2. Устойчивое использование природных ресурсов и экологическая безопасность

Цели и принципы устойчивого развития как модели пока еще не существующего, но желаемого типа социоприродного развития предполагают трансформацию способа природопользования, поскольку современные методы освоения природных ресурсов как в России, так и во всем мире не обеспечивают оптимального и устойчивого использования природно-ресурсного потенциала.

До недавнего времени охрана окружающей природной среды и так называемое рациональное природопользование были различными направлениями хозяйственной деятельности, которые в системе государственного управления осуществлялись по ведомственно – отраслевому принципу, а не по комплексно – системному и природно – территориальному. С позиций стратегии устойчивого развития становится очевидным необходимость объединения этих двух направлений хозяйствования в системной модели новой “устойчивой экономики”. Модель биосферосовместимой экономики должна сочетать в единую эконологическую систему как использование природных ресурсов, так и охрану природных экосистем. Причем это объединение существенно трансформирует и роль объединяемых составляющих хозяйственной деятельности. Охрана природной среды в модели “устойчивой и биосферосовместимой экономики”, может выполнять и функции неистощительного природопользования (например, хозяйственных промыслов, собирательства и т.п.), а природопользование (утратив технократический и экономический смысл понятия “рациональное”) окажется экологобезопасным и устойчивым.

В стратегии устойчивого развития природопользование, если оно действительно станет рациональным, может быть названо ноосферным (подробнее смысл этого термина будет раскрыт в последней гдаве). И не только для того, чтобы его отличить от прежнего “рационального” природопользования, которое таковым не являлось. В отличие от прежнего термина “рациональное” в понятие “ноосферное природопользование” по-прежнему речь идет о рациональном природопользовании, но уже в иной “системе координат” рациональности, утратившей свой потребительский смысл, и включающего новую стратегию природопользования в цивилизационную парадигму ноосферной ориентации.

Отказ от чисто ресурсного видения окружающей природы означает, что природные ресурсы – земля, воды, леса, недра, растительный и животный мир, ресурсы континентального шельфа, ассимиляционный потенциал природной среды, рекреационные и другие ресурсы рассматриваются в новой модели устойчивого хозяйствования как компоненты природной среды, составляющие не только достояние нынешних и будущих поколений людей, но и условие существования всей жизни на планете, сохранения биосферы. Ноосферное природопользование будет выполнять с этих позиций и важнейшую экологическую функцию, поскольку не только обеспечивает существование человечества, но и окажется направленным на сохранение биосферы как фундамента жизни и разума на нашей планете ее воспроизводящих возможностей.

До недавнего времени возможности существования человечества на планете и увеличение его численности оценивалось в основном, исходя из ресурсной модели будущего развития. Определяющими считались энергетические ресурсы – горючие ископаемые (нефть и газ, сланцы, торф, уголь), которых с учетом все уменьшающегося пополнения запасов может хватить на 100-150 лет.

Однако нерациональное использование ресурсов привело не только к их истощению, но и в значительной степени к загрязнению окружающей среды, причем в основном за счет сжигания органического ископаемого топлива за последние столетия и выбросов парниковых газов. Использование ресурсов, которое иногда старались представить именно как рациональное использование, приводило не только к их истощению, но и к разрушению экосистем и приближении не столько “ресурсной” сколько экологической (биосферной) катастрофы.

Вот почему стратегия ноосферного использования всех видов ресурсов при переходе РФ к устойчивому развитию представляется одним из фундаментальных положений предполагаемых УР-трансформаций. За основу предполагается взять долгосрочные цели – разработку такого способа (ноосферного) использования природно-ресурсного потенциала, который обеспечит основные жизненные потребности не только ныне живущих, но и всех будущих поколений россиян, сохраняя естественные экосистемы и их ассимиляционный потенциал. Речь идет не только об обеспечении ресурсоемкости производства внутри страны, но и о создании необходимых условий для внешней торговли ресурсами, тем более, что на ближайшие годы прогнозируется увеличение вывоза сырья и других ресурсов за пределы РФ. Сложившаяся ситуация требует решить и проблемы цен, в частности, сблизить внутренние цены на природные ресурсы с мировыми, что позволит более эффективно использовать природный потенциал страны.

Причем основой для установления платы за природные ресурсы должна стать экономическая оценка природных ресурсов, обеспечивающая комплексный учет их качественных и количественных характеристик, при обязательном создании финансово – экономических условий для их охраны и воспроизводства. Обеспечение воспроизводства природных ресурсов должно стать важнейшим элементом формирующейся ноосферной стратегии в области природопользования.

