3.4. Проблемы современного развития политической экономии

Трансформация экономической системы и развитие теории. На рубеже XIX-XX вв. и в течение большей части XX в. продолжались дискуссии между представителями марксистских и немарксистских подходов в системе политико-экономического знания, а в рамках последних – между сторонниками модифицированных концепций экономического либерализма (в неоклассической и неолиберальной версиях – А. Маршалл, А. Пигу, Й. Шумпетер, В. Рёпке, В. Ойкен, Л. Эрхард) и сторонниками теорий регулируемого рынка (Дж. М. Кейнс, нео- и посткейнсианство). Очевидная историческая предельность нерегулируемого рынка свободноконкурентного типа, расширение экономических и социальных функций государства, развитие смешанной экономики в условиях НЭПа в Советской России, в рамках «нового курса» Ф. Рузвельта в США, в западноевропейских странах обусловили после второй мировой войны усиление практического значения кейнсианских рецептов государственного регулирования рыночной экономики. В то же время, представители неолиберального направления для объяснения изменений в системе взаимосвязей государства и рынка предложили заменить смитианский образ «ночного сторожа» образами «уличного регулировщика» и «футбольного судьи»; на основании этих же аналогий они трактуют проблему границ и критериев эффективности экстернального вмешательства в экономические (т.е., в их понимании – в рыночные – процессы). Усиление взаимосвязи экономических и социальных процессов, задачи смягчения и преодоления социальных конфликтов нашли отражение в идеях институционализма (Т. Веблен, У. Митчелл, Дж. Коммонс). Институционалисты обосновывали необходимость изучения комплексной структуры социальных институтов при признании ведущей роли экономических факторов.

В последней трети XX в. на основе НТР и обуслов­ленного ею качественного скачка в развитии производительных сил начался переход к новому технологическому способу произ­водства - постиндустриально-информационному. Усилилась тен­денция глобализации экономических процессов; роль ведущей формы первичного хозяйственного звена перешла к международ­ным производственным единицам и комплексам. На основе тех­нических возможностей ЭВМ в развитых странах фактически про­изошла конвергенция плана и рынка; коренную трансформацию претерпели ведущие атрибуты товарно-денежных отношений (ценообразование, ре­гулирование рынка, возникновение электронных денег и т.п.). Су­щественные изменения происходят в отношениях между собст­венностью и трудом. Неизмеримо возросла роль умственного тру­да и доля сферы услуг в общественном производстве.

Все это оказывает существенное воздействие на развитие эко­номической теории и выдвигает объективные требования по тео­ретическому осмыслению и прогнозированию экономических ас­пектов происходящих и развивающихся процессов. Серьезного внимания также заслуживают глубокие изменения и механизмы перехода к рынку в экономике тех стран, где ранее господствова­ли командно-бюрократические формы управления хозяйством.

Отмеченные объективные процессы получают отражение в по­литической экономии, которая в течение последних десятилетий осуществляет переход к новому, современному этапу своего раз­вития. На этом этапе продолжается, как отмечено выше, разра­ботка современных вариантов марксистских экономических кон­цепций; проблем регулируемой рыночной экономики; теорети­ческих моделей экономики смешанного общества. За последние десятилетия усилилось влияние концепций неолиберализма и неоконсе­рватизма (в особенности, американского монетаризма; возникли даже формулировки о «неоконсервативной революции»), а также теорий новой институциональной экономики (неоинституционализма). Наметилась тенденция синтеза методологии, аксиоматики и содержательного корпуса основных направлений мировой экономической мысли, относимых к блоку “mainstream”. В основном, в русле подходов развивающегося уже в течение ряда десятилетий «неоклассического синтеза», с адаптацией кейнсианских и институциональных концепций и с «вкраплением» отдельных идей марксизма разрабатываются положения таких научных направлений, теорий и школ, как теория прав собственности, теория общественного выбора, концепции контрактной и конституционной экономики, новая теория фирмы, клиометрика, «политическая экономикс». Всё более значимыми становятся разработки теорий постиндустриальной, информационной, сервисной, экологической экономики; роль особого обобщающего направления приобретает экономическая глобалистика.

На базе синтеза дифференцирующихся направлений экономической теории усиливается тенденция к синтезу социальных наук («экономический империализм»). "Особенно плодотворными были в последние десятилетия исследования в "пограничных" областях экономической теории. Так, выпущенное в начале 90-х годов академическое "По­собие для изучающего современную экономическую теорию"¹³⁴ завершается разделом, содержащим статьи: "Экономическая тео­рия и общественные системы", "Экономическая теория и поли­тика", "Экономическая теория и право", "Экономическая теория и психология", "Экономическая теория и история"¹³⁵. В связи с этим, усиливается объективная роль и углубляется понимание политической экономии как теоретико-экономического аспекта социальной философии¹³⁶. Одновременно совершенствуется ее методологический аппарат, интегрирующий общезначимые дости­жения всех наук.

