объёма внешней торговли – в 28 раз. С середины 90-х гг. на первое место в структуре экспорта вышла продукция машиностроения и электроники, удельный вес которой в экспорте КНР ныне превышает третью часть. Объём золотовалютных резервов к началу 2008 г. превысил 1,3 трлн. долл., к маю 2008 г. – 1,6 трлн. долл.639; по этому показателю Китай значительно опережает другие страны мира (на втором месте Япония – около 900 млрд. долл., на третьем – Россия – 520 млрд. долл. к маю 2008 г.) . Значительно укрепились международные экономические и политические позиции Китая, усилилось его военное могущество и глобальное влияние. Разрабатываются новые амбициозные технологические, военные и космические проекты, которые предполагается использовать для достижения гегемонии Китая в мире, с учётом того, что в 2015-2020 гг. валовой продукт этой страны должен превзойти ВВП США.