Россия не может и не должна выступать бескорыстным сырьевым "донором" для других стран, несмотря на то, что по целому ряду статистических данных в Российской Федерации запасов природных ресурсов больше, чем где бы то ни было (запасы ресурсов многими считаются главным национальным богатством страны), причем характерной чертой нашего природно – ресурсного потенциала оказывается его комплексность и крупномасштабность¹.

Настало, на наш взгляд, время по-иному оценивать "внутренние" и "внешние" приоритеты ресурсопользования, разработать национальную стратегию устойчивого использованиях всех видов ресурсов, совместимую с новой цивилизационной моделью. Самое главное в этой будущей стратегии – не рассматривать окружающую среду лишь как ресурс, который надо использовать во имя экономического роста (да и само понятие “экономического роста” носящего явно экстенсивный смысл, сменить на понятие “экономического развития” делая акцент на интенсивно – качественные характеристики). Окружающая среда – естественная основа жизни человека и всего живого на Земле, использование природных ресурсов существенно ограничено несущей емкостью экосистем планеты, экологическими пределами. Поэтому необходимо разработать и строго руководствоваться долговременной и экологобезопасной стратегией использования всего того, что дает человеку природа. Объективные обстоятельства диктуют необходимость перехода на интенсивно-коэволюционное развитие, где качественные факторы оказываются приоритетными, а количественные параметры минимизируются.

Это может проявляться прежде всего в уменьшении приведенных энергетических затрат на единицу общественного (совокупного) продукта, а также в экономии других материальных (вещественно-энергетических) невозобновляемых ресурсов, которые и оказываются самым слабым звеном в системе природопользования. Ведь энергетические затраты на единицу продукции превышают показатели развитых стран примерно в 3 раза, а потребление земельных и лесных ресурсов почти в 6 раз.

Не случайно среди экономических показателей эффективными “структурными” показателями устойчивого развития, по мнению С.Н.Бобылева, могут оказаться два параметра. Во-первых, изменение (уменьшение) показателя природоемкости, измеряемого как затраты природных ресурсов на единицу конечной продукции. Во-вторых, показатель отражающий изменение (уменьшение) удельного веса продукции и инвестиций природоэксплуатирующих отраслей¹.

Справедливое распределение невозобновимых ресурсов между людьми, и тем более между ними и будущими поколениями, связано с отличными от имеющихся способами удовлетворения жизненных потребностей (так истощение ресурсов может компенсироваться как новыми экологобезопасными технологиями, так и постепенным отказом от излишнего и патологического потребления, изменением структуры и возвышением потребностей), выдвижением на приоритетные места в ресурсопотреблении неистощительного использования возобновимых ресурсов. Эти и другие меры, проводимые в глобальном масштабе, сделают возможным в ближайшее столетие перейти к устойчивому развитию всему мировому сообществу.

Природно-ресурсный потенциал планеты, исходя из целей устойчивого развития, должен удовлетворять как потребности ныне живущих на Земле поколений людей, так и будущих поколений, число которых сейчас невозможно определить, но должно в принципе обеспечить выживание человеческого рода и его непрерывное либо весьма длительное по историческим отрезкам времени существование. Для устойчивого развития человечества, необходимо создать новый, отличающийся от существующего способ освоения природных ресурсов, который обеспечивал бы как выживание и неопределенно долгое существование цивилизации, так и сохранение биосферы планеты как основного источника этих ресурсов и экологических условий всей жизни на планете. Этот принцип оптимального использования природных ресурсов вытекает из нового способа взаимодействия природы и общества и может быть сформулирован, исходя из необходимого равенства в потреблении ресурсов как нынешними, так и будущими поколениями людей.

А это означает, что для обеспечения УР цивилизации необходимо использовать воспроизводимые и тем самым неограниченные во времени источники энергии и ресурсов. Главным в природоресурсной проблеме является наличие источников энергии, причем для обитателей планеты Земля таким воспроизводимым базовым источником является энергия Солнца, а также обусловленные ею другие формы «земной» энергии. Поэтому создание в будущем, в идеале, прямых технологий получения энергии от Солнца является актуальной стратегической задачей для современного человечества (и в этом направлении ведутся работы), ибо только в этом случае оно сможет «расплатиться» с будущими поколениями за использованные невозобновляемых природных ресурсов (и прежде всего ископаемое топливо). К этому можно добавить, что через несколько десятков лет уже станет возможным не только более широкое использование солнечной энергии на поверхности планеты, но и в космосе, а также широкое освоение внеземных ресурсов (особенно, лунного гелия 3, а также металлических и других астероидов).