Сущностную особенность современного этапа развития по­литической экономии, теоретический фундамент новой парадиг­мы составляет научное обобщение и моделирование процессов сближения, пересечения, а в теоретически обозримой перспекти­ве - и слияние социальных качеств работника и собственника в условиях перехода к постиндустриально-информационному обществу. Хотя процесс этот еще лишь начинает развиваться, протека­ет в сложных и противоречивых формах, но очевидна как его не­обходимая обусловленность современными производительными силами, их наиболее динамичными элементами, так и влияние на развитие науки о соотношении труда и собственности. Изменение экономической природы богатства и собственности, относитель­ное уменьшение роли их вещественных составляющих, при уси­лении информационных и сервисных, - модифицирует и структу­ру предмета политической экономии. Ее важнейшей задачей ста­новится изучение и прогнозирование современных форм отно­шений между трудом и собственностью, создание моделей их гар­монизации. Особенно актуальна эта задача для России, где разви­тию основного производственного отношения были искусствен­но приданы тенденции, противоречащие общемировым, и взята линия на ограничение политико-экономических исследований.

Критерии периодизации развития политической экономии. В раз­личных научных и учебных источниках можно обнаружить раз­ные, иногда существенно отличающиеся, трактовки эволюции политической экономии - по проблемам времени ее возникнове­ния, количественного "набора" и качественного соотношения этапов, школ, современной сруктуры¹³⁷. Нет общепризнанного понимания критериев определения "начала" науки и перехода ее от одного качественного состояния к другому. Очевидна ограни­ченность крайностей экстернализма, механически привязываю­щего этапы науки к ступеням развития объективных экономичес­ких систем (независимо от понимания их сущности)¹³⁸ и интернализма, трактующего науку как некую "вещь в себе", трансформа­ция которой обусловлена лишь внутренними закономерностями. Чрезмерно абстрактна и формулировка о переходе науки "к каче­ственно новым идеям" при возникновении ее нового этапа.

Разумеется, в общей постановке этот тезис верен, но как оп­ределить степень качественной новизны идей? По-видимому, та­кого рода идеи не могут не отражать глубинные формационные сдвиги в объективной системе производственных отношений, и, в то же время, они должны означать переход к иной методолого-теоретической парадигме, а не просто появление новых концеп­ций. Смена же парадигмы означает не только новизну утвержда­ющихся теорий, но и диалектическое отрицание, "снятие" ими ранее господствовавших идей¹³⁹. В этом смысле действительно но­вый качественный этап развития науки предстает как некая про­тивоположность непосредственно предыдущему и всей совокупности предшествующих этапов. Выступая как их теоретическая антитеза в сущностных элементах, новый этап обобщённо интегрирует, вместе с тем, истинные идеи предшествующих в качестве частных или предельных случаев.

Данными критериями и обусловлена предлагаемая в настоящем пособии трактовка периодизации развития политической экономии. Материальную основу этого развития составляет эво­люция экономической цивилизации, но этапы научного знания не являются зеркальным отражением формационных ступеней. Сказываются и внутренние закономерности развития науки как относительно самостоятельной сферы человеческой деятельнос­ти, выявляется влияние накопления внутреннего потенциала, соб­ственных противоречий движения. Первый этап - этап возникно­вения теории, переход от "небытия" к "бытию", отрицание дона­учных мифологических и традиционно-архаичных форм эконо­мического мышления. Второй этап - отрицание идеи об экономи­ческой науке как теории замкнутого, изолированного "ойкоса", переход к исследованию системы взаимосвязей не внутри, а меж­ду хозяйственными единицами, и к анализу противоречия между трудом и собственностью через его проявление в межхозяйствен­ных связях. Третий этап - переориентация "вектора" методолого-теоретического и идеологического подхода к основному произ­водственному отношению в диаметрально противоположном на­правлении. Четвертый (начинающий свое развитие) этап - "сня­тие" основного для всей совокупности предыдущих этапов проти­воречия между трудом и собственностью, изучение форм преодо­ления антагонизма между ними, а также преодоление доминантности овеществляемых форм богатства. Каждый этап, будучи непосредственным отрицанием ("сня­тием") предыдущего и опосредованным - всей их совокупности, сохраняет, вместе с тем, единство с ними и выступает как форма преемственности научного знания. Единство и преемственность этапов развития науки воплощаются в единстве предмета (и, прежде всего, его основного элемента, отражающего движение отноше­ний собственности) и в диалектике развития метода, соответству­ющего эволюции предмета и объекта исследования.