Однако в ближайшие десятилетия генеральная стратегия устойчивого использования природно-ресурсного потенциала будет связана не с космическим направлением (хотя его нельзя исключать из долгосрочных стратегических целей перехода к УР) и, по сути дела, продолжением экстенсивного пути освоения природных ресурсов. В условиях существующих планетарных ограничений хозяйственной деятельности важно перейти на интенсивный путь развертывания этой деятельности, в частности на интенсификацию производства и других видов активности людей, которая основывается в сфере природопользования на принципе обеспечения замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые (что делает возможным устойчивое природопользование).

Для оценки степени устойчивого использования природных ресурсов¹, можно ввести коэффициент устойчивости, который определяется через отношение общего количества воспроизводимых природных ресурсов к сумме всех ресурсов (как воспроизводимых, так и невоспроизводимых). Коэффициент устойчивости достигает единицы, если используются только воспроизводимые природные ресурсы для хозяйственной деятельности и прежде всего для производства.

Этот идеальный случай может выступать в качестве цели устойчивого использования ресурсов, тогда как реально замена всех невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые невозможна (как невозможно полностью безотходное производство). Поэтому можно минимизировать (и оптимизировать) использование невоспроизводимых природных ресурсов. Это своего рода принцип минимакса – минимальное использование невоспроизводимых ресурсов при максимуме включения в хозяйственную деятельность воспроизводимых ресурсов. Важно было бы установить как на содержательном, так и на формально-математическом уровне связь поступающих на «вход» производственно-технологического процесса природных ресурсов с его «выходом»: ведь использование воспроизводимых ресурсов должно быть связано с большей утилизацией отходов, чем использование невоспроизводимых, что должно обеспечивать большую экологическую безопасность хозяйственной деятельности. Ясно, что использование природных ресурсов включает в себя как вопросы освоения (извлечения, переработки, воспроизводства, утилизации и т.д.) природных ресурсов, так и сохранение их и даже более широко – охрану природно-ресурсного потенциала и экологических условий для использования следующими поколениями.

В модели устойчивого использования природных ресурсов, сопряженного с максимально возможной экологической безопасностью, важны не только «входные» – потребительские характеристики и вид природных ресурсов, но и «выходные» воздействия, влияющие на природную среду, то что является результатом человеческой (прежде всего производственной) деятельности как в виде полезных продуктов, так и отходов и других негативных последствий. Их воздействие на состояние окружающей природной среды и природно-ресурсный потенциал изменяет его структуру, снижая возможности замены невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые. Поэтому представляется целесообразным, наряду с показателем (коэффициентом) устойчивости потребления природных ресурсов, ввести и показатель (коэффициент), характеризующий выходные показатели хозяйственного (производственного) процесса, выражающий соотношение результатов использования природных ресурсов – полезных и вредных для общества и окружающей природной среды. Речь идет о максимине интенсификации хозяйственной деятельности, когда максимально полезные для общества результаты получаются при минимуме негативных воздействий на окружающую среду (ноосферный способ взаимодействия природы и общества).

Высказанные соображения свидетельствуют в пользу соединения в единую систему входных и выходных параметров, минимакса потребления и максимина интенсификационной хозяйственной деятельности, устойчивого использования природных ресурсов и обеспечения экологической безопасности. В этом случае получится более системный подход к проблеме устойчивого использования природных ресурсов, что значительно точнее позволит определить не только структуру и количество природных ресурсов на входе, но и используемый технологический процесс и меры по обеспечению экологической безопасности хозяйственной деятельности и используемый более системный управленческий процесс на всех стадиях – от получения необходимого научного знания до создания технологий и производства материалов и энергии, удовлетворяющих «устойчивые» потребности общества.

Основным механизмом управления процессом замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые является организационно-управленческий целенаправленный процесс. Это означает, что существенно повысится роль государственного управления переходом к УР и вообще роль государств как субъектов этого перехода. Кроме того, появляется необходимость формирования глобальной функции управления переходом к УР всего мирового сообщества.

В рамках этой глобальной функции управления перехода к устойчивому природопользованию имеет смысл специально выделить функцию организационно-управленческого обеспечения устойчивого использования природно-ресурсного потенциала, поскольку она имеет планетарный масштаб и именно борьба за ресурсы выражает основные геополитические интересы в современной модели (неустойчивого) развития. Решение проблемы устойчивого природопользования в одной отдельно взятой стране в принципе нереально, поскольку переход к новой модели цивилизационного развития возможен только в планетарном масштабе. Поэтому процесс замены невоспроизводимых ресурсов на воспроизводимые связан не только с научно-технологическими, экономическими, социальными, экологическими проблемами, но и с политическими. Процесс «вытеснения» невоспроизводимых ресурсов должен идти в планетарном масштабе и именно устойчивое природопользование является одним из центральных звеньев, от которых в первую очередь зависит переход человечества на новую магистраль развития, включающую в себя справедливое распределение ресурсов (и доступ к ним) как для нынешних, так и будущих поколений.

Если это так, то по иному могут рассматриваться и функции государства, переходящего к УР, поскольку управление в сфере природопользования будет в значительной степени «привязано» к организационно-управленческой деятельности. Функция устойчивого природопользования государства (и для мирового сообщества, состоящего из субъектов – государств) оказывается (наряду с экологической) приоритетной, от которой зависят другие функции (которые в модели УР необходимо ранжировать по иному, чем это делается сейчас).

Если переход к УР мирового сообщества существенно зависит от решения проблемы устойчивого природопользования в рамках всего человечества, то страна, осознавшая это на уровне научной, экономической и политической элиты, может оказаться лидером движения по пути УР. Поэтому важны инициативы России по организации этого процесса как внутри страны, так и на международном уровне.

Для координации и стимулирования формирования стратегии устойчивого природопользования необходимо сформировать ряд организаций прежде всего при ООН, взявшей на себя инициативу по переходу мирового сообщества на путь УР. На эти цели также важно переориентировать все международные и всемирные организации (и в первую очередь финансово-экономические) и имеющие непосредственное отношение к природным ресурсам (ВТО, МВФ, ОПЕК, МБРР, МФСР, ЮНИДО, ФАО, ВВФ, МСОП и др.). Россия может предложить интеллектуально-научное обеспечение формирования этой системы управления: подготовку кадров и другие виды образования для УР, создание центров методологического и научно-методического обеспечения, создание устойчивых технологий и технических устройств, внести предложения по формированию международной нормативно-правовой базы и предложения по изменению мирового экономического порядка, а также формированию системы государственного, межгосударственного, регионального и глобального управления переходом к УР и прежде всего устойчивому природопользованию и т.д.

Вполне естественно, что создание специальных государственных органов по управлению в сфере устойчивого природопользования важно реализовать и в России, особенно в период организационного реформирования исполнительной власти (да и других властных ветвей также). В принципе эти функции (и даже более широкие) мог бы выполнять Совет по УР при Президенте РФ, если бы он был организован (как это неоднократно предлагалось). Учитывая значимость проблемы устойчивого природопользования было бы целесообразно, решением Правительства РФ сформировать специальную федеральную (президентскую) программу по разработке этой проблемы. Государственная система управления природными ресурсами России должна создаваться с учетом ряда факторов, которыми характеризуется современное и будущее России. Эти факторы и обстоятельства изложены в известной статье В.В. Путина¹ и соответствующих официальных документах государственной власти РФ. Речь прежде всего идет об Основах государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года, Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года, Концепции социально-экономического развития РФ на период до 2020 года, Концепции перехода Российской Федерации к УР и других официальных документах.

Оптимизация государственного управления природными ресурсами России не может уже опираться на традиционные технологии и схемы и, должна учитывать новые тенденции, которые нацеливают на УР России и всего мирового сообщества. Оптимизация государственного управления природными ресурсами России не может мыслиться и осуществляться в узковедомственном ключе, а имеет общегосударственное значение и должна рассматриваться как задача, имеющая стратегический национальный приоритет. Ведь «российская экономика в XXI в., – как подчеркивает В.В. Путин, – по крайней мере, в первой его половине, по-видимому, сохранит свою сырьевую направленность. Потенциальная ценность балансовых запасов полезных ископаемых России позволяет рассматривать минерально-сырьевой комплекс как базис устойчивого развития страны на длительную перспективу»¹. В этом особенность (или, лучше сказать, одна из особенностей) нашей страны как в прошлом и нынешнем развитии мирового сообщества, так и в ближайшие десятилетия. Вот почему следует согласиться с упомянутым автором, что природно-ресурсный потенциал при его эффективном использовании станет одной из важнейших предпосылок устойчивого вхождения России в мировую экономику².

Оптимизация государственного управления природными ресурсами должна рассматриваться также в контексте реализации принципов, целей и задач Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года. В этой стратегии отмечается, что основными направлениями обеспечения национальной безопасности Российской Федерации являются стратегические национальные приоритеты, которыми определяются задачи важнейших социальных, политических и экономических преобразований для создания безопасных условий реализации конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации, осуществления устойчивого развития страны, сохранения территориальной целостности и суверенитета государства.

УР как стабильное поступательное социально-экономическое развитие России в ближайшие годы будет базироваться на планомерном росте ее составляющих и, прежде всего, за счет минерально-ресурсного потенциала (несмотря на поставленную цель перехода к инновационной экономике. При этом под УР применительно к материально-сырьевым ресурсам подразумевается гарантированное обеспечение экономической безопасности страны путем создания надежной минерально-сырьевой базы для удовлетворения текущих и перспективных потребностей экономики России с учетом экологических, социальных, демографических, оборонных и других факторов¹. В широком смысле (не только применительно к природопользованию) под устойчивым понимается развитие, обеспечивающее сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей. Это, как отмечается в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию», – стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее окружающую природную среду.

В России, кроме организационно-технического аспекта управления устойчивым природопользованием, необходимо реализовать такой принцип этого природопользования, как оптимальное сочетание рыночных механизмов саморегулирования и государственной поддержки рационального ресурсопотребления и ресурсосбережения. Система государственного регулирования и поддержки последних должна включать в себя, как минимум, следующие подсистемы: а) правового обеспечения, б) финансово-кредитной поддержки, в) инфраструктурного и информационного обеспечения, г) страхования от чрезвычайных происшествий и стихийных бедствий. Можно также выделить подсистемы научного обеспечения, экологического и экономического образования и повышения квалификации в области управления природопользованием, образования для устойчивого развития и т.д.²

Природно-ресурсный комплекс представляет собой базис не только выхода страны из кризиса, но и основу УР России на длительную перспективу и «устойчивого» вхождения страны в мировое сообщество, избравшее для себя «устойчивую» цивилизационную стратегию. Оптимальная государственная система управления природными ресурсами должна ориентироваться и уже сейчас учитывать цели, принципы и требования УР при формировании политики в области охраны окружающей среды и природопользования во всех ветвях государственной власти, включая отраслевые и территориальные структуры.

Оптимизация государственного управления природными ресурсами при формировании новой модели хозяйствования (в перспективе и идеале – биосферосовместимой) предполагает:

1)формирование и широкое распространение экологически ориентированных методов управления, существенно снижающих загрязнение окружающей среды и деградацию биогеоценозов, ведение хозяйственной деятельности в пределах несущей емкости экосистем на базе широкого использования энерго- и ресурсосберегающих технологий, структурной перестройки экономики, личного и общественного потребления;

2)ориентацию государственного управления природными ресурсами на принципы социальной справедливости как базовое понятие концепции УР, формирование социально-экономического баланса, улучшения качества жизни людей и благосостояния населения;

3)переход на устойчивое природопользование предполагает разработку и принятие нового поколения законов и кодексов и пересмотр ныне действующих законов (см. третий раздел). Можно ожидать, что будут приняты федеральные законы по проблемам устойчивого развития Российской Федерации и другие «устойчивые» законы;

4)активное участие государства в становлении науки и образования для УР, экологического воспитания, пропаганды идей УР и устойчивого природопользования, формирования этики и мировоззрения УР и устойчивого хозяйствования;

5)дальнейшее совершенствование государственной экспертизы, связанной с природопользованием (экологической, земельной и др.) и формирование «экспертизы устойчивого развития» (УР-экспертизы), оценивающей соответствие проектов и решений требованиям и целям УР.

Особое внимание следует уделить подготовке и переподготовке государственных служащих федерального и регионального уровней, способных к использованию эффективных методов и систем государственного управления с позиций перехода к УР. Нынешнее разделение подготовки «экологов» и «природопользователей» уже не соответствует перспективам перехода к новой стратегии развития, демонстрируя в образовательной политике страны приверженность уходящему в прошлое ведомственному принципу старой модели развития (и модели образования).

На наш взгляд, важно сопоставить понятию устойчивого природопользования понятие «природноресурсной безопасности» или, лучше сказать, с безопасностью в сфере природопользования. Введение этого нового понятия вызывается не только упомянутым сопоставлением, но и потому, что понятие экологической безопасности не покрывает по своему содержанию аспекты, связанные с обеспечением безопасности в сфере использования природных ресурсов. Экологическая безопасность больше ориентирована на охрану (защиту) окружающей природной среды, тогда как природно-ресурсная безопасность видится в эколого-экономическом единстве, т.е. содержит черты экономической и экологической видов безопасности, их связь с устойчивым развитием и устойчивым природопользованием.

Если речь идет о природноресурсной безопасности, например, об энергетической безопасности, то ее понимание существенно отличается от экологической безопасности, поскольку чаще всего имеется в виду «энергетическое благополучие» и надежность получения необходимых энергоресурсов¹. Под энергетической безопасностью понимается «состояние защищенности страны (региона), ее граждан, общества, государства, экономики от обусловленных внутренними и внешними факторами угроз дефицита в обеспечении их обоснованных потребностей в энергии экономически доступными ТЭР приемлемого качества в нормальных условиях и при чрезвычайных обстоятельствах, а также от нарушений стабильности, бесперебойности топливо- и энергосбережения»¹.

Поэтому можно согласиться с авторами упомянутой книги, что энергетическая безопасность – это категория экономическая (и отчасти политическая), поскольку выражает защищенность «энергетических интересов» общества или, лучше сказать, их удовлетворение не только с помощью защитных действий. Т.е. энергетическая безопасность является больше фактором (и его надежности) развития, чем его ограничения, что более четко прослеживается в понятии экологической безопасности².

Обеспечение энергетической и одновременно экологической безопасности связано с соединением в одно целое противоречивых процессов – природопользования и охраны окружающей среды в единую устойчивую социоприродную систему. Если в этой социоэкосистеме хозяйственная либо иная антропогенная деятельность будет вестись в рамках несущей емкости естественных экосистем, то в этом случае будет осуществлен переход к устойчивому развитию в отдельной экосистеме (однако переход к устойчивому развитию возможен лишь в глобальном масштабе).

Чисто ресурсный подход в развитии человечества ограничен, поскольку всю окружающую среду нельзя «перевести» в ресурсы, так как в этом случае подрываются условия существования центрального члена экосистемы (т.е. общества). Причем, если условия стабильны, то окружающая среда видится лишь как ресурс. Однако изъятие ресурсов из среды имеет определенные пределы, которые диктуются сохранением условия для существования центрального члена экосистемы как эволюционирующего в антиэнтропийном направлении. Таким образом, в реальном эволюционном процессе проявляется эколого-ресурсное противоречие (прежде всего как эколого-энергетическое), когда природные ресурсы можно изымать из среды лишь в определенных границах (пределах), которые не разрушают экосистему. Понимание наличия этого противоречия привело к введению такого понятия (во всяком случае, на социально-экологическом уровне), как «несущая емкость экосистем».

Можно предположить, что в процессах развития реализуется уже упомянутый эколого-эволюционный закон (принцип) сохранения между экологическими условиями и природными (и прежде всего энергетическими) ресурсами в форме некоторой константы. Этот эколого-ресурсный системный закон сохранения выражает тесную взаимосвязь и баланс между сохранением условий («обеспечением безопасности») и изъятием ресурсов из экосистемы. В экосистеме существует своего рода постоянство экологических условий (Э) и природных ресурсов (Р), а именно: Э+Р = const.

Сохранение экологических условий предполагает наличие предела изъятия природных ресурсов (и наоборот). Поэтому чрезмерное изъятие ресурсов ведет к деградации экологических условий. А акцент на сохранении экологических условий предполагает уменьшение изъятия ресурсов из экосистемы.

Стратегия рационального природопользования напрямую связана с сущностью устойчивого развития и предполагает хозяйственную и иную деятельность в рамках несущей емкости экосистем и биосферы в целом. Это предполагается в концепции сбалансированного природопользования где обращено внимание на то, что экономический рост должен быть сбалансирован с производством природных ресурсов и воспроизводством качества среды обитания в рамках ассимиляционного потенциала природы, что в общем случае соответствует идее устойчивого развития¹. Ассимиляционный потенциал природы представляет собой совокупность естественных процессов природы, способных восстанавливать среду обитания человека (после антропогенного вмешательства) и воспроизводить ресурсы. По сути дела ассимиляционный потенциал поддерживается биотической стабилизацией и регуляцией окружающей среды, обеспечивающей экологическую устойчивость и баланс круговорота биогенных веществ, энергии и информации в природе.

Согласно принципу сбалансированного природопользования необходимо стремиться к тому, чтобы экономическая эффективность не увеличивалась бы за счет деградации окружающей природной среды. А это означает, что для обеспечения устойчивого развития цивилизации необходимо использовать воспроизводимые и тем самым неограниченные во времени источники энергии и ресурсов либо ресурсы, которые оказываются в принципе или практически неисчерпаемыми.

В условиях же существующих планетарных ограничений хозяйственной деятельности важно перейти на интенсивный путь развертывания этой деятельности, в частности, на интенсификацию и других видов активности людей, которая основывается в сфере природопользования на принципе обеспечения замены невоспроизводимых природных ресурсов на воспроизводимые (что делает возможным переход на устойчиво-ноосферное природопользование). Высказанные соображения свидетельствуют в пользу соединения в единую систему устойчивого использования природных ресурсов и обеспечения экологической безопасности.

Что касается рассматриваемых здесь видов безопасности, то они в полной мере должны стать частью национальной и глобальной безопасности². Это означает, что нарушения правовых норм. Например, в области экологической безопасности относятся, с одной стороны, к нарушениям прав человека, а, с другой стороны, реализация всех других (социальных) прав и свобод человека, снижающих их экологическую безопасность, также не должна допускаться государством и обществом.

При формировании и реализации стратегии перехода Российской Федерации к УР экологическая безопасность обязана обеспечиваться в приоритетном порядке. При этом государственная политика в области экологического развития и безопасности на территории РФ, её исключительной экономической зоны и континентального шельфа должна предусматривать единство и согласованность действий в этой области органов государственной власти РФ, субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Обеспечение экологической безопасности на глобальном и национальном уровнях также относится к приоритетным направлениям международного сотрудничества РФ.

Любая хозяйственная и иная деятельность, оказывающая прямое или косвенное воздействие на окружающую природную среду, должна регламентироваться с позиций обеспечения экологической безопасности. Деятельность органов государственной власти, органов местного самоуправления, субъектов хозяйственной и иной деятельности должна обеспечивать сохранение биосферы, всех её компонентов на глобальном, национальном, региональном и локальном уровнях и условий для жизнедеятельности людей. В целях обеспечения экологической безопасности в состав целевых параметров устойчивого природопользования и УР необходимо включить характеристики состояния окружающей среды, экосистем и охраняемых территорий.

Обеспечение безопасности в области природопользования невозможно без перехода на путь УР, и в то же время это последнее реализуемо лишь как безопасное во всех отношениях. Главная задача перехода на путь безопасного УР заключается в том, чтобы народное хозяйство, базирующееся на рыночных принципах, и вся система социально-экономической деятельности смогли бы «вписаться» в биосферу и развиваться согласно целям новой цивилизационной стратегии. Критерии безопасности и УР оказываются не менее важными, чем экономическая эффективность и экономический рост, который также должен быть устойчивым.

Исходя из принципов, упомянутых выше, и целей УР, необходимо для успешной (разработки государственной стратегии природопользования разработать новое понятие, наряду с уже широко употребляемым понятием экологической безопасности, которое учитывало бы вопросы устойчивого использования природных ресурсов. Ограничение понятием экологической безопасности уже недостаточно для деятельности природоресурсных ведомств и других отраслей, деятельность которых в основном связана с использованием природных ресурсов. Природопользование хотя и связано с проблемами экологии (и должно подчиняться выявленным природным (экологическим) законам (а также юридическим законам), тем не менее, оказывается тесно связанным с хозяйственной деятельностью, рыночной экономикой и тем самым с экономической безопасностью. А поскольку оно осуществляется в интересах общества, то представляет собой ни что иное как удовлетворение различных потребностей общества, государства, личности, путем использования любых видов природных ресурсов. Поэтому природопользование также тесно связано и с социальной безопасностью и справедливостью (о чем говорят дискуссии о природной ренте). Поэтому необходимо введение более широкого понятия безопасности, чем экологической безопасности, которое комплексно характеризовало бы природопользование. При этом нужно учесть, что природопользование должно обеспечить не только свою безопасность и национальную безопасность (и любой иной вид безопасности), но и УР всех сфер деятельности, о которых выше шла речь. Однако понятия безопасности, отражающего необходимость обобщения проблем обеспечения безопасности в сфере природопользования пока не существует, несмотря на то, что существуют понятия безопасности по отдельным видам используемых ресурсов — минерально-сырьевая безопасность, продовольственная безопасность (информация, кстати, тоже может рассматриваться не просто как ресурс развития, но и как природный ресурс, если исходить из атрибутивной концепции информации).

Можно предложить два варианта решения поставленной проблемы. Во-первых, введение понятия природоресурсной безопасности, которое может использоваться и в моделях НУР и УР (и наиболее важно для первой из них). И, во-вторых, при введении понятия «устойчивого природопользования», оно должно объединять в одно целое и природопользование в его наиболее рациональном варианте, и обеспечение безопасности. В этом смысле «устойчивое природопользование» может мыслиться как рациональное и безопасное природопользование.

Существенное внимание необходимо уделить взаимосвязи эффективности природопользования и обеспечения соответствующих видов безопасности (не только экологической). Например, необходимо Доктрину энергетической безопасности мыслить как составную часть обеспечения национальной безопасности России в плане обеспечения энергетическими ресурсами, увязывая последний вариант редакции этой Доктрины с Концепцией перехода РФ к УР и со Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года. Мыслима и более широкая Доктрина обеспечения «природно-ресурсной безопасности», не сводящаяся по существу только к энергетической безопасности (или других ресурсных видов безопасности). Целесообразно будущую Доктрину (Концепцию) природно-ресурсной безопасности связать с решением проблемы экономической эффективности использования природных ресурсов, а не только с экологической безопасностью, как делается в ряде уже существующих официальных документах.

Одна из основных проблем перехода на путь УР – как распределять природно-ресурсную ренту, то есть разницу между ценой, по которой продается природный ресурс, и расходами на его добычу, включая нормативную прибыль. Если износ капитала учитывается, то износ и истощение природных ресурсов до недавнего времени, да и сейчас, не учитывается¹. Отсюда заниженная доля учета природных ресурсов в общемировом доходе, что невыгодно для развивающихся стран и выгодно для стран «золотого миллиарда». Цены труда и капитала не уравновешиваются ценой природных ресурсов, что нарушает принцип эквивалентного обмена в условиях рынка, свободу и равенство обмена товаров². В условиях такого неэквивалентного обмена та часть дохода, которая остается от труда и вложения капитала, т.е. земля и природные ресурсы, согласно Д.С. Львову, должны быть собственностью государства, всего общества в целом³.

По мнению Д.С. Львова, важно предложить такое управление природопользованием, которое оптимизировало бы природопользование, в этом случае сочеталась бы экономическая эффективность и социальная справедливость⁴. Если общество становится истинным владельцем территории, ее земельных, водных и прочих природных ресурсов, включая полезные ископаемые, воздушное пространство и ландшафтно-рекреационные зоны, то это создает основу для представления всем членам общества равных прав на доступ к пользованию природными ресурсами. «Это, – пишет Д.С. Львов, – явилось бы содержательным наполнением принципа равенства возможностей, без которого трудно добиться социального мира и осознания всеми слоями населения и индивидами общности их интересов»¹. Необходимо обратить ренту от всех используемых ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных (государственных) финансов.

Во всех цивилизованных странах природная рента принадлежит всему обществу и изымается государством. Однако нужно иметь в виду, что это лишь одна из точек зрения, которая пока только теоретически может влиять на формирование системы государственного управления природными ресурсами. К сожалению, в концепции Д. С. Львова не раскрыт механизм того, как природная рента с природных ресурсов может влиять на переход страны к УР.

Сейчас большую часть ренты забирает предприниматель, хотя она должна принадлежать владельцу эксплуатируемых ресурсов — государству. Другого потенциального источника доходов, сопоставимого с природно-ресурсной рентой, сейчас в России нет. УР России существенно зависит от справедливого распределения ренты в пользу всего общества, в таких отраслях, как рыбная, нефтяная, газовая, лесная, горнодобывающая и др. Поэтому государство должно усилить свои регулирующие функции в области добычи и использования природных ресурсов.

Необходимо принятие государственных решений в области перераспределения природно-ресурсной ренты с целью перехода на цивилизационную парадигму «устойчивости». «Природная рента» может оказаться наиболее важным источником финансовых средств, которые ускорят реализацию перехода на путь устойчивого развития.